- И ты еще спрашиваешь? - она заорала:
- Ты какого черта молчала? Не могла трубку снять и мне позвонить?
- Да о чем ты?
- Как о чем? О бабе Витькиной. Вы там что, совсем обалдели, затаились?
- Так бабы-то уже и в живых нет, спохватилась! Ты вообще-то в курсе?
- Теперь в курсе!
- И кто же тебя просветил?
- Нашлись люди, но ты-то хороша, меня там дурой выставляют, а ты молчишь.
С одной стороны, мне было перед Ленкой неудобно, а с другой - я разозлилась.
- Послушай, ты хоть представляешь, какая там в фирме обстановка? Да мы там пикнуть не смели. Ну хорошо, позвонила бы я тебе, и в тот же день твой муженек бы меня уволил, а мне работа была нужна.
- А теперь не нужна?
- Теперь тоже нужна, но у твоего мужа я больше не работаю. Так что, дорогая подруга, хватит скандалить, давай распрощаемся по-хорошему. С тобой мы не ссорились. Но супруг твой такая скотина, что даже говорить о нем не хочу.
- Да, распустила я его, - грустно сказала Ленка.
- Что уж теперь делать, теперь ничего не изменишь.
- Да? - Ленка оживилась. - Ты так думаешь? Ну, это мы еще посмотрим!
- Не делай глупостей, - решительно сказала я, - у тебя семья, делать ты сама ничего не умеешь, куда денешься? Он хоть деньги в дом приносит.
- Ну ладно, пока до свидания. Еще увидимся, - она закрыла за собой дверь. Я только головой покачала.
Суббота, 27 марта
С утра, быстро выпроводив Борьку на работу, у него там что-то не ладилось, и главврач разрешил ему работать в субботу, еще и лучше, больница-то всегда работает, а административный корпус закрыт, так что Борька никому не помешает, я полетела к Надежде. Надежда внимательно рассматривала паспорт Олега Примакова.
- О, смотри-ка. Улица Руднева, дом пять, квартира пятнадцать, это тут недалеко. Сейчас туда пойдем, погода хорошая, пешочком прогуляемся.
На улице Руднева, дом пять мы застали такую картину: в угловой квартире на третьем этаже, выходящей окнами на улицу, из обугленного окна выглядывал рыжий мужик и пытался выбросить обгорелый диван, вернее, только остов дивана, потому что мягкая обивка и поролон сгорели полностью. Диван не проходил по ширине, мужик радостно матерился. Внизу под окнами на протаявшем газоне стоял бодренький дедок в кепочке и подавал мужику советы:
- Володька, боком, боком его заноси, едрит твою!
Из окна второго этажа выглядывала голова тетки в бигудях, она пыталась разглядеть, что происходит наверху. Чуть поодаль в стороне от опасной зоны стояла небольшая кучка народу.
Дворничиха, опершись на метлу, беззлобно переругивалась с рыжим Володькой в окне. День был субботний. Погода хорошая, народ вышел прогуляться и подходил полюбопытствовать, поэтому мы с Надеждой тоже рискнули подойти поближе. Интервью давала бойкая бабуля в стеганом пальтеце и вязаной шапочке с помпоном.
- Как рвануло вечером, я сижу на кухне, чай пью, так чашка прямо из рук и выпала. Стекла удержались, на кухне только треснуло, да у соседей сверху вылетели. И пожар такой начался. Пожарные пока приехали, те в квартире уже и сгорели. А как стали водой заливать, так до подвала все залили. Под нами Зинка-дворничиха, так ей жэк обещал быстро отремонтировать и бесплатно. А мы-то не знаем, как уж теперь и жить будем. Паркет весь горбом встал, на стенке полированной пузыри - пропала мебель!
Надежда что-то подсчитала, посмотрела на окна, потом показала мне глазами, что точно, это пятнадцатая квартира сгорела. Бабулька между тем начала рассказывать все по новой, без дополнительных просьб:
- В этой квартире муж с женой жили, Примаковы, самого-то Олега за два дня до этого избили сильно, хулиганы какие-то, в больнице он находится. Маринка у него все время. А тут брат ее ночевал в четверг с бабой. Ну и как рвануло вечером - не успели они и в кухню войти!
- А что случилось-то? - не выдержала я.
- Утечка газа, - важно сказала бабуля. - Кран был неисправен, газу нашло, а они свет включили, вот и взорвалось. На кухне все в щепки, их двоих когда выносили - не узнать, где что, обуглились все.
- Да, вот мужик-то влетел, - вздохнули в толпе, - вот тебе и развлекся с бабой. А она-то и вовсе ни при чем.
- Вот не спала бы с чужим мужиком по чужим квартирам, тогда и была бы ни при чем, - дружно осудили соседки. - Брат-то Маринкин женатый был, ребенок остался!
- Что творится!
- Да, - продолжала бабулька, - пожарные свое дело сделали и уехали, а убирать-то надо. Вот на похороны Маринкиного брата приехали родственники из деревни, - она махнула рукой к окну, - сватья-братья, седьмая вода на киселе, их к делу и приставили. Да и то пьют больше, чем работают.
- Галя, Галя, - закричала она тетке в бигудях, - да не высовывайся, тебе диваном по голове попадет!
Мужик в окне справился, наконец, с непослушным диваном и с криком "Поберегись!" выбросил его на газон. Мы с Надеждой тихонько пошли себе в сторонку, делать нам там было больше нечего.
- Значит, утечка газа, - задумчиво сказала она. - Выходит, этому Олегу еще повезло, что он в больнице оказался, а то бы сгорели с женой заживо.
- Что-то в последнее время вокруг меня одни трупы, - поежилась я. - Сначала Леру убили, случайно, правда, потом Нину эту с мужем, твою соседку, теперь вот тут людей совершенно посторонних газом тоже случайно.
- Как много вокруг тебя случайностей!
- Да, начиная с того, что каблук случайно подвернулся, если бы не каблук, я бы не упала, пошла бы вместе с Лерой к ней домой. А там уж не стояла бы и не смотрела, как две бабы дерутся, а разняла их, не то что этот дурак, Лерин муж.
- А кстати, не нашли его еще?
- Надо думать, не нашли, а то меня бы уж следователь опять вызвал.
Этот-то дурак, дурак, а умный, ишь как от милиции сумел спрятаться.
- Ну что тут долго раздумывать, надо навестить этого Олега в больнице и спросить про деньги.
- Что ж, по всем больницам будем рыскать или звонить, скажут ли еще?
- Да нет, я вот думаю, ведь Олега где избили? На Петроградской? Там рядом Первый медицинский. Может быть, его туда отвезли, в больницу Эрисмана?
- Ну, сейчас придем к тебе, позвоним в Эрисмана, в хирургию.
- Мы еще быстрее узнаем. У меня в Эрисмана невестка работает.
- Надежда, какая еще невестка? У тебя же дочка Алена и зять.
- Это моя неродная невестка, Сашиного сына жена.
- Ну, выдумала какую-то неродную невестку, она с нами и разговаривать не захочет.
- Да что ты, у меня с ней прекрасные отношения, это с первой Сашиной женой они не ладили. А нам-то что с ней делить? Живем отдельно, я не вмешиваюсь.
Она набрала номер, сетуя, что сегодня суббота и невестки может не быть на работе, но у той как раз оказалось дежурство, поэтому Катерину Лебедеву поискали и позвали к телефону.
- Катюша, здравствуй, это Надежда Николаевна. Извини, что беспокою, но тут, понимаешь, какое дело. Там у вас в хирургии должен лежать некий Примаков Олег Петрович, но я точно не уверена. Так вот, нельзя ли выяснить, в какой палате и, вообще, как состояние. Что? Когда поступил? В понедельник, надо думать. Да, 22 марта. Перезвонишь? Буду ждать, - она повесила трубку, - ну что, кофейку пока выпьем?
Не успели мы напиться кофе с остатками вчерашнего фруктового торта, как раздался звонок Надеждиной невестки, видно, и впрямь отношения у них были хорошие.
- Что говоришь, есть такой? Во второй хирургии? Отлично. А в какой палате? Ах, в реанимации… А самочувствие? Там не понять… Слушай, а нельзя все-таки его повидать как-нибудь? Да понимаешь, моя приятельница его, как бы это сказать, очень близкая знакомая… Да-да. Я знаю, что жена все время там, я поэтому к тебе и обратилась, чтобы нам с женой случайно не столкнуться. Да, спасибо тебе большое, значит, завтра вечером, ну хорошо.
Надежда повесила трубку.
- Видишь, все устроилось, завтра вечером часов в восемь подойдем во вторую хирургию, там будет ее подружка дежурить, Оленька, она нас проведет куда нужно. Я сказала, что ты - его любовница, так что они постерегут там, чтобы никто нас не видел, и никому не скажут, что мы приходили.
- Надежда, ты что, с ума сошла? Это же молодой мужик, тридцать два года, куда я ему в любовницы?
- Ну а я-то уж тем более ему только в тетушки гожусь. Слушай, а тебе сколько лет-то?
- В будущем году сорок, только тебе говорю по секрету.
- Ну надо же, как годы бегут! В общем так, сейчас расстаемся, а завтра встречаемся в семь вечера у метро "Петроградская". Что же мне придумать для Саши?
- Да скажи ему все как есть!
- Что ты, никак нельзя. Он будет волноваться и никуда меня не пустит.
После того раза, помнишь, два года назад, когда в институте у проходной перестрелка была… - Она замолчала. - Ладно, придумаю что-нибудь. А ты макияж наведи получше, приоденься, чтобы они тебя за любовницу приняли и ничего не заподозрили. Медики народ наблюдательный…
Я поехала домой, по дороге накупила продуктов, дома с удовольствием принялась готовить обед, напевая и вертясь по кухне. Давно уже не готовила для кого-то. Попутно убрала в квартире - в общем, окунулась в домашнее хозяйство.
Борька приехал из психбольницы ужасно расстроенный, потому что имел там беседу с главбухом по поводу оплаты своей программы, и нахальный главбух сказал, что заплатит Борьке в пять раз меньше, чем обещал.
- Ты что, договор не составлял?
- Составлял, а он меня уговорил там сумму поставить меньшую, чтобы налоги платить поменьше. А теперь говорит, что стоит в договоре, то и оплатим.
- Вот жулик, а еще главбух такой крупной больницы! Так и психов бедных обкрадывает!
После обеда настроение у Борьки улучшилось, но как только я приступила к нему с требованиями починить, наконец, бачок в туалете, он удалился к Лешке в комнату и просидел там за компьютером до вечера, а я так разохотилась к домашнему хозяйству, что даже испекла его любимый пирог к вечернему чаю. Он ужасно растрогался и вообще выглядел таким довольным и счастливым, что у меня язык не повернулся спросить его, что у него там произошло с женой, какие неприятности и почему, если он так по мне скучал, то решил вернуться только теперь, когда с отъезда Лешки прошло почти полгода. И про свою дальнейшую жизнь мне не хотелось сейчас думать. Вот когда разберусь с этими проклятыми деньгами, тогда и буду думать, как жить дальше, и искать работу. Во мне еще занозой сидел вопрос: где взять восемь тысяч долларов на обучение Лешки в Штатах, две-то у меня были накоплены. Видно, придется распрощаться с мыслью об Америке и к лету ожидать сына сюда.
Проводив Милу, Надежда занялась работой. В среду в институте присутственный день, как они шутят, то есть все сотрудники сходятся и координируют свои разработки. До вечера время пролетело незаметно, скоро муж вернется, будем ужинать. Она убрала свои схемы, поставила чайник, и тут раздался знакомый звонок в дверь.
- Как хорошо, что ты сегодня пораньше! - с улыбкой сказала она, но это был не муж.
На пороге стояла смущенная соседка Мария Петровна, а с ней какой-то мужчина. Надежда совсем забыла, что Мария Петровна тоже звонила два коротких звонка, как все домашние, Надежда сама в свое время так с ней договорилась.
- Здравствуй, Надежда, ты уж извини, что мы к тебе без предупреждения, но вот человеку очень нужно с тобой поговорить. Он из очень важной организации, ты меня понимаешь? Он тебе сам все объяснит. А я уж пойду.
"Ну и ну! Значит, этот тип решил через Марию Петровну действовать. Что уж он ей наговорил там? Я бы его ни за что в квартиру не впустила", - пронеслось в голове.
- Простите, из какой вы организации? Что-то я не поняла. Из КГБ, что ли? Так теперь его нету.
- Если вы имеете в виду ФСБ, то я не оттуда. Это я вашей соседке сказал, что я из КГБ, пожилой человек в этих тонкостях не разбирается.
Надежда вгляделась в своего гостя. Росту среднего, голос негромкий, на вид лет сорок, довольно подтянутый, словом, черт его знает, что за человек, и как это она впустила его в квартиру!
- Может быть, не будем разговаривать в коридоре? - гость улыбнулся довольно приветливо.
Надежда открыла было рот, чтобы сказать, что она его в дом не приглашала, так что можно и в коридоре постоять, это ведь ему от нее что-то надо, а не ей, но как-то само собой получилось, что она кивнула в сторону кухни. "В комнату ни за что не пущу", - подумала она на ходу.
Гость разделся, аккуратно повесил куртку на вешалку, остался в джинсах и сером свитерочке, вытер ноги и прошел в кухню. Там он сел за стол напротив Надежды, достал какое-то удостоверение и протянул ей.
- Что такое? - удивилась Надежда.
- Да-да, вы не ошиблись, я частный сыщик, это лицензия, все законно, вот, сами видите, все печати на месте.
Надежда прочитала фамилию - Петров.
- А на удостоверении из КГБ, которое вы показали моей соседке, было написано Сидоров?
Гость промолчал, только продолжал смотреть на нее очень пристально.
Голова у Надежды почему-то стала тяжелая, как при гриппе, глаза стали закрываться, но усилием воли она стряхнула с себя эту одурь. Она вдруг вспомнила своего одноклассника Гришку Гинсбурга. После школы он окончил медицинский, потом увлекся всякими методами гипноза и внушения. И когда они отмечали десятилетие окончания школы, Гришка проводил над ними опыты. С Надеждой он промучился почти час, никакого результата не получил и торжественно заявил, что она не поддается никакому виду внушения, это у нее от природы такое качество. Гришка давно в Штатах, работает там в каком-то институте парапсихологии, видно, и правда были у него способности, но слова его Надежда запомнила очень хорошо и свое тогдашнее состояние тоже.
"Вот это да, ведь он меня гипнотизирует! Что же делать? Притвориться, что засыпаю, а потом стукнуть его вон той сковородкой? Черт, сковородка-то тефлоновая, легкая. Ведь были же чугунные сковородки, так увезла на дачу. Саша говорит, купи, мол, все новое, а теперь без чугунной сковородки как без рук.
Господи, Саша же должен скоро прийти! Совсем немного времени мне до него продержаться. А там уж он меня не даст в обиду. Спокойно, Надежда, не нервничай!"
Она пошевелилась и сказала гостю вежливым тоном:
- Не хотите ли чаю?
Если он и удивился, то не подал виду, но смотреть на нее пристально перестал.
"Не вышло, голубчик!" - злорадно подумала Надежда.
Она рассмотрела его повнимательнее. Пожалуй, что не сорок лет ему, а к пятидесяти. Морщинки под глазами и вообще вид такой… А если сзади посмотреть, то тридцать лет можно дать. Худощавый, подтянутый, спортивный, наверное. Вот и Саша у нее тоже худой. А она от этой спокойной жизни только прибавляет.
Bee, с сегодняшнего дня больше не ем бутербродов и сладкого! Нет, лучше с завтрашнего.
- Вам достаточно? - спросила она.
- Что - достаточно?
- Ну, сначала вы попробовали гипноз, а теперь читаете мои мысли.
Поверьте, там нет ничего интересного, обычные бабьи глупости.
- Во-первых, читать мысли гораздо сложнее, чем гипнотизировать, поэтому я делаю это лишь в самом крайнем случае, а во-вторых, что касается бабьих глупостей, то не притворяйтесь, Надежда Николаевна, вы очень умны.
"Зато вы - очень нахальны", - подумала Надежда, а вслух сказала:
- Времени у вас полчаса, потом придет муж. Раз уж пришли, говорите, что вам от меня надо, и побыстрее.
- Мне нужна видеокассета, которую вы взяли в квартире убитых соседей, желательно с объяснениями.
- А кто вы такой, чтобы я так просто отдала вам эту кассету?
- Я вам уже говорил, что я частный сыщик, сам по себе, ни к милиции, ни к другим организациям не имею отношения, у вас есть интересующая меня улика, вам она ни к чему. Отдайте ее мне, и я уйду.
- Тем более я не должна отдавать вам эту кассету. Раз я ее незаконно оттуда стащила, так придется мне идти к следователю Громовой, каяться и отдать кассету ей, ведь это важная улика. А вы идите потом к Громовой и разбирайтесь с ней.
- А что же вы раньше этого не сделали, не отдали Громовой эту видеокассету?
- Не люблю Громову, - надулась Надежда.
- Вы с ней близко знакомы?
- Это неважно, не люблю - и все!
- Ну ладно, что же вы хотите за эту кассету, я так понимаю, деньги вас не интересуют?
- Деньги меня интересуют, как всякого нормального человека, но продавать вам эту кассету я не собираюсь. А я хочу, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов по поводу этого дела, оно меня очень интересует.
- Допустим, я согласен.
- Чудно! Тогда, во-первых, кто ваш работодатель? Если вы частный сыщик, то на кого вы в данный момент работаете?
- Гм-м, сосед ваш, Геннадий Березин, работал в крупной фирме, там своих сотрудников ценят и очень интересуются, кто мог причинить им такой вред. К милиции им обращаться не с руки, да и сами понимаете, что там милиция может выяснить, вот и наняли меня.
- Значит, в убийство из ревности они там, в фирме, не поверили?
- Рассматривал я и такой вариант, - уклончиво ответил гость, - тем более что у жены убитой на работе кто-то был.
- Да, был, - задумчиво проговорила Надежда, но тут же постаралась выбросить из головы эту мысль, вспомнив о необычных способностях своего гостя.
- Что касается убийства из ревности, то это полная чушь, когда кассету просмотрите, сами в этом убедитесь. И теперь второй вопрос: почему они оба дома были, то есть почему они в будний день днем находились не на работе, хотя все соседи знали, что они много работали и дома бывали только по выходным?
- Хороший вопрос. Она сказала на работе, что телемастера ждет, и отпросилась на полдня. А ему на работе ни перед кем отчитываться не надо было, так что он просто заехал домой на некоторое время.
- Точно, телевизор-то у них неисправен был, изображение дергалось! Ну что ж, ищите телемастера.
В это время на кухне появился кот Бейсик. Надежда и то уже удивлялась, как это он не приходит знакомиться с новым человеком. Бейсик у них был очень общительный, к тому же рыжая шерсть очень красиво смотрелась на любой одежде, особенно на темных брюках и юбках. Мужчин Бейсик приветствовал, потершись о брюки, а к женщинам вскакивал на колени.
Бейсик постоял на пороге, присматриваясь, потом как-то неуверенно сделал шаг вперед, в это время гость обернулся и посмотрел коту в глаза. Бейсик мгновенно выгнул спину, взъерошился, распушил хвост, сделавшись из довольно обычного полупушистого кота полностью пушистым, глаза его загорелись неестественным блеском, словом, кот имел вид очень эффектный.
"Пожалуй, не врал тот алкаш, который продал нам в свое время котенка, что бабушка Бейсика была ангорская кошка", - с гордостью подумала Надежда.
Бейсик между тем подпрыгнул на месте, перевернулся прямо в воздухе и удалился из кухни, причем все это в полном молчании. Надежда только плечами пожала.
Она отдала гостю кассету, ответила на некоторые его вопросы, многое он и так уже знал от загипнотизированной Марии Петровны.
- А все-таки, кто же вы такой?
- Я - частный сыщик, хожу где вздумается и гуляю сам по себе, - отшутился он.
Из окна кухни была видна трамвайная остановка, вот подъехал трамвай, и показалась знакомая фигура. Надежда повернулась.
- Вон муж идет, ваше время истекло.