– Что это? Похищение или бегство? Каковы причины всего? Но, Вы же понимаете, господа, для этого нужны средства ибо, к сожалению, я так же, как и в ФСБ, не смогу пока официально приняться за решение этих вопросов, не могу официально запустить "нашу машину розыска". Разрешить эти вопросы могу пока только неофициально. Но время, повторяю, играет против нас! Все присутствующие здесь должны это хорошенько усвоить! И ещё, от слаженности наших действий зависит как будут далее развиваться события. – Он посмотрел на главного банкира Матвея Наумовича. Тот видимо отлично понял намёк Сергея Леонидовича и скривившись, как всегда в таких ситуациях, когда у него просят "отстегнуть", тихо произнёс:
– Он осознаёт серьёзность ситуации, а посему готов, конечно в разумных пределах выделить определённую сумму. – И тут же, ехидно усмехнувшись добавил:
– А так же кредитовать присутствующих господ, дабы и они имели свои возможности, внести свою лепту на благополучное разрешение возникшей проблемы. Услышав сказанное им, всем, без исключения господа переглянулись, послав к чёрту этого финансового разбойника, норовящего на всём сэкономить, грабануть.
– Сергей Леонидович, жадно пивший минералку, поднял голову:
– Ну не всем потребуется делиться финансами, кое-кто ведь и возместит своей деятельностью, своими возможностями, мы же знаем это. Но тем не менее Матвей Наумыч прав. Кстати Вы не знаете, были ли съёмы с банковских счетов Петра Тимофеевича в последние дни, не были ли операции с его ценными бумагами, крупными продажами, покупками?
– Сергей Леонидович, Вы же прекрасно знаете как ревностно Пётр Тимофеевич относится к таким вот действиям и какие могут быть для человека, рискнувшему лезть в его дела, последствия. Но, конечно, раз возникла такая ситуация, под Вашу и под Владлена Владимировича ответственность я рискну. К вечеру часть сведений уже будет собрана. И МВДшный генерал, и прокурор тут же чертыхнулись, услышав ловкий выверт и перекладывание ответственности на чужие плечи банкира. Далее установилось молчание, которое нарушил прокурор Владлен Владимирович:
– Коллеги, я полностью согласен с оценкой ситуации, которую изложил Сергей Леонидович. Нам действительно необходимо срочно предпринять ряд действий, иначе в самом деле ситуация выйдет из под контроля. А это, между прочим, означает, что "на свет божий" могут всплыть весьма неприятные для присутствующих с не предсказанными последствиями сведения и данные. Прошу Вас, коллеги, это особенно учесть. Все мы сейчас "сидим в одной лодке", не нужно её раскачивать неразумными действиями. Следует трезво поразмыслить и выработать надёжный план действий, тем более, что собравшиеся, по сути дела олицетворяют собою главные рычаги управления городом. Полностью согласен с Сергеем Леонидовичем в том, что каждый должен использовать свои возможности, обязан! Считаю разумным и замечание Матвея Наумыча о кредитовании им, ибо все понимают мы можем начинать свою деятельность пока неофициально, за, так сказать наличные, при условии полной конфиденциальности. Он тоже подрагивающей рукой налил стакан минералки, жадно выпил, вытер шёлковым платком лысину, толстую всю в складках шею, круглое лицо с толстыми щеками. Затем, поелозив по стулу своей мягкой широкой задницей в необъятных форменных брюках, поудобнее устроив коротенькие толстые ноги, произнёс:
– Я жду Ваших предложений прямо сейчас. Время не терпит!
– Все молчали, в кабинете установилась тишина. Было слышно даже, как откуда-то взявшаяся муха бьётся об стекло большого окна. В этой тишине, "как гром среди ясного неба", прямо оглушающе, зазвенел телефонный звонок. Все оцепенели. Прокурор подрагивающей пухлой рукою поднял трубку, представился. Все услышали голос секретарши:
– Владлен Владимирович, с Вами сейчас будет говорить Пётр Тимофеевич. Прокурор приподнял свой широкий зад, вильнул им несколько раз, помахивая жирным кулаком, призывая тем самым к полной тишине, произнёс:
– Слушаю Вас, Пётр Тимофеевич. Что случилось?
– Слушай Владлен… мне трудно сейчас говорить с тобою. да. некогда. понимаю ситуацию… По дороге у меня прихватило сердце… Такое ранее бывало… Сам знаешь, какая сейчас жизнь. одна нервотрёпка… Вот Жора и отвёз меня в одно место, где мне однажды помогли неплохо. Там хороший специалист и техника не хуже западной. Я специалисту верю. А это… главное. вера в специалиста… Пробуду у него по его словам около десяти дней, но это как пойдёт процесс выздоровления… Жора меня вовремя доставил. Потом надо будет ещё и реабилитацией заняться, но это уже где-нибудь во Франции, или Испании. Об этом пока рано говорить… Мне ничего не надо, Жора всё уже привёз. приезжать тоже. Онспециалист не любит эти посещения, считает их вредными, отвлекающими-… Даже имеется, если надо то и персонал к моим услугам. У него всё есть, правда требует много. Но это везде сейчас так… С кем надо из Вас буду связываться сам. Он тоже эти разговоры не любит. Во время лечения считает всё должно быть направленно только на выздоровление, может он и прав по своему. но дело-то. куда его денешь? Прошу Владлен, нет требую, скажи Сергею об этом порядок должен быть обеспечен, а какая сука вылезет, покусится, то без жалости! Ясно? Никаких церемоний. Вернусь, проверю и разберусь сам. Помни Владлен, хоть я и приболел, хоть и в таких условиях, но. рулить буду сам! Ну а, Вы, продолжайте наши дела, помните у меня всё схвачено! Буду периодически позванивать тебе или Сергею. С Матвеем сам поговорю, когда надо будет. Если надо, то к Вам мои доверенные от меня будут обращаться, их Вам следует выслушать и сделать. В тех ситуациях, когда с серьёзными вопросами они придут, я предупрежу заранее. Не паникуйте, а то знаю Вас… Небось уже собрались вместе, да думаете как быть. Сохраняйте спокойствие, продолжайте без паники наши дела. Присутствующие, услышав довольно ясно произносимые в трубку слова, облегчённо завздыхали, задвигались, разом заговорили. Поболтав недолго уже успокоенные и улыбающиеся стали расходиться. Прокурор прихватив за рукав генерала, жестом попросил задержаться. Когда остальные разошлись, задал вопрос:
– Что думаешь Сергей Леонидович? Не может ли он сейчас говорить под чьим-то контролем. Чего-то мне такое подозрительным кажется. И такой медицинский светило, и эти его ухватки они же противоречат всей медицинской практике, да и не слышал ни разу от него о его сердце. Вон как спиртное льёт в себя, да девчонок трахает, давно бы, если сердце такое, "скапустился", а ему только подавай, да ещё и погорячее, помоложе. Сутенёр от него много раз с разбитой мордой уходил за некачественный товар, а молодки под секретом своим товаркам рассказывают – гоняет мужик всю ночь, вроде, как последняя она у него, потом домой ели-ели едут, всё внутри у них там болит. А он нам какую-то лапшу вешает насчёт своей внезапной болезни, да этого специалиста. А может, в какую тёлку втюхался, как говорится "седина в голову, бес в ребро". Решил недельку побаловать, потешить своё кобелиное. Ты же его знаешь, с ним и такое может быть. Но всё равно надо проверить, разобраться. Генерал пожал плечами:
– Сейчас не смогу на Ваш вопрос ответить Владлен Владимирович. У меня есть замечательный эксперт психолог. Его неоднократно в Москву в министерство пытались перетянуть, еле-еле уговорил его остаться, и квартиру дал, и дачу помог построить, ну и так далее. Да и Пётр Тимофеевич, коему он однажды помог разобраться с "грёбанным" бизнесменом залётным, решившим на нём нажиться, тоже за него, тоже помогает. Запись этого Вашего разговора вот она. Он вытащил изящно отделанную зажигалку:
– Отдам ему на экспертизу, пусть послушает, да по разбирается и скажет своё заключение, тем более ему есть с чем сравнить, у меня разные речи нашего уважаемого Петра Тимофеевича есть. От тебя Владлен Владимирович не скрываю, да ты и без этого догадывался об этом, я уже понаблюдал. Прокурор усмехнулся:
– Да уж, видел я эту зажигалочку и не раз. Ну да Бог с ней. Пусть послушает для дела. Ходим-то под кем. Он же не всегда адекватен в последнее время. Возомнил о себе. Советов перестал слушать. Как же хозяин города, а не понимает того, что сколько глаз его видят, сколько ушей его слышат, и сколько чужих рук на его нажитое тянется. Да и с бандитами он зря связался. Ведь если что, то заложат. Сколько раз пытался я ему об этом сказать, предупредить. Ну хоть не сам, через кого-нибудь посредника что ли… А он…
– Я сам знаю что мне можно и нужно!
– Ты Сергей Леонидович не тяни с заключением своего эксперта, если надо подстегнём его рвение через Матвея Наумыча. Пусть сразу же все другие дела в сторону и за нашу запись. А результаты его работы ты уж постарайся как можно быстрее мне. Обдумаем вместе. Нам очень важно точно знать. Со своей стороны пошлю одного моего сотрудника с оформленным как надо запросом в телефонную компанию, пусть постарается определить с какого это телефона наш уважаемый Пётр Тимофеевич говорил и где сие медицинское частное учреждение обитает. Тут он озабоченно покачал головою:
– Может и Ивана Фёдоровича попросить. У них ещё от старых времён технические средства остались?
– Владлен Владимирович, давайте не будем "гнать волну", вот послушаем заключение специалиста, узнаем чего удалось узнать Вашему сотруднику, тогда и подумаем, обсудим. Насчёт ФСБ, Вы же знаете, это такая контора, туда только всунься раз, обратно ход тяжёлый, придётся чего-то отдавать, делиться, не мне тебе Владлен Владимирович говорить. Прокурор завздыхал:
– Это точно, они так просто не отпускают. Пока "шерсть не состригут", стой рядом. Ладно так и порешим. И ещё Сергей Леонидович, ты свою агентурку то подними, пусть послушают, может где-нибудь и пройдёт нужный слушок, может что и разузнают. Сам знаешь, сколько глаз и ушей, да каких завистливых, сейчас в городе. Сколько готовых нас растоптать? Эх чует моё сердце. Ох не так просто, как нам рассказал Пётр Тимофеевич. Он ведь и на смертном одре будет, а за своё всё равно не прекратит цепляться. Ведь смотри уже пол дня прошло, целых пол дня! Он покачал большой лысой головою:
– Не по его характеру, не по его. Получив эту информацию, Егор стал напряжённо раздумывать. Хоть развитие ситуации и таким образом прогнозировалась, но довести её до командира, а особенно с экспертизой разговора, было бы необходимо и срочно. Ещё раз прикинув, решил перебраться в Тульскую область, благо она была то в нескольких километрах и уже из неё связаться с ним. Не мешкая, переправился по мосту через Оку, проехал в небольшой город стоящий в стороне от трассы, и из него позвонил. Через два с половиной часа он уже говорил с Гасаном, передал ему запись. Во второй половине дня он уже снова был у администрации, слушал Сёму и опять кабинет. Похоже без хозяина в кабинете и секретарской хозяйствовала полностью и безраздельно секретарша. Но в основном Сёма! Тот внезапно стал развивать бурную активность. Посыпались от него, как из дырявого мешка приказы, поручения. Все они шли от имени хозяина. В основном они носили административно-хозяйственную направленность. Слушать по мнению Егора сие было необходимо, так из них довольно ясно обрисовывался размах деятельности чиновника. Покомандовав часа два, Сёма вдруг выскочил из здания, вскочил в свою машину и погнал в своей манере куда-то. Егор тут же за ним. Тот, как оказалось, погнал к Рэзо. У ворот в усадьбу, его довольно быстро пропустили внутрь. Егор, выбрав место, откуда слышимость жучка была вполне удовлетворительной, остановился и принялся слушать. После шуршания, сопения Сёмы, да его покашливания и грубых нукеров он услышал:
– Ну чаво, припэрся. Опет командыват начал? То нэлзя, эта нэлзя…Рэзо всё можна! Так и пиридай сваему хазаину. Рэзо знаит чево делаит.
– Рэзо, ты же знаешь, не я командую, я просто передать должен тебе лично ты не должен начинать войны с Китайцем, сейчас не то время. Ты должен сейчас уступить, возместить ему пролитую кровь, потери Китайцу. Шеф приказывает тебе. Кровь два к одному, потери сто тысяч баксов за смерть каждого из трёх…
– Э…э пагади. Рэзо нэ шакал какой. Ему платят да, но он нэ будэт. Он нэ паджимаит хвост… Нэт! Так и знай! Нэ будэт никаму платыт. Никаму! А твой хозаин пуст приказываит сваму Китайцу. Тот шакал, он платыт. У Рэзо хватыт сил обрэзать этаму Китайцу губы и яицы, пуст нэ лэзэт на мэня. Нэ нады эта дэлат. Нэ нады! Рэзо такого нэ прощаит.
– Рэзо, шеф приказал мне передать тебе. Здесь он устанавливает правила. Поэтому он никому не позволит своевольничать. Тебе он даёт двадцать четыре часа на мирное улаживание. Иначе тебя и твою команду вышвырнут из города. Имей в виду, время уже пошло.
– Ах ты сабака! Мнэ камандывать! Назар выкин эту сабаку вон. Послышался какой-то шум и вскоре из ворот за ухо вывели Сёму, дали хорошего пинка и закрыли створки ворот. Сёма на корточках добежал до машины, стукнулся лбом, судорожными движениями открыл дверку салона, взгромоздился в сидение. Минут десять из машины слышались ругательства и угрозы в адрес "этой обезьяны", отъехал и стал уже более адекватно рассуждать.
– Надо бы Китайца предупредить, да генерала с прокурором тоже бы оповестить. Пусть готовятся. И в это время, как будто дед всё просчитал заранее, у Сёмы зазвонил сотовый. Голос хозяина спросил:
– Ну что тебе Рэзо сказал?
– Он никого не боится. Никаких и ничьих приказов не собирается слушать. Меня избил. Платить отказывается.
– Ясно, тогда сделаешь следующее. Поедешь ко мне в загородный дом, я старшему охраны позвоню, предупрежу. С ним поднимешься в мой кабинет, в верхнем ящике правой тумбы письменного стола возьмёшь две папки одна красная, другая синяя. Отвезёшь синею папку генералу, лично ему в руки передашь от меня, а красную тоже в руки прокурору. Пусть оба срочно поднимают указанные в папках дела на эту обезьяну и пошлют группу захвата с экспертами в логово этого зверя. Очень важно, пусть не церемонятся. Эта сволочь покушается на наш порядок. Затеивает кровавую разборку с большими человеческими жертвами. Действовать жёстко. Кто пикнет или ещё чего, того давить. Этого от нас жители уже давно ждут! Надо наказы наших избирателей наконец-то выполнить. А этого Рэзо пусть живым в КПЗ и в обработку, у генерала есть такие специалисты. А прокурор пусть не кобенится и сразу же ордер на арест и обыск! Скажи ему, что в деле на этого насильника столько фактов, сколько на десятерых маньяков хватит. Пусть сам посмотрит, чего у него под носом творится, простые граждане от этого зверя своих детей уберечь не могут! Не дай Бог сие наружу выйдет, да какой-нибудь любитель прав человека об этом начнёт писать и не в наших газетах, а в областных или федеральных. Сразу же задницы у многих запалятся. Оба деятеля и генерал, и прокурор должны понять; Сейчас на себя работают, дабы уберечься от народного гнева. Сейчас для них обоих главное это предупредить войну, которую затевает этот Рэзо. Сами знают не предупредят такое пойдёт, из центра понаедут, начнут копать. Да-а, предупреди их, копию посланных материалов Я сохраню! Пусть думают! И ещё, на всякий случай, после того как отвезёшь досье и вразумишь, сгоняй к Китайцу, чтобы был готов, мало ли чего может быть. Всё понял?
– Так точно Пётр Тимофеевич!
– Как другие дела?
– Пока всё идёт своим чередом, никто никаких действий в Ваше отсутствие не предпринял. Чего-то выжидают.
– Хорошо, к ночи ещё раз перезвоню. Выслушав эти указания, Сёма развернулся и понёсся к загородному особняку. Туда Егор не поехал, встал и принялся размышлять:
– Во имя чего так распорядился командир? Он же знает о моей прослушке сего прохвоста? Может он опасается, что понаедут различные чины из центра, да начнут копать, шум не нужный поднимется? А может наоборот, под шумок то все дела проще решаются? Эх, времени, да возможности с ним поговорить нету. Придётся действовать по собственному разумению. Всё-таки кажется мне, что генерал с прокурором в первую очередь свой компромат начнут смывать, а уж потом всё остальное. А нам это надо? Да-а, шумок похоже всё же необходим, об этом и Николай ещё говорил. Тут заработал сотовый, данный ему перед отъездом Николаем:
– Ну как, всё понял?
– Полагаю шумок то нужен!
– Молодец, правильно мыслишь, действуй. Постарайся опередить этого Сёму. Поразмышляв, поприкидывав, поехал к особняку Рэзо. Там ещё раз осмотрел, уже целенаправленно окрестности этого особняка. Немного сбоку, прямо за этим хилым, заброшенным сквером высилась длинная, многоподъездная кирпичная многоэтажка. Подъехал к ней, осмотрел и, остановив машину за углом дома, предварительно вскрыв в ней тайник, вытащил завёрнутую в чехол снайперку. Нацепил очки с тёмными стёклами, чёрные усики, напялил бейсболку и решительно зашагал к ближайшему подъезду. Дверь была полуоткрыта, на лестнице пахло мочой, прокисшим супом, кошками и ещё чёрте чем. Только на одной из лестничных клеток тускло светилась лампочка. Стараясь не шуметь, поднялся на последний этаж, осветил фонариком люк чердака. На него вела сваренная из арматуры лестница, замок был, что называется "детские шалости". Оглянулся, всё было тихо, быстро поднялся по лестнице, открыл замок, влез на чердак. По-прежнему было тихо, казалось в доме никто не живёт. Законтрив люк так, чтобы не один туда по этой лестнице не попал, пошёл по чердаку. Походив, нашёл окно с выбитым стеклом, из которого открывался прекрасный вид на особняк. Снова походил, дошёл до крайнего люка, он почему-то оказался не закрытым на замок. Посмотрел в люк и здесь была сваренная из арматурин лестница. На всякий случай люк придавил невесть откуда взявшимся куском рельса. Вернулся к окну. Вытащил из чехла части, быстро собрал снайперку с оптическим прицелом. Приладился и принялся через прицел просматривать выходящие напротив сквера окна. На втором этаже в среднем окне между широко раздвинутых штор увидел группу плохо выбритых и вообще не бритых черноусых и чернобородых мужчин. Среди них своим звероватым видом и решительными замашками выделялся невысокий, но плотный и широкоплечий абрек. Он чего-то говорил стоящим вокруг него, размахивая длинными, как у обезьяны руками. Судя по всему это и был сам Рэзо. Выбрав в качестве объекта, стоящего возле него детину, Егор прицелился и, когда тот наклонился к Рэзо, спустил крючок. Голова детины разлетелась, как гнилой арбуз. Все оцепенели, не бойцы же всё-таки эти бандиты. Егор успел сделать ещё пару выстрелов по ним, пока эта кучка, яростно вопя, дружно не повалилась на пол. Сноровисто разобрал снайперку, сложил все части в чехол и направился к крайнему люку. Высунув руку, отвинтил висящую, тускло светящую лампочку, спустился по лестнице на площадку и быстро сошёл вниз. У выхода из подъезда прислушался, окинул внимательным взглядом сам выход и решительно вышел. Ещё раз осмотрелся и не спеша направился к машине. Ему повезло, он никого не встретил. Только, когда он уже сидел за рулём, увидел как вопя, матерясь и ругаясь к дому несётся целая толпа нукеров во главе с самим Рэзо. Осторожно, стараясь не привлечь внимания этой толпы, отъехал. Проехал сотню метров, свернул в ближайший переулок, выехал на параллельную улицу. Повторив несколько раз такой манёвр, доехал до администрации и снова встал на прослушку, слушал он Сёму, машину, которого увидел на стоянке. Вскоре услышал: