- Полиция сделала кое-какие подсчеты, - заметил я. - Они суммировали деньги, оставленные Кифером в сейфе отеля, с тем, что он предположительно потратил, получилось приблизительно четыре тысячи баксов. Но куда делись остальные девятнадцать тысяч? За три дня - даже в сильном подпитии - потратить столько невозможно. Однако многое говорит за то, что, когда Кифер покидал "Топаз", этих денег при нем не было. Я сам могу это подтвердить, потому что находился рядом с ним. У Кифера не было с собой никакого багажа, все его вещи остались на том судне, на которое он опоздал, будучи в Панаме. Готовясь к нашему переходу, Кифер купил две пары рабочих брюк. Когда он их укладывал, я стоял рядом и готов поклясться, что он ничего в них не заворачивал. Куртки у него не было. Если бы речь шла только о четырех тысячах долларов, то Кифер смог бы рассовать их по карманам, часть положить в бумажник. Но двадцать три тысячи зеленых таким образом не спрячешь… Если, конечно, эта сумма не была в очень крупных купюрах. Но это сомнительно. Если человек находится в бегах и не желает привлекать к себе внимание, он не станет расплачиваться купюрами крупнее сотни.
- А может быть, он снес их на берег, когда вы только вошли в док?
- Нет. Я и тогда был рядом с ним.
- В таком случае деньги и сейчас должны быть на "Топазе", - хмуря брови, сказала Патриция.
- Нет, - снова возразил я. - "Топаз" обыскивали дважды. И каждый раз там побывали, можно сказать, специалисты.
- Что ж, тогда остается предположить только одно… - Девушка вдруг смутилась и продолжила более взволнованно:
- Предположить такое непросто в сложившихся обстоятельствах… Но как вы думаете, может быть, Бэкстер потерял.., душевное равновесие?
- Не думаю, - возразил я. - При первом чтении его письма такая мысль у меня, разумеется, возникла. Он упоминал о двадцати трех тысячах долларов, но никто их не видел. Писал о том, что собирается просить меня высадить его на берег, но ко мне с такой просьбой не обращался. Не было логики и в его намерении обратиться ко мне с этой несуразной просьбой лишь после того, как мы выйдем в море. Рассудительный человек сразу бы понял, насколько нереально склонить кого-либо на подобное предприятие. Я отказал бы ему еще до выхода "Топаза" в море. Но по здравом размышлении можно прийти к выводу, что все могло обернуться иначе.
Очевидно, какая-то сумма денег у него с собой была. Хотя бы те самые четыре тысячи. Ну а если была такая сумма, почему бы не быть и больше. Так что, вероятно, был все-таки смысл повременить с просьбой о высадке, пока мы не выйдем в море. Сделай это Бэкстер до отплытия, я вообще не взял бы его с собой. Для него же самое важное было выбраться из Зоны канала до того, как его настигнет Слиделл. Заговорив со мной об этом позднее, он тоже получил бы отказ, но по крайней мере он находился бы уже вне пределов Панамы и в полной безопасности.
- Иными словами, мы вернулись к тому, с чего начали.
- Верно, - согласился я. - Остаются без ответа те же два вопроса: какова судьба остальных денег и почему он передумал?
Неожиданно прозвенел звонок в дверь.
Мы быстро переглянулись и, не понимая, кто бы это мог быть, поднялись со своих мест. Ни шума подъезжающей машины, ни звука шагов на дорожке возле дома мы не слышали. Патриция сделала мне знак пройти на кухню, а сама направилась к двери. Но дойти до нее она не успела: дверь вдруг с силой распахнулась, и на пороге возникла высокая фигура человека в сером костюме и темно-зеленых солнечных очках. Он резко оттолкнул девушку, тут же я услышал, как открыли заднюю дверь. Обернувшись, я увидел на пороге на кухню широкоплечего молодца в яркой спортивной рубашке, соломенной шляпе и темных очках. Очки он тут же снял и деланно улыбнулся мне, как старому знакомому. Передо мной стоял Боннер.
Бежать было некуда. У первого бандита был револьвер - видно было, как он оттягивал карман его пиджака. Патриция испуганно всхлипнула и попятилась к столу. В широко раскрытых глазах застыл ужас. Боннер и его напарник подошли ко мне.
- Мы ждали тебя, Роджерс, - сказал бандит в сером костюме, доставая пачку сигарет. - Куришь?
Последовала немая сцена. На лицах бандитов было написано явное удовлетворение. Я же в отчаянии искал глазами какой-нибудь предмет, который мог послужить оружием. И напряженно ждал, когда они бросятся на меня. Во рту у меня пересохло. И тут я увидел, что собиралась сделать Патриция, и страшно за нее испугался. Она не знала, с кем имеет дело, а я не мог ее остановить. Заслоняя собой телефон, она изогнулась и подняла трубку. Я схватил бутылку из-под кока-колы. Бандиты следили за моими движениями, и это на несколько секунд отвлекло их внимание от Патриции. Но тут щелкнул телефонный диск…
Боннер мгновенно обернулся, неторопливо взял трубку из рук Патриции и с размаху закатил ей пощечину. В тишине дома удар прозвучал, словно ружейный выстрел. Патриция упала навзничь, платье на ней задралось, оголив ноги. Я бросился на Боннера с бутылкой в руке и хватанул его по голове. Соломенная шляпа слетела с него. Я исхитрился и ударил еще раз по плечу. И тут же получил ответный удар - кулаком в живот.
У меня перехватило дыхание, но на ногах я устоял и направил следующий удар прямо ему в физиономию. Однако Боннер увернулся, и бутылка лишь слегка мазанула его по челюсти. Бандит скорчил мерзкую рожу и достал из кармана складной нож. Им он владел артистически, как хирург - скальпелем. Он трижды полоснул меня ножом по левой руке - и она бессильно повисла. Еще одно молниеносное движение - и со лба у меня потекла кровь и начала заливать мне глаза. Я попытался схватиться с бандитом, но он меня отшвырнул, как перышко, а затем двинул мне кулаком в челюсть. Я отлетел, ударившись спиной о кондиционер, и свалился на пол. Патриция громко вскрикнула. Я отер кровь с лица и попытался подняться. И тут обратил внимание на второго бандита. Он не выказывал никакого интереса к тому, что происходило вокруг него. Присев на краешек стола, он поигрывал темно-зелеными очками, держа их двумя пальцами за оправу, и разглядывал лежавшие на столе фотографии.
Я все же поднялся на ноги и ударил Боннера. Но это была моя последняя попытка оказать сопротивление. От нового удара Боннера я снова отлетел к стене и упал. Затем он приподнял меня левой рукой, а правой изо всей силы рубанул по лицу. Рука у него была, как пудовая гиря. Я чувствовал, что он повредил мне зубы. Комната поплыла у меня перед глазами. Я едва не потерял сознание. Боннер отпустил меня, и я упал. И все же попытался снова подняться, во всяком случае встал на колени. Тогда бандит пнул меня ботинком в лицо. Я, почти бездыханный, свалился на пол с залитым кровью лицом.
Боннер взглянул на меня сверху вниз и сказал:
- Это тебе за Тампу, падла. Второй бандит швырнул фотографии на стол и встал.
- Хватит, - коротко приказал он. - Посади его в кресло.
Боннер схватил меня за руку и поволок по полу. Затем приподнял и усадил в одно из бамбуковых кресел посреди комнаты. Кто-то бросил мне полотенце. Я вытер кровь, стараясь не показывать, что мне больно.
- Ладно, - сказал бандит в сером костюме, обращаясь к Боннеру, - отправляйся обратно в мотель и доставь сюда Флауэрса. Потом отгони машину и спрячь ее среди деревьев.
Боннер кивнул на Патрицию, которая сидела на полу:
- А что делать с девкой?
- Пусть остается, пока не закончим дело.
- Зачем? Она будет только мешать.
- Пошевели мозгами. У Роджерса есть друзья в Майами, и кто-то может знать, где он. Если он не вернется, они нагрянут сюда. Положи ее на кушетку…
- Ну-ка, крошка, - с ухмылкой обратился Боннер к девушке.
Патриция окинула его презрительным взглядом.
Боннер повел плечами, взял девушку за руку и рванул на себя. Патриция по инерции пролетела мимо кофейного столика и упала на кушетку, прямо напротив меня. Боннер удалился.
- Извините, - сказал я Патриции. - Во всем виноват я. Мне казалось, что я от них оторвался.
- На какое-то время - да, - заметил оставшийся в доме бандит. - Но сюда мы пришли сами. Мы тебя ждали здесь.
Мне нечего было ему сказать.
Бандит придвинул свободное кресло к кофейному столику и уселся так, чтобы мы оба были в поле его зрения. Этот человек во многом отличался от Боннера. Тот был всего лишь послушный исполнитель - жестокий и наглый. Этот же был птица более высокого полета. На лице его было написано, что он человек сдержанный, проницательный, умный и в то же время беспощадный. Взгляд его серых глаз был тяжелым. Ему было где-то между сорока и пятьюдесятью годами. Коротко остриженные рыжеватые волосы, лицо - худощавое, со следами свежего загара.
- Девушка ничего не знает, - сказал я ему.
- Нам это известно, но у нас не было уверенности, что ты это знаешь. Когда ты ушел от нас в Тампе, мы искали тебя повсюду, в том числе и здесь.
Кровь с лица продолжала капать мне на рубашку. Я вытирал ее полотенцем. Лицо мое распухло до такой степени, что мне трудно было смотреть. Говорил я тоже с трудом - губы были разбиты и распухли. Интересно, сколько будет отсутствовать Боннер. Сейчас я был еще слишком слаб, чтобы схватиться с этим очкариком. Мне нужно было время, чтобы собраться с силами. Тогда бы я рискнул нейтрализовать его хотя бы на короткое время и дать Патриции возможность убежать.
Однако бандит, словно угадав мои мысли, достал из кармана револьвер и сказал:
- Ни с места, Роджерс. Ты нам еще нужен, и мы не станем тебя убивать. Но с простреленной ногой ты далеко не уйдешь…
В комнате наступила тишина. Лишь по-прежнему, почти беззвучно, работал кондиционер. У Патриции было бледное лицо. Она дотянулась до сигарет на кофейном столике и закурила. Затем решительно сказала бандиту:
- Вам это даром не пройдет!
- Бросьте, мисс Рейган, - ответил тот. - Нам известны все ваши привычки. Пока вы заняты работой, сюда никто не явится. Вам даже звонить никто не будет. Разве что станут разыскивать Роджерса… Но в этом случае вы ответите, что он был здесь и уже уехал.
- А если я этого не сделаю? - спросила девушка, сверкнув глазами.
- Сделаете. Поверьте мне.
- Вы - Слиделл? - спросил я его. Бандит кивнул и добавил:
- Можете меня называть так.
- Почему вы преследовали Рейгана?
- Мы и сейчас его ищем, - уточнил Слиделл. - Рейган украл у меня и у моих друзей акции на полмиллиона долларов. Мы хотим вернуть эти полмиллиона или хотя бы то, что от них осталось.
- А мне думается, что сначала эти деньги украли вы…
Слиделл пожал плечами:
- Да, тут есть о чем поспорить. Конечно, следовало обо всем договориться более разумно… Однако, когда такой куш плывет тебе в руки, про осторожность забываешь. Разумеется, можно было попробовать защитить свои права в законном порядке, но это означало бы и потерю времени, и утрату значительной части желанной суммы… Я встретился с Рейганом в Лас-Вегасе. И когда узнал, на какие дела он способен, навел о нем справки. Оказалось, что он для нас просто находка! Поначалу он не хотел с нами сотрудничать, но мне удалось установить, что он должен был деньги нескольким игрокам в Финиксе. Тогда я на него слегка поднажал. Он не устоял: оформил распоряжение на сто тысяч долларов комиссионных, как и было оговорено. Его долю мы ему вернули. Надеюсь, девушка вам об этом рассказала?
Я кивнул.
- Мы конечно же не спускали с него глаз ни днем ни ночью, - продолжал Слиделл. - Разумеется, так было и в то субботнее утро, когда он отправился на охоту. Мы шли за ним довольно долго. Нам важно было его не упустить. Но он проявил такую прыть, которой мы никак не ожидали. Одно из двух: либо у него была где-то припрятана другая машина, либо кто-то помог ему исчезнуть. Нам потребовалось целых два года, чтобы снова напасть на его след. И это притом, что наши частные детективы постоянно держали под контролем те места, где его появление было наиболее вероятным. Находясь в Майами, он обходил стороной ночные клубы и все злачные места на побережье. Но наконец нам повезло. Кто-то случайно увидел в журнале для охотников и рыбаков фотографию человека, похожего на Рейгана. Мы разыскали фотографа и заставили его сделать с негатива отпечаток крупным планом. Сомнений ни у кого не осталось - это был Рейган.
Но он снова обвел нас вокруг пальца, - продолжал Слиделл. - Видимо, этот снимок в журнале и ему попался на глаза. Мы прибыли в Майами и отыскали место, где жил Рейган, но… Оказалось, что за две недели до этого он погиб во время взрыва его лодки "Принцесса Пэт" где-то между Флоридой и Багамскими островами. Вначале мы не знали, что и думать. Обшарили весь его дом и все вокруг, но ничего не обнаружили. Тогда мы решили проверить всех его подружек. Выяснилось, что одна из его девиц в день его гибели уехала в Швейцарию. Во всяком случае, она говорила всем и каждому, что едет туда. Но она допустила маленькую оплошность. Обыскивая ее квартиру, мы нашли в корзине для мусора подтверждение бюро путешествий о резервировании билетов на авиарейс в Сан-Хуан для мистера и миссис Чарльз Уэйн. Но видимо, Рейган и там нас обнаружил. Когда мы вышли на него, его, как говорится, и след простыл. Мы бросились за ним вдогонку в Нью-Йорк. На этот раз они путешествовали врозь. Рейган ее где-то спрятал, поскольку понял, что мы прочно сидим у него на "хвосте". Он вылетел в Панаму. Я отправился за ним на следующий день, но опоздал в Кристобаль на самую малость - на двенадцать часов. Рейган уже ушел вместе с тобой на "Топазе".
- И теперь он мертв, - вставил я. Слиделл холодно улыбнулся:
- В третий раз.
- Говорю вам… - начал я. Но был ли смысл продолжать? И тут мне в голову пришла одна мысль.
- Послушайте, - начал я. - Рейган, по всей вероятности, где-то спрятал эти доллары…
- Конечно спрятал. Кроме тех двадцати трех тысяч, которые ему были нужны, чтобы скрыться.
- Значит, вам просто не везет. Неужели вам это не понятно? Вы знаете, что женщина его сейчас в больнице в Саутпорте. И если она жива, полиция найдет способ вытянуть из нее информацию.
- Вряд ли она многое знает.
- А вам известно, зачем она прилетела в Саутпорт? - спросил я. - Она хотела встретиться со мной, потому что у нее не было никаких вестей от Рейгана. Неужели вы не понимаете, что я говорю правду? Будь Рейган жив, он написал бы ей.
- Да. Если только он не собирался с ней расстаться.
Я в изнеможении откинулся на спинку кресла. Безнадежно. Какой смысл убеждать их в том, что в говорю правду?.. Они все равно нас убьют.
- Однако в последнем предположении есть один существенный изъян, - заметил Слиделл. - Если он намеревался с ней расстаться, зачем ему было посылать ей это письмо из Кристобаля?
- Значит, вы допускаете, что Рейган умер?
- Допускаем. Однако в этом деле, Роджерс, есть одна закавыка. Но мы разрешим ее в ближайшие часы. Смерть Рейгана могла быть вызвана несколькими причинами. Например, его убили вы с Кифером.
- О, ради всего святого…
- Ты, Роджерс, безголовый парень. Начать с того, что придуманная тобой история - сплошное вранье. И чем дальше, тем ты завираешься все больше. Ну, взять хотя бы эффектное описание сердечного приступа у Рейгана, которое ты представил начальнику полиции в Саутпорте. Вначале все тебе поверили… Однако, если я догадался, как ты его сфабриковал, почему это не под силу ФБР? Возможно, они платят своим информаторам меньше, чем я, зато у них больше специалистов. Внешне получилось все гладко. Любой непрофессионал, вроде тебя, описывая сердечный приступ, обычно сгущает краски и немного переигрывает. Ты написал, что Рейган выполнял работу, требовавшую больших физических усилий, в результате чего и случился этот приступ. Ведь все думают, что именно перенапряжение приводит больного с коронарной недостаточностью к фатальному исходу. Только медикам известно, что от такого приступа можно умереть в собственной постели, пока тебе чистят грейпфрут. Но тебе это тоже должно быть известно. Когда тебе шел пятнадцатый год, подобным образом скончался твой дядя…
- Я при этом не присутствовал. Приступ случился у него в офисе в Норфолке, в штате Вирджиния.
- Знаю. Но ты присутствовал при предыдущем приступе - примерно за год до этого. Вы вместе с отцом и дядей ловили рыбу на взятом напрокат паруснике у берегов Майами-Бич. Твой дядя преспокойно сидел в кресле и тянул пиво… И вдруг его хватил удар. Так что, Роджерс, твое положение становится все хуже. Все безнадежнее…
По правде говоря, за долгие годы мне впервые напомнили об этой истории. Я хотел сказать это Слиделлу, но, обернувшись, встретился глазами с Патрицией. Она смотрела на меня немигающим взглядом. В этом взгляде были сомнение и ужас. Разумеется, версия Слиделла кого угодно могла вывести из равновесия. Так в чем было винить девушку?..
Открылась дверь. В комнату вошли Боннер и пучеглазый коротышка, который нес черный металлический ящик размером с портативный магнитофон.
Глава 11
- Стойте! - приказал им Слиделл. Затем он встал и приказал Боннеру:
- Принеси Флауэрсу стол и стул. Боннер пересек холл и вернулся с небольшим прикроватным столиком. Он поставил его возле кресла, в котором сидел я, и придвинул к нему стул. Затем развернул меня вместе с креслом лицом к окну, так что столик оказался у меня по правую руку. Выполнив все эти действия, Боннер закурил и со скучающим видом прислонился спиной к двери.
- С этой штукой мы только время теряем, - сказал он.
- А я думаю иначе, - отрезал Слиделл. Боннер пожал плечами. Я посмотрел на Патрицию, но она избегала моего взгляда. Флауэрс ее явно заинтересовал. Видимо, ее озадачило его появление не меньше моего. Флауэрс был тщедушный человек лет тридцати с небольшим. Лицо его было как бы сплющено с боков, лысая голова блестела. Глаза его были чуть навыкате, что придавало всему его облику довольно уродливый вид.
Флауэрс поставил на столик черный ящик и снял с него крышку. Это оказался какой-то прибор, на панели виднелось несколько рукояток и тумблеров. Из широкого прямоугольного отверстия торчал край линованной бумаги и нацеленные на него три самописца на небольших подставках.
Я ощутил холодок внутри и взглянул на Слиделла.
- Мы готовимся достигнуть великой цели, к которой стремились все выдающиеся философы мира, Роджерс, - начал Слиделл. - Эта цель - узнать истину!
- Что вы хотите сказать?
- Перед тобой детектор лжи.
- Да ну!.. Где вам удалось его раздобыть?
- В детекторе лжи нет ничего особенного. Любой может его смастерить. А вот управлять им - другое дело… Но нам крупно повезло. Флауэрс просто гений! Он умеет обращаться с этим прибором.
Флауэрс не слушал Слиделла. Он подключил прибор к электрической розетке и щелкнул выключателем. Затем спокойно, методически принялся подсоединять прибор к моему телу. Мне на мгновение показалось, что я в полицейском участке. Флауэрс спокойно занимался своим делом. Для него существовала только техника. На мое правое предплечье он надел манжетку для измерения кровяного давления и накачал ее воздухом. Грудь обмотал какой-то гибкой трубкой. Затем тронул один из тумблеров - пришла в движение линованная бумага. Самописцы начали рисовать изогнутые линии, регистрируя мой пульс, давление крови и частоту дыхания. В комнате сделалось очень тихо. Флауэрс что-то подрегулировал, затем подтащил поближе свой стул и уселся на него. Он благоговейно склонился над прибором, словно пастор над Священным Писанием. Затем кивнул Слиделлу: все, мол, готово.