Путь на вершину скалы был не для слабонервных. Местами тропа шла над самым краем пропасти глубиной двести футов или даже больше. На Малибу-Бич стояло прекрасное утро, с голубого неба ярко светило солнце, а мое лицо ласкал зефир морского бриза.
Арлен Доннер шла впереди, поскольку тропа вдруг сузилась, и со спины, в белой шелковой рубашке и узких оранжевых брючках, она выглядела так же привлекательно, как и прошлой ночью. Ее ягодицы соблазнительно подпрыгивали; воображению оставалось дополнить совсем немного. Когда тропа достигла вершины, девушка сошла с нее и приблизилась к краю обрыва. Я остановился рядом и посмотрел вниз.
- Вот это место, Рик, - сказала она.
Джордж Блум дал точное описание: в двадцати футах под обрывом располагался узкий, не шире двух футов выступ, ниже - только верная смерть.
- Что случилось после того, как Джордж тебя вызволил? - спросил я.
- Я схватила фонарик и бросилась по тропинке, - ответила Арлен. - Я знала, что скала - любимое место Флер, а затем нашла на траве ее фонарик - вот здесь, поэтому догадалась, что она упала с обрыва.
- Потом вернулась в дом и привела Джорджа, - подсказал я. - .А дальше?
- Мы захватили с собой трос из гаража. Джордж привязал его к стволу вон того дерева. Пока он светил фонариком, я спустилась на выступ, обвязала тросом руки Флер, и Джордж поднял ее наверх. Затем снова взобралась на скалу.
- Это же черт знает сколько нужно было потрудиться, - уважительно заметил я, - чтобы вызволить ее.
- Ну, если бы я подумала об этом тогда, то тут же ударилась бы в слезы, - с усмешкой ответила Арлен. - К счастью, времени не было!
- Когда вы вытащили Флер, она все еще была без сознания?
- Всего несколько минут. Когда она очнулась, то не знала, что с ней, однако все время повторяла, что чувствует себя сносно и может ходить, после чего не без нашей помощи добралась до дома.
- А как насчет фотографа? Когда появился он?
- Сначала меня неожиданно почти ослепила внезапная вспышка света. Джордж оказался быстрее меня. Он схватил подлеца за руку и стал с ним ругаться, а я поддерживала Флер.
- Помните, как он выглядел?
Арлен покачала головой:
- Как я сказала, вспышка почти ослепила меня, поэтому мне удалось разглядеть только его силуэт.
- Но Джордж договорился с ним о фотографиях?
- Да, он предложил зайти в дом. Мы уложили Флер в кровать, и, пока я вызывала врача, Джордж спустился в гостиную и договорился с фотографом. Знаете, для человека его возраста Джордж в прекрасной форме. Я имею в виду, что, вытащив Флер с выступа и все такое, он сохранил достаточную быстроту реакции и успел схватить гада с фотокамерой раньше, чем тот удрал.
- Джордж - крепкий мужик, - согласился я. - Полагаю, в таком состоянии его поддерживает любовь к юным девушкам.
Арлен хихикнула.
- Помню, один раз он абсолютно серьезно сказал мне, что между нами могут быть только платонические отношения, поскольку я для него слишком стара.
Мы повернули к дому, и по дороге я рассказал, что случилось вчера, когда я встретил Флер Фалез в коридоре перед спальней.
- Знаю, что у нее комплекс вины перед первым мужем, - медленно проговорила Арлен. - По какой-то причине в его смерти Флер винит себя. Возможно, в нынешнем состоянии ей опять не дает покоя ее прошлое.
- Вчера ее мучил не только комплекс вины, но и мания преследования, бред, - буркнул я. - Ей казалось, что если она не сбежит из дома, то в конце концов ее убьют. Кто бы это ни был.
- Я всегда считала, что для Флер дом - единственное место, где она в безопасности. Потому что он построен как средневековый замок, только вместо солдат в доспехах стены охраняют электронные приборы. Бедняжка! Очевидно, она больна гораздо серьезнее, чем я себе это представляла.
Когда мы вошли в дом, я сказал Арлен, что должен уехать по делам и, вероятно, вернусь только вечером. Я съехал по бетонному спуску вниз, Арлен открыла ворота, и, когда они закрылись за мной, почувствовал, что снова вернулся в страну живых. Через час я затормозил перед офисом Джорджа Блума.
Пухлогубая Лолита приветствовала меня, как старого друга. Ее верхнюю половину, до столешницы, прикрывала почти прозрачная блузка, сквозь которую открывался великолепный вид на маленькие розовые груди с чуть более темными сосками. На мгновение меня разобрало любопытство, что она носит в неофициальной обстановке.
- Привет! - Улыбка девушки просто ослепляла. - Очевидно, вы очень быстро продвигаетесь, мистер Холман, если вернулись так скоро.
- Джордж здесь? - спросил я. - В смысле, не откинул ли он ночью копыта от сердечного приступа в вашей квартире или что-нибудь в таком духе?
Она понимающе засмеялась.
- Признаюсь вам по секрету, мистер Холман, - я устаю первая! У мистера Блума сейчас никого нет, так почему бы вам не пройти в его кабинет?
Когда я вошел, голову Джорджа окутывал синий дым, что, возможно, не предвещало ничего хорошего. Судя по выражению лица, в данный момент он был не очень настроен радоваться появлению Холмана. Джордж вынул изо рта сигару, стряхнул пепел в вогнутый живот отдыхающей на его столе обнаженной дамы из стекла, которая служила ему пепельницей, и ее вечная венецианская улыбка ничуть не изменилась.
- Что, по-твоему, мой кабинет, - пролаял он, - комната отдыха?
Я сел в ближайшее кресло и закурил.
- Меня тревожат отношения с клиентом, Джордж, - сказал я. - Я всегда надеюсь на доверие, откровенность, честность с его стороны. Вчера ты с благостным выражением лица рассказывал о своих долгих отношениях с Флер Фалез. Ты хотел помочь ей только из сострадания, потому что она многое для тебя значила?
- Ну, договаривай, договаривай!
- И поэтому умолчал о грандиозном фильме-возвращении, который взялся продюсировать? Ты это помнишь, Джордж? Для него уже готов великий сценарий с Виктором Эмори в главной мужской роли и Дуайтом Кезнером в качестве режиссера. Сколько ты уже вложил - тысяч двести? Или больше?
- Кто тебе все это рассказал? - хмуро спросил он.
- Не важно. Главное, не ты.
Еле передвигая свой вес, Блум с кряхтением откинулся на спинку кресла, и его лицо медленно расплылось в ухмылке.
- Просто проверял твое отношение к работе, Рик. Если ты так быстро обнаружил то, о чем я умолчал, значит, именно ты сумеешь найти разгадку. - Сигара описала в воздухе благодушную кривую. - Всего лишь небольшой тест на старание.
Я смотрел на Блума, пока ухмылка сначала не завяла, а потом и не сползла с его лица.
- Ладно, - пожал я плечами. - Будем считать, у тебя склероз. Что еще ты скрыл от меня?
- Ничего, - проскрипел он.
- К моменту моего появления в доме там уже торчал Бичеватель, - небрежно заметил я. - Ему все известно о фильме-возвращении и о происшествии с Флер. Он проник в дом, угрожая Арлен, что сообщит в газеты, если она его не впустит.
- Олтмен? - Блум свирепо прикусил сигару. - Как, черт возьми, он узнал о Флер?
- Не спрашивал, - сказал я. - Решил, что все равно не скажет. Утром Арлен показала мне место, где вы подняли Флер с уступа. Арлен считает, что ты в хорошей форме, из-за твоей быстрой реакции - ты схватил фотографа, едва сработала фотовспышка.
Блум попытался принять скромный, вид.
- Регулярные физические упражнения…
- Несомненно, - заметил я. - Видел ее в приемной. Расскажи о фотографе, Джордж.
- Что ты хочешь знать?
- Во-первых, как он туда попал, - огрызнулся я. - Поразительное совпадение - над Малибу-Бич поздний дождливый вечер, Флер Фалез падает со скалы, а когда ты втаскиваешь ее обратно, там вас уже поджидает парень с фотоаппаратом!
- Все верно. - Продюсер ущипнул себя за подбородки и почти виновато поглядел на меня. - Тогда я об этом просто не подумал, Рик. Я хотел только одного - не допустить появления снимка в газетах.
- Расскажи мне все, начиная с того момента, как сработала вспышка.
- Я смотрел в другую сторону, поэтому она не ослепила меня, в отличие от Арлен, - начал он. - Силуэт парня был отлично виден на фоне неба, поэтому я просто схватил его и предложил на выбор: или он сейчас же продает мне снимок, или я отберу фотоаппарат и сброшу его со скалы. Парень не вышел ростом и, думаю, по моей хватке понял, что я не обманываю. Я знал, что спокойно могу оставить его в гостиной, пока помогаю Арлен втащить Флер на верхний этаж, потому что никто не может выбраться из дома, если не знает, как обращаться с этими электронными штучками. Когда я вернулся в гостиную, то был не в настроении торговаться, поэтому согласился заплатить за пленку двести долларов, а потом выпустил парня из дома. Вот и все.
- Ты проявил пленку, Джордж, - сказал я, - и отпечатал кадр. Зачем? Почему просто было не засветить всю катушку и не забыть про этот неприятный инцидент?
- Не знаю, - промямлил он. - Любопытство, наверное, взяло верх. Черт! А почему я не могу взглянуть на пленку, за которую заплатил двести баксов, а? Скажи?
- Ты узнал его имя?
- Черт, нет. - Блум свирепо усмехнулся. - Мы не настолько подружились.
Я перегнулся через стол и погасил окурок о стеклянный живот - венецианская обнаженная продолжала все так же безмятежно улыбаться. Коллега-мазохист, догадался я: ей нравится горячий пепел, а мне - сидеть здесь, вытягивая правду из Джорджа Блума.
- Как он выглядел? - терпеливо продолжал я.
- Маленького роста. - Блум неуверенно посмотрел на меня. - Или я уже это говорил?
- Говорил, но это не важно. Дальше?
- Молодой, лет тридцати. Кудрявые светлые волосы, очки без оправы, тонкий голос. - Джорджа распирало от самодовольства. - Какова память?
- Мне надоело оскорблять тебя, даже по приглашению, - проскрипел я. - Все?
- Пожалуй. - Продюсер обиделся. - Вспомни, что со мной тогда происходило, Рик. Шок, физические усилия и…
- Конечно, конечно! - простонал я. - Но скажи теперь, где мне найти Харви Линдермана?
Блум нервно погладил лысую голову.
- Зачем он тебе?
- Арлен говорила о трехнедельном отдыхе, который неожиданно решила устроить себе Флер? - Он быстро кивнул. - И про последующие телефонные звонки, которые внезапно прекратились через пару месяцев?
- Говорила.
- Знаешь, кто звонил?
- Не представляю, - буркнул продюсер.
- Возможно, это имеет значение. Возможно, Линдерман знает. Она несколько раз встречалась с ним, приходя в себя после разговоров с анонимным собеседником, - и могла чем-то поделиться с ним.
- Вполне, - признал Джордж. - Вопрос в том, захочет ли Харви Линдерман, чтобы ты его нашел? Когда дело доходит до его частной жизни, то по сравнению с ним покойный Говард Хьюз - душа общества!
- Крупный кинопродюсер, вроде тебя, вполне может устроить с ним встречу, - сказал я.
- Попытаться устроить, - уклончиво ответил он. - Нужно время. Можешь перезвонить сюда часика в три?
- Идет. Что сейчас поделывает Олтмен?
- Недели две назад закончил картину для Стеллы, так что, думаю, отдыхает.
- Запиши мне его адрес и телефон, - попросил я.
Блум вышел из себя:
- Черт возьми, Рик! Ты что, сломал руку?
- Просто маленький тест, вроде того, что ты мне устроил, - осклабился я. - Докажи, что умеешь писать, вот и все.
Бормоча что-то сквозь зубы, Джордж нацарапал в блокноте несколько слов, вырвал страницу и протянул мне.
- Я как раз собирался о нем спросить. Какого черта его занесло в дом Флер?
- Пришел на поминки. У него, видишь ли, очень сильное экстрасенсорное предчувствие, когда время умирать другим. Сиделка не пропустила его к Флер, по, по словам Арлен, он очень старался проникнуть к ней. А также велел передать, что идея с новым возвращением Флер не просто нелепа, но и жестока.
- Несчастный сукин сын! - Его сжатый кулак обрушился на крышку стола, заставив стеклянную натурщицу невольно выбросить немного драгоценного пепла. - Как, черт возьми, он узнал о Флер? Это наш с Арлен секрет!
- Был секретом. И только до тех пор, пока кто-то и i нас не проговорился, - дал я вполне естественный отпет.
- Уверен, Арлен никому не говорила - она слишком предана Флер, - мягко возразил Блум.
- Бывают времена, когда я смотрю на тебя и думаю, выглядывает ли из-под этого жира настоящий Джордж Блум. В тебе есть некое лукавство, видное за милю, но, думаю, этого ты и добиваешься, потому что под ним ты куда более коварен. Если понимаешь, о чем идет речь.
- По-моему, ты разозлился, - просто ответил Джордж.
- Значит, звоню в три, - сказал я, потому что всегда знаю, когда повержен.
Выйдя в приемную, я взглянул на часы - был еще только полдень. Лолита мне улыбнулась, я тут же ответил. Она провела кончиком языка по полной, чувственной нижней губе, я облокотился на край стола и склонил голову к ней, так что мог смотреть прямо на маленькие острые груди.
- У меня сильное ощущение, что мы - родственные души, - прошептал я. - Оба желаем мистеру Блуму только добра.
- Надеюсь, мистер Холман.
- Рик, - сказал я.
- Рик, - повторила она и порозовела. - Меня зовут Полина.
- Мне нужна твоя помощь, Полина, - совет… Ты ближе к Джорджу, чем я, и, возможно, знаешь его истинные мысли. Например, чего он хочет на самом деле.
- Если могу помочь, я все сделаю, Рик. Абсолютно все, - серьезно ответила она. - Ты имеешь в виду что-то определенное?
- Здесь не место для разговоров. - Я понизил голос до заговорщического шепота. - Как насчет ленча вдвоем?
- Ну… - Полина на мгновение задумалась, - …идея мне нравится. Я могу уйти в час. Где встретимся?
- Э-э… - Я отчаянно пытался вспомнить самое темное известное мне место, чтобы прозрачная блузка и болтающиеся розовые сиськи не сделали ее центром мужского внимания. - Как насчет "Фраскалли"? Всего в нескольких кварталах отсюда. Буду ждать в баре.
- Великолепно, - сказала она, и ее лицо покрылось восторженными ямочками.
Проблема в том, думал я десять минут спустя, удобно устроившись за стойкой бара "Фраскалли" с большим стаканом мартини, что невозможно сказать: красива, но глупа, или красива и умна. А если умна, то насколько? Похоже на алгебру; я вспомнил, как однажды в средних классах искренне задал вопрос, какой фермер в здравом уме скажет, что у него в стойле минус пятнадцать коров, и учитель предложил мне заняться более доступным делом - например, уборкой мусора.
Полина пришла в начале второго, и я с радостью увидел, что поверх прозрачной блузки на ней надет свитер. Платье на три четверти, но под ним, когда она шла ко мне, открывались для обозрения длинные и красивые ноги, немедленно замеченные мной и всеми остальными мужчинами в баре.
- Выпьешь чего-нибудь? - спросил я, когда она опустилась на соседний табурет и бармен почти перевесился через стойку, чтобы еще раз увидеть ее ноги.
- Мартини. Восемь к одному с каплей лимона.
- О? - пискнул я.
- Сколько, по-твоему, мне лет?
- Восемнадцать?
- Двадцать один, но Джордж тоже думает, что восемнадцать. - Она весело рассмеялась. - Давай сохраним мой возраст в секрете, ладно?
После пары стаканов мы перешли к столу. Полина заказала импортный страсбургский паштет, заливного фазана и оладьи "сузетт". Я заказал хаш, и даже мысль, что Джордж в конце концов найдет его, замаскированного, в моем отчете о расходах по делу, не избавила меня от пустоты в желудке.
- Что тебя интересует? - вдруг спросила Полипа. - Я имею в виду, чепуха о родственных душах - это хитрый ход, Рик, но то, что ты сказал позже, - правда. Мы оба на стороне Джорджа - я, естественно, больше! - и он так много лет скрывал свои мысли, что не может избавиться от привычки, даже если это в его интересах.
- Вероятно, ты станешь первым президентом-женщиной, - сказал я, - когда будешь старой и страшной, лет этак в двадцать пять. Скажи, что тебе известно о Тео Олтмене?
- О Бичевателе? Только то, что рассказал Джордж. Судя по его словам, Олтменом можно пугать ворон.
- Олтмен и Джордж как-то связаны?
- Не думаю, разве что оба явно ненавидят друг друга. - Полина отвлеклась, чтобы сделать солидный глоток заказанного ею импортного белого бургундского, которое шло почти задаром, по девять долларов за бутылку. - Полагаю, камень преткновения - Флер Фалез. Знаешь, почему Джордж так боится ее смерти?
- Скажи, - почти взмолился я.
- Олтмен владеет правами на ее кинобиографию, - спокойно объяснила Полина. - Он заставил Флер передать ему права сразу после свадьбы. Поэтому, если она умрет, то накрылся не только фильм-возвращение - по закону один только Олтмен имеет право заставить ее память сверкать фантасмагорическими цветами и звуком на километровом экране.
- Вот почему Джордж считает, что кто-то мог спихнуть ее со скалы, - сказал я. - Кто-то вроде Олтмена.
- На самом деле он так не думает, - спокойно возразила она. - Разумеется, только по этой причине он нанял тебя. Джордж просто надеется каким-то образом получить доказательства, что Флер сбросили и это сделал Олтмен. - Она сочувственно улыбнулась. - В определенном смысле у Джорджа однолинейное мышление, обычное у таких преуспевающих людей. Во-первых, они считают, что в трудный момент судьба всегда предложит им выход, и оглядываются вокруг в поисках человека, который должен персонифицировать эту судьбу. В данном случае это оказался ты, Рик.
- Кем ты все-таки будешь к тридцати годам, - поперхнулся я, пораженный ее логикой, - президентом мира?
- Я соглашусь на исполнительного вице-президента "Джордж Блум продакшнс, инк.", когда мне будет двадцать пять. К тому времени Джордж со скрипом решит, что мне больше восемнадцати, и начнет подыскивать замену. Но я столько узнаю о его бизнесе, что он с благодарностью согласится на все мои условия.
Я отставил стакан белого бургундского в сторону, подозвал официанта и заказал двойной бурбон.
- Кто-то капнул Олтмену о происшествии с Флер, - осторожно сказал я. - С места, где я сижу, ты выглядишь наиболее подходящим кандидатом.
- А кто же еще?
Полина с жадностью следила, как официант ловко сбросил пылающие оладьи в ее тарелку, и я улучил шанс сделать пару укрепляющих нервы глотков только что принесенного бурбона.
- Я подумала, хватит уже мучиться Джорджу вопросом, что произошло с Флер, - непринужденно продолжала она. - Что сделано, не вернуть, как сказала мне школьная подруга - бывшая девственница. Поэтому, когда его обуяла идея, что Флер, возможно, сбросили со скалы и это сделал Олтмен, я предложила нанять специалиста, который во всем разберется. Поэтому, когда Джордж пригласил тебя, я решила, что вам обоим не обойтись без провокации. - Она улыбнулась воспоминанию. - После моего рассказа Олтмен чуть не уронил телефон. Я могла завтра же пройти кинопробы, если бы назвала свое имя.
- Сохранила полную анонимность?
- Ну, не совсем. - Затуманенные глаза Полины смеялись. - Я сказала, что звонит Арлен Доннер и, по-моему, он должен знать о происшедшем, потому что Флер справлялась о нем.
- Что? - Я залпом выпил остаток бурбона и отчаянно замахал пустым стаканом проходившему мимо официанту.
Полина ответила милой, девически невинной улыбкой.
- Папа всегда говорил, что в осином гнезде нет ничего интересного, если его не разворошить как следует, а для этого нужна длинная палка.
- Уж она-то у тебя есть! - пробормотал я.