Женщина тихо охнула и стала оседать на пол, спутник ее, однако, не растерялся. Сергей Сапунов в своей жизни видел многое - прошел Афган - и долго рассуждать не привык. Выставив сумку перед собой, он рванулся вперед. Грабители не ожидали подобного поворота. Серый машинально нажал на спуск, и выстрел оглушающе прогрохотал в лестничном пролете. Заряд попал в сумку, и Сапунов на секунду остановился, но после мгновенной паузы он снова кинулся наверх и свалил Серого на пол прежде, чем тот успел передернуть затвор. После этого "афганец", казалось, будто легким ударом отшвырнул Тольку, так что тот спиной врезался в стену, но на ногах удержался. Увидев, что лежащий на полу парень упрямо тянет назад ручку затвора карабина, Сапунов подскочил к нему, хлестким пинком выбил оружие и начал бить ногой по голове, затянутой черной тканью маски. Заика несколько секунд оторопело смотрел на то, как его напарника мордует этот здоровый жлоб, затем оттолкнулся от стенки, выпрямился, вскинул пистолет и с полуметра выстрелил в спину охранника. Выстрел в упор откинул Сапунова, и он медленно сполз вдоль стены, корябая ногтями облупившуюся синюю краску. Серый еще пару секунд производил на полу какие-то непонятные телодвижения, затем наконец вскочил на ноги и сорвал маску. В пылу борьбы она перевернулась, и он ничего не видел.
- Бегом! - прохрипел он, сбегая вниз, на ходу подхватывая сумку с деньгами. Про оружие и маску он забыл. Позади хрипел в агонии упрямый охранник, а сверху и снизу уже звучали возбужденные голоса, звук выстрелов переполошил всех находившихся в здании.
Пробежав метров десять по коридору, они выскочили в тамбур, затем на крыльцо. Дожидаться, пока подъедет машина, налетчики не стали, сами побежали навстречу. Запрыгнуть в "девятку" было делом пары секунд, так что выскочившие на крыльцо свидетели увидели лишь стремительно удаляющийся автомобиль темно-зеленого цвета с заляпанными грязью номерами.
* * *
Вопреки планам, Колодников не вернулся в благодатные, кислородные и грибные кривовские леса, так как вынужден был заняться делом об ограблении автопарка.
- Так сколько, говорите, денег было в сумке? - спросил он Антона Анатольевича Куликова, директора парка, тучного, болезненного человека предпенсионного возраста. Он трясущимися руками пытался открыть тюбик с нитроглицерином.
- Третья таблетка за час, и не помогает, - пожаловался директор и наконец начал отвечать по существу:
- Почти шестьсот тысяч рублей. Точнее вы можете узнать у главного бухгалтера, но она, по-моему, сейчас в медпункте, плохо ей.
- Ого, кругленькая сумма, - присвистнул Андрей. - Нехило поживились!
- У нас же работают более трехсот человек, тут и отпускные, вот что обидно! Народ так этого ждал. Две недели выплату задерживали.
Колодников прищурился. Шестеренки его ментовского мозга сразу сделали невидимую его собеседнику зарубку на память.
- А кто знал, что сегодня будут давать деньги? Узкий круг людей в управлении или весь автопарк? - поинтересовался майор.
Куликов махнул рукой:
- Да все знали, господи! Разве у нас что-то скроешь от этого дошлого народа? Одному шепнешь, предупредишь, чтобы никому ничего, а через час уже весь парк знает. Бесполезно. Вы в курилку не заглядывали? Там человек двадцать сидели с двенадцати часов, отпускники. Вот кто им сказал? Вчера их не было.
Загадка природы.
- А все-таки, - настаивал майор, - когда точно стало известно, что привезут деньги, вчера или сегодня?
- Позавчера.
- Хорошо, с этим вопросом ясно. Значит, теперь что еще? Насколько я понял, сюда, в это здание, можно зайти как с улицы, так и через проходную автопарка? - продолжал допытываться майор.
- Да. А сторожа у нас дежурят только ночью, - сказал директор. - Работа у нас практически круглосуточная. В час кончают смену, в пять уже начинают выезжать на линию. Слесаря еще позже задерживаются, нужно, например, автобус к утру сделать, они и вкалывают до упора.
Разговор происходил в коридоре первого этажа, метрах в пяти от рокового места. Там еще копошились эксперты, периодически щелкали фотоаппараты.
- Сапунова жалко, такой парень был! - покачал головой директор. - Афганец, весельчак, душа-человек! Ничего не боялся.
- И давно он у вас работал?
- Да уж лет пять.
- Что ж, вы ему даже пистолета не выдали?
- Не полагается, мы же не охранное агентство. Да никто и не думал, что может такое случиться. Не было никогда такого в городе.
К ним подошел Павел Зудов, здоровенный, под два метра, оперативник, первый друг Колодникова. Несмотря на звание майора и солидный стаж работы в угро, все звали его просто Паша - внешность располагала. Черты его лица можно было назвать классическими, но какими-то женственными: прямой нос, брови вразлет, большие карие глаза, густые, волнистые волосы, - любая девушка позавидует. Но при этом романтическом облике - нордическая невозмутимость.
- Андрей, есть свидетель, который видел этих двоих без масок, - сообщил Зудов.
- Обоих? - удивился майор.
Многие сотрудники управления уже дали подробные показания. Из них следовало одно и то же: все видели двух грабителей, один был в маске, второй зачем-то бросил ее на месте преступления.
- Да, причем он даже разговаривал с ними, - подтвердил Павел. - И такие характерные портреты выдает, вплоть до шрамов на башке.
- Никого не узнал?
Павел отрицательно качнул головой.
- Не похоже на наш контингент. Молодняк какой-то. Совсем салаги.
После интенсивного общения с тем самым "начальником", который еще совсем недавно разговаривал с преступниками, Колодников имел на руках приметы налетчиков. Напоследок он спросил Марка Осиповича Сиротина, главного инженера:
- Скажите, а вы сможете их опознать в случае задержания?
- Без сомнения. - У Сиротина была прямо-таки военная выправка, хотя кадровым офицером он никогда не был. Просто, как и все невысокие мужчины, Марк Осипович страдал комплексом неполноценности и старался выглядеть чуть выше, чем был на самом деле.
- Знаете, многие ведь потом отказываются от своих показаний, боятся идти в свидетели, - настаивал майор.
Сиротин обиженно поджал губы и решительно замотал головой:
- Не так воспитан, чтобы какой-то там шпаны бояться. А на лица у меня память отменная, можно сказать уникальная. Я помню всех, с кем работал за последние тридцать лет. Вот пройду по улице и, если человек хоть неделю у нас работал, сразу узнаю и даже скажу кто, когда и кем. А вы можете себе представить, сколько людей прошло через наше предприятие? Тысячи!
- Тогда мы чуть попозже съездим в управление, - сказал Андрей, оглядываясь в поисках Пашки, который приехал на своей машине, - и покажем вам нашу картотеку. Может, вы кого и узнаете.
На поиски Зудова Колодников убил полчаса и лишь в самом последнем боксе громадного автопарка обнаружил его беседующим с щуплым мужичком пропитой наружности. Увидев начальство, Паша начал прощаться со своим собеседником.
- Это кто? - спросил его Андрей.
- Лекарь, старший.
- Брат Лешки? - удивился Колодников. - Какой он старый. Младший-то года три уж как крякнул?
Колодников был еще пацаном, когда братья Лекаревы "держали" его район.
Затрапезная одежда и помятый вид мужичка удивительно не сходились в его памяти с прифранченной парой блатных "королей".
- Да больше! - пояснил Павел. - Лет пять уже. Дозу перебрал. А этот живучий оказался, с иглы слез. А насчет того, что старый, такты посиди, сколько он, мы на тебя посмотрим, - засмеялся Пашка. - Он сейчас притих, здесь уже два года работает вулканизаторщиком, стучит мне потихоньку.
- Ну и что, есть какая-нибудь наколка? - заинтересовался Колодников. Но Павел его огорчил:
- Нет. Или не знает. Лекарь давно не при делах. Отошел от всего, уже не в авторитете.
Андрей кивнул.
- Тогда свози этого свидетеля, Сиротин его фамилия, да? Вот отвези его в управление, пусть посмотрит картотеку.
"Опознает кого или нет?" - думал Колодников, глядя вслед этой забавной парочке - рослому Зудову и на две головы ниже его главному инженеру.
Глава 3
Над этим вопросом задумались в это же время еще четыре человека, находившиеся на другом конце города. После выпитой водки основной мандраж у них прошел, только дымили все непрерывно, прикуривая одну сигарету от другой.
- Не хрен было подставляться, - сказал самый старший, худой мужике седыми висками. По сравнению с остальными членами банды он казался почти стариком, хотя ему только стукнуло тридцать семь. Видимо, когда-то он был очень хорош собой, и, хотя жизнь потрепала его изрядно и щеки изрезали морщины, а волосы поредели, порода все еще просматривалась в его как бы стертом облике. На таких, как он, женщины реагируют мгновенно.
Обильные наколки на руках, голос с хрипотцой, манеры Геры, по паспорту Александра Герасимова, - все говорило о богатом опыте по части отсидок в местах не столь отдаленных. Между тем он с высоты своего опыта продолжал разбор полетов:
- …А теперь вы засветились как на рентгене, а такой фарт, он до времени.
Да, Серый, завтра, а лучше сегодня же ботву свою сбрей, приметная больно.
- Чего? - не понял Сергей. - Какую ботву?
- Шевелюру свою долбаную, вот какую! Засветился ты с ней по-крупному. На хрен тебе было маску снимать?
Сергей промолчал, он не стал объяснять, что в пылу борьбы она перевернулась и он, ничего не видя, просто-напросто запаниковал. Но прическа Сергея действительно была слишком приметна. Сзади, ниже затылка, она сходила на нет, спереди длинные волосы падали парню на глаза, и он постоянно закидывал их назад.
- Нет, надо делить деньги и сваливать отсюда, и как можно скорее, - нервно сказал Витька, раскормленный парень, ровесник налетчиков. В свои восемнадцать лет он уже весил сто десять килограммов. Кличка у него была простая и соответствующая - Толстый. Он на это не обижался, привык. Именно он в момент ограбления сидел за рулем зеленой "девятки", и именно в его храбрости сомневался Серый.
- Вот так мы все и погорим, - усмехнулся Гера. - Один свалит, а других подставит. Мамочка твоя ведь сразу побежит к ментам: "Ой, сынку любимый пропал!
Целую ноченьку не ночует!" А те пробьют тебя по машине - зеленая "девятка", и все, кимблямс нашей компании. Ментам ведь после этого вычислить твоих друзей будет раз плюнуть. - Гера убрал усмешку, глаза обдали Витьку свинцовым холодом.
Если что отчудишь, Толстый, - найду и яйца лично откручу. Медленно и с душой.
Все понял?
- Понял, - поежился Толстый. - Че ты так сразу?
- Ас тобой по-другому нельзя. Когда стволы отдавал, не засветился? - сменил тему Гера.
- Да нет, мы же по-быстрому, минута в минуту. Я подъехал ровно без пяти, он дверь приоткрыл, я сумку отдал, и все. На улице не было никого: ни машин, ни людей.
- Хорошо, - сбавил тон Гера, - теперь о деле. То, что вы не сгорели, это чудо Божьей Матери, ей свечку поставить не забудьте. Валить надо было сразу, обоих! Я же вам говорил, дуракам! Валить!
- Так баба в секунду сомлела, зачем ее-то мочить? - попробовал возразить Серый и потрогал большой синяк под глазом - напоминание об убитом охраннике.
- Ее счастье, что сомлела, а в следующий раз - сразу, без базара.
Свидетели нам не нужны.
- В какой "следующий раз"? - удивился Толстый. - Ты это про что, Гера? Мы только на это дело подписывались.
На лицах поделъников тоже появилось чувство недоумения. Гера усмехнулся и обвел подручных пристальным взглядом.
- Что, щенки, скисли? Первый скачок - и в кусты? А вот хренушки вам! Будем считать, что сегодня была разминка. С вычетом бабок, простреленных этим придурком, - он кивнул в сторону съежившегося Серого, - у нас выходит по сто кусков на рыло, а это не куш, это так, пару раз в "буру" сыграть. На эти деньги даже тачку не купишь. Вот послезавтра на "Металлист" привезут зарплату, прикиньте хрен к носу. Это уже и на юг можно смотаться, куда вы там все рветесь - на Канары, что ли? И тачку купить. Ну как, орлы, рванем судьбу за жабры?
- А это все точно? - тихо спросил Серый, опять трогая опухший глаз. - Не сгорим?
Гера снисходительно усмехнулся:
- Наколка цветная, можешь не сомневаться. А все остальное зависит только от нас. В этот раз я с вами сам пойду, чтобы не сомневались.
Молодежь переглянулась между собой: последняя фраза Геры для них значила много.
- Ладно, можно попробовать, не так уж это все и сложно оказалось, - сказал Толстый. - Раз удалось, почему еще не повезет? - Он потянулся к бутылке, налил всем водки. Помимо трусости, он был одержим страстью к деньгам.
- Ну, тогда выпьем, - согласился Гера, - а потом обсудим, как все обставить. Надо все хорошо обмозговать.
Глава 4
В восемь часов вечера Колодников вынужден был покинуть родное третье отделение.
- Касьянов вызывает, там, в управлении, собрались все эти гаврики из Железногорска, и я зачем-то понадобился, - сообщил он Зудову.
- Он без тебя просто не может жить, - съехидничал Павел. - Такой вид изощренной любви.
Сиротин в это время рассматривал зудовский фотоархив. Паша уже года четыре собирал собственное досье на всех потенциальных кривовских бандитов. Все, кто задерживался и попадал в его третье отделение даже за самые ничтожные грешки, проходили перед объективом его фотоаппарата.
- Ага, это ты точно определил, главное - "и в особо циничной форме", - процитировал Андрей сухой язык милицейских протоколов. - В общем так, Павел! Ты это инкассаторское дело ведешь целиком и полностью. Попробую выбить для тебя еще кого-нибудь, хоть того же Юрку Астафьева. Как, сгодится?
- Вполне, - согласился Павел. - Шаврина мне дай, тоже толковый мужик, с тачкой тем более.
- Хорошо, считай, он - твой. - И Колодников со вздохом побрел на выход.
Вся милицейская братия собралась в кабинете начальника ГОВД Петухова.
Народу было так много, что пришлось принести стулья из других кабинетов. Во главе стола сидел прокурор области, рядом - Обрубов, по бокам - остальные деятели из прокуратуры, МВД и ФСБ. Кривовские сыщики расположились во втором ряду. Колодников опоздал к началу совещания и сразу же столкнулся с укоризненным взглядом Касьянова. Между тем докладывал Обрубов. К вечеру он подрастерял свой лоск, выглядел усталым и даже подавленным.
- Итак, можно считать точно установленным, что родственники Водягиной никакого отношения к факту ее убийства не имеют. Мотивов для убийства у них никаких, они ее просто обожали, к тому же она прилично помогала им материально.
Их дочь, племянница Елены, учится в Москве, оплачивает учебу Водягина. Что мы имеем еще? Почти наверняка доказано, что за тот час, пока родственники не хватились Елены, мимо не проехало ни одной машины.
- А почему? - поинтересовался прокурор. - Это как-то странно. Что, народ грибы перестал собирать?
- Нет, не перестал, но сегодня среда, рабочий день. Слышали, как неподалеку проезжал мотоциклист, но он, судя по показания Крюковых, не останавливался. Ехал со стороны Кривова. Василий Крюков определил как очень старый "Восход". В технике он разбирается хорошо, давно работает автомехаником, так что ему можно доверять.
- Ищете? - спросил прокурор.
- Конечно. Кроме того, рядом с местом преступления могли быть велосипедисты и пешеходы. Но их также нужно искать только в Кривове, до Железногорска оттуда далековато, более пятидесяти километров. К семи утра доехать нереально. С вечера также никто не приезжал: палаток не зафиксировано, свежих кострищ не попадалось. Холодно еще для туристов.
Совещание продолжалось, кто-то подходил, кто-то выходил, и Колодников подсел на освободившееся место поближе к Касьянову.
- Как там это дело с кассирами? - тихо спросил тот.
- В работе, - так же тихо ответил Андрей.
- Сразу не удалось?
- Нет, но наследили они прилично. Есть за что зацепиться.
На них начали осуждающе поглядывать, и собеседникам пришлось примолкнуть.
Вскоре разговор на совещании коснулся лично их.
- Я думаю, что поиски грибников, рыбаков и прочих любителей "тихого отдыха" стоит поручить местным работникам угро, они эти места лучше знают, - предложил прокурор.
- Но у нас сегодня тоже произошло серьезное преступление, - подал голос Касьянов. - Нам нельзя отвлекать людей от этого дела.
- Знаю, но с этим, надеюсь, справитесь быстро, - подал голос начальник губернской милиции генерал-лейтенант Глухарев. - Это дело местного масштаба. А основные силы бросьте в помощь Никитину.
После окончания долгого, утомительного совещания Касьянов пояснил, зачем ему понадобился Колодников.
- В прошлом году ты по делу Орловой долго занимался этими рыбаками, так что тебе и карты в руки. К тому же Луга ты все равно знаешь лучше меня.
Касьянов только два года как перебрался из Кустаная в Кривов, так что в этом он душой не кривил. Андрей чуть поморщился.
- Надо бы Пашке помочь с ограблением, дело сложное, мокрушное, - попробовал отказаться он.
- Ничего, справится, - хмыкнул Касьянов. - Он же майор у нас, это в тридцать шесть лет, так пусть пашет.
Касьянов был неплохой мужик, но, забуксовав в своем проклятом богом Казахстане с карьерой, он недолюбливал тех, кто слишком рано, по его мнению, надел такие же, как у него, майорские звездочки.
"Копейка" Паши Зудова остановилась около проходной автопарка.
- Большое спасибо, что подвезли, - сказал Сиротин, выбираясь из машины. - Всего хорошего вам.
- Может, вас подождать? - предложил Павел. - Вы же говорили, что у вас тут дел на пять минут.
- Нет-нет, не надо! - замахал тот руками. - Я живу отсюда буквально в двух шагах, на Волгодонской. Идти пять минут, не больше. Большое спасибо, что сюда подвезли.
- Вам спасибо, вы нам здорово помогли. Рано или поздно, но они нам все равно попадутся, - пообещал Павел. - Слишком уж у них рожи характерные.
Рассмотрели вы их отлично.
- Да это что, вот если бы я их сразу опознал да сказал вам, кто они такие и где живут. - Марк Осипович подумал и сказал:
- Есть такое странное чувство, что где-то я эту парочку уже видел. Но не в нашем автопарке, это точно. Где-то в городе. И как будто кто-то еще с ними должен быть.
- Как это? - не понял Павел.
- Ну вот представьте себе… - Сиротин напряженно замолчал, подыскивая сравнение. - Статую "Рабочий и Колхозница" помните?
- Конечно, кто ее не видел.
- Вот, и представить их раздельно очень трудно. И этих парней я видел с кем-то еще, может, втроем, может, вчетвером, может, вообще на какой-нибудь демонстрации или празднике! И теперь мне нужно увидеть что-то еще, чтобы вспомнить это. А так - не могу. Хотя вертится где-то близко!
Он с досадой махнул рукой.
- Ладно, не мучайтесь, - засмеялся Павел. - Как вспомните, позвоните.
Телефон я вам свой дал?
- Да-да! - инженер хлопнул себя по карману пиджака. - Непременно позвоню, можете не сомневаться.
- Ну, всего хорошего!
Машина уехала, а Марк Осипович привычно, как и все предыдущие тридцать лет, направился к проходной. На скрип турникета в окошечко выглянул вахтер.
Главный инженер кивнул ему и отправился к ремонтным боксам.