– Вы не геологи, близко к ним не стояли. Я закончила горный институт и уж различить всегда смогу кто есть кто. Кроме того, по фигурам, манерам поведения и потому, что ни на миг не оставляли свою поклажу, отказывались от всего, чего Вам предлагали, я решила:
– Вы везёте ценный груз. Я объяснила своим: тут она снова зашмыгала носиком, слёзки потекли по её щёчкам.
– Ну они и решили всё проверить. Перетряхнув её вещи и вещи попутчика, нашли пузырьки с таблетками. Показали и спросили:
– Это клофелин? Она закивала головою. Егор сходил, принёс три стакана чая, растворил в одном две таблетки и протянул его ей:
– Пей, бандитка! Она заплакала, стала умолять не делать этого, взамен предложила отблагодарить по-женски. Но, увидев, что Николай принялся умело открывать окно, быстро, причмокивая, обжигаясь и затравленно глядя на них, выпила. Минут через пятнадцать принялась сонно кивать головою и вскоре заснула сидя. Егор переменил постель, подняв её на верхнюю полку. Затем сняв халатик, оставив только трусики, поднял её и уложил. После этого разобрались с вещами, основательно. Пистолет, признаться их удивил:
– Да-а, недооценили мы их, а они тебя, видимо решили, что и ножами управятся, а может шуметь не захотели? Пачка денег их уже не удивила видимо кого-то успели "грабануть". Не удивили и шесть паспортов на разные данные, но с их физиономиями. По снаряжению было видно бывалые грабители! Сложили найденные, за исключением денег и пистолета, вещи в сумку, оставили женщине только самое необходимое. Николай сходил в тамбур, выбросил её в окно. Оставшееся сутки они спали по очереди и, как только дама приходила в себя, давали ей сонной, туго соображающей, сходить в туалет и снова поили чаем с клофелином. Перед остановкой на нужной станции, сделали ей укольчик с тем расчётом, что она проспит ещё минимум часов двенадцать. Когда они выходили, проводник спросил:
– А куда делся её попутчик? Что-то он уже почти сутки его не видит?
– Они поругались, он взял свои вещи и ушёл к своему товарищу в другой вагон. Проводник вздохнул:
– Ну, Слава Богу! Теперь хлопот будет меньше. В прошлый рейс он тоже ехал с ней, так их попутчики исчезли вместе со своими вещами. Нас потом целый день милиция в поезде терзала: Что, да как?
– А чего мы сможем сказать-то? Чаю подать, да убрать купе. А о чём они там между собою в купе говорят, чем занимаются, откуда нам знать. Да если всё по тихому, кто же, чего прознает. вы бы сынки на всякий случай свои вещички то проверили! Я понимаю, геологи, особых ценностей не везёте, но ведь эти шакалы, которые в поездах орудуют, могут и документы украсть и деньги "стибрить".
– Нет, отец, у нас всё цело, на всякий случай проверили.
– Ну и Слава Богу! А девка, то чего?
– Да она, как поругалась со своим ухажёром, напилась и завалилась спать. Далее, как очухается, то снова выпьет и спать, так и едет, аж противно смотреть.
– То-то я гляжу, не выходит, чаю не просит. Ну да Бог с нею. "Не лежит у меня душа к ней", после той пропажи.
– Да ты, отец, не суйся к ней, лежит и пусть себе лежит, пропьётся, проспится, куда ей деться-то, а может этот одумается ещё, может, вернётся. Хотя вещи то забрал, крепко разругались, чуть до мордобоя не дошло, только нас испугались. Сунув проводнику ассигнации, они было распрощались с ним. Но он остановил и посоветовал:
– Вы, сынки, ежели придётся задержаться на станции, то в гостиницу не ногой, обворуют и, не дай Бог, прибьют. Сейчас такие порядки то. А милиция и пальцем не пошевельнёт. Лучше ступайте к Глафире Степановне, моей знакомой. Она Вас приютит, конечно, заплатите. У неё муж моим напарником служил. Убили его, решил драку молодняка разнять, ну и получил, до станции не довезли, кровью истёк. А она женщина добрая, одинокая, какие у неё сейчас доходы то. Почитай по нынешним временам никаких. Собственным огородом и живёт, да мы иногда подкинем ей продуктов, то денег, то вот таких клиентов. Не сомневайтесь, она женщина чистая, аккуратная, в доме всегда опрятно, порядок. Поживёте сколько надо и по своим делам. Да и никто не узнает, милиция, к ней не ходит после гибели мужа, чего им у неё взять-то? Доходов никаких, последнее что ли забирать? Видимо у некоторых из этой братии совесть не окончательно "скурвилась", так вот и живёт теперь наша Глафира. А проживает она, что бы Вы знали, на улице Лазо пятнадцать. Как выйдите со станции на площадь, пойдёте прямо по большой улице, на третьем переулке справа повернёте, там и ищите её дом. Ну, с Богом сынки, удачи Вам в ваших горных делах, а ей передайте:
– Фёдор на обратном пути завернёт. Фёдор это я, так меня зовут.
– Вот у неё и остановились, заплатили сразу за неделю вперёд, но предупредили, как только прибудут остальные члены экспедиции вместе с начальником, то нам придётся сразу же отправляться, он у нас строгий. А деньги казённые, так что пусть оставит в этом случае оставшуюся часть себе. Выслушав, Дед покачал головою:
– До чего народ довели? Зверство ему изо всех сил прививают! Отдохнув, тронулись в путь. Шли без остановки ещё три часа. В это время стало понемногу смеркаться, поэтому командир приказал ставить палатку, готовить ужин, распределил "вахты". Ночь прошла без каких-либо происшествий, правда вокруг их палатки долго бродил какой-то крупный зверь, но к утру удалился. Утром, едва стало рассветать, быстро встали, привели себя в порядок, позавтракали, сложили вещи, палатку по рюкзакам, прибрали за собою и снова "двинулись" в путь. На этот раз дед установил другой режим, обычный: час ходьбы, пятнадцать минут отдыхать; через четыре часа привал: обед, получасовой отдых и снова час ходьбы, пятнадцать минут отдыхать; в девять часов уже ночной привал с палаткой, ужином, сном и вахтами; подъём в шесть утра. Через день к вечеру они уже были на месте. До резиденции бандита не дошли шесть километров. Выбрали довольно глубокий распадок, решили именно в нём сделать свою базу, в стороне от троп и дорог, которые снова стали попадаться. Выбранное место отличалось своей скрытностью и находилось в стороне от всех замеченных тропинок. Дед дал всем хорошенько отдохнуть, привести себя, одежду, обувь в порядок и утром послал всех, кроме Гасана, на рекогносцировку, пошёл и он сам. Вернулись все уже затемно, поужинали и легли спать, конечно, с вахтами.
Утром после завтрака все, кроме Гасана, вновь ушли на разведку. Вернулись опять затемно. Час "х" командир назначил на пять утра. Заставил всех проверить оружие, экипировку, тщательно проинструктировал всех о предстоящей операции, выработанном плане действий и отправил отдыхать, распределив вахты. Себе взял конечно "собачью", он же и поднял бойцов. В четыре часа, команда уже была на ногах, палатка собрана, вещи уложены в рюкзаки, место привала зачищено. Тщательно осмотрев место привала и маскировку складирования вещей, дал команду в путь. У определённого места, перед тем как команда разделилась, ещё раз повторил инструкции, кто чего должен сделать и в какое время, заставил сверить часы, ещё раз предупредил о бесшумности действий и точности во времени. После этого бойцы распределились по своим позициям. Всё произошло, как и было запланировано. Звери и есть звери, а не бойцы! Развращённые вседозволенностью, малограмотные, движимые только инстинктом и страхом перед своим боссом, они несли службу спустя рукава, уверенные в своей силе и безопасности. В связи с чем легко стали добычей бойцов.
И, когда рёв двигателей вертолёта возвестил о начале наиболее ответственной фазы операции по ликвидации гадючьего гнезда вместе с его обитателями, у бойцов было всё готово, в полном соответствии с планом, а вот у них то, бандитов, полная неразбериха, переходящая просто в панику.
Карим со своей снайперкой и винторезом, заряжённым зажигательными пулями, вместе с Гасаном с его не разлучным АКС, сняв четвёрку охранников по обеим сторонам подъёмного моста, залегли на позиции у подножия холма напротив ворот. Николай залёг со своим винторезом и АКСом на небольшом, заросшим кустами бугре невдалеке от холма, контролируя его заднюю часть и части боковин. Командир с Егором, сняв часовых на вертолётной площадке, загрузили в вертолёт три бочки с керосином, там их быстро заминировали с радиовзрывателями. После этого Дед запустил двигатели. Вертолёт, взлетел, не поднимаясь высоко, ринулся на резиденцию. Полетела вниз первая бомба. Взорванная Егором, она разлила огромную лужу керосина рядом с главным зданием. Лужа практически сразу вспыхнула синим пламенем и охватила угол этого здания. Вертолёт, подброшенный взрывной волной, сделал небольшой круг и новая бочка полетела вниз, причём очень удачно прямо на чуть высившийся бак с мазутом, третья бочка ухнула прямо на гараж.
Вертолёт приземлился на площадку, следующие три бочки были втащены в его нутро. Новый круг, новая бомбардировка бочками. На этот раз Егор их не минировал, а просто сбрасывал, подбрасывая горючие в полыхающую резиденцию. Внутри же началась паника. Несколько охранников метнулись из ворот, но попали под меткие выстрелы Карима с Гасаном. Пока вертолёт заходил на второй круг Махмутка похоже начал соображать, последовала от него команда выводить технику из горящего гаража. Первым выскочил УАЗ, но на середине спуска с холма, получив зажигательную пулю в бок с горючим, объятый пламенем взорвался и слетел в реку. За ним в воротах показался ЗИЛ, но Карим и его успел зажечь прямо в проёме ворот, убив при этом водителя. Грузовик как пробкой закупорил выезд из резиденции. А тут ещё и третий заход с бочками горючего. Вся вершина холма уже полыхала как проснувшийся вулкан. Горело всё ограда, мостовая, здания, техника, люди, даже земля. Горело так, что даже у его подножия, припекало. Казалось из этого "озверевшего вулкана" невозможно было выбраться. Но вот в рации командира прозвучал доклад Николая:
– Вижу запасной подземный выход. Из него выходят трое, один из них судя по описанию Махмутка, приступаю к ликвидации, сначала спутников. Через несколько минут опять доклад:
– Спутники ликвидированы, Махмутка залёг, пытается отстреливаться. Командир тут же отозвался:
– Иду на подмогу, выделяю тебе Егора. Постарайтесь захватить этого главаря живым. Сделав манёвр, он приказал Егору:
– Прижмите к земле этого бандита, так чтобы только его задница торчала и захватите. Зависнув чуть в стороне на высоте трёх метров, дав Егору спрыгнуть, тут же резко взял в сторону и вверх. Егор же, паля из своего пистолета пулемёта, спрыгнул, кувыркнулся и откатился. Зажатый двумя опытнейшими бойцами, один из которых не давал бандиту поднять голову, а второй в это время делал пробежки, он был обречён. Вскоре с перебитыми руками был скручен Егором. Вместе с подбежавшим Николаем его закинули внутрь вертолёта. Рядом с этой впавшей в ступор мразью, разместились, вскочившие в вертолёт бойцы. Вертолёт резко оторвался от земли и быстро поднявшись вверх, взял курс на лагерь, с работниками. А в нём в это время, судя по всему готовилась схватка. Несколько десятков вооружённых обломками лопат, молотками, камнями надвигались на кучу вооружённых охранников, деморализованных видом полыхающей резиденции, которая казалась им, мало чего знающих, видящих в этой своей жизни, незыблемым оплотом. За надвигающейся стеной лагерников, крича и ругаясь двигалась ещё более внушительная стена уже не вооружённых лагерников. Рокот несущегося вертолёта подбодрил охрану, но очередь по ней Николая и Егора фактически поставили точку в ещё не родившейся схватке. Воодушевлённые увиденным, лагерники стремительно с оглушительным воем кинулись на охрану, тут же образовалась какая-то мешанина из людей. Но вскоре всё кончилось, толпа отхлынула, а на земле валялись в разных местах какие-то кучи, в которых невозможно было узнать людей. Несколько минут толпа, окружившая эти кучки, стояла молча, но вот кто-то прокричал, она очнулась, кинулась на ворота, мгновенно выломала их. Но часть толпы кинулась к хозпостройке и вскоре там загудели движки двух ЗИЛов, ринувшихся из лагеря. Выехав, они остановились и буквально обвешанные людьми поехали по дороге, не успевшие влезть в машину кинулись в тайгу.
Лагерь подожжённый кем-то, тоже запылал. Завыли в своих вольерах, заходящиеся в злобном лае звероподобные кавказцы, фактически сгорающие заживо. Командир вернул вертолёт на площадку. Они пересели в другой, полностью заправленный с двумя бочками горючки, туда же закинули и находящегося в беспамятстве бывшего "императора тайги". Вертолёт взлетел, не касаясь земли завис возле Карима и Гасана и взял курс сначала на бывшую базу, закинув внутрь свои вещи, понеслись по заранее намеченному маршруту в сторону областного центра. Отдалившись километров на сорок от полыхающей резиденции, командир передал управление Гасану, перешёл в салон, уселся на корточки возле лежащего бандита, приказал:
– Карим, ну-ка приведи этого нетопыря в чувство. Тот привстал и с силой, чисто футбольным ударом перевернул его на бок. Тот захрипел, открыл глаза и услышал:
– Слушай Махмутка, тьфу Ахметка или как там тебя. Говори свои счета и тайники, если желаешь сдохнуть без мук, а как мужчина.
– Пленник бешено захрипел, брызгая слюнями.
– Карим, бандит не понимает, помоги. Карим с Егором вытянули ногу за борт и прострелили ступню. Махмутка дёрнулся и впал в беспамятство. Однако новый мощный удар по рёбрам вернул его разум.
– Ну что? Дошло? Хочешь ещё раз повторить? Тот молчал, зверски сверкая своими почти чёрными глазами. Снова та же процедура, но уже с коленом и в заключении удар по рёбрам. За сим, бандит как сквозь вату боли услышал:
– Счета, тайники, если желаешь умереть, как мужчина. Но и тут он бешено сверкал глазами, брызгая слюнями отказался отвечать.
– Карим, помоги этой сволочи сообразить, куда он попал и с кем имеет дело.
Егор с Каримом обметали его ноги тросом и под истошный крик выкинули его за борт. Вертолёт по команде деда снизился так, что голова висящего бандита, почти касалась верхушек проносящихся деревьев. Он неистово завертелся на тросе. Последовал приказ "поднять". Его втащили на борт. Отдышавшись и отплевавшись, заявил:
– Всё скажу, если перевяжите и доставите в какой-нибудь посёлок.
– Карим, бандит не понял. И снова вниз головой над верхушками деревьев, бешено несущихся ему на встречу и готовых растерзать его на мелкие кусочки. Через несколько минут он снова завертелся на тросе, его вновь вытащили.
– Слушай, нелюдь, если ты знаешь это слово. За всё, что ты натворил, никакой пощады не жди. Ты можешь выбрать либо смерть достойной мужчины, либо смерть мучительную, трусливую, шакалью, ту, которую, ты так часто применял к другим. Бандит молчал, но после команды – Карим помоги, заорал:
– Хорошо. Только обещай детей, женщин не трогать.
– Ишь ты каков шакал? Он может других детей, женщин резать, топить, насиловать, пороть животы, а вот его волчат, волчих нельзя. Ну и ну! Ну ты же тварь, понимаешь, ты же не всех мужчин успел отправить на тот свет. Вот они то и предъявят счёт, свой счёт! И кто же им в этом помешает? Твои вонючие, дикие аскеры, превратившиеся в отбросы для лисиц, волков, или эта, так называемая "гуманная грёбаная власть". дозволившая таким как ты творить чудовищные преступления. Нет, сволочь! Отвечать, так отвечать! Око за око! Зуб за зуб! Не стану я тебе гарантировать светлое будущее на награбленное тобою твоим волчатам и волчихам! Не буду! Пусть и им отольются слёзы, что ты напроливал целое озеро, тварь вонючая. Карим, давай эту сволочь за борт, надоел он мне своим тупым упорством. Ничего эта тварь не поняла, ни в чём не собирается раскаиваться. Пусть деревья его разорвут на клочки на радость воронам, лисицам и совам. Только разверни его ногами вниз, чтобы эту тварь постепенно рвало. Егор с Каримом быстро перекрутили трос и тут только бандит заорал:
– Ладно, всё скажу, тебе одному скажу. Дед пнул его носком:
– Не тебе мразь, ставить условия, откомандовался! Сунул ему диктофон под нос.
– Говори!
– В моей книжке всё написано, чего ты просишь. Возьми её и бери чего хочешь.
– Где она?
– Она спрятана в карманчике, пришитому к поясу брюк. Его быстро обыскали и вскоре действительно нашли такую записную книжку в мягком переплёте в целлофановом пакетике. Дед быстро пролистал страницы, недолго задерживаясь на некоторых, сунул её во внутренний карман. Достал из подмышечной кобуры пистолет и выстрелил бандиту в голову.
– Выкиньте эту падаль вон, чтобы не смердила здесь, сказав это, и ушёл снова к штурвалу. Далее вертолёт летел в стороне на расстоянии километров в десять вдоль транссибирской магистрали по направлению к областному центру. Летел до тех пор, пока не кончилось горючее. Благополучно приземлив машину, в двадцати километрах от магистрали и в пятидесяти от Иркутска, её взорвали. Дед дал час отдыха, затем они добрались до магистрали и замаскировались в густых кустах в том месте, где заканчивался довольно крутой подъём и поезда заметно снижали свою скорость. Выбрав момент, благополучно загрузились в товарный вагон, вёзший какие-то тюки. Не доезжая до города километров шесть, покинули этот товарняк, подобрали свои рюкзаки. Сделав закладку с оружием в месте, выбранным командиром, направились в город. Там на автобусах добрались до аэропорта. Приобрели билеты. Прождав четыре часа, долетели до Питера, а уж из него на Стреле доехали до Москвы. В Москве остановились в купленной трёхкомнатной квартире.
Целые сутки они "приходили в себя". Дед же на следующее утро собрался и с Гасаном и Николаем поехали в офис к бизнесмену. Тот встретил их, что называется с распростёртыми объятиями, как самых дорогих гостей, не знал куда усадить, чем угостить. Но командир быстро прервал эту эйфорию, коротко доложил:
– Пётр Васильевич, императора тайги больше нет. Его личная гвардия сгорела, а охрана лагеря рабов разорвана на клочки. Далее это уже Ваша забота. Пётр Васильевич горячо заговорил:
– Мне уже докладывают невероятные новости: Махмутка и его личная гвардия исчезли неизвестно куда, на месте резиденции и лагеря только головешки. Работники, бывшие его крепостные разбежались кто куда и рассказывают о диких, концлагерских условиях их содержания и работы. Повсюду, там, где хозяйствовал этот бандит, люди уничтожают без всякой пощады его соплеменников, поставленных им, чтобы быть его глазом и кнутом, их дома вместе с техникой сжигают. Идут погромы и тех, кто помогал этому дикарю. Власть, ходившая под его началом, попряталась от греха подальше, ведь народ то отлично знает, кто покрывал и помогал этому ублюдку. В общем, вся эта империя на глазах рушится. Вот со своими помощниками решаем, пока идёт паника, власть забилась по норам, забрать под своё крыло часть этой империи. Уже начал переговоры с губернаторами трёх областей. Обещаю навести порядок, наладить нормальную работу, жизнь. Им сейчас только это и надо, лишь бы их не тронули, не заставили отвечать. Правда, как они не боятся, но всё равно торгуются. Но конечно, деваться им не куда. В некоторых небольших городках уже прошли самосуды жителями доведённых режимом до отчаяния. Впечатляет, очень впечатляет. Особенно, если это распространится повсеместно в бывшей империи. А это для них смертоубийственно. Такие сейчас горячие деньки! Но Вы то, каковы профессионалы! Чёрт возьми! Как мой крейсер! Тот то же по океанам запросто бродил. Да-а, надо же всю его банду вместе с ним под нож!
– Не под нож, а в костёр, чтобы не смердели!
– Как в костёр? Их же там сотни были?
– Нет, всего около сотни.