Но я не знал, как Лайза в ее теперешнем состоянии отнесется к известию о путешествии супруга в обществе Дайан.
Заметив мои колебания, Дайан сказала просто:
- Было бы очень здорово, если бы ты смог поехать, но я понимаю, что сейчас тебе лучше побыть с Лайзой.
Побыть с Лайзой? Я вовсе не обязан постоянно пребывать в ее обществе. Одну ночь она вполне способна провести в одиночестве. Лайза не права, заявляя, что я считаю свою работу более важной, чем ее. Она предала меня ради своей карьеры, и я тоже ради своего будущего имею полное право отправиться в деловую командировку.
- Уверен, что с ней все будет в порядке, - промолвил я. - Я с удовольствием слетаю в Цинциннати.
Лайза явилась домой в половине десятого, и к этому времени мой гнев уже успел немного остыть, а тревога за ее состояние значительно усилиться. Выглядела жена просто ужасно. Под глазами были мешки, а лицо являло собой маску крайнего утомления.
- Лайза, мне хотелось бы потолковать с тобой о предстоящем слиянии.
- В этом разговоре нет никакого смысла, - ответила она, бросая сумку на стул.
- Но, Лайза…
- Повторяю. Это бессмысленно. Ты ужинал?
- Еще нет.
Лайза сделала заказ в китайском ресторане и взялась за книгу. Я включил телевизор. Вскоре доставили еду, и мы в молчании поужинали. Я пару раз попробовал завязать беседу, но успеха не добился и, изрядно разозлившись, отказался от дальнейших попыток.
У меня разболелась голова, и я отправился в ванную, где в стенном шкафчике Лайза хранила тайленол. Я извлек из шкафчика бумажный пакет и обнаружил в нем пару пузырьков без этикеток. Открыв один, я высыпал на ладонь таблетки. На них не было никаких знаков. Забыв про тайленол, я принес пузырьки в гостиную.
- Лайза, что это такое?
Она подняла на меня глаза и спокойно ответила:
- "БП-56".
- "БП-56"?! Но его же еще не испытывали на людях.
- Уже испытывают.
- Лайза! Неужели ты не могла дождаться появления добровольцев? Ведь это же может быть опасно.
- Какая в этом опасность, Саймон? Мы провели самую тщательную проверку препарата на животных. Мы не можем позволить себе терять время на бумажную волокиту с Управлением контроля лекарств и пищевых продуктов.
- Но разве подобные эксперименты разрешены?
- Технически нет, - ответила она. - И если ты об этом кому-нибудь расскажешь, меня ожидают серьезные неприятности. Но в жизни такое происходит постоянно. Доктор Солк, например, желая доказать, что его вакцина действует, впрыснул всем членам своей семьи культуру вируса полиомиелита. Я же ни с чем столь опасным дела не имею.
- Думаю, Лайза, что этот замысел не самый удачный. Почему ты мне ничего не сказала?
- Я знала, что ты это не одобришь, - вздохнула она. - Но я должна была сделать это, Саймон.
Я отнес таблетки в ванную. Мне было совершенно ясно, что Лайзе не следует, особенно учитывая теперешнее состояние, испытывать на себе новое лекарство. Но в то же время я прекрасно понимал, что убедить ее отказаться от опасного эксперимента мне не удастся.
Зазвонил телефон, и я поднял трубку.
- Слушаю…
- Могу я поговорить с Лайзой?
Это был Эдди. Я не услышал от него ни "привет", ни "как поживаешь?".
- Сейчас, - сказал я и, обращаясь к Лайзе, сообщил: - Это Эдди.
- Я поговорю с ним из спальни, - заявила она и скрылась за дверью.
В гостиной супруга появилась лишь через двадцать минут.
- Как он? - поинтересовался я.
- Говорит, что очень подавлен, - с кислым видом ответила Лайза.
- И вы снова обсуждали с ним его теории?
- Когда Эдди хочет говорить о папе, я его слушаю, - ответила она, снова берясь за книгу.
Меня страшно разозлило, что они толковали за моей спиной обо мне как о человеке, подозреваемом в убийстве. Однако я прикусил язык. Мне надо было сообщить ей кое-что, и я ждал подходящего момента, но за весь вечер он так и не наступил. Поэтому я сказал жене о своих планах лишь перед тем, как отправиться спать.
- В следующий понедельник я лечу с Дайан в Цинциннати. Буду отсутствовать одну ночь.
- В следующий понедельник? - переспросила Лайза, бросив на меня короткий взгляд.
- Да. Нам уже приходилось переживать подобное. Я обязан лететь.
- О'кей, - сказала она и, не произнеся больше ни слова, забралась в постель.
- Перестань. Я не мог отказаться.
- Делай то, что должен делать, - пробормотала она и повернулась ко мне спиной.
- Впредь только так и буду поступать, - буркнул я.
12
Как и обещал Арт, компания "Био один" уже на следующее утро выступила с официальным заявлением о своих намерениях в отношении "Бостонских пептидов". Придя на работу, я первым делом вытащил на экран монитора службу новостей и познакомился с нашим пресс-релизом. Текст выглядел бы совершенно заурядным, если бы не одна убийственная фраза.
- Дэниел! - позвал я.
- Что?
- Ты видел заявление "Био один"?
- Да.
- Что означают слова "…существенное снижение расходов во всех областях деятельности "Бостонских пептидов"?"
- "Био один" считает, что сможет устранить дублирование в работе и соответственно снизить расходы. "Пептиды" могут быть переведены в здание на Кендалл-сквер. Предусматриваются и другие меры.
- Увольнения, например.
- Это случается при всех слияниях, - пожал плечами Дэниел. - Ты же слышал, что говорил Эневер.
- Но зачем заранее трубить об этом на весь мир?
- А почему бы и нет? Посмотри! - Я поднял голову и увидел, что Дэниел широко улыбается. - Котировка поднялась до четырех сорока девяти.
- В таком случае все в порядке, - сказал я и прижал пальцы к вискам. Лайзе все это крайне не понравится.
Как и следовало ожидать, объявление о предстоящем слиянии вызвало в "Бостонских пептидах" большое волнение. По коридорам бродили самые невероятные слухи. Но Лайза для разнообразия в этот вечер оказалась разговорчивой.
- Люди страшно подавленны, - сказала она. - Многие уже поговаривают об уходе.
- Неужели Эневер действительно настолько плох?
- Еще как. Ты знаешь, как его называют в "Био один"?
- Как?
- Энима. Что в переводе с медицинского языка на человеческий означает "клизма".
- Звучит весьма аппетитно.
Это было очень точное прозвище. Я хорошо помнил постное выражение его лица и перманентное состояние раздражения.
- Оказалось, что вовсе не он открыл "Невроксил-5".
- Но у него наверняка имеется на него патент.
- Патент действительно имеется. По крайней мере у "Био один". Большая часть исследований была проведена в Австралии. В институте, где он работал. Клизма был лишь одним из членов команды. Он привез идею в Америку и здесь же запатентовал.
- Как же ему удалось вывернуться?
- Видимо, австралийцы ничего об этом не знали, а если и знали, то не очень волновались. Правда, один из членов исследовательской группы приезжал в США и пытался поднять шум. Но, насколько я знаю, у него ничего не вышло. Если патент выдан, то доказать чужой приоритет практически невозможно. Клизма пригласил себе в подмогу самых крутых специалистов по патентному праву, и те доказали, что "Не-вроксил-5" имеет некоторые отличия от препарата, разработанного в Австралии.
- Да, серьезный парень!
- Именно. Кроме того, ходят слухи, что часть результатов ранних исследований была в "Био один" сфальсифицирована.
- Боже мой! Не понимаю, почему мы решили его поддержать?
- Говорит он весьма убедительно, - со вздохом промолвила Лайза. - И биржа от него без ума. Думаю, что он попытается подмять под себя "Бостонские пептиды" и приписать все наши заслуги себе.
Судя по тому, что я видел и слышал, подобный ход событий был весьма вероятен. Рассказать Лайзе о выступлении Эневера я не успел, так как все не мог найти подходящего момента.
- Надеюсь, что тебя он оставит в покое.
- А я как раз считаю это маловероятным, - сказала Лайза, бросив на меня усталый взгляд. Затем она включила телевизор и добавила: - Разве ты не собирался сегодня пообщаться с Кайраном и ребятами?
- Ничего. Они обойдутся и без меня. Лучше я побуду с тобой.
- Обо мне не беспокойся, - сказала она безразличным тоном. - Так что иди…
- Я могу остаться….
- Иди-иди.
И я пошел.
Когда мы с Кайраном учились в школе бизнеса,
"Красная шляпа" служила нам постоянным охотничьим угодьем. Это был темный подвальчик, расположенный в пяти минутах ходьбы от моего теперешнего жилья.
Когда я вошел, Кайран был уже там, так же как и полдюжины других наших соучеников, устроившихся на работу в Бостоне или его ближайших окрестностях. Дэниела среди них не было. Он и в свою бытность студентом неохотно посещал наши сборища, а после окончания школы бизнеса стал их откровенно избегать. На столе появлялись и столь же быстро исчезали кружки пива. Поначалу беседа текла в довольно унылом русле. Молодые бизнесмены говорили о любимой школе бизнеса, о своих инвестиционных банках, венчурном капитале, технике оплаты чеков и прочих столь же увлекательных предметах. Однако с числом выпитых кружек высокоумный уровень беседы заметно снизился, и бывшие школяры, как положено, принялись обсуждать девочек, выпивку и спорт. Я совершенно забыл про смерть Фрэнка, домогательства сержанта Маони и служебные проблемы Лайзы. Моя голова приятно кружилась, а сознание слегка затуманилось.
Ушел я довольно рано и примерно в половине одиннадцатого уже был дома. Я хотел лечь спать, но сделать это мне не удалось.
Лайза сидела на диване в спортивном костюме для бега трусцой и рыдала.
- Лайза! - воскликнул я и пошел к ней, чтобы сесть рядом.
- Не приближайся ко мне! - выкрикнула она.
- О'кей, - сказал я, остановившись на полпути. - Что случилось?
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но, не издав ни звука, прикусила нижнюю губу. По щекам ручьем лились слезы. Я двинулся к ней.
- Я же сказала, не приближайся ко мне!
- Хорошо, - произнес я, поднял руки в успокоительном жесте и, отступив, уселся в кресло и принялся ждать.
Лайза рыдала. Подавив через некоторое время всхлипывания, она набрала полную грудь воздуха и выпалила:
- Я нашла его, Саймон!
- Что?
- А ты не догадываешься?
- Нет. Скажи что!
- Револьвер, из которого застрелили папу.
- Что?! Где?
- Ты прекрасно знаешь где, - ответила она, опалив меня взглядом. - Вот здесь! - Лайза показала на большой стенной шкаф нашей гостиной. - Я искала старый альбом с фотографиями папы. Альбом я нашла. А под ним оказался револьвер. "Смит-вессон". "Магнум". Модель шестьсот сорок триста пятьдесят семь. Я проверила это в сети на сайте "Смит-Вессон". - Теперь она показала на включенный компьютер. Почти всю площадь экрана занимало изображение короткоствольного массивного револьвера. - Полиция сказала, что из такого револьвера застрелили папу. В барабане не хватало двух пуль. Это тот самый револьвер.
- И ты нашла его там? - переспросил я. - В стенном шкафу?
- Да. И теперь хочу узнать, как он там оказался.
Я не имел ни малейшего представления, каким образом оружие появилось в нашем доме, и после краткого раздумья ответил:
- Видимо, его кто-то подбросил.
- Ах вот как! И кто же, по-твоему, это сделал?
- Не знаю. Впрочем, постой! Разве полиция не осматривала шкаф во время обыска на прошлой неделе?
- Осматривала.
- И тогда они ничего не нашли?
- Нет. Но сегодня револьвер определенно там был.
- Покажи мне его.
- Я его выбросила. Не хотела, чтобы он оставался в доме. Копы могут заявиться сюда в любой момент.
- Куда? Куда ты его выбросила?
- Я отправилась пробежаться и бросила револьвер в реку.
- О Боже! Надеюсь, тебя никто не видел?
- Не знаю. Револьвер был в пластиковом пакете. Не волнуйся, - она посмотрела мне в глаза, - я тебя не выдам.
Я прижал ладони к вискам, в голове плясали бессвязные обрывки мыслей.
- Этого, Лайза, делать не следовало.
- Делать что?
- Выбрасывать револьвер.
- Но почему? Может быть, ты хочешь повесить его на стену?
- Нет, я бы передал его в полицию.
- А по-моему, это была бы жуткая глупость. Вручить полиции вещественное доказательство для своего ареста…
- Неужели ты не понимаешь? Это сняло бы с меня все подозрения. Коль скоро я добровольно сдал найденное оружие, они вряд ли решат, что Фрэнка убил я.
- Тебе теперь легко рассуждать. - Она покачала головой, а по ее щекам снова покатились слезы. - Представь мое состояние, когда я увидела револьвер. Это было ужасно. Предмет, из которого убили папу, находится в моем доме! Мне надо было от него немедленно избавиться. Кроме того, я думала, что оказываю тебе услугу.
Все это выглядело до предела нелепо.
- Пойми, Лайза! Это вовсе не мой револьвер. Я не прятал его в шкафу. Я не убивал твоего отца!
- Оружие было здесь, Саймон, и я должна была что-то предпринять.
Я подошел к жене и положил руки ей на плечи, но она сразу попыталась освободиться.
- Лайза, Лайза! Взгляни на меня.
Она с видимой неохотой подняла голову.
- Как ты можешь думать, что я его убил? Ты же меня знаешь. Разве я способен на такое?
Лайза некоторое время выдерживала мой взгляд, но , потом отвела глаза и ответила:
- Я вообще не в силах о чем-либо думать.
- Я его не убивал. Ты должна мне верить!
- Я уже не знаю, чему верить. Отойди от меня! - Она с силой уперлась ладонями в мою грудь, и мне пришлось отпустить ее плечи и отступить.
Во мне закипали одновременно боль за жену и гнев на себя за то, что не могу убедить ее в своей правоте.
- Лайза! Это сделал не я. Я не убивал твоего отца. Я никогда не видел этого проклятого револьвера. Да, я не убивал твоего отца! - выкрикнул я.
Она молча сидела, а стены гостиной, как мне казалось, вибрировали от моего отчаянного вопля.
- Я отправляюсь спать, - наконец произнесла она и, проскользнув мимо меня, исчезла за дверью спальни.
Утром, пока мы собирались на работу, жена не произнесла ни слова. Я сделал несколько попыток вступить с ней в контакт, но успеха не добился. На ее лице застыла маска страдания, уголки губ опустились, а брови сошлись над переносицей. Я слышал, как Лайза плакала в ванной комнате, куда направилась почистить зубы и посмотреть на себя в зеркало. Мне очень хотелось ее утешить, и я двинулся туда. Как только я к ней прикоснулся, она затаила дыхание, ее тело словно окаменело, и мне пришлось убрать руку.
Через пару минут Лайза вышла из дома, чтобы по Чарлз-стрит пешком добраться до станции метро. До расположенных в Кембридже "Бостонских пептидов" ей предстояло проехать всего несколько остановок. Я тоже вышел из дома, но двинулся в противоположном направлении.
Это был бесконечно длинный и очень мучительный день. Я ни на чем не мог сконцентрировать внимание. Я даже был не в силах думать об обнаруженном в нашем доме револьвере. Все мои мысли были только о Лайзе. Что она станет делать? Как себя поведет? Поверит ли она мне? И как я смогу убедить ее поверить? Что надо сделать, чтобы успокоить ее?
Дэниел и Джон, видимо, догадались, что у меня что-то не так, и оставили меня в покое. И за это я был им очень благодарен.
Лайза вернулась домой только в восемь. Я готовил к ужину салат, ожидая прихода жены с некоторой опаской.
Услышав, как хлопнула дверь, я вышел из кухни навстречу Лайзе и коротко поцеловал в губы. Она ответила на мой поцелуй с видимой неохотой.
- Привет! - сказал я.
- Привет…
- Надеюсь, день прошел хорошо?
Более идиотский вопрос придумать было трудно.
- Послушай, Саймон, фирма "Био один" намерена нас растерзать, так что хорошим этот день никак не мог быть.
- Прости, - сказал я. - А на ужин у нас салат.
- Вот и хорошо, - без всякого намека на энтузиазм произнесла Лайза и принялась разбирать свою почту.
Я же отправился на кухню, наполнил вином пару бокалов и один вручил Лайзе. Она пробормотала слова благодарности и с огромным интересом принялась изучать рекламный проспект какой-то страховой компании.
- Ужин подан, - произнес я через несколько минут.
- Я сейчас вернусь, - ответила она. - Мне надо позвонить Эдди.
С этими словами жена скрылась в спальне, не забыв плотно закрыть за собой дверь. Отсутствовала она полчаса, и за это время я успел перечитать газету.
Когда Лайза вернулась, я сразу понял, что она плакала. Ее глаза покраснели, хотя слезы успели просохнуть. Лайза казалась крайне изможденной, а уголки губ были опущены в уже ставшей привычной гримасе страдания.
Мы сидели за столом, и меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, я испытывал непреодолимое желание привлечь Лайзу к себе, чтобы успокоить и утешить ее, но с другой - злился на нее за то, что она не позволяет мне это сделать и подозревает меня в убийстве отца.
Мы молча жевали салат. По щеке Лайзы прокатилась слезинка. Вначале она пыталась не обращать на слезы внимания, но потом зашмыгала носом и принялась тереть глаза.
- Лайза, - сказал я, протягивая руку через стол, чтобы прикоснуться к ее ладони, - поговори со мной.
- О чем?
- О Фрэнке. Обо мне. О нас с тобой.
- И что же я должна сказать о нас с тобой? - спросила она, откладывая вилку.
- Я хочу знать, ты действительно считаешь, что я убил твоего отца?
Лайза набрала полную грудь воздуха и после короткой паузы ответила:
- Не знаю.
Несмотря на решимость держать себя в руках, я не выдержал и позволил гневу вырваться на свободу.
- Как прикажешь понимать это твое "не знаю"? Ты должна знать! Должна мне верить!
- Да, я должна тебе верить! - Ее глаза тоже сверкнули гневом. - Если я остаюсь жить с тобой под одной крышей, то обязана тебе поверить.
- Итак, ты мне веришь?
- Думаю, да, - пожала плечами Лайза и снова принялась за салат.
- Думать мало! Надо просто верить! - воскликнул я и тут же пожалел о произнесенных словах.
Лайза в сердцах бросила вилку и заявила:
- Мне очень жаль, Саймон, что этого для тебя мало. Ничего более определенного сказать я не могу. Истина, Саймон, в том, что я действительно ничего не знаю. Я думала об этом целый день, но в голове у меня по-прежнему полная неразбериха. Полиция считает, что папу убил ты. Эдди уверен в том, что ты преступник. И у меня рождается мысль: не являюсь ли я всего-навсего тупой маленькой женушкой, которая живет под одной крышей с убийцей и делит с ним ложе? Однако ты прав, недоумевая, как я могу поверить в то, что ты способен на это. Я не имею права даже думать об этом.
- Ты должна доверять мне, Лайза…
- Мне очень хотелось бы тебе доверять, Саймон, но я не способна на это. - Она глубоко вздохнула и, борясь со слезами, на время умолкла. - Сегодня днем я решила забыть о своих сомнениях и продолжать нашу совместную жизнь, но боюсь, ничего не получится. Я не смогу.
- Получится. Ты сможешь.
Лайза молча сидела за столом, а из ее глаз ручьями лились слезы. Через некоторое время она печально покачала головой и сказала: