25
Простите II
Расскажу вам об одном случае, когда я должен был попросить прощения, но так и не сделал этого.
Я страстный болельщик "Арсенала". В какой момент им стал, даже не помню. Еще мальчишкой, когда другие ребята рассказывали друг другу, что непременно станут пожарными, машинистами поезда и тому подобным, я мечтал только об одном: как выйду однажды на поле в знаменитом красно-белом костюме.
Я и по сей день, хоть больше и не ношу пижам и ни с кем не обмениваюсь наклейками, остаюсь фанатом этих ребят. А пару лет назад в одной из своих любимых пивнушек увидел одного из них, можете себе представить?
Я подхожу к нему, сажусь за его столик и начинаю говорить, что с раннего детства считаю их всех своими кумирами и все такое. В такие моменты меня переполняют самые приятные ощущения - я вспоминаю о том, как радовался забитым именно этим парнем голам, как впервые ездил в Хайбери, сколько мне было лет, когда я уже знал наизусть имена всех бывших и настоящих игроков "Арсенала" (я и до сих пор помню многие из них).
Ему нравится со мной общаться. Он сам мне об этом говорит.
- С тобой интересно поболтать.
Я трепался с ним и его женой полночи и был безумно этому рад. Потом взял у него автограф, мы обменялись рукопожатиями, и я спокойно удалился - вместе с сумкой этой дамочки.
Я взял ее себе на память в качестве сувенира, ну, вы понимаете.
Оказывается, этот чудак (его имени я называть не буду, почему - вам скоро станет ясно) совсем недавно купил в самой роскошной части нашего города огромный дом. А у меня - спасибо сумочке его жены - появился его адрес.
Я направляюсь к их дому дня два спустя и прощупываю почву - так, чисто из любопытства, - и возвращаюсь домой с ковриком для вытирания ног и сеткой для бутылок с молоком. Я вовсе не собирался их красть, но не смог с собой совладать.
Вы только задумайтесь: в эту сетку ставили когда-то молочные бутылки, которые опустошал сам великий футболист. А на коврике - сейчас он с гордостью красуется перед моим парадным - до сих пор сохраняются следы его знаменитых ног.
Класс!
Через три недели с небольшим ко мне перекочевывают и тяпка из его сада, и тележка, и каменная цапля, и столик. Я бесконечно ему благодарен.
Но всех этих вещей мне недостаточно. Я хочу заполучить какой-нибудь достойный сувенир, нечто такое, чем можно дорожить по-настоящему. В общем, в один прекрасный день, вернее, поздний вечер я беру отвертку, сажусь в фургон, заезжаю за Олли, и мы направляемся осуществлять мою мечту.
Для столь шикарного дома забраться в него нам удалось невероятно просто. Сначала мы проникли в гараж, дверь в котором едва держалась на петлях, потом - в сам дом через внутреннюю дверь, оказавшуюся незапертой. Я никак не ожидал подобной небрежности от игрока столь сильной команды. Увидев аккуратно сложенные у холодильника садовые инструменты - очевидно, он решил больше не оставлять их на улице, - я отметил, что перед уходом будет не лишним захватить с собой приспособление для подстрижки кустов.
- Вот это вещь, это я понимаю. Иметь в качестве сувенира что-нибудь такое - совсем другое дело, - говорю я, доставая из сушки для посуды кружку. - Наверняка это его кружка. Посмотри-ка.
- Кружка как кружка, - говорит Олли, абсолютно меня не понимая.
Он никогда не был футбольным болельщиком. Несколько матчей в своей жизни, может, и посмотрел, но больше от нечего делать. Не знаю, как вы, а лично я всегда считал, что в парнях, не увлекающихся футболом, есть что-то… странное.
Я ничего не имею против Олли, только не поймите меня неправильно. Но по личному опыту знаю, что те типы, которые равнодушны к футболу, почти всегда относятся к какой-нибудь из трех групп - трейнспоттерам, мальчикам-ботаникам или геям. Страстью к отслеживанию поездов и записыванию номеров локомотивов Олли, по-моему, не страдает. Уровень интеллектуального развития у него примерно такой, как у меня. Вот я постоянно втайне и переживаю за него - ничего не могу с собой поделать.
- Но ведь это не какая-нибудь кружка, а его кружка, - говорю я, но Олли по-прежнему меня не понимает.
- Значит, возьми ее себе.
- Конечно, возьму, черт побери! А в придачу еще и тарелку с ножом и вилкой, буду пользоваться ими во время ужина.
- Пожалуйста, - отвечает Олли. - А я прихвачу микроволновку. Его микроволновку.
- Постой, постой, - говорю я. - Мы не будем обчищать этот дом.
- Почему?
- Почему? Да потому что, потому что… Здесь живет он!
- Но мы уже обчищаем его дом, нравится тебе это или нет. И нет большой разницы в том, что́ именно ты или я здесь стащим, - коробку с печеньем или телевизор, видак и стереосистему.
Я задумываюсь над словами Олли и понимаю, что они не лишены смысла. Я знал, на что иду, когда выезжал сегодня из дома, хоть и тешил себя глупой мыслью, будто завариваю всю эту кашу ради ничтожной кружки.
- Ладно, - говорю я с неохотой. - Только давай все сделаем крайне аккуратно, я ведь смотрю на этого парня как на героя, понимаешь?
- Да, да, да, - отвечает Олли, направляясь прямиком в спальню.
Я достаю два чистых пакета для мусора и наполняю их чашками, тарелками, ножами, фотографиями с подписями, видеокассетами и так далее.
Ни одного другого дома за всю свою грабительскую бытность я не обрабатывал настолько тщательно. Мы забрали здесь все, что смогли: абажуры от светильников, одежду, фотографии. Даже зубную пасту и мыло из ванной.
Я говорю "мы", имея в виду "я". Олли подготавливал к выносу те вещи, которые мы берем в домах обычно, я же в течение всего этого часа набирал себе все больше и больше "сувениров". Вернее, не одному себе. Многие из моих приятелей тоже в восторге от "Арсенала", и я знал, что они будут только счастливы выложить денежки за те самые очки, в которых он смотрел телевизор.
С кружками, цветками в горшках и со всем остальным я быстро распрощался. Для себя оставил один сувенир, лучшее, что можно было придумать, - медаль "Победитель Кубка Футбольной Ассоциации".
Не копию, не подделку, а ту самую медаль, которую ему вручили в семьдесят девятом году за победу "Арсенала" над "Манчестер Юнайтед" в финальной игре на кубок мира.
Теперь эта медаль моя.
Ничем другим из всего, что у меня есть, я не дорожу так, как ею.
26
Блестящие планы: номер пять
Эта старая хитрость известна каждому. Именно она легла в основу одного эпизода "Терри и Джун". Ничего замысловатого в ней нет, но для претворения ее в жизнь требуются несколько ребят и приличное количество смелости.
Насколько я помню, обстоит все примерно так.
Терри возвращается домой с работы, как всегда, страшно взбудораженный после длинного тяжелого дня, прошедшего как обычно: с внезапным спаданием штанов в самые неподходящие моменты и случайным выплескиванием кофе на сиськи секретарши сэра Седрика.
Джун, по обыкновению, говорит:
- Забудь про все это, дорогой, пойдем пить чай.
И они оба вновь становятся милой, не думающей о сексе загородной парочкой.
Спустя некоторое время Терри слышит какой-то шум, идет посмотреть, в чем дело, совершенно уморительным образом натыкается на грабителя и обделывается со страха. Оставшуюся часть вечера Джун его успокаивает. На следующее утро к ним приезжают парни из уголовного розыска с намерением некоторое время понаблюдать за домом. Полицейские рассказывают, что грабитель, которого спугнул Терри, был замечен в этом районе несколькими людьми и что два других дома на соседней улице он уже обчистил.
Терри опять накладывает в штаны.
Копы предлагают им скооперироваться с соседями и установить за домами друг друга постоянное наблюдение. Терри обеими руками "за", со всех ног мчится к жильцам соседних домов и убеждает их прийти на устраиваемое в пустующем домике собрание. Собрание начинается. Джун расставляет на столе чашки с чаем, кофе и блюдца с пирожными, а Терри спорит с дамой в кардигане о том, кто будет наблюдать за покрытой гравием дорожкой. Проигрывает этот спор он, потому сильно опечаливается.
Копы по адресу, по которому устраивается собрание, не являются, люди нервничают, а к моменту начала "Коронейшн-стрит" расходятся по домам и обнаруживают, что, пока они торчали на этом бессмысленном мероприятии, их хаты обчистили. Позднее выясняется, что ребята из уголовного розыска были вовсе не полицейскими, а самими грабителями, и безмозглый болван Терри стал жертвой их ловко провернутого трюка.
Джун говорит:
- Забудь про все это, дорогой, пойдем пить чай.
Она тут же вспоминает, что чай им пить не из чего, потому что чайник у них тоже украли.
Наверное, вы скажете, что план отдает ненатуральностью, что его осуществление возможно лишь в "Терри и Джун" или в "Счастья этому дому", но это не так. Именно по такой схеме год или пару лет назад за один-единственный вечер было обчищено с десяток домов на какой-то утопающей в зелени улице на южной окраине Лондона. Прекрасное доказательство того факта, что подобные Терри Меткалфу болваны существуют в реальной действительности. Весьма обнадеживающе, не находите?
Ограбления, совершенные по какому-то давно известному плану, превращаются в своего рода мифы. Ребята из кабака их просто обожают.
Вот один такой миф. Выходит некий чудак утром из дома, видит, что его машину угнали, офигевает, сообщает об угоне в полицию и едет на работу на автобусе. На следующее утро тачку ему возвращают, причем с баком, полным бензина, и извинительной запиской. В записке нечто вроде: простите, что воспользовался вашей машиной, у меня не было другого выхода, я должен был срочно отвезти жену в больницу, а моя машина в ремонте. Еще раз извините, и вот вам два билета на съемку "Абсолютно белый" на Би-би-си.
Чудак растроган, преисполнен самых добрых чувств, тут же звонит в полицию и говорит, что машину ему вернули и что он просит закрыть дело. Вечером они вместе с женой сваливают на сутки в Лондон, а их дом, как вы уже догадались, подчистую обворовывают.
Один приятель моего приятеля в осуществлении подобного плана лично принимал участие. Или отец приятеля моего приятеля. Не знаю, то есть не помню, но эту историю мне точно рассказали в кабаке.
Раз уж речь у нас зашла о телевидении, не могу не вспомнить об отличном плане, пришедшем как-то раз на ум Роланду. Хотя Роланд есть Роланд, в самом конце он, как всегда, все испортил.
Этот план был связан с появлением в 1997 году нового телевизионного канала - "Пятого". Если вы помните, именно в тот момент по неизвестным мне причинам у людей стали выходить из строя видеомагнитофоны. Прикинуться ремонтником видеоаппаратуры Роланд надумал после того, как к нему самому явился такой ремонтник, представитель "Пятого канала".
В общем, Роланд купил себе планшет с бумагой для записей, пару шариковых ручек и сумку с инструментами и отправился по домам. Без труда найдя придурков, видак которых нуждался в ремонте, он прошел к ним в гостиную, с умным видом повозился с аппаратурой и заявил, что и телек, и видак слишком старых моделей и что ему потребуется отвезти их в мастерскую, чтобы устранить все неполадки.
Хозяин дома заволновался, что в таком случае не сможет посмотреть сегодня вечером "Истэндеров", но Роланд успокоил его, пообещав вернуться буквально в течение часа, причем с другим, более современным телеком: с тридцатидвухдюймовым экраном и системой объемного звучания. И, естественно, принес извинения за неудобства.
Конечно, в этот дом он и не подумал вернуться - ни с новым телеком, ни со старым. Хотя я как грабитель на месте хозяина сразу усмотрел бы в его действиях подвох.
Надо сказать, до поры до времени дела у Роланда шли отлично: подобным образом он вывез аппаратуру из десятка разных домов. И продолжил бы, наверное, этим заниматься, если бы однажды не нарвался на настоящего ремонтника "Пятого канала".
Как бы хороши ни были замыслы Роланда, он вечно во что-нибудь вляпается. Но Роланд есть Роланд, ожидать от него чего-то другого просто глупо.
27
Так должно быть
Зверь выглядит ужасно.
Оба его глаза фиолетово-багровые, губа разорвана, нос приобрел совершенно неузнаваемую форму, да и все остальные части его лица… гм… не поддаются описанию. Страшно даже смотреть на этого бедного-несчастного дурака. Он мучается вот уже пятый день.
- Больно? - спрашивает Олли, будто не понимает, что подобные вопросы в данной ситуации излишни.
- Попробуй догадаться.
Зверь моргает, подносит кружку к уголку рта, наклоняет ее и большую часть пива проливает себе на подбородок. Если бы в этот момент на него посмотрел человек со стороны, то решил бы, что он пьет так из-за ранений, но мы-то с Олли давно его знаем: наш приятель всегда такой.
- Что сказал врач? - спрашиваю я.
- Сказал: тебя избили, - отвечает Зверь.
Я смеюсь.
- Как будто я сам не знаю, - ворчит Зверь. - Будто пришел к нему, подумав, что у меня тонзиллит. Идиот!
Он закатывает глаза и опять проливает пиво на подбородок.
- Я на твоем месте просто взял бы и обчистил его хату, - говорит Олли.
Зверь смотрит на него и льет остатки пива себе на рубашку и на стол.
Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду и почему не отвечает. Олли, бывает, брякает что-нибудь, ни о чем не думая. Вот и сейчас: предлагает Зверю обчистить дом этого кретина, абсолютно не принимая во внимание тот факт, что Зверь не в состоянии это сделать, потому что толпа других кретинов намылила ему морду.
Зверь смотрит на нас, потом в кружку - очень жалостливо смотрит.
- Бекс, будь другом, сходи купи нам еще пивка.
- Да пошел ты! - отвечаю я, глядя на очередь у барной стойки. - Сам сходи, ноги у тебя в порядке.
- Но у меня голова кружится.
- Это оттого, что ты влил в себя уже шесть пинт пива, причем большей частью купленного мной и Олли. Мы очень сочувствуем тебе, дружище, но угощать больше не собираемся. Иди за пивом сам.
- Олли, сделай одолжение!
- Ни фига, - отвечает Олли.
На физиономии Зверя отражается жалость к самому себе, он с особой медлительностью поднимается со стула и направляется к стойке.
- Эй, Зверь! - окликаю я его. - Раз уж ты пошел туда, купи и нам с Олли по кружечке.
Мы с Олли смеемся.
Зверь нарвался недавно на неприятность, каких мы, грабители, старательно пытаемся избегать; хозяин одного из домов застукал его на месте преступления.
Произошло это на Мэлад-стрит, что за Хай-стрит. Навел Зверя на этот дом один наш общий приятель, Девлин. Девлин работает вышибалой в "Глитси", мы познакомились с ним через Олли. В общем, Девлин рассказывает Зверю о свадебном пиршестве, которое одна парочка решила организовать в "Глитси", и дает Зверю адрес жениха.
Зверь думает: вот так повезло. На ночь новобрачные наверняка поедут в какой-нибудь отель, а я залезу в их дом, проверю, что им подарили на свадьбу. Приступить к осуществлению своего плана он решает рано утром и в три ночи направляется вместе с другом Снежком (я с ним не знаком) в дом счастливых молодоженов.
Суть его проблемы состояла в том, что в информации Девлина содержалась одна важная неточность: хозяин того дома снял "Глитси" не для свадебной вечеринки, а для мальчишника, который устроил для друзей. Примерно в два ночи дюжина парней вернулась в тот дом на Мэлад-стрит, а чуть позднее их всех разбудил шум, с которым Зверь влезал в окно на кухне.
Зверь возвращается с подносом на загипсованной руке. На подносе три кружки пива.
- Когда тебя ждут в суде? - спрашиваю я.
- В каком суде?
- Ты ведь нарвался в том доме на хозяина.
Зверь задумывается.
- А-а, ты об этом. По-моему, двадцать первого.
- И что тебе грозит, как думаешь?
- Сложно сказать. Если принять во внимание тот факт, что украсть мне ничего не удалось, то остается только взлом и проникновение в чужое жилище плюс смягчающие обстоятельства… Гм… Надеюсь, не получу ничего особенно страшного.
- С Чарли уже виделись?
- Да, вчера. Говорит, дело довольно серьезное. Но он всегда талдычит одно и то же. Бывает, застращает так, что думаешь, о меньшем, чем смерть через повешение, не стоит и мечтать, а отделываешься лишь строгим предупреждением. - Зверь пьет, проливает пиво, вытирается. - Сейчас меня, наверное, опять пошлют на общественные работы. Ерунда.
- А с тем кретином когда будут разбираться?
- В следующем месяце. Вот уж действительно кретин. Я был бы просто счастлив, если бы и его, и всех его дружков упекли за решетку.
- Хорошо, что мы живем не в Америке. Там тебя могут отделать как угодно и совершенно безнаказанно. Ни о каком возмездии в этой долбаной Америке можно даже не думать.
- Там и пристрелить человека никому ничего не стоит, - говорит Олли. - Разрешено законом. Даже если ты скажешь, что сдаешься, тебя все равно не раздумывая убьют.
- Ага, - соглашаюсь я. - Вот почему все грабители в Штатах вынуждены постоянно таскать с собой оружие. В противном случае их всех давно перестреляли бы. И за подобные дела там никого не наказывают.
- А по-моему, и там наказывают, - возражает Зверь. - Это называется у них непредумышленным убийством или чем-то вроде того. Разве не так?
- Не-а, - говорю я. - Если ты проникаешь в дом янки, в тебя палят без предупреждения. И ты ни на кого потом не сможешь пожаловаться.
- Да ну, чушь какая-то, - произносит Зверь. - Не верю.
- Недавно именно эту тему обсуждали по телеку. - Олли поворачивается ко мне. - Помнишь, Бекс? В "Панораме" или какой-то другой передаче. Если без приглашения появляешься в Америке в чужом доме, тебя имеют право пристрелить и глазом не моргнув. У них это считается самообороной.
- Но ведь это неправильно, - опять возражает Зверь. - Такого не может быть.
- Расскажи-ка поподробнее, - прошу я.
Я сам нахожу подобное положение вещей просто возмутительным. Я прекрасно понимаю: когда парень возвращается домой и видит, что его обчистили, он приходит в бешенство, загорается желанием отомстить грабителю, звонит в полицию. Это логично, справедливо даже. Но чтобы без разбора убивать человека, если застаешь его в своем доме, - такое никак не укладывается в моей голове. В нашей стране оружием можно лишь припугнуть. Если выстрелишь в кого-то, непременно попадешь за решетку. Грабитель, видя в руках хозяина дома пушку, сам даст деру, если, конечно, хозяин не заставит его дождаться копов.
Каждый человек обязан знать свое место в этом мире. Так должно быть.
Только представьте себе, что и мы живем в государстве, в котором, если ты забрался в чужой дом, любой недоделанный придурок вправе не только выгнать тебя, но сделать с тобой все, что ему заблагорассудится.
По-моему, закон должен служить на благо всего человечества - защищать невиновных и в то же время учить совершающих ошибки.