Человек на секунду задумался и плюхнулся обратно на стул. Стэнтон устроился на углу стола. Клэнси открыл дверь, выглянул в коридор и кивнул. Он вышел в пустынный коридор - за ним док Фримен и Капроски - и двинулся ко второй двери. Она была заперта. Клэнси выудил из кармана связку ключей. Поколдовав несколько минут над замком, он открыл дверь и вошел. За ним последовали остальные. Капроски включил свет и плотно закрыл дверь.
В помещении было прохладно из-за кондиционера, тихо урчащего под потолком. Здесь было прохладно и влажно и ощущался характерный аромат смерти. Труп лежал на железной каталке, стоящей под углом к полкам на стене. Простыня, покрывавшая тело, неровно вздулась в том месте, где торчал нож. Док Фримен поморщился, уловив острый трупный запах, и оглянулся на лейтенанта, но тот уже быстрым шагом приблизился к телу. Он откинул простыню и отошел, бросив на мед-эксперта взгляд с затаенной надеждой.
- Это он, док.
Док Фримен осторожно поставил саквояж на пол и встал рядом с Клэнси. Он дотронулся тыльной стороной ладони до восковой щеки, после чего ущипнул мраморно-холодную кожу двумя пальцами и с отвращением поджал губы.
- Когда он умер, Клэнси?
- Приблизительно двенадцать часов назад.
Док Фримен с удивлением перевел взгляд на лейтенанта.
- Вы хотите сказать, что он умер вскоре после поступления в больницу?
- Именно так.
- И вы только сейчас собрались об этом сообщить?
- Вы не поняли, док, - нетерпеливо сказал Клэнси. - Я не собираюсь ничего сообщать. Официально. - Он отступил назад и, засунув руки в карманы, продолжал смотреть на лежащее на каталке тело со всевозрастающим напряжением. Когда он снова заговорил, было похоже, что он обращается больше к самому себе, чем к присутствующим. - Как только у меня возникает новая догадка, какой-то умник рушит все мои гениальные гипотезы. Поэтому я хочу раз и навсегда убрать его с моего пути.
- Так что же вы от меня хотите? - спросил саркастически док Фримен. - Чтобы я выписал свидетельство о смерти и указал там, что причиной смерти стала коронарная недостаточность?
Клэнси взглянул на него.
- Я хочу, чтобы вы сказали мне, отчего он умер.
Док устремил взгляд на нож, вогнанный в грудь по самую рукоятку, и опять взглянул на Клэнси. Капроски, стоящий рядом с лейтенантом, поглядел на своего начальника так, точно тот внезапно лишился рассудка.
- Ага, - сказал док. - Теперь понимаю.
Он снова перевел взгляд на труп, потом со вздохом нагнулся, подхватил с пола пухлый саквояж, поставил его на полку, открыл, достал пару резиновых перчаток и стал их сосредоточенно надевать.
- А как насчет отпечатков пальцев на рукоятке?
- Отпечатков быть не должно, - ответил Клэнси уверенно. - Убийца был в хирургических перчатках. Но если хотите, постарайтесь вытащить нож, не касаясь рукоятки.
- Правильно, - кивнул док Фримен. Он надел перчатки, шагнул к каталке и медленно вытянул нож, ухватившись двумя пальцами за полоску стали между рукояткой и телом. Он пристально осмотрел орудие убийства, потом осторожно отложил его в сторону и, сощурившись, стал изучать рану. Положив ладони на грудь убитого по обеим сторонам от раны, он несколько раз надавил на грудную клетку. Из раны тотчас заструилась кровь. Док кивнул и провел пальцами до края ключицы, прощупывая траекторию проникновения ножа и возможные повреждения внутренних органов. Наконец он надавил на живот и закончил осмотр. Он выпрямился и важно посмотрел на лейтенанта, терпеливо ждущего его вердикта.
- Я, кажется, вас понял, - сказал док Фримен медленно. - Одно можно сказать с уверенностью. Его сердце перестало биться задолго до того, как его ударили этим ножом. Кто бы ни нанес этот удар, нож всадили в мертвого.
Клэнси порывисто выдохнул.
- Так я и думал, - удовлетворенно заметил он. - Именно это я и хотел услышать. А теперь не посмотрите ли вы его огнестрельные ранения, док?
Док Фримен кивнул. Не отрывая взгляда от трупа, он порылся в саквояже, нашел там ножницы и стал аккуратно разрезать бинты на шее и груди. Терпеливыми пальцами он приподнял хирургический пластырь, наложенный в несколько слоев, и медленно снял повязку с затянувшихся ран. Капроски, заглядывавший ему через плечо, отвернулся, ощутив прилив тошноты.
- Неплохая работа, - сказал док Фримен. - Я имею в виду хирурга. Да и стрелок свое дело тоже неплохо сделал.
Он склонился над раной, изучая отчетливые отверстия от дроби и пытаясь вычислить мощность и направление выстрела. Он выпрямился, качая головой.
- Безнадежно. Ни единого шанса. Только чудо могло спасти этого человека. Если могло.
Клэнси торжествующе улыбнулся.
- В таком случае вы согласитесь засвидетельствовать под присягой, что причиной смерти этого человека было проникающее огнестрельное ранение?
Док Фримен воззрился на своего коллегу.
- Странно, что вы меня об этом просите, Клэнси. Я бы не стал свидетельствовать, что моя мама употребляет в пищу только кошерную еду, не имея возможности проверить этот факт более тщательно.
- Док, вы же понимаете, что я имею в виду!
Док Фримен нахмурился, его маленькие глаза приняли задумчивое выражение.
- Не знаю, что у вас на уме, Клэнси, но если это вас несколько успокоит, я вам скажу - строго между нами: у меня не вызывает сомнения факт, что причиной его смерти был этот выстрел. Разумеется, необходимо провести дополнительное вскрытие, чтобы установить точную причину смерти.
- Но это был не нож?
- Это уж точно, - сказал док Фримен. - Это был не нож. - Он задумался и уточнил свое заявление. - Если, конечно, нет других ран. - Он снова посмотрел на труп.
- Нет, - сказал Клэнси.
- Чего-то я не понимаю, - подал голос Капроски. Он ухитрился так встать, чтобы иметь возможность видеть лейтенанта и дока, но не кровавое месиво, обнажившееся после удаления повязок с трупа. - Кому понадобилось всаживать нож в мертвого?
- Молодому практиканту, доктору Уилларду, конечно, - тихо сказал Клэнси.
- Но зачем? Если он уже и так умер?
- Именно потому, что он умер, - сказал Клэнси. - Я совсем недавно это понял. Долгонько мне пришлось ломать голову, чтобы понять, но все же я понял. Пошли - накройте его и пошли. Давайте-ка потолкуем по душам с доктором Уиллардом.
Док Фримен стащил с ладоней перчатки.
- А когда мы отправим труп в лабораторию для полного обследования, Клэнси? Это единственный способ выяснить, отчего же он все-таки умер.
- Скоро, - пообещал Клэнси. - Очень скоро. Пошли.
Он подождал, пока док соберет свой саквояж, после чего все вышли в коридор. Клэнси закрыл дверь, подергал ручку, чтобы удостовериться, что замок защелкнулся, и зашагал к лифту. Проходя мимо двери бойлерной, он вспомнил о Стэнтоне. Он открыл дверь и заглянул внутрь.
- Эй, Стэн! Пошли!
- С удовольствием. Тут такая жара. - Стэнтон направил указательный палец на сантехника в комбинезоне. - А как насчет коротышки?
- Пусть читает свою газетенку.
Все четверо двинулись по коридору гурьбой, потом, похоже, поняли, как чудно они смотрятся со стороны, и в ожидании лифта разбрелись по холлу. Клэнси нажал кнопку, и все молча стали слушать тихое шуршание машины, мягко вознесшей их наверх и с легким толчком остановившейся на пятом этаже. Клэнси бросил взгляд на озабоченное лицо дока Фримена и не смог сдержать ухмылки. Он обратился к Капроски:
- Как будет по-польски "спокойно"?
Капроски с недоумением пожал плечами:
- Это ты у меня спрашиваешь?
- Ну извини, - сказал Клэнси и, выйдя из лифта, повел группу к врачебным кабинетам. Он распахнул дверь, полагая, что кабинет окажется пуст, но доктор Уиллард сидел за столом, держа в руке термос. Он поднял взгляд, стараясь ничем не выдать своего волнения, и отставил термос. Он обвел глазами вошедших и остановил взгляд на Клэнси.
- Привет, лейтенант. - Он замялся, дернул рукой, точно собираясь предложить кофе гостям, а потом передумал и откинулся на спинку кресла. Он заговорил, натужно улыбаясь. - Приехали забрать своего клиента?
Клэнси присел на край стола. Капроски и Стэнтон многозначительно встали у двери. Хирург понял, что это значит. На лбу у него выступила испарина. Клэнси сунул руку в карман за сигаретой, но вспомнил, что сигарет нет. Он вытащил руку из кармана и положил ладонь на бедро.
- Вы не хотите нам все рассказать, доктор? - спросил он строго.
Практикант поднял глаза, собираясь уже что-то возразить, но тут же виновато их опустил. Он помотал головой, точно раскаиваясь в собственной глупости.
- Так вы догадались. Вы обо всем догадывались с самого начала?
- Я должен был догадаться, - сказал Клэнси. - Но я оказался туп. Я должен был сразу догадаться, когда Барнет сказал мне, что врач дважды входил в палату и оба раза на нем были маска, шапочка и перчатки. Я бы еще мог понять, если вошедший туда во второй раз переоделся в одежду врача, но зачем же появляться в таком виде в первый раз? Врачи не навещают своих пациентов, вырядившись словно на операцию. - Он взглянул на склоненную перед ним голову. - Но даже если допустить, что вы входили к нему дважды при полном хирургическом параде, вы же затолкали весь этот наряд под бойлерный бак, в том числе спортивные тапочки с носками. Знаете, если человек второпях переодевается, - как, скажем, убийца, - очень сомневаюсь, что он так же стал бы менять носки. Не стал бы - если, конечно, человек не переодевается только для того, чтобы его не узнали. На столь долгое переодевание у него просто не было бы времени. Но даже если допустить столь невероятный факт, все равно после переодевания вряд ли он стал бы аккуратно засовывать носки в тапочки. Вот я и предположил, что этой одеждой воспользовался не убийца, а в этом случае оставался только один человек в одежде врача…
Молодой практикант печально взглянул на него.
- Я и не знал, что в этих тапках были носки. Я даже и не рассмотрел эти вещи как следует. Я просто…
- Так я и думал. И еще: кто-то вызвал сантехника починить водопроводный кран наверху - только для того, чтобы в бойлерной никого не было какое-то время и чтобы получить возможность скрыться через бойлерную на улицу. Все это говорило о том, что убийца хорошо знаком и с расположением помещений в больнице, и с распорядком дня служащих, так что вряд ли он там оказался по чистой случайности. - Он вздохнул. - Ну, и что вы нам теперь расскажете, доктор?
- А что говорить? - горестно пожал плечами практикант. - Он умер. Я понял, что он умирает, когда положил его на операционный стол.
- Но когда мы встретились внизу в вестибюле, вы говорили мне совсем иное.
Молодой хирург криво усмехнулся.
- Этика врача. Этому нас учат в колледже.
- И тем не менее…
- Джонни Росси, - продолжал едва слышно молодой врач, рассматривая свои ладони. - Большая шишка в синдикате. И его братец Пит, известный головорез… Я же знал, что он взвалит на меня вину за смерть брата…
- Вскрытие убедительно показало бы истинную причину смерти, - мягко возразил док Фримен.
- Показало? Кому? Питу Росси? Гангстеру, который знает одно: его брат поступил в больницу живым, а увезен мертвым? Короче, тогда я думал только об этом. Теперь я понимаю, что совершил ошибку. Но тогда… Особенно когда этот мистер Чалмерс… - Он поднял палец и сказал: - "Вы несете ответственность, доктор!.." Я не мог рисковать.
- Но мне-то кажется, что, осуществив свой план, вы рисковали куда больше! - возразил Клэнси.
- Вы не понимаете! - воскликнул молодой практикант срывающимся голосом. - Вы же не знаете всего! Я не могу опять оказаться под следствием! - Его глаза сверкнули: он что-то вспоминал.
- Почему, как вы думаете, я торчу в этой дыре? - продолжал он торопливо. - Выношу за стариками судна, как простой санитар? Я работал в детской больнице в Кливленде. У меня умер пациент, маленький мальчик, не по моей вине. Но разве можно в чем-то убедить родителей? А они были членами совета директоров той больницы. И меня вышвырнули… - Он печально взглянул на Клэнси. - Знаете ли вы, что значит для практиканта быть изгнанным из больницы за профнепригодность? Вы можете себе представить, что это значит? Слава Богу, я получил здесь место - и только потому, что у Кэти хорошие отношения с директором. - Он передернул плечами. - Я вам все это рассказываю, потому что вы бы все равно это выяснили! - По его лицу пробежала страдальческая гримаса. - Если бы мистер Чалмерс узнал, что его пациент умер у меня на столе, и если бы он раскопал ту кливлендскую историю - моя песенка была бы спета… Мне пришлось пойти на это. Иначе я бы все потерял. И зачем вы только отправили его к нам? Почему вы не отвезли его в "Белльвю", где ему самое место?
Капроски смущенно глядел в стену. Молодой практикант осекся и с обреченным видом поднялся из-за стола.
- Ладно. Я пойду с вами. Я только переоденусь. Пусть один из ваших людей пойдет со мной и удостоверится, что я не собираюсь сбежать…
- Вы мне не нужны, - тихо сказал Клэнси. - Сядьте! - Он усадил молодого хирурга в кресло. - Есть соответствующий закон, по которому вы можете понести наказание за совершенное деяние, но, честное слово, мне совсем не хочется его применять, в особенности в отношении врача. Вам сломают профессиональную карьеру, а какое наказание может быть для вас более тяжким? Но я готов предъявить вам обвинение во вмешательстве в деятельность правоохранительных органов. Из-за вас я потерял уйму времени и сил. Но посади я вас сейчас в тюрьму, мне-то какой от этого прок? И если честно, я могу вас понять.
- То есть вы меня не забираете?
- Не забираю, - кивнул Клэнси. - Я просто хотел разрешить эту загадку и понять, что Росси подвергся нападению только один раз, а не два раза. Но взамен я бы хотел, чтобы вы подержали труп у себя в складском помещении еще какое-то время.
- Это все?
- Это все. Да, и еще я хочу, чтобы вы пока держали язык за зубами.
Возникшая было надежда во взоре врача угасла.
- Но им уже все известно…
- Никому ничего не известно! - начал Клэнси и замолчал, осененный догадкой. - Кому вы рассказали? Кому? - Он соскочил со стола и навис над молодым врачом. - Кому?
- Мистеру Росси, Питу Росси, его брату, - нехотя ответил врач. - Вот так я понял, что они не отстанут… Он пришел сюда и стал спрашивать, где его брат. Я… не мог ему солгать… Я испугался.
Наступила тягостная тишина, которую нарушил док Фримен.
- Великолепно! - сказал он тихо. - Все раскрылось. Ладно, Клэнси, теперь можете сообщить обо всем в отдел убийств.
- Погодите! - сказал Клэнси. Он выпрямился, лихорадочно размышляя, потом снова склонился над врачом. - В котором часу он был здесь? Этот Пит Росси…
- Было три часа…
- Вы показывали ему тело?
- Да…
Клэнси кивнул. Глаза его горели.
- Что он сказал, когда увидел нож?
- Ничего не сказал. И я ничего не сказал… - Молодой практикант поднял голову. - Но он единственный, кто знает. Я ничего не рассказал мистеру Чалмерсу, когда он приходил сюда утром… Я сказал ему только то, что вы просили…
Клэнси снова выпрямился. Его холодный взгляд застыл. Все молча смотрели на него.
- Теперь слушайте, что я вам скажу, доктор, - сказал он, голос его звучал глухо. - Я вам сочувствовал, но вы быстро можете лишиться моего сочувствия. Я снова вам повторяю: никому ни слова! Это мое последнее предупреждение. Если вы заикнетесь об этом хоть одной душе, я предъявлю вам обвинение в осквернении трупа, так что вы даже глазом не успеете моргнуть! Подумайте, что это будет значить для вашей карьеры. - Он развернулся к коллегам. - А теперь пойдемте отсюда.
И двинулся к двери, но на ходу обернулся.
- Возможно, вам будет звонить сантехник или вам об этом расскажет кто-то, кому он успел уже нажаловаться. Он скажет, что мы зашли через черный ход и швыряли по служебным помещениям. Можете ему сообщить, что мы проверяли систему отопления, водоснабжения, санитарные условия - все, что придет вам на ум…
Он не стал ждать ответа и поспешил к лифту. Все четверо доехали до первого этажа в молчании и вышли на улицу под удивленным взглядом дежурной медсестры, которая не могла припомнить, как они вошли.
- Клэнси, - сказал док Фримен сердито, - как долго вы еще собираетесь ломать эту идиотскую комедию? Позвоните в отдел убийств - пусть они займутся делом. Теперь, когда Питу Росси все известно…
- Он будет нем, как рыба, - сказал Клэнси уверенно.
- Почему?
- Не знаю, но он будет молчать. Если бы он решил раззвонить, он бы давно это сделал.
- Клэнси, вы переутомились. Вам надо плотно поесть и хорошенько выспаться.
- Не возражаю, - сказал Клэнси. - Плюс еще хороший подзатыльник. Мне надо было бы научиться внимательно слушать других, даже если со мной разговаривает такой тугодум, как Барнет. У меня полдня ушло на то, чтобы разгадать загадку, ответ на которую сразу можно было найти. Может быть, если бы я допер до этого сразу, мы бы сейчас были в другом месте.
Капроски, похоже, наконец-то удалось уловить смысл разговора.
- Значит, если доктор его не убивал, - сказал он, нахмурившись, - мы вернулись к тому, с чего начали. Убийца - тот тип, который шарахнул его в отеле.
- Верно, - сказал Клэнси.
- Но нам не известно, кто он.
- И это правильно. Но бьюсь об заклад: я знаю того, кто знает убийцу. Красотка Реник. Утром я обошелся с ней слишком вежливо, но время церемоний прошло. Сейчас мы едем туда и получим простой ответ на простой вопрос: кто укокошил нашего приятеля Джонни Росси. И почему. - Он обратился к доку Фримену: - Док, спасибо вам огромное. Самое позднее завтра вы получите свой трупик для разделки. А пока я был бы вам признателен, если бы вы забыли, где и как провели сегодняшний вечер.
Док Фримен улыбнулся.
- Вы хотите от меня отделаться, Клэнси? Но я остаюсь. Все равно вечер уже пропал.
Клэнси пожал плечами.
- Как вам угодно. Ну, пошли.
Он шагнул на бордюр и поднял руку, пытаясь привлечь внимание проезжающих мимо такси. Яркий свет фар, включенных каким-то очень предусмотрительным водителем, вырвал из сумерек его устало ссутулившуюся худую фигуру.
Док Фримен выругался сквозь зубы и предпринял последнюю попытку воззвать к благоразумию лейтенанта.