13.
Они разобрали оружие. Владу достался только короткоствольный пистолет, тот самый, который несколько часов назад был отобран у него личиноголовым. Стас без видимого усилия подхватил сумку, она стала заметно легче, и они втроём двинулись в обход дуги обрыва ближней оконечности сонного озера. Первым легко продвигался личиноголовый, настороженный, похожий на вышедшего на охоту тигра. За ним, озираясь и вслушиваясь в темноту леса, ступал Влад. Он невольно оборачивался, когда хотел убедиться, что Стас идёт следом. Оба таинственных сообщника не торопились, и он без труда не отставал, вместе с ними завернул за оконечность, а вскоре заметил в просветах меж деревьев исхоженную тропу в подножии холма. Все приостановились, когда от склона, от того места, где прокатился и исчез из виду сброшенный из вертолёта светящий шар, донёсся приглушённый расстоянием злобных лай собак.
- Клюнули, - произнёс Стас, не скрывая удовлетворения. - Там ищут.
Личиноголовый показал ему на тропу.
- На снимке спутника она ведёт к воротам дачного поместья. В полукилометре отсюда перекрой её.
Стас опустил сумку в густой кустарник дикой малины и, сторонясь тропы, бесшумной тенью растворился за деревьями.
- Тебе придётся выполнить опасную задачу, - обратился личиноголовый к Владу, внимательно просматривая в бинокль прибрежный низ склона.
- Наконец-то, - высказался Влад с издёвкой, чтобы скрыть нервную дрожь волнения. - А то заскучал от безопасных забав с погонями и стрельбой.
Ему показалось, личиноголовый не просто пропустил мимо ушей это замечание, а вовсе не слышал его, поглощённый своими непонятными заботами.
- Видишь дуб? - Средним пальцем правой руки личиноголовый указал на большое, старое дерево, широкий ствол которого накренился под тяжестью лохматой шапки густых ветвей и листьев, оно выделялось лунным светом, который струился через прореху в рваных облаках. Не сомневаясь в ответе, он продолжил: - Спустишься к озеру. Чтобы сбить со следа ищеек, пройдёшь в воде десяток шагов и выберешься на тропу. По ней пробежишь к дубу, залезешь в крону. Оттуда трижды мигнёшь фонариком поперёк склона, так, чтобы заметили в месте собачьего лая.
И он отжал внизу куртки пружинный разъём кольца, отцепил фонарик, который был не толще большого пальца, протянул Владу. После чего вынул из кармана полиэтиленовый пакет, опустил в него свой пистолет с глушителем, снял с предохранителя и завязал открытый край пакета не пропускающим воздух узлом.
- Иди же! - сказал он нетерпеливо. - Скучать не придётся, не сомневайся.
Влад проглотил вопрос, стрелять ли ему, и решил действовать по обстоятельствам. Покинув тени деревьев, он спустился к кромке озера. Стараясь не шлёпать и не набрать воды в десантные ботинки, прошёл по прибрежному дну до куста, ветви которого концами длинной листвы касались глади водной поверхности, перешагнул на густую траву и, приминая мягкое разнотравье, в два шага оказался на тропе. Лай на склоне растворила ночная тишина. В этом не было ничего хорошего. Отсутствие хотя бы тявканья вызывало тревогу от неизвестности, где же теперь собаки. Подстёгиваемый этой тревогой, он побежал вдоль берега к крепкому старому дубу, ещё на бегу жадно пожирая глазами накрытый тенью и изрытый морщинами толстый ствол в поисках подходящих для лазанья прочных ветвей и сучьев. С неожиданной для себя сноровкой забрался наверх и очутился среди переплетения корявых и царапающих веток, обвешанных крошечными желудями. Укрытый слоями листвы, он почувствовал себя уверенней, успокоил волнение и вспомнил про фонарик. Как ему было сказано, просигналил вдоль склона и весь обратился в слух.
Сначала одна тень поджарой собаки появилась из зарослей в десятке шагов от дуба, за ней другая. Первая собака почти ткнула носом тропу, учуяла свежий след и взяла его беззвучно, как матёрый зверь. Оба добермана спустились к воде, там разочарованно провернулись, что-то унюхали и ринулись к дубу. Несколькими прыжками они оказались у дерева, злобно вскинули морды и с утробным рычанием оскалили клыки, обещая в мгновение ока растерзать пойманного в ловушку человека, если он попытается спуститься на землю. Отвлечённый собаками, Влад не заметил приближения их хозяев. Он вздрогнул, услышав за ближайшей липой холодное, как зимний порыв ветра, и произнесённое вполголоса предупреждение:
- Брось оружие на землю. И не пытайся дать знак своим. Ты понял?
Угроза наказания смертью за неповиновение была почти осязаемой. Влад колебался, но он был обложен, как олень охотниками, и даже не знал, сколько было тех, кто держал его на прицеле. Отбросив пистолет к собакам, он через силу выговорил:
- Больше оружия у меня нет.
- Брось фонарь! - распорядился тот же голос зрелого мужчины, для которого отдавать приказы стало привычкой.
Когда Владом было выполнено и это требование, мужчина обратился уже ни к нему.
- Двое остаются в укрытиях, не спускают с него глаз. При подозрительных действиях стрелять на поражение.
От старой липы отделилась часть ствола и превратилась в безликого здоровяка, ростом не меньше метра девяноста. Он удерживал Влада на прицеле крупнокалиберного пистолета и с пальцем на курке настороженно приблизился к псам, которые стали рычать с ещё большей злобой. Остановившись возле них, он всмотрелся в облитую лунным светом крону, рассмотрел Влада и тихонько присвистнул.
- Неужели Хранитель!? - словно не веря своим глубоко посаженым глазам, проговорил он с разочарованием охотника, которому слишком легко удалось поймать самого опасного зверя.
Свободной рукой он расстегнул нагрудный карман защитного цвета куртки, вынул фотографию и одним глазом сравнил с лицом Влада. Зрение у него было отменное, так как сравнение его удовлетворило. Убирая снимок в карман, он не мог скрыть удивления:
- Как же ты… за дёшево попался? А?
Влад ему не ответил. Во-первых, не понимал вопроса и причины удивления, а, во-вторых, видел то, что происходило за спиной здоровяка. Из озера ночным кошмаром показалась макушка головы в личине, и она стала медленно подниматься. Личиноголовый выпустил изо рта соломинку, привставая напротив берега, вскинул руку с длинноствольным пистолетом в пакете. Вдруг резко и с шумными всплесками распрямился и прежде, чем здоровяк под дубом развернулся, дважды почти беззвучно выстрелил ему в ноги. Мгновением раньше Влада подтолкнуло к действию первобытное наитие: он рванулся за толстые ветви, которые закрыли его от леса. Это оказалось спасеньем, за лесными деревьями вспыхнуло направленное в его сторону пламя, - со стрёкотом короткой автоматной очереди над головой подрезало ветки и кору, они трухой посыпались ему в волосы и за шиворот. Чтобы вновь прицелиться, стреляющему пришлось отступить от укрытия, стать видимым. Влад слишком живо пригнулся к толстой части ствола, подошва скользнула на коре, и он не удержался. Падая среди ветвей добычей к остервенелым псам, он судорожно провернулся, ухватился за нижнюю и повис, болтаясь, раскачиваясь спиной к озеру. Безрассудное отчаяние сдавило грудь, не давало ему вдохнуть, - он очутился между молотом и наковальней. Снизу доберманы вцепились ему в ботинки и своим весом тащили к себе на растерзание, а со стороны леса вот-вот последует автоматная очередь… Шум в ушах помешал ему услышать скорострельные хлопки пистолета с глушителем. Но его удивило, вопреки ожиданию, автоматная очередь так и не началась, один пёс отцепился, а второй продолжал удерживать ботинок, но уже безвольно, словно потеряв желание продолжать надоевшую игру. Как сквозь вату он, наконец, расслышал, со стороны озера раздались шлепки от ног выходящего из воды человека, и голос личиноголового потребовал немедленно подчиниться распоряжению:
- Лучше не пытайся, полковник. Прострелю голову!
Влад стряхнул с ноги собаку, освободился от лишнего веса, после чего задышал свободней. Он перехватил ветку так, чтобы развернуться и видеть происходящее. Называть полковником личиноголовый мог лишь того, кто недавно считал Влада своим пленником, а теперь завалился на спину и нехотя откинул оружие к тропе. Теперь уже полковник признавал себя пойманным в ловушку, из которой не было выхода. Тёмное кровавое пятно расползалось у него на штанине повыше колена, но он лишь раз скрипнул зубами из-за боли в сквозной ране. Влад отпустил ветку, приземлился у неподвижного хвоста пса, который лежал у выступающих из земли заскорузлых корней и не выказывал признаков жизни.
- Там ещё кто-то, - живо укрываясь за ствол дуба, он предупреждающе указал на мрак лесных зарослей. Однако личиноголовый не выказал беспокойства, стоял на месте, водяные струи, капли сочились и стекали с его одежды. Влад тише и уже не так уверенно объяснил, имея в виду полковника: - Этот туда отдавал приказы.
- Он блефовал. - Личиноголовый высвободил свой пистолет из разорванного выстрелами пакета. - Людей у него здесь больше нет. Он их отправил в город, на ту суматоху, что мы там подняли.
Влад разом припомнил, через что прошёл за предыдущую часть ночи, и опустил руку.
- Так значит, для этого мы... подняли суматоху?
Ответ на вопрос был кратким и без тени смущения.
- Да.
- Они что, ищут нас там?
- Вот именно.
- И... Риту?
Личиноголовый переступил к сухому месту.
- И её тоже, - сказал он, понижая голос, однако твёрдо, с убеждённостью, что так было надо.
Полковник не возражал, как будто разговор его не касался никоим образом и он, наконец-то, смог заняться более важным делом. Стиснув зубы, с широкими от напряжения скулами он коротким ножом распорол штанину, потом откинул нож к пистолету и отстегнул от ремня личную кожаную аптечку. После обезболивающего укола, сам принялся туго обвязывать бинтом плотную ватную накладку, которую наложил на пулевую рану.
- Они через полчаса вернутся, - сказал он, не то с угрозой, не то с предупреждением.
Личиноголовый скользнул по его лицу пронзительным взором и подобрал отброшенное пленником оружие.
- И через час не успеют, - вполголоса, скорее себе, чем ему, возразил он.
Однако подтянулся, оправил мокрую одежду и, обращаясь к Владу, жёстко, исключая возражения, распорядился:
- Оставайся с ним. Будь настороже.
Влад схватил его за сырой рукав.
- Этот что, ладья? - спросил он, кивнув на полковника.
Личиноголовый хмыкнул и подтвердил.
- Ладья.
- А ты идёшь в гости к ферзю?
- К ферзю…
Лёгким рывком высвободив рукав, он скоро направился по тропе обратно к огибающей настороженное озеро дуге обрывистого мыска. Он скрылся за первыми деревьями, и ни приглушённые расстоянием шорохи, ни мелькания тени не выдавали его местонахождения, как будто он был лесным духом и растаял там в воздухе.
14.
- Можно глянуть на фото? - Влад присел и показал рукой на левый нагрудный карман куртки полковника.
Тот не возражал. Неспешно расстегнул пуговицу кармана, снова вынул моментальный снимок и протянул перед собой. Влад наклонился, чтобы взять снимок, и внезапно был железной хваткой схвачен за кисть, рывком опрокинут на колени; в долю секунды жёсткие пальцы больно рванули за волосы, откидывая голову назад, а другая ладонь сжала его горло, казалось, разрывая кадык на куски. Бороться было невозможно, бесполезно, и он замер. Но в нём словно рухнула темница, которая запирала главную его сущность. Дух как бы по собственной воле отделился от тела и увидел своё тело со стороны. Оно оказалось всего лишь смертной оболочкой для бессмертного "Я". "Я" не чувствовало животного страха смерти, было только сожаление о слишком раннем расставании с телом. Это прозрение доставило ему удовлетворение, возможно последнее в жизни.
- Что тебе сломать? Горло или шею? - с насмешливой грубостью полюбопытствовал здоровяк полковник.
Он ждал ответа.
- Какой в этом смысл? - внятно просипел Влад.
Хватка горла и волос ослабла, сильные руки отпустили его и оттолкнули.
- Смысл? Смысла нет. Надо было убедиться, ты не хранитель, - холодно возразил полковник и оправил куртку. Всем видом он показывал, что интерес к обсуждению происшествия для него исчерпан, оно осталось в прошлом. - Как тебя угораздило влезть в это дело?
Вместо ответа Влад подобрал с травы упавший моментальный снимок. Глаза привыкли к рассеянному лунному освещению, и он уставился в изображение. Если бы ни тёмная клетчатая рубашка, какой у него никогда не было, он бы решил: надо как следует напрячь память, вспомнить, где же его засняли. Сходство было очень большим. Только всматриваясь в снимок, в чертах лица угадывались чужие скрытность характера и решительность, да губы были по-особому сжаты в тонкую линию, свидетельствуя о завидной воле.
- Кто это? - сухо сглотнул Влад.
Полковник с помощью рук переместился к дубу, чтобы опереться спиной о широкий ствол дерева.
- Не знаешь? - удивление его было неподдельным. Он начал проявлять больше внимания к собеседнику. - Хранитель.
- Что это значит?
- Член тайного братства.
- Какого братства? - на этот раз удивился Влад.
- Об этом мало что известно, - полковник неотрывно следил, как он слушает, и говорил только то, чем, по своим соображениям, посчитал нужным поделиться. - Оно возникло в девятнадцатом веке, когда русские начали осваивать Азию.
- А фотография откуда?
- Кто-то прислал нам на сайт. Предупредил о прибытии хранителя с заданием не допустить... - Он задумался, морщины обозначились на его лбу, пористом и обрамлённом короткими и пепельно-коричневыми волосами. - Они ж знали о тебе! - негромко воскликнул он. - Конечно, знали! Заранее выискивали похожего и обнаружили тебя. Подставили нам, как подсадную утку. Нарочно предупредили. - Он вырвал снимок у Влада и заново всмотрелся. - От этого, - он коснулся снимка ногтём среднего пальца, - веет опасностью. А ты лишь случайный двойник. Вот оно что... И я попался на удочку.
Влад поймал себя на мысли, что с этим очевидно бывшим полковником спецслужб, а теперь наёмным руководителем охраны влиятельного олигарха, они со стороны выглядят старыми знакомыми, объединёнными почвой общего интереса раскрыть некую важную для каждого тайну. Исчерпав вопросы, оба замолчали. Влад присел рядом, тоже откинулся к шершавой и неровной поверхности дуба, вслушиваясь, пытаясь отгадать, что происходит там, куда ушли его малопонятные сообщники. В ночном безветрии лес вокруг настороженно притих, как будто присматривался, что будет дальше, чем его ещё станут тревожить. Озеро же наоборот, словно заждалось своих зрителей и обещало: вот я вас удивлю, подождите немного, не разбегайтесь! Но никто не собирался разбегаться. Влад поёжился, вспоминая ус, который появился над озёрной поверхностью, когда он с вертолёта прыгал в воду, и ни на что не похожего шарообразного обладателя уса. Казалось, отныне о Лох-Несском чудовище можно забыть, как о вполне безобидном создании в сравнении с тем, что видел он.
Время тянулось медленно, ночь не хотела спешить к своему окончанию. Они сидели, молчали, ждали, и дождались, наконец. Личиноголовый и Стас объявились внезапно и так же бесшумно, как прежде исчезли. Полковник мрачнел, о чём-то догадываясь по их спокойному поведению. Стас опустил большую чёрную сумку на мелкие цветы в траве, под паутину тени от листвы дуба. Сразу же расстегнув молнию, достал из сумки похожую на собранный детский зонтик спутниковую антенну. Когда он раскрыл антенну, получилась лёгкая тарелка из отливающей серебром искусственной ткани; её он установил на открытом участке берега и состыковал с ней небольшой корпус приёмника и передатчика. Личиноголовый между тем выловил в недрах той же сумки и распахнул чётный переносной компьютер. Экран включённого компьютера распалился светящейся зеленью жидких кристаллов, и личиноголовый присоединил к компьютеру конец длинного тонкого шнура, протянутого от передатчика и приёмника спутниковой тарелки.
Глянув на часы с подсветкой, он глухо сообщил Стасу:
- Осталось чуть больше минуты.
И поднял бинокль к глазам, уставился на озёрную гладь.
Влад смотрел туда же. Вдруг мурашки поползли у него по коже. Ему почудилось, в том самом месте, где в прошлый раз появлялся ус шарообразного чудовища, этот ус вновь проткнул зеркальную плёнку и настороженно высунулся наружу. Напрягая зрение, он уже не сомневался, видел медленный подъём уса. Когда тот стал полуметровым, личиноголовый быстро отложил бинокль, набрал на клавиатуре длинную команду. На экране компьютера появилось упрощённое изображение газового патрона, его носик вспыхнул, и сразу же началось увеличение в размерах образа большой воздушной подушки. Озеро вокруг уса слабо заиграло рябью, погнало круги волн, и тёмный шар размером с ведро вырвался из него и закачался на водной поверхности. После второй набранной на клавиатуре немедленной команды, шар стал распадаться на пять лепестков, которые образовали на воде подобие устойчивой платформы, а изнутри подводной части выползла небольшая ракета. Она расправила боковые оперения и два крыла и, откликаясь на заданное цифровым кодом распоряжение о запуске, сразу зашипела, опалила нутро сигарообразного металлического чрева под водой. Взлетев метра на четыре, она провернулась носом к окоёму и унеслась прочь, чтобы, мелькая хвостом пламени над лесом, скоро пропасть из виду.
Влад быстро перевёл взгляд на компьютерный экран перед личиноголовым. На нём камерой ракеты отслеживалось направление полёта; в центре визуальной картинки было перекрестие, и ракета двигалась над мелькающими деревьями с рысканием цели. За деревьями проступили очертания большого каменного особняка со стрельчатыми башенками, они стремительно приближались, затем перекрестие сместилось на одно из верхних окон, и через секунду ракета пронзила средину оконного проёма. Какая-то мешанина образов внутренних помещений, дорогой мебели, настенных картин и спальни мелькнула и оказалась сметённой всполохом помех.
В той стороне, куда улетела ракета, полыхнула зарница. Размытый расстоянием хлопок донёсся оттуда и лениво поглотился тишиной ночи.
- Вот и всё! - личиноголовый обернулся к полковнику, который наклонился вперёд, насколько позволяла раненая нога, и жадно пожирал глазами платформу на воде.
Казалось, такое поведение беспомощного противника позабавило личиноголового. Он ткнул боковую клавишу, и платформу снизу вытолкнуло из воды жирным оранжево-красным пламенем, растерзало несильным взрывом. Её осколки разлетелись во все стороны, они со шлепками плюхались на поверхности озера, напоминая резвящуюся на кормлении стаю рыб. Наконец всё утихомирилось, водные морщины разгладились, вскоре не осталось и намёка на пребывание в глубинах озера чужеродной возмутительницы его мирного покоя.
- Позавчера ночью пролетал вертолёт, - вымолвил полковник, обращаясь к личиноголовому. - Эту вещицу с него сбросили?!
Личиноголовый пропустил его слова мимо ушей, отключил компьютер, повыдёргивал соединительные шнуры.
- Почему её никто не заметил? - настаивал раненый. - Всплывала ночью?
- Каждые полчаса, с полуночи до четырёх утра, - подтвердил его догадку личиноголовый, как если бы это больше не имело значения. - На полторы минуты… и возвращалась на дно.
Он и Стас живо собрали оборудование, сложили всё в сумку. Влад поднялся, неуверенно шагнул к ним, но его помощь была не нужна. Прерывистое стрекотание послышалось вдали за холмом, и по поведению сообщников он догадался, это своеобразный знак уходить.