Идти пришлось совсем недолго. Лающая Белка сидела у края неглубокой лощинки, окаймленной густыми кустами жимолости. Увидев приближающихся людей, она прекратила лай, словно хотела сказать: "Я свое дело сделала, дальше разбирайтесь сами". А разбираться было с чем. На дне лощины среди почерневшего и почти истаявшего снега лежали два полураздетых мужских трупа. Лица и босые ноги так изгрызли лесные зверьки, что о визуальном опознании не могло быть и речи. У одного из трупов напрочь отсутствовала кисть левой руки.
"Подснежники" оттаяли, – нахмурившись, сказал участковый.
– Ни хрена себе цветочки… – полушепотом выдохнул Кеша. – Убийственно тяжелый сегодня день.
– Кто их так сильно изгрыз? – будто сам себя спросил Богдан Куделькин.
– Хорьки поработали, – присматриваясь к трупам, определил Егор Захарович. – А руку отгрызли лисы.
– Не собака?
– Нет, Белка падалью не питается.
Куделькин посмотрел на участкового:
– Звони, Саша, в райцентр. Без прокурора тут не разобраться.
– В этом деле и прокурору, и следователю с оперативниками много будет мороки, – доставая мобильный телефон, хмуро проговорил Двораковский.
Глава II
Выезжавшая к месту обнаружения трупов следственно-оперативная группа во главе с районным прокурором Антоном Бирюковым вернулась в райцентр только с двумя неопознанными телами и без малейших вещественных доказательств, проливающих хотя бы смутный свет на свершившуюся трагедию. По указанию Бирюкова следователь Петр Лимакин возбудил уголовное дело, однако надежда на раскрытие преступления была весьма проблематичной.
Судебно-медицинский эксперт Борис Медников, проведя анатомирование трупов, сделал заключение, что принадлежат они разновозрастным мужчинам. Старшему было около пятидесяти пяти лет, младшему – около тридцати. По одинаковому росту, составлявшему 180 сантиметров, и телосложению при жизни они могли быть похожими друг на друга. Из характерных примет судмедэксперт отметил только татуировку "Люся" на коренных фалангах пальцев левой руки у старшего и вставной коренной зуб из желтого металла на правой стороне верхней челюсти у младшего. Судя по отверстиям в черепах и извлеченным пулям, оба были убиты из макаровского пистолета выстрелами в голову. В занесенной снегом лощине, прикрытой густыми кустами жимолости, трупы пролежали больше месяца. Это давало возможность предполагать, что трагедия случилась в первых числах апреля. Ни в областной прокуратуре, ни в ГУВД никаких сведений о розыске двух пропавших без вести людей не имелось. Не упоминались они и в розыскных ориентировках других сибирских регионов.
Для очистки совести Лимакин вынес постановление о назначении экспертизы по ДНК, чтобы выяснить, не являются ли потерпевшие родственниками. Ответ из областной судебно-медицинской лаборатории задерживался. Через две недели Лимакин укрепился в мысли, что в конце концов трупы будут захоронены на райцентровском кладбище, как неустановленные личности, независимо от результатов экспертизы. На такую процедуру требовалось распоряжение Главы местной администрации. На всякий случай следователь переговорил с мэром райцентра, и тот согласился, мол, если ситуация безнадежная, то тратить силы на пустую волокиту не стоит. Оставалось согласовать вопрос с прокурором.
Когда Лимакин вошел в кабинет Бирюкова, там сидел оперуполномоченный уголовного розыска Слава Голубев. Выслушав предложение следователя, он живо проговорил:
– Считаю, Антон Игнатьич, Петр предлагает разумное решение. Такого "висяка" у нас никогда не было. Две недели колотимся, а толку – ни на грош.
– Ай, какие вы скорые ребята. Преступники будут вам очень благодарны за такую услугу, – осуждающе сказал Бирюков. – Надо дождаться заключение экспертизы по ДНК.
– А что она даст? – спросил Лимакин. – Родственники или не родственники – все равно зарывать придется.
– Жизнь, Петр, не стоит на месте. Преступники наверняка попадутся на другом деле. В их показаниях может проясниться наш "висяк". Как мы тогда будем выглядеть?
– Сомневаюсь, что бандиты сознаются в двойном убийстве.
– Это будет зависеть от смекалки следователя.
– А я уже с мэром согласовал вопрос о захоронении, – не сдавался Лимакин.
– Согласование еще не означает исполнение. Знаешь ведь, какие криминальные ребусы встречались в нашей практике, но все они были разгаданы. – Бирюков улыбнулся. – Когда я работал в уголовном розыске, начальником районной милиции был подполковник Гладышев. Опытный оперативник, он в трудных ситуациях постоянно говорил: "Нет безнадежных дел. Есть следователи, безнадежно опускающие руки".
– Тогда не было таких заморочек, как теперь.
– Всякие, Петя, головоломки были, – вмешался в разговор Голубев. – Забыл, как мы в одной упряжке с Антоном Игнатьичем раскалывали крутые криминальные орешки.
– Спасибо, Вячеслав Дмитриевич, за солидарную поддержку, – вновь улыбнулся Бирюков. – Давайте обмозгуем, что у нас есть на сегодняшний день.
– То же самое, что и две недели назад: два неопознанных трупа, – усаживаясь поудобнее на стуле, сказал Лимакин. Голубев с упреком посмотрел на него:
– Не впадай в апатию. Я поначалу хотя и ухватился за твое "гробовое" предложение, но, пошевелив мозгами, отказываюсь от него. Устроить похороны проще простого. А вдруг придется опознавать потерпевших. Что тогда, эксгумацию делать?
– Где бы, Славочка, найти этих опознавателей?
– Искать, Петечка, надо. Наверняка погибшие мужики были не безродные. Я уверен, что родственники уже ищут их, да не там, где надо. – Голубев повернулся к Бирюкову. – Игнатьич, не созвониться ли тебе с начальником уголовного розыска в Кузнецке подполковником Тараном?
– Анатолий Викторович Таран теперь полковник и занимает должность начальника криминальной милиции, – ответил Бирюков.
– Тем лучше! Хотя не генерал, но шишка солидная. Пусть подшерстит своих оперативников, чтобы не дремали. В Новосибирске не только оперов угрозыска, всех участковых осведомили о двух мужиках, пропавших без вести в начале апреля.
– На прошлой неделе я звонил Анатолию Викторовичу. Говорит, ничего подобного в его ведомстве не числится. Обещал разобраться и результат сообщить.
– Пусть сельских участковых поднимет на ноги. Может, в каком-нибудь глухом селе пропадали люди, – Слава вздохнул. – Крутится у меня назойливая мысль, что ехали мужики из Новосибирска в Кузнецк или в какое-то попутное село, а у Раздольного их тормознули бандюги. Тюкнули и быстренько утащили в лесопосадку.
– А того, что их "тюкнули" в Новосибирске и привезли к Раздольному в багажнике, не допускаешь? – спросил Лимакин.
– Нет, не допускаю. На выезде из Новосибирска надо миновать контрольно-пропускной пункт ГИБДД. Такой же пост функционирует на трассе в поселке Таежном. В связи с проблемой наркобизнеса и терроризма гаишники досматривают почти каждую автомашину. Нарваться на досмотр – себе дороже. А щекотать собственные нервы без навара мерзавцы не любят. К тому же, увозить трупы за сто с лишним километров нет смысла. Можно запрятать их гораздо ближе.
Неожиданно дверь прокурорского кабинета бесшумно приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась лысая голова судебно-медицинского эксперта Бориса Медникова.
– Можно к вам, господа хорошие? – в ироничной своей манере спросил эксперт.
– Заходи, доктор, присаживайся, – ответил Бирюков. – Откуда и куда путь держишь?
– Из Новосибирска на свою службу, в морг, добираюсь.
– Рассказывай, что новенького привез.
Медников неторопливо уселся рядом со следователем. Поставил возле ног пухлый портфель и вдруг достал из кармана серого пиджака расческу:
– Гребешок новенький купил. Теперь буду ходить причесанным, как прокурор.
Голубев засмеялся:
– Боря, у тебя от макушки до лба ни одной волосинки нет.
– А на затылке венчик остался. Отращу из него космы, как у эстрадных певцов, и буду сзаду наперед зачесывать. – Медников положил руку на плечо Лимакина. – Угости хорошей сигареткой.
Лимакин предложил "Золотую Яву".
– На "Мальборо" не тянешь, сыщик?
– Не тяну, зарплата не позволяет.
– Вам же каждый год прибавляют бешеные деньги.
– Вам тоже добавляют, а ты постоянно "стреляешь".
– Нашей добавки хватает только на "Приму", а от нее кашель душит.
Судмедэксперт прикурил сигарету и жадно затянулся.
– Заключение по ДНК привез? – спросил Бирюков.
– Привез, – Медников достал из портфеля пакет. – Читай, прокурор. А чтобы опер со следователем не томились в ожидании своей очереди, перескажу содержание упрощенным русским языком. Исследование показало, что потерпевшие граждане находились в близких родственных отношениях. Возраст их, как я ранее указывал в своем заключении, подтвердился. Разница в двадцать пять лет позволяет судить, что это были, скорее всего, отец и сын. Между братьями столь большой возрастной разницы обычно не бывает. Я все сказал…
– Маловато нам этих сведений, – с сожалением проговорил следователь.
– Конечно, вам бы хотелось узнать фамилии и имена потерпевших. К большому огорчению, медэкспертиза, как и гадальные карты, такие сведения не дает.
Глава III
Начальник криминальной милиции Кузнецка полковник Таран сдержал свое обещание. Он позвонил Бирюкову буквально на следующий день после получения экспертизы по ДНК. Узнав о выводах судебно-медицинской лаборатории, Анатолий Викторович воодушевил Бирюкова. Оказалось, что полтора месяца назад в ночь с первого на второе апреля по пути из Новосибирска в Кузнецк бесследно исчезли отец и сын Васютины. В заявлении на розыск указывалось, что Васютин-старший работал вахтовым методом в Сургутнефтегазе. Накануне вылета из Нового Уренгоя в Новосибирск он получил крупную сумму денег и намерен был купить автомашину ВАЗ-2107. В аэропорту Толмачево отца встретил сын. Новую "семерку" они купили в автосалоне "Обские зори". Пока ездили по новосибирским магазинам и закупали подарки, наступил вечер. Старший Васютин позвонил жене и сказал, что они решили ехать без ночевки, чтобы быстрее добраться до Кузнецка. Дорога, мол, хорошая, асфальт сухой. И машина надежная – новенькая "семерка" синего цвета. Их ждали несколько дней, но в Кузнецк Васютины так и не приехали. На пропавших вместе с пассажирами "Жигулях" были транзитные номера, так что в ГИБДД машина еще не была зарегистрирована, нигде не числилась.
– Странно, Анатолий Викторович… Почему об этом не было розыскной ориентировки? – спросил Бирюков.
Таран тяжело вздохнул:
– Служебное разгильдяйство. Жена Васютина передала заявление в дежурную часть Горуправления. Дежурный сунул его в стол и забыл зарегистрировать в журнале учета происшествий. Сейчас он подыскивает себе другую работу, где хорошая память и исполнительность не нужны.
– Нам от этого не легче. По горячему следу можно было общими усилиями прочесать всю трассу от Новосибирска до Кузнецка. Наверняка какие-то улики обнаружили бы. Теперь время упущено. Надо срочно провести опознание потерпевших.
– Сегодня приеду к вам с женой Васютина Людмилой Сергеевной.
Таран приехал в середине дня. В присутствии понятых Людмила Сергеевна опознала мужа Юрия Семеновича по татуировке на пальцах левой руки, сделанной в годы их молодости, а сына Олега – по вставному зубу и по остаткам нательного белья. Вид полуразложившихся трупов вверг пятидесятилетнюю женщину в столь сильную прострацию, что судмедэксперту Борису Медникову пришлось больше часа приводить ее в чувство нашатырным спиртом и валерьянкой. Когда женщина, наконец, пришла в себя, Бирюков поинтересовался, откуда муж звонил ей последний раз. Людмила Сергеевна поднесла к носу смоченную нашатырем ватку. Подумав, заговорила:
– У Юрия Семеновича был маленький мобильный телефончик. Кажется, "Нокия". Он из Нового Уренгоя по нему часто домой звонил. И мы ему звонили… А последний звонок был, видимо, с окраины Новосибирска. Муж сказал: "Сейчас завезем Ивана на улицу Волочаевскую и выезжаем на трассу".
– Кто такой Иван?
– Вот и я это спросила у мужа. Он ответил: "Продавец из автосалона "Обские зори", оформлявший нам машину".
– У продавца автомобилей своей машины не было?
– Не знаю, не спрашивала.
– Как отец и сын были одеты?
– Юрий Семенович обычно приезжал с Севера в меховой куртке и в унтах. А Олег поехал его встречать в дубленке и в утепленных сапогах. Шапки у обоих были ондатровые.
– Сколько у Юрия Семеновича при себе могло быть наличных денег?
– Когда согласовывали покупку машины, он предполагал, что останется наличными тысяч триста. В отличие от молодых вахтовиков, которые меняются через месяц, Юрий Семенович всегда отрабатывал на Севере по полгода подряд. Заработок у него был хороший, и привозил он деньги обычно тысячными купюрами.
– Ваши знакомые или соседи знали, что Юрий Семенович возвращается домой в новой машине и с крупной суммой денег?
– Никто об этом не знал. В нашей семье не принято было распространяться ни о покупках, ни о заработке, чтобы не вызывать зависть у обывателей.
Больше, к сожалению, Людмила Сергеевна ничего сказать не могла. Когда следователь Лимакин завершил все формальности по опознанию, тела погибших были выданы родственникам, приезжавшим с Людмилой Сергеевной.
Перед отъездом Таран и Бирюков еще раз обговорили ситуацию и пришли к единому мнению: истоки бандитского налета надо искать в Новосибирске. Особое подозрение вызывал некто Иван, которого Васютины подвозили на улицу Волочаевскую. К этому же склонялись и Лимакин с Голубевым. Бирюков обвел взглядом их невеселые лица и спросил:
– Кто из вас попытается отыскать Ивана?
– Кому прикажете, – ответил следователь.
Голубев недолго подумал:
– Разреши, Игнатьич, я сгоняю в Новосибирск. "Запорожец" мой хотя и бренчит, но бегает шустро. Оперативно поработаю в автосалоне под простачка. Покручу финты. Авось и полезное что-то узнаю.
– Сильно не увлекайся финтами, чтобы подозреваемого Ивана не насторожить.
– Обижаешь, начальник, – шутливо проговорил Слава. – Крутых обвалов в моей работе не было.
– Дай Бог, чтобы и сейчас все удалось.
Глава IV
С трудом миновав затор машин на светофорах у Гусинобродского вещевого рынка, Голубев мало-помалу выехал к старому коммунальному мосту и, спустившись на улицу Большевистскую, устремился в сторону ГЭС, где находился автосалон "Обские зори". Вскоре он подъехал к вместительной площадке, огороженной прочной металлической сеткой, над решетчатыми воротами которой полукругом красовалось название салона. На площадке стояли несколько автомобилей "Нива", три синих ВАЗовских "семерки" и одна машина девятой модели. Особняком у красивого кирпичного домика-конторы чернела "Тойота" с тонированными стеклами. Слава посигналил клаксоном. Из конторы неторопливо вышел "камуфлированный" охранник с пистолетной кобурой на поясе. Заспанным голосом спросил:
– Чего надо, мужик?
– Новую машину хочу купить, – залихватски ответил Слава.
– Рано приехал. У нас начинают работу в десять часов.
– Ну, оборзели! Сейчас плюну на вашу торговую точку и уеду к другому продавцу.
– Скатертью тебе дорога.
– Охранник не заинтересован в продаже машин?
– Охранники у нас на твердом окладе.
– А продавцы?
– Какие-то проценты им набегают, но это не мое дело.
– Иван сегодня будет на работе?
– Турунтаев?
– У вас разве несколько Иванов?
– Пока только один.
– Вот мне его и надо.
– Не дождешься.
– Почему?
– Иван улетел в Таиланд отмечать майские гулянья.
– Праздники давно кончились, а он все гуляет?
– Когда баксов невпроворот, можно каждое воскресенье отмечать, как красный день календаря.
– На чем Турунтаев разбогател?
– На прошлогодних думских выборах. Был доверенным лицом крутого бизнесмена. Тот, воротила, прорвался к теплому месту и на радостях отстегнул Ивану сотню тысяч баксов.
– Долларов?
– Козе понятно, не рублей.
– Ну, блин, живете…
– В России кому подфартит, тот и выбивается из грязи в князи.
– Турунтаеву часто фартит?
– Иван крутится, как белка в колесе. Никакими способами обретения "бабок" не брезгует.
– Даже нечестными?
– В бизнесе не разберешься, где честь, а где бесчестье.
– Эта теория для жуликов. Закон четко определяет рамки.
– Теоретически. А на практике наши законы, что дышло, куда повернут, туда и вышло.
Голубев не стал ввязываться в дискуссию по поводу схожести российских законов с дышлом. Вместо этого Слава спросил:
– У Турунтаева есть собственная автомашина?
Охранник показал на черную "Тойоту" с тонированными стеклами:
– Вон поставил свою японку под охрану, чтобы не угнали из домашнего гаража, пока в Таиланде кейфует.
– А где Турунтаев живет?
– На улице Волочаевской.
– Не понимаю…
– Чего? Не знаешь, где Волочаевская находится?
– Волочаевскую знаю. Не понятно: почему Иван на своей "Тойоте" не ездит?
– Кто тебе такое сочинил?
– Нынче первого апреля знакомые мужики покупали у вас синюю жигулевскую "семерку". Говорят, пришлось завозить Ивана на Волочаевскую. Почему он на своей машине не уехал домой?
– Вон какую давность вспомнил. Точно не скажу, но, кажется, в ту пору у "Тойоты" генератор "крякнул". На жигулевских станциях техобслуживания японских деталей не держат. Пришлось на авторынках мышковать. Вот тогда Иван катался на работу и с работы то на такси, то с попутчиками. Да и друзья часто за ним заезжали.
– Много у него друзей?
– Тьма всяких мастей. От малообеспеченных граждан до денежных мешков и криминальных авторитетов.
– Широкий диапазон.
– Еще какой широкий.
– С "авторитетами" что его связывает?
– "Братки", как и "денежные мешки", с его помощью во власть проникнуть хотят. Иван – мужик башковитый. Два высших образования имеет. Техническое и экономическое. В политике рубит лучше, чем я в букваре. Когда продвигает своего кандидата в депутаты, тарабарить может без устали. Такое райское будущее намелет – закачаешься. А затурканному электорату чем больше наобещаешь сказок, тем послушнее он плетется на поводу у краснобая. Я однажды на встрече с избирателями схлестнулся с ним. Так он после выговорил: "Ты, Мраморнов, больше не приходи на мои мероприятия. Не подстрекай народ". И в качестве откупных пять тысяч рублей мне презентовал.
– Смотри, какими деньгами разбрасывается, – покачав головой, сказал Слава.