- Администрация не имеет к этому отношения. Знает кое-кто из врачей и, конечно же, сестры. Свидетельство о смерти нам, само собой, не выпишут, но если кто-нибудь явится с расспросами, сестры ответят, что сведения об умерших не предоставляются, они могут сообщить только то, что труп забрала погребальная контора.
- Погодите, погодите!
- А вы дадите в газету объявление: такого-то числа Амелита Соза была кремирована. Знакомых у нее здесь нет, так что спрашивать о ней будет только сам полковник или подставные лица.
- Мы дадим объявление?
- Ну, обычно ведь погребальные конторы берут это на себя. Я оплачу расходы.
- Во что вы меня втягиваете?
- Мне кажется, вам абсолютно ничего не грозит, - фыркнула она.
- Да я не о физической опасности говорю.
- Сестра Тереза Виктория обсудила это с мистером Мулленом… - Но эти слова монахиня произнесла уже не столь уверенно. - Так она мне сказала.
- Она все ему рассказала?
- Может быть, она не посвящала его в детали.
- А может быть, и вовсе ничего не говорила? Вы хоть отдаете себе отчет, что все это противозаконно?
- Послушайте! - возмутилась она. - Этот человек намерен убить ни в чем не повинную девушку, а вы тут рассуждаете, допустимо ли размещать в газете объявление о смерти? Я вас правильно поняла?
Крепко она ему врезала. Джеку это даже понравилось.
- Ладно, - уступил он. - В тюрьму за это не посадят.
- В этом вы знаток.
- Ага, - мирно кивнул он.
- Что вы еще хотите знать? - спросила она.
Подумав, он спросил - откровенность за откровенность:
- А к полковнику вы согласились бы притронуться - или побрезговали бы?
Она еле заметно улыбнулась.
- Развлекаетесь, да?
- Самую малость, - признал Джек, тоже чуть улыбнувшись. - Как его звать, этого полковника?
- Дагоберто Годой.
- Жирный, с маленькими усиками?
- Усики у него есть, но он в хорошей форме, можно сказать, красавец.
- Вот как! - откликнулся Джек.
Он вывез Амелиту Соза из морга на тележке, в застегнутом пластиковом пакете, словно труп. Провез ее мимо пустых машин, припаркованных позади больничного корпуса, и добрался до катафалка.
Заднюю дверь катафалка он оставил открытой, подножку выдвинул. Нажимая на ручки, Джек втащил тележку на подножку - сперва передние колеса тележки, а затем и задние подогнулись, и она удобно проскользнула вовнутрь. Он захлопнул заднюю дверь и щелкнул кнопкой, запирая ее.
Тем временем сестра Люси в своих роскошных джинсах от Кельвина Кляйна и туфлях на каблуках беседовала с врачом, побывавшим в Никарагуа, и с двумя монахинями. Та низкорослая старушенция с кривыми ногами - сестра Тереза Виктория - работает здесь уже полвека. Джек стоял на месте, глядя в сторону и сложив руки за спиной - исполненная терпения поза гробовщика, темный костюм, все как полагается. "Покойница" оказалась симпатичной девушкой, совсем не похожей на прокаженных, которых он видал на картинках. Джеку пришлось притрагиваться к ней, застегивая молнию на пластиковом мешке, да еще и поправлять на ней цветастую блузку - складки так и норовили попасть в молнию. Никаких коричневых пятен ни на лице, ни на руках. Джек еще раз глянул в сторону сестры Люси, неторопливо подошел к кабине, уселся на водительское место. Включил двигатель, пару раз газанул. Дверца с другой стороны кабины отворилась, и сестра Люси скользнула на пассажирское сиденье.
- Не хотел вас торопить, но Амелите не слишком-то удобно лежать в пластиковом пакете.
- О, боже! - Она поспешно повернулась на сиденье.
- Погодите. Надо выехать за ворота.
- Дышать-то она может?
- Думаю, воздуха ей вполне хватает.
С подъездной дорожки, тянувшейся вдоль фасада больницы, выехала машина и пристроилась позади катафалка. К тому времени, когда они добрались до главных ворот, друг за другом ехало уже три машины. Джек изучал их в зеркало заднего вида.
- Теперь можно. Давайте!
Сестра Люси опустила стеклянную перегородку, отделявшую кабину от задней части катафалка, привстала на колени, развернулась всем корпусом, стараясь дотянуться до пластикового мешка.
- Достали?
- Еле-еле.
- Подтяните каталку на себя.
- Есть! - отозвалась монахиня и заговорила по-испански со своей подопечной, перегибаясь через спинку сиденья. Льняной пиджак поехал вверх, Джек получил полную возможность любоваться изгибом бедра, подчеркнутым тугими джинсами. Джек покосился на изящные круглые очертания бедра и попки, стараясь не таращиться чересчур откровенно. Вот это да! Она говорит, надо трогать людей, прикасаться к ним - а что, если он сейчас дотронется до нее? Тут есть что потрогать. Любую знакомую девчонку Джек мог бы шлепнуть шутя, если б она вот так перегнулась через спинку сиденья. Она бы сказала что-нибудь вроде: "Эй!", "Да ну тебя!", и только. Ничего особенного. Дружеский шлепок. Можно даже ущипнуть слегка.
Уставившись перед собой на дорогу, Джек начал мысленно прокручивать те два фильма, что показывали по телику на прошлой неделе. В первом Ричард Бертон с двумя другими парнями и Джоан Коллинз плывут на спасательном плотике. Их судно торпедировала японская подлодка. Джоан вроде бы положила глаз на Ричарда, но держит его на расстоянии, несмотря на все его заходы, а Ричард никак в толк не возьмет, почему эта девица в странном белом балахоне никак не поддается. Только в самом конце выясняется, что Джоан Коллинз монахиня, а этот белый балахон - нижнее белье, которое носят монахини, как его бишь, подрясник, что ли? Джоан Коллинз снялась в этом фильме совсем молодой. Во втором фильме Дебора Керр оказалась на острове в Тихом океане с американским морячком, его играет Роберт Митчем. Идет война, Дебора в снежно-белом платье монахини, так красиво обрамляющем ее лицо (носик просто загляденье!). Оба прячутся в пещере от япошек. Наплыв: Дебора и Роберт вдвоем, смотрят друг на друга. Сразу видно, что рано или поздно он попробует закинуть удочку, только неизвестно, как она поступит. Два фильма про монахиню и молодого парня, которые оказались вместе, сближенные опасностью. И еще: по телику сказали, что оба фильма впервые вышли на экран в 1957 году. Почему, собственно, он запомнил, что именно в 1957-м? Ему это было ни к чему, просто Джек машинально отмечает такие вещи. В 1957-м ему сровнялось двенадцать лет и он влюбился в свою классную руководительницу, сестру Мери Люсиль. Люсиль - Люси. И вот еще что. Лет десять спустя был без ума от Салли Филд (у нее такой славный маленький носик), а она играла в телесериале "Летучая монахиня", носила такой же чепец с крылышками, как и сестры милосердия, работающие в Карвиле.
Случайное совпадение или как?
Девицы любят порассуждать о "знаках". Расскажи он что-нибудь такое Хелен, она бы сказала: "Какой кошмар", особенно если б курнула косячок.
Стройные ноги в модных джинсах заняли обычное положение на сиденье.
- Амелите нужно в туалет.
- Мы только-только отъехали.
- И что, вы не можете остановиться?
Они еще даже не доехали до Сен-Габриеля. Вон он впереди - блочные дома, две-три машины дремлют на улицах, почти пустынных в воскресный день. Проехав развязку, Джек продолжал двигаться вперед, пока справа не показалась заправочная станция. Ни одной машины. Он свернул и остановился в тени под навесом. Так, туалет с другой стороны. Надо объехать здание бензозаправки, развернуться и оттуда по-тихому провести Амелиту в дамскую комнату.
На той стороне дороги стояло кафе. Четверо парней, болтавшихся на мостовой между легковушкой и грузовичком-пикапом, повернули головы и лениво глазели на катафалк. То-то будет у Сен-Габриеля повод для сплетен на неделю: "Богом клянусь, эта девица вылезла из катафалка!"
- Кажется, закрыто.
Джек затормозил чересчур резко, и сестру Люси бросило вперед на приборный щиток.
- Никого нет?
Никого нет, двери закрыты. Мог бы сразу догадаться - выходной день, никого нет на месте. Внутри здания забыли выключить свет, луч пробивался сквозь оконное стекло, почти сплошь закрытое надписью: "Весеннее предложение - дешевые шины". На стеклянной двери были приклеены эмблемы "VISA" и других кредитных карточек, которые тут принимались для расчетов, и еще один хорошо знакомый Джеку символ: VAS Vidette Alarm System - сигнализация, защищающая здания от несанкционированного вторжения. Обветшавшее местечко, забытое богом.
Что же остается? С другой стороны дороги кафе, но эти деревенские юнцы по-прежнему таращатся на катафалк. Джек глянул в зеркало дальнего вида и увидел, как возле бензоколонки прямо за его катафалком остановилась машина. Черный "крайслер"-седан. Эта машина ехала за ними от самого Карвиля. Парень в бежевом костюме вылез из-за руля машины, пассажир присоединился к нему. Темноволосые ребята, латиносы. Сейчас их не видно, стоят вплотную за катафалком.
- Скажите Амелите, пусть прикинется мертвой. Заприте двери. Быстрее!
Сестра Люси четко выполнила приказ, не переспрашивая, даже не взглянув в его сторону. Когда один из латиносов заглянул в окошко с ее стороны, сестра Люси уже вновь приняла обычную позу. Коротышка постучал в окно и заговорил по-испански.
- Что вам нужно? - по-английски спросила его монахиня.
Парень снова зачастил по-испански, а сестра Люси смотрела на него лицом к лицу, отделенная от него только оконным стеклом, и слушала, что он говорит.
Мимо водительского окошка прошел второй человек, обогнул катафалк и встал впереди, преградив дорогу. Тоже маломерок, в нем фунтов сто тридцать. Это хорошо. Хуже другое - они хорошо одеты, в костюмы и стильные спортивные рубашки. Это не нищие иммигранты, собиратели бобов. Тот, который беседовал с сестрой Люси, был в темных очках, рубашке из тисненого шелка, причесочка из хорошей парикмахерской. Впереди стоял парень, смахивавший на креола: высокие скулы, шапка черных волос, светлая кожа. Он смотрел на Джека сквозь ветровое стекло, пока его напарник продолжал что-то втолковывать монахине.
- Он хочет, чтобы вы открыли заднюю дверь. Говорит, они были друзьями покойной и хотят посмотреть на нее в последний раз. Хотят посмотреть на нее сейчас, потому что потом они будут очень заняты и не смогут прийти на похороны.
- Откуда он знает, кого мы везем? - поинтересовался Джек. - Спросите его об этом.
Сестра Люси снова заговорила с парнем в темных очках, а Джек терпеливо дожидался ответа. Тот буркнул что-то односложное и, наклонившись, стал всматриваться в глубь катафалка, скосив глаза и прикрыв их ладонью, как козырьком, чтобы не отсвечивало собственное отражение в стекле.
Сестра Люси быстро глянула в сторону Джека, хотела что-то сказать, но тут очкастый распрямился и вновь заговорил, придав своему лицу умильно-торжественное выражение.
- Он говорит, они хотят помолиться об умершей. Говорит, они непременно должны это сделать, не то им не будет покоя.
Джек ждал, что она что-то добавит к переводу - сестра Люси так пристально смотрела на него, словно хотела сказать что-то еще, но не могла, когда лицо того парня находилось так близко от ее лица. Джек кивнул, выдержал паузу, обдумывая решение:
- Скажите ему, я все понимаю, но закон запрещает мне открывать катафалк посреди улицы. - Сестра Люси хотела уж было сообщить его слова типу в солнечных очках, но тут Джек добавил: - Погодите! Скажите ему, что труп он увидит - труп своего приятеля, если тот немедленно не уберется с дороги. Мы уезжаем.
Глаза его спутницы расширились, а рожа за стеклом уставилась прямо на Джека.
- Он понимает по-английски, - догадался Джек. - Но все-таки переведите ему. Скажите своими словами.
- Джек! - негромко произнесла монахиня. - Посмотрите на меня. У него здесь револьвер. - Правой ладонью она коснулась своего жакета, кончики пальцев проскользнули вовнутрь. - Вот здесь.
Человек у окна вновь заговорил, монахиня продолжала слушать его, не отводя взгляд от Джека.
- Он спрашивает, почему мы им препятствуем, - она переводила синхронно, шевеля губами одновременно с говорящим. - Говорит, это займет всего одну минуту. Он требует, чтобы вы выключили зажигание и вышли из машины. С ключом, - еще послушала и сказала: - Если вы попытаетесь нажать на газ, в этом катафалке появится труп, даже если пока его нет.
Джек успел разглядеть выражение ее глаз, прежде чем сестра Люси отвернулась к окошку и заговорила по-испански - быстро, настойчиво. В боковом стекле, словно в раме, он видел лицо, украшенное солнечными очками, а позади - надпись "Весенняя распродажа - дешевые шины" в витрине безлюдной бензозаправочной. В глубине мерцал свет, подсвечивавший эмблемы, налепленные на стеклянную дверь.
- Не злите его, - посоветовал Джек, вынимая ключ из замка зажигания. Сестра Люси обернулась к нему, напряженно следя, как он открывает дверь со своей стороны. - Говорите с ним, не останавливайтесь. - Он вышел из машины, нажал кнопку на дверце и наглухо захлопнул ее за собой.
На той стороне улицы деревенские парни грелись на солнышке, открывали банки с пивом. Двое из них неторопливо обменялись репликами, один выдавил из себя смешок, другой поправил на голове кепку. Бедняги, всего-то и развлечений, что вырваться в воскресенье в ближайший городок! Джек встречал таких ребят в "Анголе". Один из них спьяну насмерть забил приятеля бутылкой из-под пива.
И таких парней, как этот, в темных очках, и тот, смахивающий на креола, который загораживает проезд, Джек тоже встречал. Парень, стоящий перед катафалком, повернул голову, следя за приближением Джека. Во дворе тюрьмы эти ребята тоже становились на дороге у новичка и смотрели на него вот таким же, вроде бы скучающим, но источающим угрозу взглядом, как бы говоря: "Посторонись-ка, парень! Здесь ты больше не мужик, ясно? Я держу тебя за яйца". Джек мог бы и обойти этого типа - была охота ему что-то доказывать, - но его тюремный опыт подсказывал, что можно и не уступать. В двух случаях новичок может не сворачивать со своего пути: если он готов драться или если он умеет пользоваться мозгами. Что касается Джека, он хорошо знал, что он умнее этих придурков, да что там, умнее большинства обитателей тюряги.
И уж конечно, он способен перехитрить этих двух ублюдков, так похожих на встречавшихся ему в "Анголе". Должен же его почти трехлетний опыт хоть на что-то сгодиться! Помоги, Господи, чтобы все получилось! Кстати, хорошее правило: когда имеешь дело с людьми, которым не доверяешь, первым делом надо прикинуть, чем врезать им по башке или каким путем будешь удирать.
Проходя мимо креола с зачесанными волосами, Джек улыбнулся и кивнул ему:
- Как делишки, приятель? - и тут же заговорил с тем, очкастым: - Ничего подобного со мной не случалось за все годы, что я занимаюсь похоронами. - И прошел дальше, продвигаясь мимо них к зданию бензозаправочной станции.
- Эй, ты куда? - окликнул его тип в темных очках, отступая от катафалка. Креол тоже повернулся и последовал за Джеком.
Уже на пороге станции Джек приостановился и бросил через плечо:
- Мне нужно кое-что взять.
Парень в темных очках стоял уже вплотную к нему. Он сказал:
- Туда нельзя. Видишь? - Он протянул руку, едва не коснувшись Джека, и попытался повернуть ручку на деревянной двери с большим окном. - Видишь? Заперто. Не войдешь.
- Да, похоже на то, - согласился Джек. Оглянулся по сторонам и сказал, озадаченно нахмурившись: - И что же мне теперь делать, черт побери? Мне надо в туалет, а ключ-то висит там. Вон он, за стойкой. Проволокой прикрутили, чтоб никто не спер. Похоже, ключи от сортира нынче в цене.
- Найдешь туалет в другом месте, - посоветовал человек в темных очках. - Тоже мне проблема.
Теперь они смотрели друг на друга в упор. Джек произнес негромко:
- У каждого из нас своя проблема. Тебе нужен ключ от моей машины, мне - ключ от сортира. Мы с тобой оба отчаянные парни. Desperadoes, да? Ты ведь меня понимаешь? - Человек в темных очках молча смотрел на него. - Только я куда более отчаянный, чем ты, приятель. Ты даже не представляешь, какой я отчаянный. Смотри!
Повернувшись снова лицом к двери, Джек быстро шагнул вперед, прицелился, не спуская глаз с наклейки "Vidette Alarm Systems", взмахнул ногой и с размаху выбил подошвой своего ботинка (неплохие, кстати, мокасины) дверное стекло.
Сигнализация сработала в тот же миг, сирена взвыла столь пронзительно, что заглушила звон осыпавшихся осколков. Шуму наделали даже больше, чем надо. Парень в темных очках попятился, креол все еще не двигался с места, но напарник уже призывно махал ему рукой. Наконец они оба обратились в бегство, и Джек, отведя взгляд от своих противников, мог полюбоваться личиком сестры Люси, смотревшей на него через боковое стекло. На той стороне дороги парнишки вскинули головы, заслышав оглушительный вой сирены. Черный "крайслер" рванул с места, сверкнул лакированными боками, вылетев из тени на яркий солнечный свет, и пропал из виду, умчавшись под гору в сторону большого шоссе. Фермеры вертели головами, провожая взглядами автомобиль, и Джек тоже смотрел ему вслед, прикидывая, какой маршрут выбрать. До дома можно добраться несколькими путями, и туалет еще где-нибудь встретится. Черт, он снова чувствовал себя живым человеком!
Когда Джек вернулся за руль, сестра Люси одарила его особым взглядом - не то чтобы уж прямо-таки восторженным, но все же в ее глазах читалось уважение и благодарность, даже губы чуть-чуть приоткрылись. Она ничего не сказала, молчал и Джек, пока не отъехал подальше от настойчивых воплей сирены. Тогда он проказливо усмехнулся:
- Потому-то я и предпочитал грабить постояльцев в гостинице!
5
Свернув на Кэмп-стрит, Джек сразу увидел прямо возле бесплатной кухни белый лимузин.
Он хотел как-нибудь поизящнее сострить, легко так, с ходу. Хелен он мог бы сказать все, что в голову взбредет, например: "Похоже, здесь и впрямь повар что надо", но для Люси хотелось выдумать что-нибудь поумнее.
Однако тут он заметил, что сестру Николс появление машины ничуть не удивило. Опять какая-то загадка. Одолеваемый любопытством, Джек отвлекся на нее и ничего остроумного выжать из себя не сумел. Молча пересек улицу с односторонним движением и припарковал свой катафалк почти вплотную к лимузину. Из автомобиля вышел негр в шоферской ливрее.
- Папочка приехал, - вздохнула сестра Люси.
Тем самым загадка разрешилась - и та, прежняя, тоже. Если папочка разъезжает в длинном "кадиллаке", стало быть, монашка наша из весьма богатой семьи, а она-то ни словом об этом не обмолвилась. Теперь ясно, почему она вот так, без проблем, взяла и купила "фольксваген" в Никарагуа, а он-то ломал себе голову, откуда у нее взялись деньги. С другой стороны, монахини ведь дают обет бедности, а не только целомудрия и воздержания… Ну вот, упустил такой случай сострить. Сестра Люси уже вышла из кабины катафалка и двинулась навстречу отцу.
Папочка легко выскочил из машины - этакий бодрячок, из тех жилистых ребят, что и после пятидесяти выглядят подростками. Стоит себе вольготно, раскрыв объятия навстречу дочери, но локти прижал к бокам - уверенный в себе, всегда готовый к действию человек. Голову чуть наклонил, словно позируя.
- Привет, сестрица! Выглядишь просто шикарно!