- Значит, зря прокатились? Сейчас вы скажете, что ваш друг куда‑нибудь укатил или что‑то в этом роде.
Я понимал, что он проверит все, что я скажу относительно Келви. Поэтому нужно найти какой‑либо другой выход.
- Я даже не знаю, в городе он или нет. Я не заходил к нему.
- Понимаю. В последнюю минуту вы, наверное, решили, что вам все равно нечего делать с этими деньгами, и решили простить ему долг?
- Нет. Просто я застрял в пути.
- По какой причине?
- Встретил старую подружку…
- И она оказалась важнее денег?
- Ну, вы сами должны понять… В такие моменты всегда кажется, что женщины - самое важное в жизни.
- Ну, предположим… А кто эта женщина?
- Какое вам до этого дело? Это моя старая знакомая. Но сейчас она уже замужем.
- И все‑таки вы поехали в Хаустаун, чтобы купить будильник!
- Думайте, в конце концов, что хотите. Я вам сказал, как было на самом деле.
- И вы не хотите сообщить мне, кто была эта женщина?
- Чтобы дискредитировать ее?! Разумеется, нет!
- В противном случае вы дискредитируете себя.
- Не думаю. Вы сказали, что я ограбил банк. Я не знаю, почему вы решили, что это сделал именно я. По–моему, вы просто высосали это из пальца. Но доказательств из пальца не высосешь, шериф.
- Я не один работаю над этим делом, Мэдокс, - ответил шериф. - И клянусь вам: доказательства будут! Я уже сейчас вижу вас насквозь! Почему вы, например, выбрали для жительства наш город?
- Потому что нашел подходящую работу. Вы же знаете, что я работаю продавцом в автопарке мистера Харшоу!
- Знаю. Но не прошло и трех недель, как вы обосновались в нашем городе, и банк был ограблен. Где вы работали до этого?
- В Хаустауне.
- Значит, вы променяли такой город, как Хаустаун, на забытый богом уголок - этот городок? Ведь здесь немногим более трех тысяч жителей!
- Машины можно продавать повсюду.
- Разумеется. Вам кто‑нибудь посоветовал это место?
- Нет, я…
- Понимаю. Просто повезло!
- Если вы не будете меня перебивать, я вам все объясню. Уехав из Хаустауна, я собирался перебраться в Оклахома–сити. В Ландере я остановился позавтракать. Рядом со мной за столиком оказался мистер Харшоу. Когда он узнал, что я работал продавцом в автомобильном магазине, он предложил мне работу у себя в автопарке. И если вы не верите мне, то спросите у мистера Харшоу.
- И вы согласились работать у него в автопарке?
- А почему бы и нет? Ведь условия у него неплохие.
- Конечно, конечно… А потом не прошло и трех недель, как ограбили банк. Впервые за сорок лет его существования. А за неделю до этого вы отсутствовали целый день и не можете должным образом объяснить, как вы его провели и где именно. Вечером того самого дня, как был ограблен банк, вы тоже исчезали из города. Часа на два–три. Может быть, вы мне объясните, куда вы ездили на этот раз? Опять на встречу со старой знакомой, но замужней дамой?
Он уже начинал пугать меня.
- Нет, в тот вечер я просто ездил купаться.
- Весь городок в тревоге, а вы как ни в чем не бывало поехали купаться. Здорово, ничего не скажешь! И куда же вы ездили?
Я ответил.
- Вы уже ездили на это место и раньше?
- Да. Неоднократно.
- Ну, хорошо, - буркнул он. - И все предшествующие разы вы тоже останавливались у дорожного ресторанчика, чтобы выпить чашечку кофе и обменяться парой фраз с официанткой?
Я ничего не ответил. Он догадался, что я нарочно обратил на себя внимание официантки ресторана, чтобы закрепить свое алиби. Но тем не менее я не собирался сдаваться. Небрежно пожав плечами, я наконец сказал:
- Вы слишком многого требуете от меня, шериф! Не могу же я запомнить каждый свой шаг за последние три недели! Иногда я после купанья пил кофе или кока–колу, иногда ехал в кино, раз или два, помню, заходил даже в бар. Но в какой именно день я делал то или другое, убей бог, не помню!
- Да я и не требую от вас этого. Я спросил просто так, ради любопытства. Будем считать это еще одним счастливым для вас стечением обстоятельств. Давайте лучше вернемся к тому дню, когда вы в первый раз появились в банке и попросили открыть счет. Тогда тоже был пожар, не так ли?
- Да, да, припоминаю. Кажется, именно в тот день.
- И, войдя в банк, вы увидели, что в кассовом зале никого нет?
- Тоже верно.
- Неужели вас это нисколько не удивило? Ведь банк - это все‑таки такое место, где всегда имеется какое‑то количество денег. Но если они оставлены без присмотра…
- Да, я немножко удивился этому…
- Но это не помешало вам поместить свои деньги в этот банк?
- Но куда‑то их нужно было положить? В здешнем городке этот банк единственный.
- Да, да, конечно. - Шериф ненадолго задумался, а потом неожиданно спросил: - Сколько вы весите, Мэдокс? Судя по росту, вы должны весить довольно много?
Он изменил свою тактику, и я совершенно не мог понять, куда он клонит.
- Двести тридцать фунтов… А почему вы интересуетесь?
- И жировых отложений почти нет… Сплошь мышцы… Вы спрашиваете, почему меня это интересует? Могу ответить: я долго разговаривал с Джулианом Вардом. Он не видел человека, который набросил на него одеяло и связал его, но он уверен, что это был высокий и сильный человек. Он подавил все его попытки к сопротивлению.
Я ухмыльнулся.
- Я знаю этого человека, шериф. Ведь именно он открывал мне счет в банке. Ему уже все шестьдесят, да и на ногах он нетвердо держится. Дунешь - он и повалится. С ним может справиться пятнадцатилетний мальчишка.
- Вы правы. Но дело не в том, что его связали, а в том, как его связали. Без малейших усилий и в то же время очень осторожно. Человек не причинил ему ни малейшего вреда. Просто связал его и положил на пол.
- Вы что ж, считаете, что я единственный высокий и сильный человек в штате?
- Единственный, на кого падают подозрения.
- Понятно… А может быть, шериф, все‑таки будет лучше, если мы перейдем к фактам? Вы утверждаете, что банк был ограблен во время пожара. И что преступник специально поджег старый заброшенный магазин, чтобы отвлечь внимание людей. Но я ведь, насколько вы знаете, тоже был на пожаре. Не мог же я быть одновременно в двух местах?
- Я ждал, когда вы заговорите об этом.
- По–моему, нет необходимости напоминать вам - вы и сами меня там видели.
Он снова усмехнулся.
- Да, видел… Но видел я вас на пожаре только двадцать пять минут спустя после ограбления банка! Ну, что вы скажете на это, Мэдокс?
Глава 11
И они начали меня допрашивать со всем пристрастием - шериф и его помощник Тат. Гулик заявил полицейским, что я уехал из парка почти сразу после того, как мимо проехала пожарная машина, и, таким образом, я был вне поля их зрения в течение двадцати пяти минут.
Я со своей стороны продолжал утверждать, что все время был в гуще событий, но доказать тоже ничего не мог.
Вскоре Тат отправился выпить чашку кофе. Когда он вернулся, ушел шериф. Но вопросы сыпались на меня без перерыва.
- Куда вы ездили в прошлую пятницу?
- В Хаустаун.
- А куда вы ездили в тот день, когда произошло ограбление?
- Купаться. Я же говорил вам и повторяю, что ездил купаться!
- Вы ездили прятать похищенные деньги, а попутно искупались… Куда вы спрятали деньги?
- Я не прятал никаких денег.
- Вы их зарыли?
- Я ездил купаться.
- Где вы их зарыли?
- Я ничего не зарывал.
- Чем вы отметили то место?
- Я ездил купаться.
- Вы зарыли их неподалеку от реки?
- Я ничего не зарывал. Я ездил купаться.
- Вы их зарыли, предварительно завернув в мешок или какую‑нибудь другую ткань. Что это был за мешок? Из какого материала? Вы сосчитали, сколько денег вы похитили? Вы знаете, что банк располагает номерами этих билетов и вы все равно не сможете их истратить? Итак, где вы их спрятали?
- Я ничего не прятал!
- Где вы купили этот будильник?
- Я никогда его раньше не видел.
- Вы ездили в Хаустаун?
- Да.
- Как зовут эту женщину?
- Келви.
- А я думал, что так зовут вашего друга, который задолжал вам деньги.
- Конечно.
- Но вы только что сказали, что так зовут женщину. Кто должен вам деньги?
- Келви.
- А женщины вообще не было, не так ли? Вы поехали в Хаустаун, чтобы купить будильник и устроить этот часовой механизм. Где именно вы купили будильник?
- Я не покупал никакого будильника.
- Вы спрятались за дверью туалета и набросили на Джулиана одеяло, как только он вошел туда. Почему вы его не оглушили?
- Ничего не могу сказать по этому поводу.
- Вы знали, что это очень хилый человек, и боялись его убить? Так или нет?
- Я вам уже неоднократно говорил, что в тот день я не был в банке. Я помогал тушить пожар.
- Вас не было двадцать пять минут. Где вы были это время?
- Я пришел к магазину еще до того, как туда подъехала помпа.
- Сколько тогда было времени?
- Откуда я знаю!
- Почему многие заметили вас уже по прошествии какого‑то времени, а в первые минуты никто не приметил?
- Понятия не имею.
- А я имею… Как только вы появились на пожаре, вы сразу же постарались обратить на себя внимание. Постарались создать себе алиби. Но немного не рассчитали. В те минуты банк уже был ограблен.
И так - без конца. Через какое‑то время мне показалось, что стена пожелтела. Потом я догадался, что уже взошло солнце.
В конце концов они взяли у меня отпечатки пальцев, забрали пояс, бумажник и отвели в камеру на первом этаже. Я сразу же сел на койку и обхватил голову руками. У меня все кружилось перед глазами, а в ушах продолжали звучать их вопросы.
Наконец я растянулся на койке и попытался хоть ненадолго заснуть.
Что ждет меня в дальнейшем? Трудно сказать. Я не мог доказать своего алиби, но и они не могли доказать обратного. Шериф почти уверен в том, что банк ограбил я, но доказательств у него не было. В банке я не оставил своих отпечатков, потому что работал в перчатках. Значит, единственный их шанс заключался в том, чтобы задавать мне вопросы. Задавать до тех пор, пока я не сознаюсь или не сойду с ума.
Им нужно получить от меня признание и указание того места, где я спрятал деньги. Без этого им не построить обвинения. Что же они будут делать, чтобы добиться своего?
Днем за мной пришли. Меня снова провели в кабинет шерифа. Он был там вместе с Татом и Буком и еще одним человеком, которого я не знал. Наверное, или прокурор, или один из детективов Хаустауна.
- Мы предоставляем вам еще одну возможность добровольно признаться, - сказал шериф.
- Вы еще долго будете надо мной издеваться? - вместо ответа спросил я.
- Пока вы не ответите, что сделали с украденными деньгами.
- Ничем не могу вам помочь, господа.
И снова начался сеанс, еще более мучительный, чем предыдущий. Теперь они терзали меня втроем. Причем стояли они в разных углах комнаты, так что мне приходилось все время вертеть головой, чтобы ответить на вопросы. А задавались вопросы так быстро, что я даже не успевал отвечать.
- Куда вы ездили вечером накануне пожара?
- Я не помню. Может быть, в кино.
- Хозяйка сказала, что вы вернулись около двух часов ночи.
- Где вы были в тот вечер, когда вас задержали?
- Я уже вам говорил…
- Катались на машине…
- Гулик сказал, что вы помчались смотреть на пожар со скоростью курьерского поезда. А когда горел ресторан, вы не проявили никакой заинтересованности…
И так далее и тому подобное…
Приблизительно через час они изменили тактику. Бук вышел и вскоре вернулся с двумя заключенными. Я видел их в камерах. Они поставили нас рядом друг с другом. Я не спускал с шерифа глаз. Что‑то готовилось.
- Отлично! Стойте вот так и не шевелитесь! - бросил он нам и открыл дверь.
Через минуту он вернулся, ведя кого‑то за руку. Ага, да это старина Морти, слепой негр!
Атмосфера накалялась. Два заключенных, ничего не понимая, с испугом взглянули на негра. А я пытался понять, чего же добивается шериф, но так и не пришел ни к какому выводу.
А шериф, между тем, провел дядюшку Морти мимо нас, приблизительно так в полутора ярдах, а потом повел обратно, на этот раз останавливая его перед каждым из нас.
"Фантастика! - подумал я. - Опознание при помощи слепого!"
И тем не менее я здорово струсил. Когда‑то у меня был переломан нос, и мое дыхание наверняка имело что‑то характерное.
Но в следующую минуту я уже понял, что это всего–навсего психическая атака. Даже если негр и "узнает" мое дыхание, на суде это не будет считаться доказательством, но вот если я не выдержу и признаюсь - это уже все!
Наконец шериф и негр остановились около меня. Дядюшка Морти прислушался.
- А вот это дыхание довольно похожее, - наконец сказал он.
- Вы уверены в этом, дядюшка Морти? - спросил шериф.
- Такие же шумы с небольшими присвистываниями, как у кипящего чайника.
- Вы уже слышали это дыхание?
- Два раза. Приблизительно три недели назад, а потом как раз в тот момент, когда этот человек грабил банк.
- А первый раз вы слышали его дыхание в тот день, когда горел ресторан, не так ли, дядюшка Морти?
- Да, сэр. Я вошел в банк, чтобы спросить у мистера Джулиана, что горит, но его в этот момент в кассовом зале не оказалось. Там был только этот человек. Он точно так же дышал.
- Спасибо, дядюшка Морти!
Шериф проводил его до дверей. Бук увел обоих заключенных.
- Садитесь, Мэдокс! Теперь вы поняли, что мы знаем правду?
- Нет.
- Будьте благоразумны, Мэдокс, и не отпирайтесь. Он вас узнал среди других людей. И он сможет то же самое сделать перед судом.
- При условии, если вы ему нажмете на руку в нужный момент!
- Я не держал его за руку! Он узнал вас по вашему дыханию!
- Ну что ж, почти так же, как Алиса находится в стране чудес?
- У вас своеобразное дыхание, Мэдокс. Ведь когда‑то у вас был перебит нос. Вы показывались врачу?
- Нет.
- Вероятно, вы и сами не знаете, что ваше дыхание имеет характерные признаки.
- Это не доказательство, шериф! - ответил я. - Уж если вы захотели расправиться со мной - не знаю, по какой причине, - вам придется позаботиться о настоящих доказательствах!
- У меня они уже есть, Мэдокс! Так что можете не беспокоиться. Я докажу вашу виновность шаг за шагом. И давайте начнем с самого начала. Что вы сделали, как только услышали, что в городе пожар?
И он снова начал задавать мне вопросы. Вскоре зазвонил телефон. Шериф снял трубку.
- Кто? Да, я… - Он помолчал немного, а потом спросил: - Вы в этом уверены?
Какое‑то время он слушал своего собеседника, потом хмуро посмотрел на меня.
- Вы абсолютно в этом уверены? - снова спросил он.
Выслушав ответ, шериф с удрученным видом повесил трубку.
Мне очень хотелось узнать, о чем это он говорил и с кем, но он сам обратился к Тату:
- Звонил Джордж Харшоу из Галвестауна, - сказал он. - Прочитал об этой истории в газете и заявил, что Мэдокс с самого начала находился на месте пожара.
Тат тоже удивился.
- Я не помню, чтобы я его видел. Я, правда, видел на пожаре миссис Харшоу.
- Вы правы, Тат. Джордж Харшоу тоже говорит со слов своей жены. Она видела, как Мэдокс выходил из машины как раз в тот момент, когда подъехала и она. А это случилось буквально минут через пять после пожарной сирены…
Глава 12
На этом все и кончилось. Они были вынуждены меня отпустить, но я отлично видел, что шериф на этом не успокоится.
- Прошу прощения, Мэдокс, - сухо сказал он. - Поверьте, в этом не было ничего личного. Если бы такие подозрения падали на моего собственного брата, я бы задержал и его.
- Такова ваша работа, - ответил я. - Я продаю машины - вы ловите преступников. Скажу вам одно, шериф! Если я когда‑нибудь и надумаю ограбить банк, то я применю другой метод!
Он задумчиво посмотрел на меня.
- Что ж, желаю успеха! - насмешливо произнес он.
Тат довез меня до дома. Я вышел из машины.
- Спасибо, Тат! - сказал я. - И до свидания!
- До свидания!
Я проснулся на рассвете. Действительно ли я свободен? И если да, то этим я обязан только Долорес Харшоу!
И тем не менее я оставался подозреваемым номер один. Достаточно мне отправиться за деньгами, и меня сразу же схватят. Шериф наверняка будет выжидать. Видимо, он уверен, что рано или поздно я совершу ошибку…
А она? Что ей нужно было от меня?
Я оделся и отправился в центр городка. На улицах народу было мало.
Официантка очень удивилась, когда увидела меня входящим в ресторан. Наверное, еще многие удивятся, увидев меня на свободе.
А я продолжал размышлять о поступке Долорес Харшоу. Она заявила, что видела меня на месте пожара почти сразу после тревоги, хотя определенно знала, что это не так. Она знала и кое‑что другое… Она ведь наверняка не забыла о нашем визите в магазин Тейлора, когда я помог ей сгрузить макулатуру и одежду. И она определенно сделает из этого соответствующие выводы. Что же она задумала?
Когда я подошел к автопарку, Гулик как раз отпирал контору. Казалось, он обрадовался, увидев меня, но в то же время смутился.
- Они что, нашли действительных преступников? - спросил он меня.
Я присел у конторы так, чтобы иметь возможность наблюдать за ее входной дверью.
- Думаю, что нет… Они были уверены, что это сделал я, но потом выяснилось, что я этого сделать не мог, потому что с самого начала был на месте пожара.
- Я так и думал, что они вас подозревают, - сказал Гулик. - Они были здесь в субботу и расспрашивали меня. Надеюсь, вы на меня не сердитесь? Я им сообщил только то, что было…
- Ну что вы, мне не на что сердиться. Как идут дела?
- Неплохо. Объявление о продаже было помещено во вчерашней газете, и уже приходило много людей.
- Простите меня, - перебил я его. - Я вернусь буквально через минуту…
Глория Гарнет шла по противоположной стороне улицы такая миленькая, свежая и молоденькая, что у меня даже защемило сердце. Увидев меня, она остановилась, и на лице ее появились одновременно и удивление, и смущение, и радость.
- Доброе утро! - поздоровался я.
- Все в порядке, Гарри? - спросила она. - Я хочу сказать: они отпустили вас? Ведь я чуть с ума не сошла, когда узнала, что вас забрали.
- В полицейской практике ошибки не так уж редки. Но теперь все в порядке.
- И все‑таки полиция вела себя в этом деле отвратительно! - со злостью воскликнула она. Я никогда еще не видел ее такой. - Ничего, когда я повстречаюсь с ним, с этим Джимом Татом, я скажу все, что я о нем думаю!
Мне очень хотелось обнять ее и расцеловать, но она, видимо, заметив что‑то на моем лице, сразу изменила тему:
- Пора начинать работу, Гарри, - сказала она. - Поговорим позже.