- Да, скорее всего, так, - Колодников с досадой почесал лоб. - Если дурак - это надолго. Практически навсегда.
Подошел Паша Зудов, обходивший квартиры. По своему обыкновению, он не торопился делиться информацией, но по блеску глаз Андрей понял, что тот что-то накопал.
- Ну, Паша, что там, колись? - подбодрил его Колодников.
- Кое-что интересное есть. На первом этаже, как раз под этой квартирой, живет инвалид, сапожник, без ног. Он, как и многие, в это время смотрел мексиканский сериал, по ходу дела прошивал туфли и поглядывал в окно.
- Как это он умудрился-то? - скептически заметил Шалимов.
- Очень просто. У него все на кухне: телевизор, плита под боком, стол с инструментами. Чтобы еще и на улицу поглядывать, он сам соорудил коляску с подъемником…
- А, так это Коля-сапожник! - понял Колодников. - Он в моей школе учился, года на три меня старше. А ноги ему поездом отрезало, по пьянке. Как же, знаю.
- Да, он это. У него киоск по ремонту обуви на Запорожской. Мастер на все руки. Он еще на синем "запорожце" ездит.
- Ну да, - подтвердил Зудов. - Так вот, даже при работающем телевизоре он слышал сверху звуки борьбы, потом какие-то хлопки, но он отвлекся на сериал, а когда хлопнула дверь подъезда, посмотрел в окно и увидел женщину. Она очень торопилась, но он успел заметить, что это была блондинка, с хорошей фигурой, в синем платье.
- Верстакова! Она! - с азартом вскричал Колодников. - Попалась, рыбка!
- Ну, так сразу и Верстакова! - хмыкнул Шалимов. - Сколько у нас в городе блондинок в синих платьях?
- Между прочим, я ее сегодня с утра видел, когда обходил квартиры по Пролетарской, - сказал Зудов. - И она действительно была в синем платье.
- Мало ли у нас женщин ходит по городу в синих платьях, - продолжал упорствовать следователь. - Лица-то ваш инвалид не видел.
- Серега не п…! - Колодников перешел на мат. - Что ты нам мозги компостируешь?! Она это, она! Я задницей чувствую! У нее все мотивы грохнуть эту несчастную посудомойку.
- Поломойку, - поправил Андрея Демидов.
- Ну да, поломойку. И только женщина догадается залить подъезд хлоркой, чтобы сбить со следа собаку. Надо выписывать ордер на арест и брать ее.
- Мы не знаем мотива, по которому она могла убить Петровича, - напомнил Шалимов.
- Прижмем ее, она сама нам все скажет. Главное, не тянуть, взять тепленькой!
Но Шалимов продолжал невозмутимо выдвигать все новые аргументы против версии Колодникова:
- Этот инвалид видел ее со спины, значит, точно опознать не сможет. А оформить все, как полагается по УПК, мы не сможем. Ты же знаешь, что показания инвалида в суде не аргумент. Адвокат просто сунет нас носом в это.
- Твою мать-то! - сорвался Колодников. - Сергей, от твоих слов кактусы сдохнут! Вот такие, как ты, соорудили Сахару!
- Да ты хоть что хочешь мне говори, но, пока я не буду уверен на сто процентов, я за санкцией не пойду - У меня пока еще ни одно дело на доследование не передавали. Скажешь, нет?
Против этого Андрей возразить не мог.
- Это правда. В своем деле ты мастак, ничего не скажешь. Но надо же ее прижать сейчас, по горячим следам! Пока эта не остыла еще, - и Колодников махнул рукой в сторону трупа.
- Прижать можно, даже нужно. Но без санкции. Любой прокурор с такими уликами тебя пошлет от винта.
Все вынуждены были согласиться с Шалимовым.
- Кстати, чего это Виктюка нет? Ни его, ни Петухова, - удивился Андрей. - Тот тоже любит на трупы выезжать, извращенец.
- А ты не знаешь, что ли? - удивился в свою очередь и Шалимов. - И Петя, и прокурор в больнице.
- Что это с ними? Паленой водки оппоролись? - хмыкнул Демидов.
- Почти. У Петухова обострение холецистита, а мой умудрился ногу сломать на собственной лестнице.
- Слава богу! Хоть никто над душой стоять не будет! - обрадовался Андрей.
- Как, а Зубко? Он теперь и.о. прокурора, - напомнил Шалимов.
- Ладно, Геннадьевич человек, - с уважением протянул Колодников. - Сам бывший опер, десять лет на "земле" пахал, этот зря соваться не станет. Слушай, может, он даст нам ордер на ее арест?
Шалимов отрицательно замотал головой:
- Зубко еще хлеще Виктюка, он все твои прорехи быстро сфотографирует.
- Да, это точно, - вздохнул Колодников и выкинул в открытую форточку уже пятый за час бычок. - Так что будем делать с этой дамочкой? Может, все же допросим?
- И что я ей предъявлю? Инвалида? - хмыкнул следователь. - Нужно проводить опознание по полной форме. Ты же знаешь эти процедуры, а нарушать УПК не стоит.
Ты сильно не гони, если это она, то все равно где-нибудь да проколется. Ты же знаешь женскую психологию.
- Вообще-то правда, - пробормотал Андрей, вытаскивая очередную сигарету и вслух продолжая размышлять:
- Если она только что грохнула этих двоих, то у нее еще мандраж не прошел. Надо ее крутить. Паш, - он обернулся к другу, - у тебя диктофон при себе?
- Да, а что?
Павел единственный в угро обладал такой техникой, купил за свой счет.
- Давай сюда. Киреев пусть останется, займется с Сергеем Александровичем описью, это им на полдня. А ты и Виктор, - Андрей обернулся к участковому, - пошукай тут по окрестностям. Не может она по городу таскаться с этим ТТ, наверняка скинула где-то рядом.
Доехать до Пролетарской было делом трех минут. Еще столько же Колодников жал на кнопку звонка, пока из соседней квартиры не выглянула женщина пенсионного возраста, та самая, неуловимая прежде Ольга Онуфриевна.
- Вы к Анне Тимофеевне? Так ее нет, она на работе.
- Да? - удивился Колодников. Он даже представить себе не мог, что после того, что произошло утром в квартире Машки Беловой, Верстакова еще и на работу пойдет. - Хорошо, спасибо большое.
Найти кабинет Анны Тимофеевны в здании администрации оказалось делом несложным.
- Верстакова где тут у вас сидит? - спросил Колодников на вахте у молоденького, но важного милиционера в звании младшего сержанта.
- Второй этаж, восьмой кабинет.
Андрей направился было к лестнице, но сержант его окликнул:
- Э-э, гражданин, вы не борзейте! Позвоните сначала, если вас примут, тогда и пройдете!
- Что ты сказал? - и удивился, и разозлился Андрей. Обычно все милиционеры знали его в лицо. - Ты сколько в органах, орел?
- Уже год.
- И все время здесь стоишь?
- Да, - важно ответил сержант.
- Можешь прощаться с этим местом, сегодня же скажу Милехину, чтобы перевел тебя куда-нибудь подальше, ночным волком в пешую команду.
Сержант опешил, и, пока он прикидывал, кто этот человек и почему он так себя ведет, Колодников птицей взлетел на второй этаж.
В восьмом кабинете сидели двое: спиной к двери молоденькая черноволосая девушка, напротив - Верстакова. На ее лице был тот же самый безупречный макияж.
Увидев вошедшего сыщика, Анна Тимофеевна заметно изменилась в лице, и столь явный ужас промелькнул в ее красивых глазах, что Колодников уже не сомневался в правоте своих предположений. К тому же на ней действительно было красивое темно-синее платье. Несмотря на уверенность, Андрей все же решил соблюдать приличия до конца.
- Добрый день, Анна Тимофеевна! - вежливо поздоровался он и затем обратился уже к ее молодой напарнице:
- Будьте добры, оставьте нас вдвоем.
Хорошенькая мордочка девушки выразила недоумение, и она с немым вопросом в глазах посмотрела на свою начальницу. За этот год, что Инночка работала в администрации, она уже все поняла в негласном табеле о рангах городских чиновников, но этот посетитель никуда не вписывался. И одет слишком просто, и лицо странного гостя мало походило на лощеные будки визитеров. Но Анна Тимофеевна дрогнувшим голосом сказала совсем не то, что ожидала услышать ее молодая коллега:
- Идите, Инночка, можете сразу на обед.
- Но до обеда еще десять минут… - начала было девушка, но, взглянув на застывшее лицо своей начальницы, замолкла. Удивленно подняв красиво прорисованные бровки, Инночка вышла из кабинета.
"Да, стерва еще та растет, - подумал Андрей, глядя ей вслед. - Через пару лет к ней на драной козе не подъедешь".
Неторопливо опустившись на освободившееся место, Колодников, так же не спеша, достал из кармана диктофон, включил его и, поставив на стол, задал первый вопрос.
- Скажите, Анна Тимофеевна, вы были сегодня, примерно около одиннадцати, в квартире номер пять дома десять по Рабочей улице?
Верстакова молчала и как завороженная смотрела на крутящееся колесико кассеты. Колодникову пришлось повторить вопрос. Тогда его собеседница попыталась что-то ответить, даже открыла рот, но голос сорвался. Андрей выключил диктофон и заговорил как можно спокойней:
- Анна Тимофеевна, получилось так, что инвалид с первого этажа видел, как вы входили и выходили из подъезда. На процедуре опознания он. вас узнает, вы слишком эффектная женщина, тем более в таком красивом ярком платье.
- Я была там, но я не убивала, - она заговорила как-то неожиданно быстро, и Колодников не успел записать эту фразу. Нажав на пуск, он жестом предложил собеседнице повторить ее. Та все сказала слово в слово, и Андрей с удивлением заметил, что Анна Тимофеевна как-то успокоилась, в глазах уже не бы-Ло прежней паники, да и голос почти не дрожал.
- Тогда как все это было? Расскажите, - настаивал майор.
- Когда я зашла, она была уже мертва.
- Кто?
Голос майора теперь звучал жестко и напористо, сейчас он никак не напоминал добродушного увальня с забавной походкой.
- Ну эта, Машка.
- А как вы попали в квартиру? - Колодников решил раскручивать сразу.
- Дверь была приоткрыта, я постучала и вошла.
- Что дальше?
- Я шагнула вперед. - В глазах Верстаковой мелькнуло какое-то замешательство, и Андрей про себя закончил ее мысль: "С пистолетом в руке". А Анна Тимофеевна продолжала:
- …и увидела, что она лежит на полу, мертвая.
- И как вы это определили?
- Она лежала на полу, в комнате, - повторила Верстакова. - Я подошла поближе и увидела дырку в ее лбу.
- Продолжайте.
- Мне стало страшно, я развернулась и побежала вниз.
- Вы не стали вызывать милицию?
Она отрицательно покачала головой.
- Нет, у меня был какой-то шок. Все тут перехватило, - она двумя руками показала на горло. - Инночка может подтвердить. Я пришла, она мне про работу твердит, а я не понимаю ничего. Только сейчас начинаю приходить в себя.
"Это видно, - подумал Андрей, - говоришь, как пишешь". А вслух спросил:
- Это настолько вас потрясло?
- Да. - Анна Тимофеевна открыла ящик стола, достала сигареты, закурила, с жадностью сделала первую затяжку. - Не каждый день, знаете ли, видишь мертвецов, да еще убитых…
- . А что вы там вообще-то делали? - наконец задал главный вопрос Колодников. - Зачем вы пришли в квартиру Беловой?
- Ее фамилия Белова? - удивилась она, а в глазах даже мелькнул смешок. - Забавно!
- Почему забавно?
- У меня тоже девичья фамилия Белова.
- Не родня?
- Нет! - это прозвучало слишком резко, словно Анну Тимофеевну оскорбило предположение о родстве с малограмотной поломойкой. - Таких у нас в родне нет.
- Да, бывают совпадения, - согласился Колодников и продолжил:
- Так зачем, с какой целью вы пришли утром в квартиру Марии Беловой?
- Я принесла ей деньги за уборку подъезда, - она кивнула куда-то в сторону. - Вот они, до сих пор в сумочке лежат.
- А почему именно сегодня? К тому же еще вчера вы мне говорили, что не знаете, где она живет, - настаивал Колодников.
Анна Тимофеевна снова глубоко затянулась, чуть сморщилась от едкого дыма.
- Это я узнала только сегодня утром. У меня вчера от этой хлорки разболелась голова, я подошла к Ольге Онуфриевне, это старшая по подъезду, моя соседка напротив. Она всегда собирает деньги за уборку, пожаловалась ей. Она и попросила меня по дороге на работу занести Машке эти самые деньги и лично высказать ей все претензии. От нее я и узнаг ла этот проклятый адрес.
"Похоже, она не врет, и выглядит логично, - решил Колодников. - На сто процентов уверен, что эта самая Ольга Онуфриевна все подтвердит. Только одна неувязочка, дорогая моя Анна Тимофеевна, здание администрации от дома Беловой в противоположной стороне. Поди, скажет, что решила прогуляться. Погода хорошая, то-се!"
- Но вам же совсем не по пути? - высказал он свои сомнения вслух.
- А я решила перед работой прогуляться. Погода хорошая, и время было.
Глядя на довольное лицо собеседницы, Колодников понял, что именно этот вопрос она и рассчитывала услышать и ответ был готов заранее.
"Хорошо, ты решила, что все просчитала точно и владеешь ситуацией. А как ты отнесешься к этому?"
- Скажите, а в котором часу вы пришли к Беловой? Постарайтесь ответить с точностью до минут.
- Ну, - она заколебалась, - примерно в пол-одиннадцатого.
- По заключению экспертов и показаниям свидетелей именно в это время в квартире произошло убийство. Вы кого-нибудь видели в квартире или по-близости?
Верстакова замерла, глаза ее расширились.
- Да, я ведь видела его!
- Кого его? - сразу не понял Андрей. - Убийцу!
- Почему вы решили, что именно убийцу? - пришло время удивляться Колодникову. Такого поворота он никак не ожидал.
- А он вышел из подъезда прямо передо мной. Кроме того, когда я вошла в квартиру, там еше стоял дым такой, от пороха.
- А вы хорошо знаете, как пахнет порох? - заин тересовался Андрей. - Увлекались стрельбой, охотой?
В глазах женщины промелькнуло смятение.
- Да нет… отец у меня в свое время увлекался охотой, с детства помню.
- Ну хорошо, - согласился Колодников. - А почему убийцу не видел инвалид?
- А он не пошел по дорожке, а сразу свернул и прошел под окнами к торцу дома.
- Можете его описать?
- Попробую.
Глядя на напряженное лицо Верстаковой, Андрей понял, что она действительно старается припомнить все до малейших деталей.
"Да, если это все на самом деле так, как она-говорит, то это ей на руку.
Пока игра в ее пользу", - подумал он.
- Ну, такой молодой парень, - почти нараспев начала она, - как модно сейчас, коротко стриженный, здоровенький такой крепыш. Рост выше среднего, серые брюки, синяя рубашка с погончиками, с карманами. Да! - Она даже чуть привстала и торопливо сунула в пепельницу давно прогоревшую сигарету. - Губа у него была разбита!
- Это точно?
- Да! Разбита, и очень сильно. Он ее еще на ходу платком вытирал. Нет, не вытирал, а так, - Верстакова показала жестом, - промакивал.
- Что еще, какие-нибудь детали, мелочи? - настаивал Колодников. - Особенности?
Она неуверенно покачала головой.
- Какие-нибудь другие впечатления, - продолжал Андрей. - Кто он по характеру лица, одежды? Национальность? Алкаш, бомж? Вы же женщина, Должны отмечать такие вещи.
- Ну-у… русский, это точно, за это ручаюсь. Что еще? Одет прилично. И рубаха, и брюки хорошего качества, все отглажено, отутюжено, побрит хорощо. Не бомж, конечно! По-моему, хорошо физически развит, плечи такие мощные… Да! Он был очень злой!
- Это точно? С чего вы взяли? - напирал Колодников.
- От него прямо несло этой злостью, как жаром от печки, - Верстакова руками показала нечто отталкивающее. - Я даже в сторону от него шарахнулась.
- В руках у него что-нибудь было?
Она задумалась.
- Не помню… Кажется, что-то было, но что, сказать точно не могу.
Анна Тимофеевна замолчала, и по ее потухшим глазам Андрей понял, что сеанс прикладной магии кончился. Выдержав паузу, Колодников с сожалением сказал:
- Анна Тимофеевна, пожалуйста, изложите все, что вы сейчас вспомнили, на бумаге, занесете потом в третье отделение милиции, вы там рядом живете. И если припомните что-то еще, звоните в любой момент дня и ночи, очень вас прошу. Вот мои координаты.
Он записал на листочке номера своих телефонов.
В этот момент ожила рация.
- Колодников Андрей!
Майор сразу узнал голос Зудова и торопливо щелкнул переключателем.
- Что, Паша?
- Тут один прохожий у пацанов отобрал пистолет, принес к нам в отделение.
ТТ, между прочим.
- Хорошо, сейчас еду.
Глава 29
Когда Колодников зашел в кабинет Зудова, то кроме хозяина увидел еще двоих - худощавого, высокого, изрядно потрепанного старика и белобрысого мальчишку, лет восьми, в шортах и белой майке с надписью РИО. Пацан сидел на стуле и усиленно хлюпал носом, а раскрасневшийся старик возбужденно ходил по крошечному кабинету, грозя разнести на своем пути хлипкую канцелярскую мебель.
- Вот до чего распустили народ эти продажные демократы! Уже дети с оружием в руках носятся по улицам. Да вас бы за это при Сталине расстреляли в двадцать четыре часа! Всех, до одного!
"Господи, да это же Кукин!" - понял Андрей, и ему стало как-то даже нехорошо. Василий Фомич Кукин прославился тем, что создал в городе собственную партию Сталина. Человек тридцать ярых последователей "отца народов" отличались сплоченностью и организованностью. Они единой колонной появлялись на центральной площади города в пролетарские праздники и столь же дружно, с пением "Интернационала", хоронили своих сподвижников. Последние мероприятия у них случались чаще, чем праздники, ибо средний возраст сталинистов зашкаливал за семьдесят пять. При этом партия неизменно восстанавливала свою численность, что оставалось самой большой загадкой.
- Так что все-таки случилось, гражданин Кукин? - спросил Колодников, пристраиваясь на стул рядом с Пашкой.
- Гражданином я тебе буду на скамье подсудимых, когда эти ваши продажные демократы найдут статью, по которой меня упекут в тюрягу, а пока извольте называть меня товарищ! - взорвался партийный вожак.
- Извольте, товарищ Кукин, как прикажете! - Развел руками Андрей. Ему даже пришлось подыграть Кукину:
- Так в чем дело, товарищ Кукин? Как Все это было, расскажите нам. Поверьте, что ребенок с оружием для нас также событие чрезвычайное и очень тревожное.
Кукин пристально, как удав на кролика, уставился на Колодникова, но лицо Андрея было настолько невозмутимо, что придраться было не к чему. Тогда Ва-силий Фомич нервным движением протер очки мятым носовым платком и наконец заговорил по делу:
- Я иду по центральному парку к Дому культуры, у нас там сегодня мероприятие, люди гуляют, мороженое продают. И вдруг я вижу большую группу мальчишек у скамейки. Это вам сейчас все по фигу, даже милиции, а мне нет! Я не поленился и подошел. Заглядываю сверху, и что я вижу в руках одного из них? - Он артистично взмахнул руками. - В руках его пистолет! И он пытается передернуть затвор! А предохранитель уже снят! Представляете, что было бы, если ему это удалось? Осталось бы только нажать на спуск, и все! Кто бы ответил за детскую смерть? Вы? А может быть, ваш паршивый президент?
- А как вы узнали, что это настоящий пистолет, а не игрушечный? - попробовал сменить тему Андрей. - Сейчас делают такие похожие игрушки.
Кукин саркастически ухмыльнулся:
- Молодой человек, я с ТТ еще в Корее воевал, уж его я отличу от любой подделки!
- Хорошо, - согласился Колодников, - убедили. Что было дальше?