- У нас у всех одинаковые мечты, шериф, - скромно ответил я. - Иногда это меня страшит: миллионы парней ночью видят один и тот же сон с одной и той же девушкой. Могу поспорить, она боится вечером ложиться спать.
- Если вы один из этих миллионов, я ее понимаю, - проворчал он. - Полник рассказал мне про этих… - Он указал на груду папок. - Сам он все еще отсутствует, проверяет означенных особ. У него были какие-то остекленевшие глаза, когда он уходил, так что я не знаю, когда его ждать назад и ждать ли вообще…
- Этот Полник своего не упустит, - усмехнулся я.
- Да уж. Он занимается с дамочками из "одиноких сердец", в то время как вы торчите у стриптизерок из бурлеск-клуба! Могу организовать вечер воспоминаний, если желаете.
- Спасибо: сэр, но нет, - быстро ответил я. - Еще не время!
Он постучал пальцем по стопке личных дел:
- Вы сами в них заглядывали, Уилер?
- Еще нет, шериф.
- Пара интересных моментов, - буркнул он, - но пока с ними можно повременить. Что вы успели сделать за сегодня? Я понимаю, что я неизлечимый оптимист, поэтому надеюсь, что вы все же что-то выяснили примерно за полчаса, которые у вас оказались свободными между рыжей и блондинкой?
- Боже мой, шериф! Какой писатель-сатирик пропадает в вашем лице! Кстати, еще до ленча я проделал колоссальную работу.
Я очень быстро рассказал о событиях дня, так что к тому времени, когда я закончил, он заметно остыл, чем несказанно меня обрадовал. Последнее время меня мучает недоброе предчувствие, что в один прекрасный день Лейверс лопнет от злости и разлетится во все стороны маленькими кусочками, а мне бы не хотелось стать причиной такой катастрофы.
- Это кое о чем напомнило мне, - произнес шериф, когда я закончил. - Сегодня днем вам звонил Джонс. На Ровака и Стерна дел нет, но Лумас отсидел два года в Сан-Квентине за избиение, освободился приблизительно полтора года назад.
- Это интересно, но, к сожалению, ничего не доказывает!
- Давайте на минуту возвратимся к личным делам, - предложил Лейверс. - В них отражены все свидания Стерна через "Клуб счастья Аркрайта"?
- Вроде бы так, - сказал я. - Но мы не можем судить об этих женщинах, пока не вернется Полник и не расскажет нам о них - по крайней мере о тех, с кем ему удалось встретиться.
У шерифа на физиономии появилось то отвратительно самодовольное выражение, с которым он обычно кого-то уличал.
- Мы получили… - Он провел пальцем по корешкам папок, пересчитывая их. - Мы получили четырнадцать папок на четырнадцать женщин, и общее между ними лишь то, что у всех у них были встречи со Стерном, организованные клубом одиноких сердец. Правильно?
- Правильно, - осторожно подтвердил я.
Он триумфально покачал головой:
- Только наполовину правильно, Уилер. Существует еще один фактор, общий для девяти из них. У этих девяти были также свидания с Джорджем Крокером.
- Но не у Пэтти Келлер, - сказал я. - У нее было одно-единственное свидание с Харви Стерном.
Лейверс полез в верхний карман за сигарой, затем передумал и достал трубку и кисет из верхнего ящика письменного стола. Мне это не понравилось, трубка означала, что в чем-то он меня обскакал.
- Может быть, и у нее тоже.
- Что вы имеете в виду? - холодно осведомился я. - Это установленный факт.
- Только если вы уверены, что этим записям можно доверять. Только если эти дела вплоть до сегодняшнего дня заполнялись точно и аккуратно Аркрайтами. Может быть, у Пэтти Келлер все же было свидание с этим Крокером после свидания со Стерном, но по какой-то веской причине оно не было записано в ее карточке.
- Возможно, - угрюмо бросил я. - Почему бы нам не взглянуть на папку Крокера и не убедиться, есть ли там какие-то записи в этом плане?
- Я отправил туда специально за ней патрульную машину, - заявил Лейверс. - Я позвонил Аркрайту и сказал ему, что мои люди приедут к ним за папкой Крокера. Он же устроил настоящий цирк, угрожая, что его супруга намерена подать иск на десять миллионов долларов за вмешательство в частные дела или что-то в этом роде. Я сказал, что ему решать, либо он отдает эту папку добровольно, либо мы получаем судебный ордер. - Шериф заговорщически подмигнул. - Я также предупредил его, что, если он заставит меня оформлять постановление суда на одну-единственную папку, тогда я позабочусь, чтобы целая группа репортеров приехала со мной, когда я прибуду обыскивать его заведение.
- Вам палец в рот не клади, шериф! - холодно произнес я. - Так где же сейчас это дело на Джорджа Крокера?
- Дельный вопрос, - буркнул он. - Оно исчезло из их шкафа.
- Кто сказал?
- Сначала Аркрайт. Он закатил настоящую истерику, так сообщили мне парни. Они ему не поверили, естественно, тогда он предложил им обыскать весь офис. Они так и сделали, но папку не нашли.
- Вы предполагаете, что Аркрайты ее либо спрятали, либо уничтожили?
Лейверс пожал широкими плечами:
- Аркрайт, его жена, секретарь в приемной и неизвестная личность, именуемая Иксом. Моя догадка стоит вашей, Уилер.
Облако густого дыма из его трубки поплыло в моем направлении, я потянул носом и понял, что мои худшие предположения оправдываются.
- Почему вы никогда не набиваете табаком эту штуковину? - спросил я и тут же закашлялся. - Ну разве можно отравлять атмосферу такой вонью?
Зазвонил телефон, на лице у Лейверса появилось слегка разочарованное выражение, когда он поднял трубку: возможно, у него был приготовлен остроумный ответ для меня.
- Окружной шериф слушает… - Послушав, он сообщил с кислой миной: - Да, он здесь, - и придвинул телефон ко мне.
Я приподнялся со стула, чтобы дотянуться до трубки, произнес обычное: "Уилер".
- Лейтенант, это Харви Стерн, - раздался взволнованный голос. - Я… я все время думаю о том, что вы мне раньше сказали. Мне кажется, возможно, вы и правы.
- В отношении чего?
- О том, чтобы я сказал правду, пока не поздно, иначе мне никто не поверит. Я все еще в магазине. Не могли бы вы приехать и повидаться со мной прямо сейчас? Очень трудно говорить по телефону - все это так запутано и…
- Конечно, - ответил я. - Сейчас выезжаю, Харви. Ждите меня.
- Разумеется, лейтенант.
Он только что не благодарил меня.
Я придвинул аппарат снова к шерифу. Тот вопросительно посмотрел на меня.
- Звонил Харви Стерн, - объяснил я. - Он готов заговорить, просит, чтобы я прямо сейчас отправился в его магазин.
- Прекрасно! - хмыкнул Лейверс. - Не забудьте его спросить про Джорджа Крокера и непременно позвоните мне, когда закончите беседу. Скорее всего, я буду дома, даже окружной шериф должен есть.
- Поглядев на вас, никто бы никогда не догадался! - восхищенно произнес я и быстро вышел из кабинета.
Примерно через тридцать минут я припарковал "остин-хили" перед цветочным магазином и выбрался из машины. Неоновая надпись горела, ярко оповещая весь мир, что некий цветовод Харви Стерн обитает за этим порталом. Но парадная дверь была закрыта, и на мой звонок никто не отвечал. Если Харв передумал о необходимости поговорить со мной, подумал я, он избрал для этого исключительно неудачное время. После того как я нажал на звонок не менее десяти раз, я посильнее дернул дверь, оказалось, что она не заперта. Есть свои преимущества в том, чтобы не особенно считаться с условностями, как нередко это делаю я.
Стоило мне попасть в магазин, как смешанный запах сотни различных цветов с непонятной яростью атаковал меня, пока я нащупывал выключатель, прикрыв за собой дверь. А через пару секунд, когда яркий свет затопил все помещение, я убедился, что в нем находились одни только цветы. Я выкрикнул имя Стерна раз и другой, но не получил ответа, поэтому зашагал через магазин в его офис с тайной надеждой, что он поджидает меня там, внезапно оглохнув по неизвестной причине.
Отворив дверь в офис, я вошел внутрь и щелкнул выключателем.
Стерн действительно находился там. Сидел за письменным столом, но меня он не ждал. Он вообще никого и ничего больше не ждал, разве что дня Страшного Суда. Его туловище лежало поперек стола, кровавый ручеек сочился из раны сбоку в голове, образовав лужицу на сукне.
В правой руке у него все еще был зажат пистолет, а рядом с ним белел конверт, на котором было написано мое имя. Я осторожно поднял его и извлек напечатанное на машинке письмо, под которым стояла подпись Стерна. Мне бросилось в глаза, как аккуратно и по-деловому оно было составлено.
"Вы были правы, лейтенант, Пэтти убила себя по моей вине. Я несколько раз проводил с ней время и, откровенно говоря, немножко морочил ей голову насчет того, что мы поженимся. Потом она стала действовать мне на нервы, я ей заявил, что все кончено, хватит. Она закатила истерику и сказала мне, что забеременела и что, если я не женюсь на ней, она покончит с собой. Я подумал, что это обычный прием в подобной ситуации, поэтому ответил ей: "Прекрасно, валяй вешайся, это избавит нас обоих от многих неприятностей". У меня и в мыслях не было, что она говорила серьезно. Мне кажется, после этого я немного помешался. Едва ли я выдержу, когда правда выплывет наружу. Такой исход - самый лучший для меня. Мне не придется видеть выражение лиц моих друзей после того, как они все узнают".
Я бросил письмо на прежнее место на столе возле высокой изящной вазы с каллами. Они мне показались уместными, и я невольно подумал, предвидел ли это Харв, прежде чем нажать на спусковой крючок.
Но, как всегда, меня сразу же начали мучить сомнения.
Глава 8
- Священник, врач и цветовод, - радостно заговорил доктор Мэрфи, - мы все являемся непременными участниками рождений, свадеб и смертей. Счастливо-горестный триумвират!
- Человек разнес себе голову, а наш неунывающий доктор продолжает философствовать! - с негодованием воскликнул Лейверс. - У вас неверное представление об уместности подобных высказываний, доктор!
- Вам следует помнить, шериф, что главным образом смерти дают нам обоим средства к существованию!
- Похоже, вы не верите, что Стерн сам разнес себе голову? - недоверчиво спросил я.
Пару секунд Лейверс холодно взирал на меня, затем тяжело вздохнул.
- Все как всегда! - проворчал он. - Человек, который не выносит ясных и логических объяснений чего бы то ни было! Наверное, в психиатрии существует какой-то термин для таких людей, доктор?
- Конечно, - не задумываясь ответил Мэрфи. - Я бы давно мог сообщить его вам: "придурки".
- Когда вы закончите свое танцевально-песенное представление, - спокойно произнес я, - может, мы сумеем уделить какое-то время логике?
- Человек застрелился, - отрезал Лейверс. - Это говорит само за себя. Он оставил подписанное письмо, объясняющее причину такого поступка. Чего еще вы хотите? Чтобы он повторил свое признание из могилы во время погребения?
Два парня в белых халатах положили тело на каталку и повезли его прочь из офиса, что было первым этапом путешествия в морг. Я закурил сигарету, стараясь перебить тошнотворный запах цветов, который в данный момент казался мне невыносимым.
- Мне все это кажется уж слишком аккуратным, - угрюмо произнес я, - картина слишком просто собирается, как будто кто-то специально подложил нам нужные кусочки.
- Возможно, для вас это сюрприз, лейтенант, - забасил Лейверс, - но иногда именно так все и бывает, аккуратнейшим образом!
- Док, - я обратился к Мэрфи, - Пэтти Келлер ведь не была беременна, верно?
- Не была, сэр. Не была.
- Это ничего не доказывает, - быстро вмешался Лейверс. - Возможно, она это сказала Стерну, пытаясь женить его на себе, а когда он не согласился, тогда она пригрозила ему покончить с собой, а он ответил, что мысль великолепна, и это послужило последней каплей. Она была одинокой девушкой, ей не к кому было обратиться за помощью, реакция Стерна оказалась выше ее сил. Как вы думаете, доктор?
Сатанинская физиономия Мэрфи слегка "очеловечилась", пока он обдумывал ответ.
- Возможно, - наконец изрек он, - это было слишком ужасно для нее, все от нее отвернулись, крах иллюзий.
- Что-нибудь еще, Уилер? - торжествующе осведомился шериф.
- Ну а как насчет апоморфина?
- Дался вам этот апоморфин! - раздраженно рявкнул он и повернулся к Мэрфи: - Док, вы продумали возможность того, что она решила применить это снадобье как средство от кашля? Вы ведь говорили, что так его тоже используют?
- Да, но это весьма сомнительно. С такой целью никто не введет себе внутримышечно огромную дозу!
- У нее же не было медицинского образования, - заупрямился Лейверс. - Посмотрите на всех тех людей, которые зачастую принимают в пять раз большую дозу лекарства, чем нужно, воображая, что это принесет им в пять раз большую пользу. Такое случается сплошь и рядом!
- Когда я вошел в цветочный магазин, там было темно. Я включил свет и отправился в его офис, а когда я вошел сюда, эта комната тоже была погружена в темноту.
- Ну и что?
- Стерн позвонил мне и сказал, что он готов заговорить, и попросил меня немедленно приехать. Что произошло после этого? Он уселся за свой стол и принялся обо всем размышлять, решил, что не сможет перенести, если правда выйдет наружу, так что он предпочитает умереть. Поэтому он печатает весьма аккуратную записку, объясняет в ней все причины, кладет ее в конверт и адресует мне. Достает пистолет из стола или из какого-то другого места, отправляется погасить всюду свет, ощупью возвращается к своему столу и стреляется. Будь вы на его месте, стали бы вы беспокоиться о свете?
- Возможно, - заупрямился Лейверс. - Кто знает, о чем станет беспокоиться человек, когда он настроился покончить с собой?
- Ох, братец! - с чувством воскликнул я. - Тогда как же быть с загадочным Джорджем Крокером, которого вы откопали в этих личных делах? Как объяснить странное совпадение, что, именно когда вы приказали разыскать его папку в клубе одиноких сердец, она неожиданно исчезла?
- Это может быть случайным совпадением, - не сдавался Лейверс. - Вполне возможно, что произошел какой-то скандал, связанный с Крокером, который Аркрайты не пожелали делать всеобщим достоянием.
- Могло случиться, что у окружного шерифа вместо мозгов в голове требуха! - произнес я с отвращением. - Что вы на это скажете?
- Как я уже и прежде говорил, Уилер, вы не желаете мириться с простыми, очевидными объяснениями чего бы то ни было. Я искренне считаю, что вам необходимо проконсультироваться с врачом-психиатром и сдать требуемые анализы. У вас стало своеобразным фетишем усложнять решительно все, вы готовы подвергать сомнению очевидные вещи!
- Если мне нужен врач-психиатр, то вам тем более, - заявил я. - К счастью, мне не требуется массажист, чтобы сбросить с себя столько лишнего веса, который мешает правильно функционировать вашей голове!
Я выскочил из офиса, а следом за мной несся раскатистый хохот Мэрфи. Мне потребовалось целых два часа, пара стаканчиков спиртного и отбивная в ресторане, чтобы достаточно остыть и позабыть хотя бы на время и шерифа, и его ослиное упрямство. Но все равно вечер пропал, мне не оставалось ничего иного, как отправиться домой.
Попал я туда в половине двенадцатого. Войдя в квартиру, я обнаружил, что у меня гостья. С первого взгляда мне показалось, что кто-то ухитрился похитить на Дальнем Востоке закат и сбросил его на мою кушетку. При втором взгляде закат превратился в светлую блондинку, облаченную в шелковую блузку радужной расцветки и оранжевые узкие брюки до колен. На правой руке был надет целый десяток браслетов из какого-то желтовато-зеленого металла в комплекте с длинными сережками, которые восторженно позвякивали каждый раз, когда она двигала головой.
- Я думала, вы вообще никогда не возвращаетесь домой, Эл Уилер. Мы тут с Бобо просидели в тоскливом одиночестве весь вечер, верно, собачка?
Комок меха, пристроившийся на ее коленях, пошевелился, откуда-то изнутри раздалось жалобное негромкое потявкивание.
- Долорес Келлер, - сказал я, - черт побери, как вы сюда попали?
Она лениво улыбнулась:
- Я сказала швейцару, что я ваша двоюродная сестра, только что неожиданно приехала сюда из Монтаны, и он впустил меня. Он, кстати, заметил, что у вас большое количество двоюродных и троюродных сестер…
Бобо внезапно поднял голову и издал звук, который даже несколько походил на собачий лай.
- Вы считаете, что "двоюродная сестра" является ругательством на Собачьем языке? - поинтересовался я.
- Точно так же, как и на языке швейцара, - мило улыбнулась Долорес. - Во всяком случае, вы появились. Вы не собираетесь предложить мне чего-нибудь выпить?
- Непременно, - ответил я. - Выбирайте. Скотч со льдом и чуточку соды, это я так люблю, или же без содовой?
- Не морочьте мне голову со всякими подробностями. Приготовьте как вам заблагорассудится, я выпью.
Я принес с кухни кубики льда и фужеры, приготовил напитки и поднес их к дивану.
- Терпеть не могу задавать личные вопросы, - сказал я, усевшись рядом с ней, - но этот ваш пес получил домашнее воспитание?
- Не слушай его оскорбления, сладенький! - виновато засюсюкала Долорес. - Он не в состоянии распознать настоящего джентльмена, когда видит его.
Она поднялась, отнесла Бобо на ближайшее кресло и осторожно опустила на сиденье. Песик недовольно поскулил секунд пять, затем снова заснул.
- Вам никогда не приходило в голову, что его когда-то укусила муха цеце? - спросил я.
- Бедняжка, он никак не может приспособиться к моим ночным часам работы в клубе, - пояснила она, усаживаясь снова рядом со мной.
- Уж если речь зашла о ночных клубах, как получилось, что сегодня вы не на работе?
- Даже стриптизерка изредка имеет свободный вечер. А я его потратила зря, сидя здесь в одиночестве в ожидании вашего возвращения.
- Знай я о вашем визите, я бы вернулся домой рано и угостил вас своей музыкальной машиной… С какой стати вы удостоили меня своим неожиданным посещением?
- Вы безумно спешили сегодня днем, уезжая из владений Ровака, Эл… Все те восхитительные вещи, которые вы наговорили мне, не выходят у меня из головы, мне захотелось, чтобы вы их еще разок повторили…
- Вы шутите?
- Возможно. Чуть-чуть… - Она повернулась ко мне, на лице ее было серьезное выражение, а темные глаза придирчиво следили за мной. - Ну и потом, вы сказали, что Пэтти убили.
- Таково было твердое убеждение службы шерифа, - угрюмо ответил я, - но сейчас я единственный человек, который все еще ставит свою подпись под этой версией.
- Что заставило остальных изменить мнение? - с любопытством спросила она.
Я рассказал ей про Стерна, про оставленную им записку и про то, как Лейверс заявил, что это решает дело ко всеобщему удовлетворению. Лицо ее все сильнее напрягалось, глаза глядели печально.
- Я не верю, что Пэтти могла сказать, будто она беременна, и пригрозила наложить на себя руки, если он не женится на ней, - тихо произнесла она. - Она была совсем не такой. У нее просто не хватило бы решимости так действовать. Она оставалась наивным ребенком, который всю жизнь прожил под пятой родителей. Он солгал, Эл.