– Что?
– Разницу.
– Какую? – Крылов был озадачен и не понимал радости собеседника.
– Почему-то у женщины авоськи падают на землю, а Криволапов…
– Кривопалов, – мстительно поправил Крылов.
– Неважно.., а Кривопалов зажимает "дипломат" в руке. Почему?
– И почему же, по-твоему?
– Тебя когда-нибудь током било? – неожиданно спросил Житков.
– Сильно никогда. Так, по мелочам.
– Меня тоже по мелочам. Но однажды я присутствовал при том, как один наш милиционер на дежурстве схватился за неисправный электрочайник под напряжением.
– И что с ним стало?
– Его трясло, как отбойный молоток, но бросить ручку чайника он не мог, пока мы не выдернули шнур из розетки. Руку свело судорогой.
– Жив остался?
– Остался. Только заикался недели две. Потом постепенно прошло.
– То есть ты хочешь сказать, что Кривопалова убил его собственный "дипломат"?
– Больше нечему.
– А как пострадали остальные пассажиры?
– Представь себе, что "дипломат" сработал в тот момент, когда Кривопалов прикоснулся свободной рукой к троллейбусу. Тогда часть напряжения попадает на его корпус и удар получат те, кто дотронулся до корпуса рукой или встал одной ногой на подножку, как эта женщина. Только рука Кривопалова зажимает "дипломат", как источник тока, а женщина роняет авоськи, поскольку они таковыми не являются. Логично?
– Логично. Но что потом стало с этим хитрым "дипломатом"?
– А вот это нам и предстоит выяснить. Если это было убийство, как я склонен предполагать, а не замаскированное самоубийство, то рядом должен был находиться тот, кто привел "дипломат" в действие.
– А затем, возможно, и заменил "хитрый"
"дипломат" на обычный – по виду точно такой же.
– Верно. И если этот хитрый "дипломат" уже уничтожен, то доказать что-то будет чрезвычайно сложно. Поэтому завтра с утра вплотную займешься секретарем покойного. Как его там?
– Семко Евгений Олегович.
– Наезжай на Евгения Олеговича поплотней. Явно напирай на "дипломат". Может быть, он задергается и сделает какую-нибудь глупость.
Я буду тебя подстраховывать и постараюсь проследить, что он будет делать после того, как ты уйдешь. Понял?
– Чего тут не понять.
– Тогда на сегодня все. Завтра утром встречаемся здесь и уточняем детали. Только прошу без опозданий.
Глава 5
Семко, высокий сухощавый брюнет лет двадцати четырех, ждал Крылова, как это и было условлено по телефону, на своем рабочем месте – в приемной перед пустующим теперь кабинетом ныне покойного шефа. Он не производил впечатления волевого сильного человека. Более того, он заметно нервничал. Хмуро поздоровавшись, Крылов сел в предложенное ему кресло и без предисловий спросил, глядя прямо в глаза собеседнику:
– Господин Семко, меня интересует, в сущности, только один вопрос: где "дипломат", который держал в руках ваш шеф в момент своей гибели?
Семко слегка побледнел.
– Что вы сказали? – неуверенно переспросил он.
– Вы прекрасно слышали, что я сказал. Где "дипломат"?
– Я не понял сразу, о чем, собственно, речь, – начал оправдываться Семко. – А где тот "дипломат", я, ей-богу, не знаю. Наверное, у его жены. Но точно не скажу.
Крылова интересовали не столько слова, которые произносил Семко, сколько его общая реакция. Он заметил, что тот сумел взять себя в руки, но глаза Семко все же затравленно бегали.
– Расскажите подробнее, что происходило с этим "дипломатом" после гибели вашего шефа.
– После того как тело Кривопалова увезли в морг, я взял "дипломат" и привез его сюда, в .контору. Вот, собственно, и все.
– Кому вы его передали?
– Заместителю и компаньону покойного – Виктору Степановичу Бутлеру.
– Вы открывали его?
– Нет. Виктор Степанович открыл его сам в моем присутствии.
– Зачем?
– Мы хотели убедиться в том, что все бумаги, касающиеся очень важного процесса, по поводу которого мы, собственно, и должны были ехать в арбитражный суд, находятся в целости и сохранности.
– Так оно и оказалось?
– Да.
– Значит, вы вернулись в контору с двумя "дипломатами"?
– Почему вы так решили? – после мгновенного замешательства ответил вопросом на вопрос Семко.
– В материалах следствия отмечено, что из конторы вы оба вышли с "дипломатами" в руках. Разве это не так?
– Да, – нехотя согласился Семко, – я действительно вернулся в контору с двумя "дипломатами". Только я не понимаю, какое это имеет значение.
– А мне кажется, что прекрасно понимаете, – с нескрываемой угрозой в голосе произнес Крылов, добросовестно выполняя директиву своего многоопытного шефа.
Семко, ничего не ответив, отвел глаза в сторону.
– Могу ли я поговорить с Виктором Степановичем Бутлером? – после небольшой паузы поинтересовался Крылов.
– Попробуйте, – пожал плечами Семко, – его кабинет напротив.
– Вы пока не уходите?
– Нет, я буду здесь.
Кивнув, Крылов отправился к Бутлеру.
К сожалению, Бутлер срочно куда-то уехал десять минут назад. Об этом Крылову сообщила его секретарша – улыбчивая веснушчатая блондинка по имени Оля, которой он представился как частный детектив.
– Очень жаль, – пробормотал Крылов, узнав эту новость.
– А что вы хотели? – доброжелательно поинтересовалась девушка, видимо, питая немотивированное уважение к экзотической профессии посетителя. – Может быть, я смогу вам помочь?
– Может быть, – согласился Крылов. – Вы не присутствовали случайно в тот момент, когда Семко вернулся в контору после гибели Кривопалова?
– Конечно, я была здесь, – подтвердила Оля, в ужасе широко раскрыв серые глаза, – это был просто кошмар!
– А вы не обратили внимания, у него было что-нибудь в руках?
– Конечно, обратила, – уверенно ответила Оля. – У него в руках было два одинаковых "дипломата".
– Одинаковых? – удивился Крылов. – Вы, Оля, не ошиблись?
– Нет, – так же уверенно подтвердила она, – один его собственный, а другой Кривопалова.
У них были одинаковые "дипломаты".
– И давно они обзавелись одинаковыми "дипломатами"? И почему?
– Точно не скажу, но не больше месяца.
А почему, не знаю. Может быть, случайно.
– И потом он, конечно, открыл только один из них. А именно, "дипломат" своего шефа, – многозначительно изрек Крылов, пытаясь эффективностью дедуктивного метода произвести на симпатичную секретаршу такое же впечатление, как хитроумный Шерлок Холмс на простоватого доктора Ватсона. И сел в лужу.
– Вот и нет, – возразила Оля, озадаченно посмотрев на сконфуженного сыщика, – он сказал, что всегда их путает, и открыл первый попавшийся. Оказалось, что это его "дипломат"…
– И что же там было? – глубокомысленно уточнил Крылов, стараясь загладить свой промах.
– Бумаги, бутерброды в пакете.., не помню точно…
– Хорошо, продолжайте.
– Потом он открыл другой "дипломат", и они с Виктором Степановичем убедились, что все документы на месте.
– Спасибо, вы мне очень помогли.
– Пожалуйста, мне не трудно.
– А где сейчас "дипломат" Кривопалова?
– У его жены. Мы с Женей Семко сложили в него кое-какие личные вещи покойного, и я передала все это ей.
– Скажите, пожалуйста, как называется ваша фирма?
– "Букинвест".
– А что это значит?
– "Бу" значит Бутлер, "ка" – Кривопалов, "инвест"…
– "Инвест" я знаю.
– Тогда все, – она мило улыбнулась.
– Оля, а вы не могли бы дать мне свой телефончик?
– Служебный или домашний? – быстро спросила она и покраснела.
– Оба, если можно.
– Я не даю свой телефон женатым мужчинам, – заявила Оля, испытующе посмотрев на Крылова.
– Тогда все в порядке, я не женат, – уверенно ответил тот.
И, помолчав, добавил:
– Уже.
Оля молча написала на взятом со стола листке бумаги два номера и протянула листок Крылову.
– Еще раз спасибо. Вот, и вы возьмите на всякий случай, – он протянул девушке свою визитку. – Может быть, припомните что-нибудь интересное. А может быть, вам понадобятся услуги частного детектива. Буду рад вам помочь.
– Спасибо.
– А может быть, просто так позвоните, я. еще больше буду рад.
– Нет уж, – твердо ответила Оля, – тогда лучше вы сами позвоните.
Очевидно, те, кто ее воспитывал, придерживались строгих правил. И это ему понравилось.
* * *
Вернувшись в комнату напротив, Крылов задал Семко еще один вопрос:
– Евгений Олегович, как получилось, что у вас с шефом были абсолютно одинаковые "дипломаты"?
– Совершенно случайно, – спокойно ответил Семко, – я свой купил в магазине. А где шеф взял свой – я не знаю.
Было похоже на то, что к этому вопросу он приготовился заранее.
* * *
Житков сидел в своей машине – видавших виды "Жигулях" шестой модели – так, чтобы держать под наблюдением вход в контору и стоявший за углом "Опель" Семко. Пока он особенно не напрягался, зная, что Семко не выйдет из здания раньше, чем Крылов, и читал газету.
Крылов открыл дверцу машины, когда газета была практически прочитана.
– Ну что, – спросил Житков коллегу, складывая газету, – припугнул канцелярскую крысу?
– Все, как договаривались. Парень струхнул изрядно.
– Расскажи подробней.
Крылов начал рассказывать. Когда он дошел до конфуза с секретаршей Бутлера, Житков злорадно рассмеялся:
– Значит, не удалось девчонке пыль в глаза пустить? Нечего выпендриваться на работе.
– Да черт с ней, с девчонкой! Я не пойму, что это за история с "дипломатами". Вроде все как мы и предполагали – два одинаковых "дипломата". Только оба без всяких секретов. Чемоданы как чемоданы. Если только девчонка не врет.
– А чего ей врать? Просто эти ребята немного хитрей, чем мы думали. "Дипломатов" было не два, а три.
– Зачем?
– А как иначе? Кривопалов знает, что у них с Семко "дипломаты" одинаковые. Семко берет с собой "дипломат" с секретом и в подходящий момент меняется с Кривопаловым…
– А если бы тот вздумал заглянуть в него?
– То обнаружил бы, например, что "дипломат" заперт на замок с шифром. А Семко тут же заявил бы, что, наверное, "дипломаты" перепутались, и на этом инцидент был бы исчерпан до следующего подходящего момента. Так что Семко тут ничем не рисковал.
– Ну и что дальше?
– А дальше, когда "дипломат" сработал, появился некто третий с "дипломатом" Семко. В суматохе, возникшей около тела, этот третий забирает у Семко хитрый "дипломат" и оставляет взамен его собственный, с бутербродами. Вот и все. Имеется труп и два заурядных "дипломата", которые Семко всем охотно демонстрирует.
– Хитро задумано.
– Не то слово. Замысел почти гениальный.
И знаешь, в чем его главное достоинство?
– В "дипломате"?
– Нет, это техника. Она важна, но не сама по себе. Главное в организационной простоте и устойчивости к непредвиденным обстоятельствам. Осложнения на любом этапе приводят просто к временной отсрочке. Даже если бы Кривопалов не умер от разряда, то наверняка и сам бы не понял, что его трахнуло током. "Дипломаты" меняются по этой же схеме, и все шито-крыто.
– И что же будем делать?
– Я тебе говорил, что если "хитрый" "дипломат" уничтожен, то доказать что-либо будет почти невозможно. Однако мой личный опыт говорит о том, что почти никогда ничего не идет точно по плану. Так что будем идти по следу до конца.
– Используя Семко?
– Именно. То, что у него рыло в пуху, мы установили. Но он либо куплен, либо запуган.
Чтобы искать доказательства, нужно выяснить – кто за ним стоит. Кто этот третий. Жаль, что мы не можем узнать, кому он сейчас звонит. А звонит он наверняка. Но по телефону подробности не расскажешь; максимум, что можно сделать, – это договориться о встрече. А поскольку вопрос горячий, то встреча не за горами. Главное теперь – не упустить Семко. Но я не думаю, что это будет невыполнимой задачей. Он – не более чем банальный дилетант. А мы как-никак профессионалы.
Последнюю фразу Житков произнес, ехидно улыбнувшись, но Крылов этого не увидел. Нечто несравненно более важное приковало его внимание: на пороге появился Семко.
– Паша! Вот он! – слишком громко закричал Крылов.
– Вижу, не ори, – спокойно отреагировал Житков, заводя двигатель. Семко затравленно оглянулся по сторонам и быстрым шагом направился к своей машине. С места Семко рванул так, что, выезжая на дорогу, едва не столкнулся с отчаянно вильнувшим "Запорожцем". Высунувшийся из окна пассажир "Запорожца", не стесняясь в выражениях, высказал все, что он думает о водителе "Опеля". Его можно было понять. На крыше "Запорожца" была закреплена чудом избежавшая падения почти новая стиральная машина.
; – Молодец, Серега, здорово ты его припугнул, – одобрительно заметил Житков, устремляясь в погоню.
Он вел преследование умело, приближаясь к "Опелю" там, где был велик шанс потерять его из виду, и удаляясь, чтобы не привлекать внимания, там, где сворачивать ему было некуда.
Семко уверенно ехал в какую-то хорошо известную ему точку города. Вскоре его "Опель" выехал на широкую трассу проспекта 50 лет Октября, где остановился во втором ряду перед красным сигналом светофора. Житков остановился в том же ряду через три машины сзади.
Когда загорелся зеленый свет, машины первого и третьего ряда дружно тронулись в путь. Машины же их ряда почему-то стояли. Постояв без движения некоторое время, водители сначала разразились воплями клаксонов, а затем, осознав бесполезность этой меры, стали вклиниваться в появившиеся окна первого и третьего рядов. Житков сделал то же самое и, медленно проезжая мимо "Опеля" в третьем ряду, увидел то, чего ожидал и боялся увидеть: Семко сидел, уткнув голову в руль. В его левом виске виднелось маленькое черное отверстие. Правое стекло было густо забрызгано чем-то красным. Прибавив газ, Житков проехал мимо.
– Не понял, Паша. Что случилось? – удивленно спросил Крылов.
– А то, что мы с тобой, Серега, оказывается, не профессионалы, а самодовольные и недалекие чайники, – с горечью и злостью ответил Житков. – Ну ничего. Первый тайм мы сыграли один-один. Уходим на перерыв.
Глава 6
– Итак, Серега, давай подведем итоги.
– Давай. Только, может быть, ты все-таки присядешь?
Крылов сидел за своим столом, на котором были разложены куски купленной по дороге пиццы и чашки с кофе; друзья решили немного перекусить. Житков, который никак не мог успокоиться, нервно прохаживался по ковровому покрытию офиса.
– Сейчас сяду. Все равно кофе еще горячий, Нет, ты понял, что произошло?
– Чего не понять? Кто-то сделал Семко дырку в голове. Обычное дело по нынешним временам. Не он первый, не он, к сожалению, последний, – хладнокровно ответил Крылов, откусывая кусок пиццы.
– Это да, – досадливо поморщился Житков. – Но я не о том. Вернее сказать – это видимая часть явления. А каковы его последствия для нас? Каков краткосрочный и долгосрочный прогноз перспектив этого дела?
– Для меня это совершенно очевидно, – уверенно заявил Крылов, прожевав пиццу и отхлебнув из чашки.
– Ну-ка, ну-ка! Поделись, – заинтересовался Житков, остановившись перед столом.
– Мой краткосрочный прогноз состоит в том, что ты будешь пить холодный кофе, а долгосрочный – что ты будешь грызть остывшую и засохшую пиццу.
– Что-то у меня аппетит пропадает, стоит мне вспомнить, как неважно выглядел наш общий знакомый, господин Семко, во время последней встречи, – поморщился Житков, подсаживаясь тем не менее к столу. – Хотя, когда я вижу, с каким удовольствием ты это поедаешь, аппетит ко мне опять возвращается.
– Можешь смотреть на меня сколько хочешь, – великодушно разрешил Крылов, принимаясь за второй кусок.
Несколько минут они провели в молчании, расправляясь с пиццей. Первым, как и следовало ожидать, покончил со своей порцией Крылов.
– Может быть, нам все-таки следует рассказать об этом следователю Черных? – спросил он, продолжая начатый еще в машине разговор.
Житков молча и энергично покачал головой.
Более аргументированно он возразить не мог вследствие того, что его рот был занят пережевыванием последнего куска пиццы, оказавшегося несколько великоватым. Пользуясь этим обстоятельством, Крылов продолжил обоснование своей точки зрения:
– Имей в виду, что Черных дал нам три дня на это дело. Завтра, в крайнем случае послезавтра, он выносит постановление о смерти Кривопалова в результате несчастного случая, и, как ты сам говорил, все на этом закончится. Сообщив ему об убийстве Семко то, что мы уже знаем, можно, по крайней мере, уговорить его пока не делать этого.
– Не уговорим, не надейся, – сумел наконец вступить в диалог окончивший трапезу Житков. – Ты помнишь, что я тебе говорил о методе сыскного реализма?
– Конечно, помню.
– Так вот, смею тебя заверить, Черных им прекрасно владеет.
– Ну и что?
– А то, что это для нас связь убийства Семко со смертью Кривопалова совершенно очевидна, а для него ее просто не существует.
– Это почему?
– А потому, что убийство Семко произошло в другом районе города. И Черных оно вообще не касается. Если он эту связь признает, то признает тем самым, что Кривопалов тоже убит.
И вместо одного плевого постановления он получит два мертвых висяка, потому что наверняка убийство Семко всучат ему же. Чтобы не очень-то высовывался. Он и не высунется. Потому что он реалист.
– Сыскной?
– Обыкновенный. Постсоветский.
– Что же, выхода вообще нет?
– Почему нет? Есть. Если мы придем к нему не с голыми идеями, а с фактами, именами и доказательствами, то он с удовольствием возбудит уголовное дело. Раскрыть такое изощренное убийство видного в городе человека, да попутно и еще одно, – это полезно для карьеры любого следователя. Так что идти нам к нему пока не с чем. А два дня – большой срок. За это время нужно постараться все это добыть.
– Ну хорошо, – вынужден был согласиться Крылов, – тебе с горы виднее. С чего начнем искать добычу?
– А с того, с чего и нужно было начать.
С серьезной разработки подозреваемых. С наскоку у нас, к сожалению, не получилось. Не на тех напали.
– И кто же у нас подозреваемый?
– А сам-то ты как думаешь?
– А черт ее знает. Кто только сейчас кого и за что не убивает. Должники заказывают кредиторов, чтобы долги не отдавать; кредиторы убивают несостоятельных должников, чтобы другим неповадно было; заместители мочат директоров, чтобы продвинуться по службе; жены нанимают киллера для мужа, на его же, кстати, денежки, чтобы не возиться с разводом… Словом, наблюдается полное падение нравов. Попробуй догадайся, кому этот Кривопалов не угодил.
– Да, но у нас есть одна зацепка. Для того чтобы убить по любой из тех уважительных причин, которые ты совершенно справедливо перечислил, нет нужды городить огород с электрифицированным "дипломатом". Разумнее просто нанять киллера, и дело с концом. А тот ничего сложнее винтовки с оптическим прицелом использовать, разумеется, не будет.
– А если денег нет?