- Быстро садись! - Он злобно кричал. Я испугалась и вцепилась из последних сил в дверцу, Вадим обхватил меня сзади и пытался одновременно оторвать мои руки от дверцы и запихнуть меня в машину. Я изловчилась и укусила его в руку. Вадим вскрикнул от боли, выпустил меня и толкнул так сильно, что я упала. Кирилл бросился меня поднимать, наклонился, Вадим в это время замахнулся ногой, чтобы двинуть ему как следует, но Кирилл как-то ловко показал такой коронный прием, как в кино, когда противника хватают за руку и швыряют через себя. Вадим грохнулся, но быстро вскочил, сел в машину, потирая бок, и дал газу, но перед этим страшно обругал почему-то только меня. Когда машина скрылась за углом, Кирилл посмотрел озадаченно:
- Чушь какая! Что это с ним?
Я попробовала встать, ноги меня не держали. В голове шумело все сильнее. От плаща при падении оторвались две пуговицы, вдобавок я обнаружила, что при мне нет сумочки. Поскольку поблизости она нигде не валялась, очевидно, она каким-то образом попала Вадиму в машину, когда мы боролись. В сумке были ключи, кошелек, проездная карточка, а самое главное - пропуск в банк, который я, идиотка, забыла утром выложить и оставить дома. И еще там в косметичке был бабушкин гарнитур - серьги и кольцо, перед выходом я сняла их и убрала в сумочку, потому что замочек у одной серьги был слабый.
Когда Кирилл поднял меня на ноги, я уже ревела.
- Ну-ну, нельзя позволять знакомым мужчинам так с собой обращаться.
- Да я его сегодня первый раз видела! Больной какой-то! И Валька тоже!
Он посмотрел с сомнением.
- Да честное слово, она говорит - приходи, познакомлю с приличным человеком, вот и познакомила. Черт знает что! - От злости слезы мои высохли. - Не знаешь, она со всеми так развлекается или только со мной?
- Не знаю, - он пожал плечами, - я мало с ней общаюсь.
Я с грустью смотрела на оторванные пуговицы, вдобавок еще и плащ запачкался. Что делать? Кирилл тронул меня за руку:
- Зайдем ко мне, это тут рядом. Приведешь себя в порядок, потом я тебя провожу.
- У тебя есть телефон? Мне надо по-, звонить, чтобы соседка спать не ложилась, ключей-то нет.
- Есть, пойдем.
Шли мы недолго. Улица называлась Зверинская и начиналась она прямо от зоопарка.
- Тут близко.
- Львы по ночам спать не мешают, сильно рычат?
- Бывает. - Он засмеялся.
Мы вошли в один двор, он был проходным, потом в другой. Дворы были колодцы, и в самом темном углу Кирилл вошел в парадную. В квартире на первом этаже он сразу же зажег везде свет. Крошечная прихожая. Из нее кухня каким-то углом, две комнаты.
Кирилл достал мне коробку с шитьем и усадил на продавленный диван. Обстановка в комнате была бедноватая, а впрочем, какое мне дело? Сейчас позвоню по телефону Галке и уйду.
- Ты здесь один живешь?
- Сейчас да, - пояснил он, - мама умерла три месяца назад.
А когда же его бросила жена? Но опять-таки, это не мое дело. Я позвонила, у Галки было занято.
- Выпьем кофе? - нерешительно предложил Кирилл.
Пуговицы я уже пришила, плащ кое-как почистила, побывала и, с позволения сказать, в ванной - маленьком закутке, где стояло какое-то корыто на полу и висел душ. Да моя коммуналка по сравнению с этим - хоромы!
Пока он заваривал кофе, я рассматривала кухню, смотреть-то, собственно говоря, было не на что. В маленьком, не правильной формы помещении стояли стол, два табурета и шкафчик для посуды. Окно выходило в тупик. Стены трех домов образовали равнобедренный треугольник, и в этот треугольный колодец не было входа. Жильцы с верхних этажей бросали вниз всякую всячину, таким образом, можно с уверенностью констатировать, что окно кухни Кирилла выходило на помойку.
- Таня, садись, - позвал Кирилл, со всеми этими событиями мы как-то незаметно перешли на "ты".
Кофе дымился в чашках, и от него шел приятный аромат. Кофе должен меня взбодрить, а потом я позвоню Галке и поеду домой, пускай Кирилл поймает мне машину.
Я отпила горячий кофе, вдруг голова у меня закружилась, чашка выскользнула из рук и упала на пол. Последнее, что я помню, это лужица кофе и осколки от чашки на грязно-сером линолеуме.
* * *
Я проснулась оттого, что мне было жутко неудобно лежать. Спина затекла, и к тому же в нее что-то впивалось. Я открыла глаза и не увидела над собой привычного потолка с желтым пятном в углу - соседи сверху два месяца назад забыли закрыть кран и уехали на дачу. Я прислушалась машинально, стараясь уловить дыхание спящей Аськи, но вместо него услышала, как кто-то ровно дышит рядом со мной. Осторожно скосив глаза, я увидела, что рядом спит незнакомый мужчина и, судя по тому, что я чувствовала под одеялом, он был абсолютно голый. Я прислушалась к себе, ощутила, так сказать, себя всю и поняла, что я тоже лежу обнаженная и.., ну в общем, тут все ясно. Меня охватил такой ужас, что только сильнейшим усилием воли я сдержалась, чтобы не вскочить, не заорать и не бежать отсюда в чем есть.
Кто этот тип, и как я оказалась в его постели? Так, надо взять себя в руки. Для того чтобы отсюда уйти, я должна вспомнить, где нахожусь. В голове у меня промелькнула Валентина, ее шикарная квартира, чертов костюм, странный Валентинин любовник, которого она почему-то усиленно подсовывала мне, потом бабуся с фарфором XVIII века.., стоп! Этого типа зовут Кирилл! Мне стало так худо, что волосы на голове зашевелились.
Оказаться в постели с первым встречным, да еще каким-то полубомжом! И это я, приличная женщина из интеллигентной семьи, с ребенком, как последняя… Меня сковал ужас. Нет, надо выбираться отсюда, пока он не проснулся, смотреть ему в глаза выше моих сил, я умру от стыда. Хорошо, что я лежу с краю. Я тихонько пошевелилась, Кирилл не проснулся, только заулыбался во сне. Я сползла с дивана, стараясь не смотреть ему в лицо, - некоторые люди реагируют на пристальный взгляд, но напрасно я беспокоилась - этот спал как ребенок. Я нашла на стуле свою одежду, было ужасно противно надевать несвежее белье. Костюм был мятый, как будто в нем валялись. Когда я успела его так изгваздать? Кирилл опять пошевелился во сне. Господи, сделай так, чтобы он не проснулся!
Я нашла в прихожей свой плащ и сумочку, открыла дверь и вылетела на лестницу. Два проходных двора я пролетела, как сверхзвуковой самолет, только тихо. На Зверинской улице не было ни души, на моих часах было без пятнадцати семь, раннее утро. Вдали от этого типа мне немного полегчало, и я вспомнила, что вовсе не хотела с ним спать, то есть совершенно не собиралась! И пришла к нему только позвонить по телефону, и была совсем не пьяная, и последнее, что я помню, - это как мы пили кофе на кухне. От внезапной мысли я даже остановилась. Он подсыпал мне какую-то гадость в кофе! Специально, чтобы я вырубилась, а он потом мог делать со мной все что хотел. В моей душе ужас уступил место неистовой ярости. Нет, ну какая скотина! Подсыпать что-то в кофе, а потом раздеть, запихнуть в постель бесчувственную женщину… Извращенец! А с виду такой приличный, скромного вида. Старушку в кресле катает, с собачкой гуляет. А я-то хороша, развесила уши. Вадим хоть не скрывал, прямо звал домой, а этот… Господи, какая я идиотка! Правильно Галка говорит, что я рохля и мямля, что сейчас так нельзя, что в наше время надо вырывать свой кусок зубами и так далее.
И ведь ничего не поделаешь, не в милицию же жаловаться, пришла к нему сама, как дура. Да там на смех поднимут! Взрослую тетю двадцати восьми лет обманом заманили в квартиру - слушать противно!
В ярости я не заметила, как добежала до метро.
- Девушка, - обратилась ко мне пожилая женщина в вагоне, - вы знаете, что у вас плащ обгорел?
- Где? - Я изогнулась и обомлела - вся левая пола плаща была обожжена, а я и не заметила, когда одевалась. Да что же это такое? Совершенно новый плащ, первый сезон всего ношу. И когда я это устроила, совершенно не помню.
Когда я вышла из метро на своей станции, ярость уступила место депрессии. Дрожащими руками я вставила ключ в замок. Дверь была закрыта на цепочку, но мне не пришлось звонить - Галка подскочила тотчас же.
- Танька, так ты жива? - обрадовалась Галка.
- Что мне сделается! - бодрилась я из последних сил.
- Да что с тобой стряслось? Ты что, позвонить не могла, я вся испсиховалась!
- Я звонила, у тебя занято было, - вяло оправдывалась я, снимая плащ.
Галка воззрилась на жеваный и грязный костюм.
- Ты что, с хахалем в луже валялась в моем костюме?
- Извини, Галя. Я отдам деньги, с первой получки отдам.
- Да черт с ним, с костюмом, - окончательно озверела Галка, - ты на себя-то посмотри! А еще говорила, что спать с ним в первый вечер ни за что не будешь.
Видя, что от ее слов мне стало совсем плохо, Галка смягчилась и потянула меня на кухню.
- Пойдем, покурим, все равно уже не заснуть.
- А Ксения?
Дело в том, что Ксения не разрешает нам курить на кухне, и я считаю, правильно делает.
- Нет ее, к дочке уехала.
Галка закурила, а я налила себе стакан воды.
- Ну, Татьяна, видок у тебя - краше в гроб кладут!
- Ничего, - бормотала я, отводя глаза, - сейчас приду в себя, потом позавтракаем, с детьми подольше погуляю, на воздухе все пройдет.
Галка как-то странно посмотрела на меня и спросила:
- Тебе что, на работу не надо?
- Надо, но ведь сегодня воскресенье, - удивилась я.
Галка вылупила глаза:
- Ты что, с дуба рухнула? Танька, сегодня понедельник!
- По-понед… - Я поперхнулась водой. - Да ты в уме?
- А чего бы ты думаешь, я так психовала? Пропала с концами, ни слуху ни духу, я уже хотела в милицию звонить и в "скорую".
Видя, что я смотрю на нее с недоверием, Галка разозлилась:
- Ты на часы-то свои, на календарь посмотри!
Я взглянула и похолодела: девятнадцатое сентября, понедельник.
- Это же надо так нажраться! - задумчиво констатировала Галка. - Тань, ты чего?
Она успела подхватить меня, пока я не грохнулась на пол, отвесила щедрой рукой две пощечины и плеснула водой.
- Ну, пришла в себя? Можешь ты мне объяснить, что произошло?
- Не могу, - честно ответила я, - ничего не помню.
- Говорила, не напивайся!
- Я мало пила, что-то он мне подсыпал, гадость какую-то.
- Во дает! - Галка развеселилась. - Сутки с мужиком трахалась и ничего не помнишь? Так неинтересно!
Я подавленно молчала.
- Свекровь твоя вчера четыре раза звонила. - Галка сменила тему. - Аську ты ей обещала, но я не дала, говорю, от матери распоряжения не было, значит, не дам.
Хоть мы и развелись с мужем почти год назад, свекровь меня не забывала, позванивала раза два в неделю. У нее обнаружилась любовь к внучке, а по-моему, она уже так привыкла меня воспитывать, что теперь ей в жизни чего-то не хватало. Галка удивлялась моему долготерпению.
"Почему ты не пошлешь ее подальше?" - "Успеется!" - отмахивалась я.
- Ну, Татьяна, что сейчас будешь делать?
- На работу надо идти.
- Ладно, собирайся, а мы уж поспим. Сил нет одеваться и в садик девчонок вести.
Из-за двери послышалось бурное ликование, оказывается, эти две любопытные личности в пижамах подслушивали в коридоре. Галка шикнула на них, и они испарились.
Я приняла душ, высушила волосы, подкрасилась, приободрилась немного и отправилась на работу. Обо всем, что со мной случилось, я поразмыслю потом, а сейчас надо выбросить из головы посторонние мысли и сконцентрироваться на работе. Иначе можно наделать ошибок, а в бухгалтерии ошибки дорого обходятся.
На полпути к автобусной остановке я столкнулась с семейной парой средних лет. Женщина - полная крашеная блондинка подняла на меня глаза и вдруг жутко перепугалась. В ее взгляде была самая настоящая паника. Я оглянулась - может, за моей спиной движется Годзилла или Кинг-Конг? Но нет, позади было совершенно безлюдно, то есть люди-то были, но все нормальные, никаких монстров. Значит, это я ее так перепугала? Женщина наклонилась к уху своего малорослого супруга и что-то горячо ему зашептала. Он недоверчиво посмотрел на меня, тоже изменился в лице, и эта странная парочка прибавила шаг. Я с удивлением на них оглянулась и увидела, что они просто убегают, оглядываясь исподтишка. Я пожала плечами и продолжала свой путь. Мало ли на свете разных чудаков? За кого они меня приняли? А может, у меня что-то с лицом? Я достала пудреницу и на ходу заглянула в зеркало. Вид не очень, но не настолько, чтобы люди шарахались от меня на улице.
Я завернула за угол и увидела, что к остановке подъезжает автобус, это удачно, потому что тащиться пешком до метро не было сил. Пришлось прибавить ходу, почти побежать, чего я очень не люблю, мне кажется, что бегущий человек глупо выглядит. И уже возле самого автобуса я вспомнила, что сегодня понедельник, а в понедельник обязательно надо идти в банк, а паспорт с собой не взяла. Я резко развернулась и припустила обратно к дому, мысленно ругая себя на чем свет за бестолковость - верно говорят, дурная голова ногам покоя не дает! Сворачивая за угол, я наткнулась на бегущего навстречу мужчину. Мы столкнулись, он на меня уставился дикими глазами и остановился. Я тоже встала как вкопанная. Столкнувшись с этим человеком, я почувствовала что-то неясное, но пугающее и страшно знакомое. Я стояла и пыталась понять, и наконец поняла - это, был исходящий от него запах. Нельзя сказать, чтобы запах был сильный. В нос не бросался, но я-то ведь стояла с мужчиной совсем рядом. Это явно было что-то косметическое - не одеколон, нет, слабее. Скорее лосьон после бритья или дезодорант. Я очень хорошо различаю и запоминаю запахи. Могу по запаху восстановить воспоминания, как индеец племени сиу. Индейцы завязывают в пояс сухие травки, а потом нюхают их и вспоминают все хорошее, что с ними связано, а я, когда вдыхаю запах гвоздичного дерева, сразу представляю себе бабушку, свежие пироги и уютную лампу над столом на кухне.
Так и сейчас. Этот запах был мне знаком, с ним было связано что-то важное, пугающее, но я совершенно не могла вспомнить, что именно. Все это пронеслось у меня в голове за несколько секунд, потому что мужчина обошел меня и вроде бы побежал к автобусу, но когда я зачем-то посмотрела на него из-за угла, то видно было, что в автобус он не сел, хотя мог бы успеть.
Понедельник у меня день всегда беспокойный, потому что магазин работает без выходных и за субботу-воскресенье накапливаются проблемы, которые нужно в понедельник непременно и быстро решить. Я бегала в банк, писала отчеты, сидела за компьютером, даже выскочить поесть было некогда - мы с Ниной-товароведом наскоро попили чайку - на кофе я смотреть не могла. Часов в шесть вечера меня позвали к телефону.
- Танюша, девочка моя, что же ты так убежала, надо было разбудить меня!
В первый момент я не поверила своим ушам. Этот Кирилл звонит мне как ни в чем не бывало, как будто мы с ним тысячу лет знакомы. После всего что было, набраться наглости и позвонить! Совести у человека ни на грош!
- Как ты? - звучал в трубке веселый голос.
- Нормально, - сдавленно ответила я. В комнате находились Нина, директор магазина Миша, да еще шофер зашел за накладными, послать этого мерзавца подальше не было никакой возможности.
- А я, ты знаешь, проспал до десяти часов. Встаю, тебя нет, даже записки не оставила, я к Женьке скорей, он у Валентины в записной книжке только твой рабочий телефон нашел.
Представив, как они с Женькой обсуждали все мои достоинства и недостатки, ноги мои подкосились, я даже села. Что еще надо от меня этому извращенцу?
- Таня, я тебя встречу после работы, прямо в магазин зайду?
- Нет-нет, - опомнилась я, - на "Фрунзенской" в восемь вечера, а сейчас у меня много работы.
Некогда было раздумывать, перед закрытием и после у меня масса дел, но уж при встрече я выскажу этому негодяю все.
В пять минут девятого я вошла в вестибюль станции метро "Фрунзенская". Он стоял там, глупо улыбаясь, с цветами - тремя чахлыми гвоздиками мерзкого поросячье-розового цвета. Если и есть на свете цветы, которые я ненавижу, так это гвоздики. Я считаю, что их можно приносить только на похороны своих врагов. По мне, уж лучше букет репейников!
Он бросился ко мне бегом и все протягивал это дурацкий букет. Пришлось взять, чтобы он отвязался. Я рассмотрела его вблизи - все в той же курточке, весь какой-то серый, потертый, там, внизу, гнусный свитерок и поношенные джинсы. Но не в одежде, в конце концов, дело! Он держался так уверенно и самодовольно, как будто мы с ним были давнишними любовниками, как будто не он напоил меня какой-то мерзостью, может, даже наркотиком, и сутки держал взаперти! Вот этими руками он прикасался ко мне, раздевал, этим ртом целовал… Меня затрясло крупной дрожью, и я забыла всю свою обличительную речь. Я посмотрела ему прямо в глаза и даже не проговорила, а прошипела сквозь зубы:
- Значит, так. Чтобы я. Тебя, козел. Больше. Никогда. Возле себя. Не видела. Чтобы близко ко мне не подходил и номер телефона выбросил! Кретин недоделанный!
Я успела заметить, как в глазах у него появилось удивление, а потом самая настоящая боль. Скажите, какие мы нежные! А может, он ненормальный? Но мне было уже все равно. Я повернулась и пошла к эскалатору, опустив с размаху букет в первую попавшуюся урну. Краем глаза я успела заметить восхищенное лицо контролерши - нечасто на спокойной "Фрунзенской" удается посмотреть такое представление!
Сидя в вагоне, увидев заново перед глазами всю эту сцену, я не ощутила удовлетворения, а только усталость. Господи, как они все мне надоели! Но, как оказалось, это было только начало моих неприятностей.