- Они одновременно и друзья Георгия… Эти друзья. Но… как бы вам объяснить?.. У него есть еще друзья.
- Что-то мы с вами совсем запутались. Как понять - еще друзья?
Гарибова явно колеблется. Это может значить только одно: он, Иванов, на правильном пути. Выждав, он сказал мягко:
- Светлана Николаевна… мы уговорились говорить откровенно.
- Ну хорошо. Хорошо, Борис Эрнестович. Я расскажу о всех его друзьях. Но только… Я опять хочу попросить вас, чтобы ни муж, ни его друзья об этом не знали.
- Это подразумевается. Светлана Николаевна, я жду. Нельзя же останавливаться на середине.
Гарибова долго молчала. Наконец выдохнула еле слышно:
- Какие дела могут заставить мужчину не обращать внимания на женщину?
- Разные.
- Борис Эрнестович, неужели не ясно?.. Это карты.
Моделирование
Подписав Гарибовой пропуск, Иванов проводил ее до двери. Вернувшись, сел за стол. Значит, это карты… Еще раз перечитал фамилии и должности названных Гарибовой друзей мужа. Самым близким другом, почти членом семьи, она считала Шестопалова. Большинство же остальных были для нее лишь карточными партнерами мужа, не более. Чаще всего в доме Гарибовых появлялись некто Илья Егорович, директор гастронома, Юра, называвший себя стоматологом, и Игорь Борисович, работавший, опять же по непроверенным данным, администратором филармонии.
Да, сейчас Иванов наконец понял: Гарибов, Шестопалов и их партнеры - так называемые "лобовики". Все эти люди играют в карты по-крупному, "лоб в лоб". Отсюда и само название "лобовик". И сейчас все, что он узнал после встречи с Шестопаловым и Гарибовой, говорит о том, что он столкнулся именно с ними. Лобовики среди любителей карт занимают особое положение - в отличие от остальных картежников, в том числе и от карточных шулеров, так называемых "катал". Негласный кодекс запрещает лобовикам в игре между собой прибегать к какому бы то ни было шулерству. Игра ведется только на очень крупные суммы с обязательной немедленной отдачей. Если вдруг не оказывается наличных денег - долг необходимо вернуть как можно скорее, в считанные часы. Что же касается отношений с законом… Карточные игры в СССР в принципе не запрещены. Карты можно купить в любом табачном киоске. Если человек проиграл в карты десять тысяч, не нарушая при этом общественного порядка, - это нельзя классифицировать как нарушение закона. Но Иванов прекрасно знал о связях лобовиков с преступными элементами. Лобовиками бывают только "солидные люди", как правило, занимающие высокое положение. Безусловно, не исключено, что среди лобовиков, если постараться, можно найти и честного человека, такого, который, садясь за карточный стол, принципиально полагается только на свое реноме и реноме партнера. Но это скорее исключение, чем правило. Честность не та основа, на которую могут полагаться крупные игроки, - ведь счет в их игре идет на тысячи, а то и на десятки тысяч рублей. Именно поэтому на страже интересов крупных картежников стоят "шестерки-вышибалы". Вербуются вышибалы, как правило, из бывших уголовников. Виновному в неотдаче долга сначала делается предупреждение, а потом он может поплатиться увечьем или даже жизнью. Для острастки других.
Довольно долго Иванов сидел молча, разглядывая исписанный календарь. Сейчас он пытался понять, все ли так, как он рассчитал. Нет ли каких-то неучтенных фактов, ложных ходов… Нет, кажется, момент, которого он так долго ждал, все-таки наступил. Он вычислил Кавказца. Человек, убивший на Ленинских горах инспектора ГАИ Садовникова, - "шестерка-вышибала". После разговора с Гарибовой сомнений в этом нет никаких. Собственно, дело теперь только в технике - его и его товарищей. Снял трубку, набрал номер своей опергруппы. Вызвал Линяева.
После того как Линяев вошел, коротко передал ему все, что услышал от Гарибовой. После сообщения о картах майор легко постучал кулаком в ладонь:
- Похоже, тепло, Борис Эрнестович? Кавказец - вышибала?
- Не знаю. Во всяком случае, времени у нас с тобой сейчас мало. Во-первых, сразу от меня иди к генералу. Сообщи новость, ну и… Шеф человек мощный, пусть поднимает все силы. И ориентирует на Кавказца всех, кто так или иначе связан с каталами, лобовиками и так далее. Понял?
- Понял. Что, можно идти?
- Подожди. Учти, нам с тобой все это организовывать некогда. Утрясешь вопрос с шефом, отправляйся в ближайший табачный киоск.
- В табачный киоск?
- Да. Мне нужно шесть колод карт. Даже лучше семь. Нераспечатанных. Но это не все. Нужно срочно найти парня, похожего на Кавказца. С использованием до конца дня. В министерстве, я думаю, пара-другая таких найдется?
- Может, Подошьян Валера из нашего отдела? В нем почти метр девяносто. Ну там и все остальное.
- Подойдет. Предупреди, пусть не уходит. И давай за колодами. Дорогих не покупай, нужны самые дешевые.
- Тогда я с колодами - прямо к вам?
- Давай. - Нажав на рычаг, набрал номер дежурной по второму этажу гостиницы "Алтай". - Дежурная? Простите, Лена Малахова сейчас дежурит? Позовите, пожалуйста… - Подержав трубку у уха, услышал знакомый голос:
- Да, я слушаю?
- Лена, это один ваш знакомый. Из милиции. Мы с вами беседовали в дежурке. Помните? Насчет жильца из двести девятого номера. Иванов моя фамилия.
- А-а… Помню. Здравствуйте.
- Здравствуйте, Леночка. Только два вопроса. Помните, вы рассказывали, как вы убирали в номере, а жилец в это время что-то переставлял на столе?
- Переставлял? А, ну да. Помню. И что?
- Вы тогда сказали, у него в мусорном ведре были белые хрустящие бумажки. Обертки от вафель. Помните?
- Н-ну… Как будто. Да, были вроде обертки.
- Леночка, вспомните - кроме этих белых хрустящих бумажек вы не видели этикетки от вафель? На вафлях же сверху этикетки. На них название, цена.
- Ой, я не помню. Может, и были. Там разве разберешь? Этикетки, не этикетки. Я же не вглядывалась.
- Еще вопрос: когда вы в тот раз вошли, в чем ваш постоялец был одет? Когда на столе что-то переставлял?
- Сейчас… Подождите… В спортивном костюме. Знаете, такой импортный? Синий, с тремя полосками. Он пижама, что ли, называется.
- Все ясно, Леночка. Ждите, мы к вам скоро подъедем. На месте я все объясню.
Следующий, кому он позвонил, был Прохоров.
- Леня, это Борис Иванов. Ты очень занят?
- Дела есть всегда. А что? Что-нибудь случилось?
- Ничего особенного. Ты мне нужен часа на два. По нашему делу. Если я сейчас заеду, как? Минут через двадцать?
- В принципе можно, только объясни хоть примерно, что случилось?
- Объясню потом. Смотри в окно. Увидишь мою машину - выходи.
Эксперимент
Свернув направо, он проехал под железнодорожным мостом. За автобусными остановками повернул руль. Перед самым входом в "Алтай" затормозил, почувствовав, как качнулись сзади Линяев и Подошьян. Сидящий рядом Прохоров покосился.
- С такими молодцами только кого-то брать. А? Надеюсь, все-таки брать мы никого не будем?
- Не будем, не беспокойся. Я хочу, чтобы все было чисто.
- Эксперимент? Судя по всему.
- Сейчас увидишь. Пошли.
Вчетвером они прошли в гостиницу. В холле было пусто. Швейцар, узнав Иванова, сделал знак бровями - мол, не волнуйтесь, все помню. Вместо молодящейся блондинки за стойкой сидела худая девушка в очках. Иванов протянул удостоверение. Девушка изучала его долго. Вздохнула:
- Опять по поводу второго этажа? Да? Двести девятый?
- Двести девятый, угадали. Номер сейчас занят?
- По-моему, там живут. Только, кажется, они ушли.
- А свободные номера у вас есть? Желательно на этом этаже. Двухместные.
- Сейчас… - Карандаш дежурной пополз по квадратам схемы. - Вот, двести пятнадцатый. А… зачем?
- Надо провести эксперимент. Так называемое моделирование. Для этого нам нужен свободный номер, а также представитель администрации. Вы бы, например, нас устроили как представитель администрации. Как? Договорились?
Вслед за администратором Иванов вместе с Прохоровым, Линяевым и Подошьяном поднялся на второй этаж и остановился у двести пятнадцатого номера. Посмотрел на стоящего рядом Подошьяна. Для эксперимента капитан подходил идеально: высокий, широкоплечий, с пышными черными усами. Впрочем, подумал Иванов, во время эксперимента горничная увидит Подошьяна только со спины. Так что усы в данном случае будут неиграющей деталью.
- Коротко установку. Пока мы одни, - сказал Иванов.
- Сейчас, - Подошьян потер лоб. - Значит, так - в номере я снимаю плащ, остаюсь в тренировочном костюме. Вскрываю шесть колод карт. Седьмую, контрольную, не трогаю. Затем снимаю с шести колод бумажные обертки. Мну их. Кроме того, мну несколько газетных обрывков. Затем бросаю в мусорную корзину смятые газетные обрывки. Сверху - смятые бумажные обертки от карт. Потом все колоды, кроме двух, прячу в стол. Сажусь за стол лицом к окну, спиной к двери. Начинаю тасовать карты. Обе колоды. Делаю это медленно, размеренно. Причем чтобы со стороны двери карт не было видно. После стука в дверь говорю: "Войдите". Входит горничная, спрашивает: "Можно я уберу?" Не оборачиваясь и продолжая медленно тасовать карты, говорю: "Пожалуйста". По-моему, все?
- Все. Ты, Сергей?
- Я беру шесть пачек вафель и корзину, сдираю обертки… - Линяев поискал глазами. - Ну хотя бы вон там. За выступом коридора. Подходит?
- Вполне.
- Мну газетные обрывки, кидаю в корзину. Сверху бросаю смятые обертки от вафель. Правильно?
- Правильно. Кажется, они идут.
Дежурная по этажу, с которой подошла администратор, оказалась совсем молодой девушкой. Высокая, с ямочками на пухлых щеках, она выдохнула еле слышно:
- Здравствуйте. Меня зовут Тамара.
- Здравствуйте, Тамарочка. - Иванов улыбнулся. - Видите, сколько молодцов я вам привел? Это Леонид Георгиевич, это Сергей, это Валерий. Меня зовут Борис Эрнестович. Кстати, Тамара, вы что-то продаете на этаже? Вафли, например?
- Есть вафли. Вафли есть, лимонад. Чай, сахар. Ну там, спички, сигареты "Прима".
- Позовите-ка горничную.
Дежурная по этажу ушла и через минуту вернулась с Леной Малаховой. Увидев Иванова, горничная приставила швабру к стене.
- Я вас давно жду. Я номер убираю, ничего?
- Наоборот, очень даже хорошо. Помните, вы убирали при постояльце. Вы вошли, взяли мусорное ведро, чтобы его вынести, и среди прочего мусора заметили смятые хрустящие белые бумажки. Еще раз спрашиваю: вы видели рядом с этими смятыми бумажками этикетки? Тоже смятые, тоже бумажки, но на которых написано, как называются вафли, цена и так далее?
- Я уж думала. Не помню. Кто их знает, эти этикетки. Может, они внутри были. В бумажках. Или там на дно провалились. Дело какое, подумаешь. Еще долго будете спрашивать?
- Все, больше не буду. Сейчас вы должны повторить все то, что сделали в тот раз. Постучать в номер, услышав отзыв, войти. Спросить, можно ли убрать. Делайте это спокойно, как всегда. После того как вам разрешат произвести уборку, вы возьмете мусорное ведро и вынесете к нам. Это важно как восстановление событий. По-современному - моделирование. Понятно?
- Понятно.
- Человек, которого вы увидите в номере, со спины похож на Нижарадзе. Сидеть он будет, как сидел в тот раз Нижарадзе, к вам спиной. Этот человек будет делать определенные движения. Ваша задача - сказать нам после эксперимента, похожи ли эти движения на те, которые делал Нижарадзе. А также похоже ли то, что вы увидите в мусорном ведре, на то, что вы увидели в этом ведре в тот раз. Вот и вся задача. Все, можете стучать. Ну? Стучите!
Помедлив, Лена постучала в дверь. Оттуда донеслось: "Да, войдите!" Девушка открыла дверь и вошла, из-за закрытой двери было хорошо слышно, как она спросила, можно ли убрать в номере. Чуть погодя дверь открылась. Лена показала мусорное ведро - в нем на газетных обрывках лежали смятые обертки от карт.
- Я правильно все сделала?
- Правильно. - За Леной Иванов видел спину Подошьяна - тот продолжал медленно тасовать карты. - Как движения? Похожи на те, которые делал Нижарадзе?
- Похожи. Я теперь поняла, что он делает. Карты тасует. Правильно?
- Правильно, только почему же вы тогда об этом не догадались?
- Так ведь я второй раз уже смотрю. И внимательно. Тогда мне как-то все равно было. Ну а сейчас - я же не слепая.
Иванов обернулся:
- Сергей Александрович! Пожалуйста!
Все молча следили, как Линяев ставит на пол корзину. В этой корзине поверх таких же, как в первой, газетных обрывков лежали смятые обертки от вафель вместе с этикетками.
- Посмотрите внимательно, - сказал Иванов. - Лена, какие бумажки были в корзине в тот раз? Белые? Или с этикетками?
Лена несколько раз перевела взгляд с одной корзины на другую. Поставила свою корзину на пол.
- Нет. Все-таки бумажки тогда были вот такие. Как в моей.
Из эксперимента следовало: неизвестный, проживавший в гостинице "Алтай" под фамилией Нижарадзе, скупал в большом количестве карточные колоды. И пока вынужденно находился в номере, тасовал карты, запоминая их "рубашки".
Соответственно с этим и следовало ориентировать и розыск.
Вторая встреча
У Хорина, появившегося лишь сейчас, к концу рабочего дня, вид был усталый. После короткой беседы выяснилось: ничего такого, что выглядело бы для Иванова неожиданностью, Хорин не узнал. Как и ожидалось, никаких грехов по части ОБХСС за Шестопаловым не числилось. Дача, кооперативная квартира в центре города и машина были приобретены на средства, полученные от внедрения ценного изобретения. Шестопалов был одним из авторов научного коллектива, разработавшего новое покрытие для шоссейных дорог. Единственное, что показалось Иванову интересным, - Хорину удалось выяснить, что часть своего отпуска, причем совсем недавно, с 25 января по 11 февраля директор НИИдорстрой провел в Сочи. Останавливался Шестопалов в гостинице "Жемчуг", занимая номер "полулюкс" на пятом этаже. Любопытны были также два списка, которые Хорин не поленился полностью переписать в агентстве Аэрофлота. Один перечислял пассажиров авиарейса N 1045 "Москва - Сочи" от 25 января, второй авиарейс N 1046 "Сочи - Москва" от 11 февраля. Согласно этим документам, 25 января одним рейсом с Шестопаловым вылетел Гарибов Георгий Константинович. Он же вместе с Шестопаловым вернулся в Москву 11 февраля - опять же одним рейсом. Больше знакомых фамилий в двух списках Иванов не нашел. Тем не менее он принялся тщательно изучать оба реестра. В конце концов, просмотрев списки несколько раз, подчеркнул строчку: "Палин Илья Егорович". Причем фамилия Палин значилась как в первом, так и во втором списке. Главным, конечно, было имя-отчество, а не фамилия - именно это имя-отчество, Илья Егорович, упомянула в своих показаниях Гарибова. Хорин тут же позвонил в отдел кадров Управления торговли. Там попросили перезвонить и через двадцать минут сообщили: Палин Илья Егорович работает директором магазина "Гастроном" N 26. Значит, Гарибова имела в виду именно этого Илью Егоровича. Похоже, вся тройка летала в Сочи своей компанией. Зачем, ясно: поиграть. Иванов попросил Линяева связаться с Сочи и выяснить, в какой гостинице останавливались Гарибов и Палин. Впрочем, он был убежден, что они, как и Шестопалов, сняли номера в "Жемчуге".
Оставив Линяева и Хорина в отделе, Иванов спустился вниз. До встречи с Шестопаловым оставалось минут двадцать. Усевшись в машину, помедлил и не спеша развернулся к центру. Остановившись у кафе, подумал: пока ничего особенного в факте выезда тройки в Сочи нет. На размышления наводит только то, что все трое вернулись в Москву 11 февраля, то есть за три дня до убийства Садовникова. Конечно, это может быть совпадением. Но может и не быть. Кроме того, в его расчеты пока не очень укладывалась фамилия Палин. С Палиным, по словам Гарибовой, ее муж познакомился недавно.
Шестопалов сидел за тем же столиком и выглядел так же, как вчера: крахмальная рубашка, подобранный в тон галстук, отлично сшитый костюм. Кофе был уже подан. Увидев Иванова, Шестопалов поднял руку. Подождал, пока Иванов усядется, улыбнулся:
- Я заказал кофе, вы не против?
- С удовольствием. Как, Алексей Павлович, вы посоветовались со своими друзьями?
- Посоветовался.
- И что же?
- Ну… - Шестопалов взял чашку. Пригубив кофе, оба посмотрели друг на друга. Со стороны этот взгляд наверняка выглядел мимолетным, ничего не значащим. Но оба сейчас - и Иванов, и Шестопалов - отлично поняли, что означает секундная пауза. Директор НИИ пытался понять, много ли успел узнать о нем Иванов. Иванов - определить, насколько откровенным решил быть с ним Шестопалов.
- Видите ли… - Достав сигарету, Шестопалов посмотрел на Иванова. - Видите ли, прошлый раз я вас обманул.
- Обманули?
- Да. Я закурю, вы не против?
- Пожалуйста.
Щелкнув зажигалкой, Шестопалов прикурил.
- Прошлый раз я сказал, что опасаюсь за своих друзей. Может быть, этот убийца действительно придет к кому-то из моих знакомых. Не знаю. Но на самом деле я опасаюсь только за одного человека.
- За кого же?
- За себя. Увы, Борис Эрнестович, только за себя. Я живу сейчас в состоянии панического страха. Понимаете? Панического. Последние дни я вообще не сижу у себя в кабинете. Приезжаю в НИИ, отдаю распоряжения и тут же уезжаю.
- Чем же это вызвано?
- Тем, что сейчас моя очередь. Моя, вы понимаете? - Помедлив, Шестопалов аккуратно положил сигарету на край пепельницы. Поднял глаза: - Борис Эрнестович, вы случайно никогда не играли в покер?
По взгляду Шестопалова ясно: это признание. Кажется, Шестопалов действительно решился на полную откровенность.
- Почему же. Играл.
- Впрочем, вопрос задан неточно. Играть в покер мало, надо понимать, что это за игра.
- Надеюсь, я и это понимаю.
- Ну, если понимаете… - Шестопалов снова взял сигарету. Затянулся. - Если понимаете, то поймете, как много значит в покере чутье. Интуиция. Смею надеяться, я играю в покер неплохо. Так вот, то, что сейчас моя очередь, я понял чутьем. Конечно, это можно было и высчитать. Но я понял чутьем.
- Объясните.
- Охотно. Видите ли, я любитель игры в карты. Вас это не шокирует? Как работника милиции?
- Если вы не нарушаете при этом закон - почему же. Не шокирует.
- Закона я не нарушаю. Наоборот, всегда стою за предельную честность. Что же касается карт… Думаю, вы слышали - есть так называемые спортивные карты. И знаете, что в нашей стране ежегодно проводится любительское первенство - скажем, по игре в вист? Собственно, для меня карты - разрядка. После довольно-таки тяжелой работы. Единственная в своем роде разрядка, отдых… - Шестопалов все-таки еще колеблется. - Вы, конечно, слышали о гостинице "Жемчуг" в Сочи? Там собираются любители карточной игры.
Еще бы он не знал гостиницы "Жемчуг". Одна из лучших сочинских гостиниц с закрытым пляжем. В бархатный сезон, когда там собирается элита лобовиков, попасть в "Жемчуг" практически невозможно. Места на это время года расписываются заранее. Впрочем, лобовики собираются в "Жемчуге" не только в бархатный сезон. Найти их там можно практически круглый год. Значит, теперь разговор действительно пошел начистоту.
- Знаю.
Шестопалов притушил сигарету.
- Для нас с вами не секрет, что в "Жемчуге" собираются не только любители. Не секрет, Борис Эрнестович?
- Вы правы, не секрет.