Кэллан лежит в кровати, наблюдая, как девушка одевается.
Она хорошенькая, очень даже - длинные рыжие волосы, красивая фигура, аппетитная попка, но все-таки она - не та. Однако она здорово сняла ему напряжение, очень старалась отработать плату: сделала минет, потом оседлала его и галопировала, пока он не достиг пика.
Теперь девушка стоит в ванной, поправляя макияж, и ловит в зеркале его взгляд.
- Можем и еще разок, если желаешь, - предлагает она.
- Нет, мне хорошо.
Когда она уходит, Шон, обернув вокруг бедер полотенце, выходит на маленькую террасу. Смотрит, как рассыпаются серебром под лунным светом маленькие волны. Ярдах в ста от берега покачивается красивая яхта, огни ее золотисто сияют.
Было бы так мирно и тихо, думает Кэллан, если б еще не было слышно, как Большой Персик занимается сексом в соседней комнате, пыхтит и пыхтит. Этот сукин сын не переменится никогда - опять проделал свой трюк "твоя девочка мне нравится больше", только на этот раз со своим братом. Персику Маленькому все равно, и он сказал: "Ну и забирай ее". Но он уже отослал выбранную девушку к себе в комнату, и они поменялись женщинами и комнатами. И теперь Кэллан вынужден слушать, как Большой Персик отдувается и пыхтит, будто бык-астматик.
Утром они находят труп Персика Маленького.
В дверь Кэллана стучится Микки, и, когда Кэллан открывает, Микки молча хватает его и тащит в комнату Большого Персика, а там Персик Маленький сидит, привязанный к стулу, а кисти рук засунуты в карманы.
Только кисти отдельно от рук.
Их отрубили - ковер в комнате насквозь пропитался кровью.
В рот Персику Маленькому заткнуто полотенце, глаза у него вытаращены. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться: ему отрубили кисти и бросили истекать кровью.
Кэллан слышит: в ванной Большой Персик - он рыдает, и его рвет. О'Боп сидит на кровати, обхватив голову.
Деньги, само собой, исчезли.
Вместо них оставлена записка:
"ДЕРЖИТЕ СВОИ РУКИ В СОБСТВЕННЫХ КАРМАНАХ".
Баррера.
Из ванной появляется Персик. Толстое лицо покраснело, из носа капает.
- Мы не можем его здесь оставить! - кричит он.
- Придется, Джимми, - возражает Кэллан.
- Я до них доберусь! - грозится Персик. - Пусть это последнее, что я сделаю, но я отомщу этим ублюдкам!
Вещи они не стали упаковывать, ничего не стали собирать. Рассаживаются по машинам и уезжают.
Рауль Баррера получил свои деньги обратно, хотя сумма и облегчилась на триста тысяч.
Рауль догадывается: триста тысяч ушли тому, кто дал братьям Пиккони наводку.
Но - надо отдать должное Персику Маленькому - держался парень стойко, он так и не выдал им, кто был информатором.
Твердил, будто не знает.
Кэллан доезжает до Сан-Франциско, находит маленький мотель рядом с пляжем, платит наличными и закрывается в номере.
Первые несколько дней он не покидает мотеля. Потом начинает уходить на долгие прогулки по пляжу.
Где ему ритмично нашептывает прибой:
Я прощаю тебя.
Бог...
11
Спящая красавица
С тем большим изумленьем он узрел,
Что, кудри в беспорядке разметав,
В тревожном сне, с пылающим лицом,
Не пробудилась Ева
(Перевод Арк. Штейнберга).
Джон Мильтон. "Потерянный рай"
Ранчо Лас-Бардас Баха, Мексика
Март 1997
Нора спит с Лордом Небес.
Это новое прозвище Адана среди наркодельцов - Эль Сеньор де лос Сиелос - Лорд Небес.
А если он Лорд, то Нора - его Леди.
Теперь они не скрывают свою связь. Нора почти всегда с ним. Наркодельцы с явной насмешкой прозвали ее Ла Гуэра - Блондинка. Золотоволосая леди Адана Барреры. Его любовница, его советчица.
Последнее место успокоения Гуэро в Гвамучилито.
На его похороны пришел весь городок.
И Адан с Норой тоже. Во всем черном, они шагали в процессии позади усыпанного цветами катафалка. Оркестр мариачи играл печальные corridos, восхваляя усопшего, пока процессия двигалась от церкви, которую построил Гуэро, мимо клиники и футбольного поля, за которые он заплатил, к склепу, где покоились останки его жены и детей.
Люди, не стесняясь, плакали и, подбегая к открытому гробу, бросали цветы на тело Гуэро.
Лицо у него в смерти стало красивым, мирным, почти безмятежным. Его одели в дорогой темно-серый костюм со старомодным красным галстуком, а не в черный наряд наркоковбоя, какой он так любил при жизни, светлые волосы аккуратно зачесали назад.
Всюду были sicarios: и люди Адана, и veteranos Гуэро, но оружие из уважения к событию спрятано под рубашки и куртки. И хотя люди Адана привычно настороженно осматривались, никто всерьез не опасался: война закончена, Адан Баррера вышел победителем, и ведет он себя с достойными восхищения уважением и достоинством.
Это Нора предложила: пусть Адан позволит похоронить Гуэро в его родных местах вместе с семьей, а они должны присутствовать на похоронах, да так, чтобы все их заметили. Нора убедила Адана сделать крупные пожертвования местной церкви, школе и клинике. И Нора же уговорила его стать спонсором нового городского центра: пусть его назовут в честь покойного Гектора Мендеса Саласара Гуэро. Нора также посоветовала Адану выслать вперед доверенных лиц, чтоб те заверили sicarios Гуэро и копов, что война закончена, мстить за прошлые дела никто не собирается, наркооперации будут продолжаться как и прежде и все подручные Гуэро останутся на своих местах. И Адан шагал в похоронной процессии, как Лорд-завоеватель, но завоеватель с оливковой ветвью в руке.
Адан вошел в маленький мавзолей, опять же по настоянию Норы, преклонил колена перед фотографиями Пилар, Клаудии, Гуэрито, перед каждой зажег свечу и, наклонив голову, помолился.
Эта низкопробная слащавая сценка не прошла не замеченной людьми на улице. Смысл поняли все - они привыкли к смертям, убийствам и неожиданным и странным примирениям. Когда Адан вышел, они будто уже забыли, что именно он и уложил сюда всю семью.
Воспоминания об этом были похоронены вместе с Гуэро в могиле.
Все то же самое происходило и на похоронах Эль Верде и Гарсии Абрего; всюду, где они появлялись, Адан жертвовал школам, клиникам, игровым площадкам - в память об усопших. А скрытно встречался с союзниками погибших и предлагал им мир, амнистию, защиту и низкий налог, как в Бахе.
Распространился слух: вы можете поговорить с Аданом, а можете встретиться с Раулем. Мудрое большинство отправлялось на встречу с Аданом, а кучка тупиц устраивала собственные похороны.
Федерасьон утвердилась вновь, и patron ее стал Адан.
Воцарился мир, а с ним - процветание.
Новый президент Мексики вступил на пост первого декабря 1994 года. На другой же день два брокерских дома, контролируемые Федерасьон, стали скупать tesobonos - правительственные облигации. На следующей неделе наркокартели забрали свой капитал из Национального банка Мексики, вынудив нового президента девальвировать песо на 50 процентов. После чего Федерасьон обналичила свои tesobonos, обвалив мексиканскую экономику.
Feliz Navidad!
В качестве рождественских подарков Федерасьон скупала собственность, фирмы, недвижимость и pesos, складывала все под елку и выжидала.
У мексиканского правительства не было наличных, чтобы гарантировать tesobonos. He хватало ему пятидесяти миллиардов долларов. Капиталы улетали из страны стремительнее священников из борделя во время облавы.
Мексика находилась всего в нескольких шагах от объявления себя банкротом, когда подоспела американская конница с заемом в пятьдесят миллиардов долларов - подпереть мексиканскую экономику. У американского президента не было выбора: и ему и всем конгрессменам на Холме ежедневно лихорадочно названивали главные вкладчики Ситикорп - крупнейшего банковского холдинга США. Они выложили эти пятьдесят миллиардов, будто счет за ланч оплатили.
Новому мексиканскому президенту пришлось буквально умолять наркобаронов с их капиталами вернуться обратно в страну ради оживления экономики и выплаты займа. И теперь у наркобаронов было на миллиарды долларов больше, чем до кризиса песо, потому что в период падения pesos (до американской помощи Мексике) они скупали за доллары девальвированные pesos, курс которых опять вырос после того, как американцы предоставили стране крупный заем.
На самом деле Федерасьон купила страну, затем продала ее по более высокой цене, купила снова по низкой, после чего вложила в нее деньги и теперь наблюдала, как растут ее доходы.
Адан снисходительно принял приглашение Эль Президенте. Но цена, которую он назначил за возвращение наркодолларов в страну, была - "благоприятные условия для торговли".
Подразумевалось, что Эль Президенте может с пеной у рта разоряться о своих намерениях перешибить хребет наркокартелям, но лучше ему ничего в этом отношении не предпринимать. Пусть разглагольствует сколько угодно, но в путь по этой дорожке не отправляется, потому что один неверный шаг - и он никогда не вернется домой.
Американцы все понимали. Они передали Эль Президенте список важных персон из ИРП, Институционно-революционной партии, которым платила Федерасьон, и неожиданно трое из этого списка были назначены губернаторами штатов. А еще один стал министром транспорта. А следующий, тот, кто возглавлял список, был назначен настоящим королем наркотиков - главой Национального института по борьбе с наркотиками.
И наркобизнес закрутился по-прежнему.
Лучше, чем прежде, потому что среди прочего, на что Адан пустил свои баснословные прибыли от кризиса песо, были "Боинги-727".
За два года он купил двадцать три "боинга": целый флот реактивных авиалайнеров, больше, чем их имелось в большинстве стран третьего мира. Адан под завязку загружал их кокаином в Кали, и они летели в гражданские аэропорты, на военные посадочные полосы и даже на шоссе, которые перекрывались и охранялись армией, пока самолет благополучно не разгрузится.
"Кокс" загружали в грузовики-рефрижераторы и перевозили на склады рядом с границей, где его фасовали в упаковки помельче и грузили на машины, творения гениев-новаторов. В Бахе образовалась целая индустрия: умельцы оборудовали машины скрытыми отделениями, тайниками. Они мастерили в машинах фальшивые крыши, дно и бамперы - полые внутри. Их заполняли наркотиками. Как и в любой другой индустрии, мастера специализировались в разных областях: одни придумывали, другие претворяли в жизнь, кто-то шлифовал, красил. Как только машины были готовы, их перегоняли за границу в США, на тайные базы, обычно в Сан-Диего или в Лос-Анджелес, потом распределяли по местам назначения: Сиэтл, Чикаго, Детройт, Кливленд, Филадельфия, Нью-арк, Нью-Йорк, Бостон.
Наркотики переправлялись морем. Их перевозили с места приземления в Мексике в города на побережье Бахи, там их расфасовывали в вакуумные пакеты, грузили на частные и коммерческие рыболовецкие суда, а те доставляли груз к берегам Калифорнии, там наркотики сбрасывали в воду. Груз выуживали катера, а иногда ныряльщики, переправляли на берег, потом перевозили на тайные базы.
Доставлялись наркотики в США и пешим ходом. Мелкие контрабандисты попросту запихивали их в пакеты и пересылали на спинах mujados, их называли "койоты", которые бежали за границу в надежде нажить богатство. Платили им, ну, тысяч по пять долларов за доставку груза в договоренный заранее пункт, куда-нибудь в окрестности Сан-Диего. Иногда районом таким оказывалась глухая пустыня или высокие горы, и нередко пограничный патруль натыкался на труп mujado, умершего от обезвоживания в пустыне или замерзшего в горах потому, что он не нес с собой воды или одеяла, которые могли бы спасти ему жизнь, он тащил на спине только одну поклажу - наркотики.
Наркотики текли на север, а деньги текли на юг. И путешествие в оба конца стало гораздо легче, потому что служба безопасности на границе стала из-за договора НАФТА куда менее бдительной, что обеспечило среди прочего перевозку без помех товаров между Мексикой и США. А заодно и беспрепятственный наркотрафик. Наркоторговля стала прибыльнее, чем когда-либо, потому что Адан использует свою новую власть, чтобы добиваться более выгодных сделок с колумбийцами: "Мы купим ваш кокаин по оптовой цене, в розницу будем продавать сами, спасибо". Никаких больше "тысяча долларов за кило поставки".
Северо-Американское соглашение о свободной торговле наркотиками, думает Адан.
Благослови, Господь, НАФТА!
При Адане прежний Мексиканский Батут представляется уже невинным подпрыгиванием малыша на кроватке. Эй-эй, зачем же прыгать, когда можно летать?
И Адан может летать. Он - Лорд Небес.
Не то чтобы жизнь потекла по старому, довоенному руслу.
Нет, это не так. Адан - реалист. Стать прежней жизнь после убийства Парады не может. Официально он по-прежнему разыскиваемый преступник, их новые "друзья" в Лос-Пинос назначили награду в пять миллионов долларов за братьев Баррера. Американское ФБР включило их в список особо опасных преступников, их фото висят на стенах пограничных пропускных пунктов и в полицейских участках.
Но все это, конечно, так, ширма. Реверанс американцам. Мексиканский закон старается выследить Баррера не больше, чем пытается покончить с наркоторговлей в целом.
И все же Баррера в открытую не могут бросать им вызов, не могут ставить президента в неловкое положение. Это молчаливое соглашение. А потому с прежним покончено - никаких больше вечеринок в роскошных ресторанах, никаких дискотек, скачек, мест в первом ряду на крупных боксерских матчах. Баррера приходится обеспечивать правительству правдоподобные мотивы неудач в их розыске, что позволит пожимать в растерянности плечами, выдвигая отговорки перед американцами: мы бы с радостью арестовали Баррера, если б только знали, где их разыскать.
И потому Адан не живет в большом особняке в Колониа Иподромо, не навещает свои рестораны, не сидит в задней кабинке, производя вычисления в желтых блокнотах. Особняк он и не вспоминает, рестораны ему безразличны, но он очень скучает по своей дочке.
Люсия и Глория живут в Америке, в спокойном пригороде Сан-Диего - Бонита. Глория учится в местной католической школе, Люсия теперь ходит в новую церковь. Раз в неделю курьер Барреры на машине встречает ее на стоянке торгового центра и передает кейс с семьюдесятью тысячами долларов наличными.
Раз в месяц Люсия привозит Глорию в Баху повидаться с отцом.
Они встречаются в уединенных домиках в деревне или за городом, в местечке для пикников у дороги рядом с Текате. Адан живет ради этих встреч. Глории сейчас двенадцать, и она начинает понимать, почему отец не может жить с ними, почему не может переехать через границу в Соединенные Штаты. Он пытается объяснить ей, что его ложно обвиняют во многих преступлениях, что американцы взвалили все грехи мира на плечи Баррера.
Но чаще они болтают о повседневном: как девочка учится в школе, какую музыку ей нравится слушать, какие фильмы она видела, кто ее друзья и что они поделывают вместе. Девочка растет, но увеличивается, к сожалению, и ее увечье; болезнь, похоже, прогрессирует в подростковом возрасте быстрее. Наросты на шее тянут ее и без того тяжелую голову книзу и влево, и ей все труднее говорить четко. Некоторые ребятишки в школе - как жестоки дети, думает Адан, - дразнят ее, называют Девочкой-Слоном.
Адан знает, Глория страдает от этого, но старается не обращать внимания.
- Идиоты, и всё, - говорит она отцу. - Не волнуйся, у меня есть друзья.
Но он волнуется и очень нервничает из-за ее здоровья, грызет себя, что не может бывать с ней чаще, мучится из-за малооптимистичных прогнозов ее здоровья. Он с трудом сдерживает слезы каждый раз, когда их встреча подходит к концу. Пока Глория сидит в машине, Адан спорит с Люсией, стараясь убедить ее вернуться в Мексику, но она даже и слышать об этом не желает.
- Не хочу я жить как изгой, - говорит она ему. - И кроме того, мне страшно в Мексике, я боюсь новой войны, боюсь за себя и за дочь.
Доводы убедительные, но Адан знает и истинную причину: жена теперь его презирает. Она стыдится того, чем он зарабатывает на жизнь, того, что он совершил ради денег. Она хочет отстраниться от этого, отдалиться, быть хлопотливой мамочкой-наседкой, заботиться об их болезненной дочке в покое и безмятежности американской пригородной жизни.
Но деньги она все-таки берет, думает Адан.
Никогда не отсылает курьера обратно.
Он старается не озлобляться.
Ему в этом помогает Нора.
- Ты должен понять ее чувства, - убеждает его Нора. - Она хочет для дочки нормальной жизни. По отношению к тебе это жестоко, но ты должен понять.
Странно, думает Адан, любовница принимает сторону жены, но он еще больше уважает ее за это. Она много раз говорила, что если он сумеет вернуть семью, то пусть так и делает, а она уйдет в тень.
Нора - утешение его жизни.
Когда он бывает с собой честным, ему приходится признать, что светлая сторона в отчуждении между ним и женой та, что это дает ему свободу жить с Норой.
Лорд Небес летает высоко.
Пока не...
... начинает скудеть поток кокаина.
Случается это не вдруг.
Все постепенно, точно медленно подступающая засуха.
А все хреновое американское наркоуправление виновато.
Сначала они прикрыли картель в Медельине (Фидель Кардона - Рэмбо - разозлился на своего старого друга Пабло Эскобара и помог американцам выследить и убить его), потом они взялись за Кали. Забрали братьев Орехуэла, когда те возвращались со встречи с Аданом в Канкуне. Оба картеля: и в Медельине, и в Кали - раздробились на мелкие осколки. Детские Погремушки - дал им прозвище Адан.
Все логично, думает Адан, естественная эволюция под напором неослабевающего американского прессинга. Выживут те, кто сумеет остаться маленькими и незаметными. Летать по указке американского радара. Логично, конечно, но это осложняет бизнес Адана: вместо того, чтобы договариваться с одним или двумя крупными объединениями, теперь ему приходится жонглировать десятками, а то и больше, мелких групп и даже отдельными торговцами. И с распадом вертикально объединенных картелей Адан больше не может положиться на поставки качественного продукта, своевременные и бесперебойные. Говорите, что желаете, о монополиях, думает Адан, но они эффективны. Монополия доставляет то, что обещает, туда, куда обещает и когда обещает, в отличие от Погремушек, у которых своевременная доставка качественного продукта скорее исключение, чем правило.