К тому же он не осторожничает и не тянет время. Наоборот, гад торопит события, наскакивая на меня раз за разом, и, похоже, не успокоится, пока не добьется своего.
И раз так, то мой следующий шаг очевиден. Я должен сильно прибавить. Необходимо играть на опережение, чтобы перевес оказался на моей стороне. Он меня знает. Теперь я должен выяснить, кто он такой.
Иначе мне конец.
Глава 18
Вернувшись, я припарковал "мерседес" прямо перед домом, у знака, предупреждавшего, что это "ЗОНА ПРИНУДИТЕЛЬНОЙ отбуксировки". На часах было без десяти минут двенадцать, а после полуночи парковка здесь разрешена. Если полицейским удастся в течение ближайших десяти минут пригнать сюда тягач-эвакуатор, то, ради Бога, пусть забирают.
Поднявшись к себе, я прямиком направился в ванную и глянул на себя в зеркало. Ничего не скажешь, красавец. Лицо в пыли, грязные разводы на лбу, щеках и подбородке, и по всему этому великолепию льется градом пот. Руки вообще как у землекопа, а уж про одежду и говорить нечего. Рубашка и пиджак перепачканы в земле, а брюки и вовсе порваны на коленях, - наверное, после того, как, зацепившись за что-то ногой, я буквально проехал на животе по полу подвала. На мыске правого ботинка красовались глубокие царапины.
Теперь с того подонка причитается еще и за испорченный гардероб. И мне не терпелось как можно скорее поквитаться с ним. Пока он не нанес очередной удар.
Скинув грязную одежду, я принял душ, переоделся во все чистое и позвонил Эду. Я просветил его насчет последних событий, включая то, как мной было обнаружено тело Билли-Билли, и, внимательно выслушав меня, он выругался:
- Долбаный сукин сын.
- Я тоже так подумал, - согласился я.
- Так, ладно, - сказал Эд. - Ладно, ладно. Он сам напросился. Но только на сей раз он зашел слишком далеко, Клей. Оказался слишком умным, на свою же собственную голову. Теперь у легавых есть труп Билли-Билли, и они с облегчением закроют чертово дело. А это означает. Клей, что теперь он наш. Мерзкий сукин сын наш, и нам уже нет нужды сдавать его легавым.
- И то правда, - согласился я. - А я об этом как-то сразу не подумал.
- Так же как и он, этот ублюдок. А вот я додумался. Клей, теперь этот говнюк нужен мне, как никогда. Он должен быть здесь, передо мной. Он мой. Клей. Ты возьмешь его за задницу и доставишь ко мне. А то эта скотина слишком уж оборзела.
- Я разыщу его, Эд, - пообещал я.
- Теперь, парень, вся надежда на тебя.
- Слушай, Эд, надо еще кое над чем помозговать. Это, конечно, улаживает дело с убийством Мейвис Сент-Пол. А что насчет Бетти Бенсон? Ведь все еще считается, что это я ее замочил.
- Теперь, когда у фараонов есть Билли-Билли, - сказал Эд, - думаю, будет несложно уговорить их повесить на него оба убийства.
- Хотелось бы надеяться. А что насчет самого Билли-Билли? Как ты думаешь, легавые станут искать того, кто его грохнул?
- Скажешь тоже! Они решат, что свели с ним счеты мы, и оставят все как есть. Какое им дело до того, кто прикончил какого-то там вонючего лоха?
- И то правда. Я просто подумал, Эд, что стоило посоветоваться про Билли-Билли. Ладно, пойду работать.
- Иди, Клей. И приволоки мне эту свинью.
- Ага, на подносе, - поддакнул я. - И с яблочком во рту.
- Постой-постой, - спохватился он. - Клэнси тоже надо сообщить. Ведь это ему придется уговаривать фараонов переписать убийство Бенсон с тебя на Билли-Билли. Так что отправляйся и поговори с ним. Вам, вообще, нужно придумать что-нибудь убедительное, чтобы понадежнее выгородить тебя и наилучшим образом использовать случай с Билли-Билли.
- Куда отправляться? К нему домой?
- А куда же еще, черт возьми? Ведь уже ночь на дворе.
- Вот и я о том же. Сам же знаешь, что Клэнси терпеть не может заниматься делами дома.
- А кому это нравится? К черту условности, - заявил он тоном, не допускающим возражений. - Дело важнее. Так что поезжай туда и обсуди все с ним.
- Хорошо, Эд.
- И добудь мне эту гниду тепленькой.
- Будет сделано.
Я снова влез в пиджак и собрался уже было уходить, когда раздался телефонный звонок. Звонил Бык Рокко.
- Ты хотел знать, где Сай Грилдквист был вчера в четыре часа дня, - сказал он. - Так вот, я это выяснил. На аудиенции у спонсора по поводу постановки им новой пьесы.
- Это точно? - переспросил я. - А он не мог удрать оттуда хотя бы на полчаса?
- Исключено. Он точно был там и усердно обхаживал спонсора, норовя покрепче присосаться к его денежкам.
- Спасибо, - поблагодарил я. - В долгу не останусь. Теперь я точно знал по крайней мере одного человека, который был вне подозрений. И это заметно улучшило настроение.
Глава 19
Клэнси Маршалл живет в Бронксе, но совсем не в том Бронксе, о котором пишет "Дейли ныос" и каким его обычно представляет себе большинство граждан. Он живет севернее тех мест, тоже в Бронксе - одном из районов Нью-Йорка, но уже в совершенно ином мире. Называется это местечко Ривердейл, оно аккуратно поделено между многоэтажными домами из красного кирпича и извилистыми улочками, к которым с обеих сторон подступают двухэтажные особнячки и добротные домики довоенной постройки с обязательными верандами, столовыми и мансардами. И это тоже часть Нью-Йорка.
Клэнси жил в одном из таких довоенных двухэтажных домиков с белыми стенами, зелеными ставнями и верандой, пол на которой выкрашен в серый цвет. На лужайке перед домом установлены миниатюрные раскрашенные фигурки. Зайчики, щенята, лягушата и уточки - очень мило и банально, как программа утреннего телевидения. Тут же, под фонарем, стояла еще одна деревянная статуя, изображающая одетого в жокейские штаны типичного мальчишку-раба с плантации с вечно протянутой черной рукой, готовой в любое время принять поводья. Наверное, очень многие обитатели подобных домиков могли бы признаться в том, что им ужасно хочется хоть чуточку почувствовать себя аристократами.
Свернув с Кингсбридж-роуд на Роджерс-Лейн и проехав немного по извилистой дорожке, я наконец остановился перед домом Клэнси. У моего "мерседеса" нет поводьев, поэтому я лишь виновато пожал плечами, глядя на деревянного мальчишку с плантации, протягивавшего руку в надежде когда-нибудь снова взять коня под уздцы, и взбежал по лестнице на веранду. Был час ночи, и лишь в одном окне на втором этаже горел свет. Я знал, что Клэнси не будет рад мне, но все же собрался с духом и позвонил. Если хочет, пусть обижается на Эда.
Прошло некоторое время, дверь приоткрылась, и на пороге возникла жена Клэнси, Лора. Описать Лору Маршалл нетрудно, достаточно всего нескольких слов. Это богатая, надменная сука из предместья, возомнившая себя великосветской дамой. Активистка партийного движения на выборах в конгресс (на уровне рядовых членов). Она также принимает участие в работе школьного родительского комитета, имеет отношение к "Молодежной лиге", любит верховодить на светских посиделках и вовсю командует Клэнси Маршаллом. В полном соответствии со своими снобистскими замашками она считает, что вышла замуж за преуспевающего адвоката, сотрудничающего с солидной корпорацией и имеющего дело с разного рода акциями и прочими ценными бумагами. Я вовсе не хочу сказать, что она не догадывается, чем на самом деле Клэнси зарабатывает на безбедную жизнь, но ей удается разыгрывать на людях высокую степень добродетели и со спокойной душой тратить полученные не праведным путем денежки, не испытывая никаких угрызений совести.
Клэнси же по какой-то известной только ему одному причине безумно влюблен в эту напыщенную стерву и до смерти боится, что в один прекрасный день она просто соберет чемоданы и уйдет от него, забрав с собой обоих деток. (Ведь не может быть два и шесть десятых ребенка.) И дело совсем не в том, что он сомневается в собственных мужских достоинствах. Он опасается, что в один прекрасный день все его неблаговидные делишки с громким скандалом выплывут наружу и эта грязь будет столь очевидна, что Лора с ее псевдоаристократическими замашками уже больше не сможет, подобно страусу, прятать голову в песок. И уйдет. Возможно, так оно и будет. И тогда, влюбленного Клэнси заменит безмолвный ежемесячный чек на алименты, что позволит ей по-прежнему беззаботно жить в свое удовольствие.
На большинство незнакомых людей я произвожу впечатление преуспевающего молодого человека, вращающегося в деловых кругах и занимающегося чистеньким бизнесом типа рекламы, страхования или еще чего-нибудь в этом роде. Что до некоторой степени почти соответствует истине. Но, увидев меня на пороге своего дома в час ночи, Лора Маршалл, очевидно, немедленно решила, что у меня нет и не может быть знакомых ее круга и, как писали в старых романах, смерила меня надменным ледяным взглядом.
Ну и черт с ней. Я не боюсь холода.
- У меня разговор к Клэнси, - сказал я, назло ей фамильярно называя Клэнси по имени.
- В час ночи? - ехидно уточнила она.
- Так надо, - ответил я, даже и не думая переходить к извинениям и вообще соблюдать приличия.
- У моего мужа есть рабочие часы, - высокомерно начала было она цедить слова, но я перебил ее. У меня не было ни времени, ни настроения на пустые препирательства.
- Скажите ему, что это Клей, - грубовато посоветовал я. - Уверен, он захочет увидеть меня немедленно.
Она с сомнением оглядела меня.
- Подождите здесь. - И захлопнула дверь перед моим носом.
Что ж, подождем. К балкам веранды был подвешен деревянный диван-качалка, выкрашенный зеленой краской, и я присел на него. Качалка оказалась скрипучей, чем вполне оправдала мои ожидания, и я принялся слегка покачиваться взад-вперед, наслаждаясь противным звуковым эффектом. Мне очень хотелось позлить Лору Маршалл, ибо она и ее манеры раздражали меня до глубины души.
Минуту-другую спустя дверь распахнулась, и на пороге возник Клэнси собственной персоной. На нем был темный халат со строгим орнаментом и атласными лацканами - совсем как у Джорджа Сэндерса, - а исказившее его лицо подобие улыбки правильнее было бы назвать свирепой гримасой.
- Заходите, мистер Клей, - пригласил он. - Мы можем поговорить в моем кабинете.
Я прошел за ним в дом. Кабинет помещался рядом со столовой, в которую вела дверь из гостиной, отделенной от входа небольшим фойе. Стервы нигде поблизости не угадывалось.
Оказавшись в кабинете - квадратной комнате, словно сошедшей с фотографии журнала по домоводству "Беттер хоумс энд гарденс", в интерьерах которого знаменитости обычно демонстрировали Эду Марроу разные безделушки, - Клэнси включил свет, плотно закрыл дверь и повернулся ко мне.
- Кто, черт побери, тебе сказал, что ты можешь вот так запросто припереться сюда? - Хотя он говорил тихо, в его голосе скрежетали металлические нотки, а обычная располагающая улыбка сменилась гневной гримасой.
- Эд, - ответил я. - И он сказал, что я не только могу, а прямо-таки обязан это сделать. Обстоятельства изменились.
- У тебя нет права заявляться ко мне домой, - гневно бубнил он. - Запомни это раз и навсегда. Тебе здесь делать нечего.
- Кроме случаев, когда это необходимо. Он пропустил реплику мимо ушей.
- Я сказал Лоре, что ты работаешь на одного из моих клиентов, - сказал он. - На легального клиента, разумеется. Это деловой срочный визит, поэтому, когда будешь уходить, веди себя соответствующим образом.
- Ладно. Давай ближе к делу.
- А дело в том, что тебя тут быть не должно, - едва ли не с угрозой произнес он. - Никогда. Так что забудь дорогу к моему дому.
У меня почему-то промелькнула горькая мысль: придется ли и мне когда-нибудь в будущем таиться вот так от Эллы?
- Выскажи свое недовольство Эду, если тебе так уж не терпится пощелкать клювом, - буркнул я, прогоняя от себя мысли об Элле. - У меня заботы поважнее.
- Я хочу, чтобы ты зарубил это себе на носу, - злобно твердил Клэнси. - Тебе здесь делать нечего. У меня офис в конторе, и я торчу там целыми днями. И твое дело вполне могло бы подождать до завтра.
- Эд сказал мне приехать сюда. И больше обсуждать эту бодягу я не собираюсь. А уж после того, как я по твоей милости отсидел девятнадцать часов в вонючей каталажке, у тебя вообще нет никакого морального права выпендриваться - видите ли, я обижаю его светлость.
- Это было не так просто. Они уперлись, не хотели тебя отпускать.
- Как бы не так. Это ты, по своему обыкновению, хреном груши околачивал. Так что садись и перейдем к более насущным вопросам. У меня на сегодня еще полно дел.
Клэнси, я видел, и дальше намеревался распространяться о том, что его дом - его крепость, но в конце концов до него, очевидно, все же дошло, что избавиться от меня так просто не удастся. И тогда он сел за письменный стол - тоже пустой, как у Эрнста Тессельмана, но не такой огромный, - а я занял место в кресле напротив.
- Так что там стряслось? - спросил Клэнси. - Давай уж закончим поскорее.
- Сегодня вечером я нашел Билли-Билли, - сообщил я. - Правда, фараоны его тоже обнаружили. Нас едва-едва не прихватили вместе.
Он удивленно вскинул брови и, по-моему, даже забыл о том, что настроился злиться на меня и дальше.
- Так он в полиции? Или у тебя?
- Он у них.
- И ты хочешь, чтобы я вытащил его оттуда. Клей, можно было бы просто позвонить, а не мчаться сюда через весь город.
- Послушай, Клэнси, заткнись-ка и дай досказать. Когда я добрался до Билли-Билли, он был уже мертв. Так что фараонам достался лишь окоченевший труп.
- Он умер? - Клэнси откинулся на спинку кресла, погрузившись в раздумья, и вдруг улыбнулся. - Значит, и беспокоиться больше не о чем. Теперь все быстро уладится.
- Боюсь, что нет. Эд все еще требует, чтобы я отыскал гада, который столь круто заварил нам эту кашу.
- Но зачем? Бог ты мой! Труп Кэнтела в полиции, дело можно считать закрытым. Так что все довольны и счастливы.
- Кроме Эда. Тот козел наехал на организацию, и Эд считает нужным поквитаться с ним.
Клэнси подался вперед, обеспокоенно и доверительно глядя на меня, полностью входя в образ адвоката и забывая о своей роли сердитого хозяина.
- Клей, послушай меня, - заговорил он. - Так дела не делаются. Поверь мне. Клей. Последние два дня мы и так уже привлекали слишком много внимания к себе, нарвались на конфликт с полицией. Организации это на пользу не пойдет.
- Ты Эду скажи об этом. Я лишь выполняю приказания.
- Я и ему скажу то же самое. Где он сейчас, дома?
- Ага. Но не думаю, что вы договоритесь до чего-либо дельного. Он очень зол.
- Я его адвокат, Клей. Мой долг - вовремя предупредить его, когда он собирается затеять какую-то глупость. А превращать тебя в Шерлока Холмса нелепо. Ты станешь досаждать людям со стороны, не имеющим отношения к организации, действовать им на нервы, мозолить глаза полиции, обнаруживать нашу причастность к тем делам, о которых им и вовсе не следует знать. Билли-Билли Кэн-тел мертв, у полиции теперь есть его труп. Так что нечего дальше рыпаться.
- Зато дело Бетти Бенсон по-прежнему висит, - напомнил я ему. - Вообще-то я здесь из-за него.
- Я могу уладить это в два счета, - сказал он. - Они смогут повесить оба убийства на Билли-Билли. Уверен, что никто не станет слишком упорно дознаваться, кому понадобилось замочить его. Так что нечего ворошить палкой муравейник.
- А я тебе еще раз повторяю: это не мой вопрос.
- Я поговорю с Эдом, - решительно заявил Клэнси, но я знал, что он будет долго набираться храбрости, прежде чем позвонит Эду Ганолезе и скажет ему, что тот не прав.
Его проблемы волновали меня меньше всего.
- Итак, вернемся к Бетти Бенсон, - напомнил я. - Я побывал у нее, разговаривал с ней, пил кофе, и моих отпечатков там более чем достаточно. Время смерти установлено с точностью до получаса, а я уже признал, что мой визит частично совпадает с временем ее убийства.
- Когда ты уходил, она была жива. Этого достаточно.
- А как доказать?
- Во сколько ты ушел от нее?
- Около четырех. Ее убили в промежутке между четырьмя часами и половиной пятого. Я признал, что ушел оттуда в четыре.
- Допустим. И куда ты отправился потом?
- Сразу домой. Парень из гаража может подтвердить, во сколько я приехал. Они регистрируют время прибытия и отъезда каждой машины.
- Замечательно. А еще смотритель позвонил к ней, скажем, в четверть пятого, и она бодро ответила. Была жива. Я могу устроить это свидетельское показание. У нее есть телевизор?
- В гостиной я его как будто не приметил.
- Хорошо. Тогда она ответила ему: "Извините, но у меня нет телевизора". Это было в четыре пятнадцать. К десяти утра завтрашнего дня все будет устроено наилучшим образом. Затем мы намекнем, что и ее убийство - дело рук Кэн-тела. А ты тут ни при чем.
- А зачем ему убивать ее? Они даже не были знакомы. Что-то я сомневаюсь, что фараоны проглотят такую туфту.
- Узнать, зачем Билли-Билли это сделал, можно только у него самого, а он, к сожалению, мертв. - Клэнси одарил меня своей обворожительной улыбкой. Только что он привел убедительный довод и теперь наслаждается своей изворотливостью. Он до такой степени поднаторел в создании алиби и всяких запутанных обстоятельств, что через какое-то время уже никто в целом свете не сумеет докопаться до истины. Умение замутить воду делает его просто-таки незаменимым в зале суда.
- Ну, если ты считаешь, что можешь справиться с этим... - сказал я.
- Я справлюсь со всем. Но утром. Можешь приходить к девяти ко мне в контору.
- Эд напирает на то, что дело не терпит отлагательства.
- Эд принимает все слишком близко к сердцу. Так что если у тебя ко мне больше ничего нет...
- Больше ничего, - подтвердил я, поднимаясь. - Значит, я мистер Клей, так?
- Роберт Клей, - сказал он. - Ты работаешь на контору "Крейг, Гарри и Берк".
- Ай да я.
Он проводил меня до дверей, на ходу громогласно рассуждая о делах Крейга, Гарри и Берка, - черт их знает, кто они такие, - и вышел со мной на крыльцо, плотно прикрыв за собой дверь.
- Извини, что я набросился на тебя. Клей, - прошептал он. На лице его, подобно неоновой вывеске, снова включилась улыбка, и он дружески похлопал меня по плечу. - Просто не люблю заниматься делами дома. Ведь тут Лора. Ты же понимаешь.
- Понимаю. Добро, Клэнси, счастливо оставаться. Мысленно же я пытался убедить себя, что Элла не будет такой, как Лора. Элла никогда не станет такой воображающей невесть что о себе курицей, как Лора.
- Я поговорю с Эдом, чтобы-он прекратил валять дурака, - пообещал он. - Незачем попусту тратить время, играя в воров и полицейских.