На такой риторический вопрос Вера не ответила.
- В общем, Анна-Ванна вышла из берегов, а сегодня ты вообще не пришла. Что ей сказать-то?
- Скажи, что я заболела, умерла, поменяла местожительство и заодно сексуальную ориентацию! - крикнула Вера. - Теперь буду набрасываться на нее в кабинете!
Валечка охнула и с испугу положила трубку.
* * *
Между утренним и вечерним посещениями больницы Надежда провела время весьма продуктивно. Она посетила тетку и наконец избавилась от тяжеленной коробки с ортопедическими ботинками. Ботинки тетке, разумеется, не понравились, но Надежда так грозно на нее поглядела, что тетка поджала губы и пробормотала, что можно попробовать поносить, хотя у нее такое чувство, что нога не в ортопедическом ботинке, а в "испанском сапожке". Потом они долго пили чай и рассматривали старые фотографии, попутно разобрали шкаф, и Надежда собственноручно вынесла на помойку теткино старое барахло. Около трех Надежда собралась уходить, нужно было успеть в больницу. Она подхватила полегчавший пакет "Севзапмолоко" и поскорее ретировалась, чтобы тетка не успела спросить, что такое интересное у нее в пакете.
- Остановите возле больницы! - крикнула Надежда Николаевна.
Эта маршрутка и этот перекресток ей уже порядком поднадоели за последние дни. Водитель кивнул и вырулил в правый ряд.
- К мужу? - сочувственно спросила Надежду сидевшая рядом с ней унылая полная женщина лет пятидесяти, бросив взгляд на большой пакет.
- Нет, к любовнику, - сердито ответила Надежда и двинулась к выходу.
Она была очень недовольна собой. Внутренний голос подсказывал ей, что и в это посещение больницы ей не удастся избавиться от проклятого чемодана. И хотя, как уже говорилось, Надежда не слишком-то дружила со своим внутренним голосом, но в некоторых случаях признавала за ним кое-какие пророческие способности.
В справочном окошке сидела прежняя тетка с огненными волосами. Она разговаривала по телефону, и Надежда подумала, что продолжается тот же разговор по поводу несчастного заболевшего кота, начало которого она застала утром, однако, прислушавшись, поняла, что ошиблась, во всяком случае, тема была другая, хотя и не менее волнующая.
- Козел, - говорила рыжая, - ну, понятное дело, козел. А как же? Все они козлы.., мой-то покойник уж на что хороший был человек, а тоже натуральный козел! А ты его не корми! А вот так - не корми и все, сразу шелковый станет!
Надежда Николаевна встала перед самым окошком и уставилась на тетку немигающим взглядом. Видимо, у нее были какие-то способности к гипнозу, потому что рыжая беспокойно пошевелилась и спросила, отстранившись от трубки:
- Женщина, вам что?
- Справку, - ответила Надежда и ткнула пальцем в надпись над окошком:
- Это ведь справочная, или надпись осталась от старых хозяев?
- Вы же видите, что я разговариваю.., неужели нельзя подождать!
- Боюсь, это затянется на несколько месяцев, озабоченно ответила Надежда, - а у меня нет зимних вещей.
- Умные все стали… - недовольно проворчала сестра.
- По-моему, как раз не все, - мгновенно отозвалась Надежда. - В этом-то и беда…
- Я тебе позже перезвоню, - проговорила рыжая в трубку. - Тут какая-то сильно умная явилась.. - и она наконец повернулась к Надежде:
- Ну?
- Больной Кулик, вторая хирургия, седьмая палата, - бодро рапортовала Надежда, - могу я его посетить?
- В приемные часы - можете, - хмуро отозвалась сестра и полезла в свой журнал, - а в неприемные - не можете…
- Но сейчас-то как раз приемные, - не отступала Надежда.
- Приемные, приемные… - тетка вела пальцем по странице, - только в седьмой палате его нету…
- А куда же он делся?
- В третью перевелся, коммерческую, одноместную.., богатый, получается, ваш Кулик…
В общем, идите на седьмой этаж, там спросите.
Надежда двинулась по коридору к лифтам.
Вслед ей донесся недовольный голос рыжей медсестры:
- Богатые, в коммерческих палатах лежат, а чтобы работающему человеку коробку конфет принести - это их нету!
- Ну и порядочки! За хамство еще ей конфеты! - проворчала себе под нос Надежда и нажала кнопку лифта.
Лифт громыхал где-то наверху, то останавливался, то снова ехал, но никак не желал спуститься вниз. Надежда, со своей стороны, не хотела тащиться пешком на седьмой этаж с тяжелым чемоданом и решила переупрямить наглый лифт. Наконец, ее упорство дало результаты и двери кабины с недовольным скрипом раскрылись перед ней. Внутри уже стояло человек пять пассажиров, они потеснились, и Надежда вошла. Однако, когда она хотела нажать на кнопку седьмого этажа, выяснилось, что лифт идет только до пятого.
- А как же выше? - спросила Надежда толстого дядечку в полосатой пижаме с добродушной отзывчивой физиономией.
- Поднимаетесь до четвертого, проходите налево по коридору, там будет еще один лифт, вот он уже идет на седьмой, - охотно пояснил полосатый, - только не проедьте до пятого, там нет коридора!
- Что ж так сложно? - поинтересовалась Надежда Николаевна.
- Такой проект! - дядечка улыбнулся и пожал плечами.
- Не проект, а бардак! - проговорил из угла мрачный небритый тип с перевязанной головой и синяком в пол-лица.
Лифт как раз доехал до четвертого этажа, и Надежда вышла, не вступая в дальнейшие дискуссии.
Через десять минут, несмотря на все сложности и препятствия, она добралась до второго хирургического отделения.
- Где тут третья палата? - спросила она у пробегавшей мимо взволнованной молоденькой сестрички.
Та почему-то ойкнула, схватилась за голову и юркнула в боковой коридор. Надежда удивленно пожала плечами, но тут ей как раз попался на глаза указатель: "Палаты 1-3". Она двинулась в направлении стрелки и вскоре увидела третью палату. Перед ее дверью с озабоченным видом толпилось несколько врачей. Дверь палаты то открывалась, то закрывалась, туда входили новые люди. По их беспокойным лицам и царящей вокруг нервозности Надежда поняла, что в палате что-то произошло и ее туда наверняка не впустят. Однако она не привыкла сдаваться и отступать перед такими мелкими препятствиями. Надежда Николаевна воровато огляделась и открыла дверь с надписью "Сестринская". Сразу за дверью висел крахмальный белый халат.
Надежда торопливо накинула его, поставила сюда же, в сестринскую, пакет "Севзапмолоко" с многострадальным кейсом внутри и вернулась к третьей палате. Здесь она придала своему лицу строгое и профессионально озабоченное выражение и проскользнула внутрь.
Вокруг единственной кровати столпилось несколько врачей. Один из них, видимо дежурный врач отделения, докладывал низенькому пожилому человеку с седыми кустистыми бровями, судя по важному самоуверенному виду начальнику.
- Больной Кулик, сорок два года, поступил вчера с сотрясением мозга после дорожно-транспортного происшествия. Состояние было удовлетворительным, сотрясение компенсировано.
Сегодня по просьбе родственника помещен в одноместную коммерческую палату. Настаивал на скорейшей выписке.., после тихого часа дежурная медсестра вошла для проведения плановых процедур и обнаружила… - лицо врача растерянно вытянулось. - Ничего не понимаю, Конрад Карлович, удовлетворительное же было состояние, и вдруг умер!
- По форме, по форме докладывайте, Андрей Васильевич! - начальник поморщился и пошевелил бровями. - А вообще, мозг - дело тонкое… Лев Николаевич разберется во время вскрытия…
В это время один из врачей, обступивших постель, отошел в сторону и Надежда увидела лежавшего на ней человека. Восковое бескровное лицо, полуприкрытые глаза не оставляли сомнений в том, что этот человек мертв. Однако это был не Кулик, не тот мужчина из маршрутки, который взвалил на Надежду хлопоты со своим чемоданом! Тот был невысокого роста, какой-то хрупкий весь, мелковатый, волосы редкие с проседью, прилично за сорок. Этот же мужчина был примерно того же возраста, но худее, с более правильными чертами лица, и волосы у мертвеца были темнее и гуще. Конечно, смерть меняет людей, но не до такой же степени!
Словно в ответ на эти мысли раздался голос молодой женщины, появившейся в дверях палаты:
- Не тот это!
- Что значит - не тот? - обернулся к дверям Конрад Карлович.
- Это не Кулик! Это больной Укропов из седьмой общей палаты!
- Вы уверены? - брови старичка еще больше поползли вверх. - Андрей Васильевич, объясните мне, старому дураку, что у вас происходит, а то я уже ничего не понимаю!
Дежурный врач покраснел, побледнел и бросился к стоящей в дверях молодой женщине в белом халате:
- Вы уверены, что это не Кулик? - спросил он ее взволнованным голосом.
Женщина кивнула. Надежду Николаевну, разумеется, никто не спрашивал, но она тоже могла бы подтвердить, что лежащий на кровати мертвый мужчина - не Кулик, не человек из маршрутки.
Андрей Васильевич вполголоса переговорил с молодой женщиной и повернулся к начальнику.
- Дело в том, - начал он растерянно, - что все сменились во время тихого часа.., и врачи, и сестры.., а Кулик поступил только вчера, так что новая смена его не знала в лицо.., а Анна Андреевна, - он кивнул на молодую женщину, - дежурит вторую смену подряд, на подмене, но она только сейчас его увидела.., она утверждает, что это не Кулик, а другой больной, Укропов.., вообще-то у Анны Андреевны очень хорошая память на лица…
- Ничего не понимаю, - Конрад Карлович нахмурился, - а где же Кулик? В седьмой палате?
- Там его тоже нет, - подала голос наблюдательная Анна Андреевна, - место Укропова пустует.
- Исчез! дежурный врач растерянно развел руками.
Конрад Карлович нахмурился еще больше и приготовился как следует взгреть своих подчиненных за творящийся у них беспорядок. Надежда не стала дальше слушать и тихонько выскользнула из палаты. Заглянув в сестринскую, оставила халат, забрала пакет с кейсом и двинулась к выходу. , Ситуация ее удивила. Удивила и насторожила.
Все выглядело более чем странно.
Получается, что сегодня утром Кулика, по просьбе какого-то родственника, перевели в платную одноместную палату. Конечно, в одноместной палате гораздо удобнее, но если Кулик чувствовал себя неплохо и просился на выписку, большого смысла в этом не было.., если только тот, кто его перевел, не хотел сделать так, чтобы Кулик на какое-то время остался один. А для чего это нужно? Чтобы убить его без свидетелей!
От этой ужасной мысли Надежда вздрогнула и остановилась. Шедшая по больничному коридору следом за ней медсестра с металлическим подносом в руках резко затормозила и едва не рассыпала с подноса хромированные инструменты.
- Женщина, вы чего? - недовольно проговорила она, обходя Надежду.
Надежда извинилась перед сестрой и двинулась дальше. На ходу ей всегда лучше думалось.
Допустим, ее ужасное предположение - не домысел, а правда. Кулика перевели в одноместную палату, чтобы там без свидетелей убить. И в итоге пациент третьей палаты умер. Правда, никто не говорил про убийство, ну так никто и не занимался всерьез этим вопросом. Как сказал Конрад Карлович, мозг - дело тонкое, если у пациента уже была одна травма, его могли ударить еще раз - и дело в шляпе, никто не докопается до настоящей причины смерти!
Но убитый-то - вовсе не Кулик! В чем же дело?
А вот в чем, неожиданно поняла Надежда: Кулик кого-то боялся, знал, что оставаться одному в палате опасно, и перетащил на свое место другого больного.., может быть, он предложил тому место в удобной отдельной палате, и тот, конечно, согласился, не догадываясь, что ему придется заплатить за комфорт жизнью. А может быть, Укропов был тяжелый больной, находился без сознания, и Кулик просто перевез его в свою палату, пока никого из врачей и сестер не было в коридоре. И так и так смерть Укропова на его совести…
В любом случае, понимала Надежда Николаевна, это только ее предположения, а как обстояло дело в действительности - она не узнает. И делать ей в больнице больше нечего, потому что Кулик отсюда сбежал и больше уже не вернется.
Честно говоря, это ее обрадовало, потому что больница, со всеми ее порядками, то есть скорее беспорядками, с царящей в ней атмосферой болезни и беспомощности, надоела ей донельзя.
Правда, оставался открытым вопрос со злополучным вишневым кейсом.
Надежда покосилась на пакет, оттягивающий ей руку, и тяжело вздохнула. Внутренний голос снова оказался прав. И теперь он обрадованно поднял голову и начал воспитывать Надежду по всем правилам педагогической науки. Он говорил, что Надежда - доверчивая и легкомысленная, что вечно поддается на провокации и судит о людях по первому впечатлению. Действительно, на первый взгляд в том человеке, ее соседе по маршрутке, не было ничего плохого. А на самом деле что оказалось? Этот Кулик какой-то неуловимый, да еще в дело замешался посторонний покойник. Вообще-то, может, он и сам помер, слабо возразила Надежда своему внутреннему голосу, странно еще, что в этой ужасной больнице люди пачками не помирают, но где же тогда Кулик? Сбежал, злорадно ответил внутренний голос, сбежал и скоро объявится, поскольку Надежда дала ему свой телефон. Так что ждите звонка, и хорошо еще, если к телефону подойдет она сама, а не муж. В этом случае у Надежды и начнутся настоящие неприятности, потому что муж сразу же догадается, что Надежда снова вляпалась в какую-то криминальную историю.
И будет грандиозный скандал, потому что муж очень волнуется за Надежду и взял с нее честное слово, что она больше никогда ни во что не вмешается. Слово-то Надежда, дала, но жизнь все время подсовывает сюрпризы. Вот и на этот раз - ну чем Надежда виновата, что маршрутов попала в аварию? Она-то тут при чем? Но мужу, конечно, ничего не докажешь, да и не к чему, пустое это занятие.
Раз уж Надежда совершила такую глупость, что согласилась взять на себя заботу о чемодане, то больше ни за что не потащит его домой. Мало ли что там может быть? Да и муж может заметить кейс, и тогда не миновать расспросов.
Надежда вышла из больницы и решительно махнула рукой проезжавшему частнику.
- На Витебский вокзал, - сказала она.
Войдя в здание вокзала, она сразу же направилась вниз, в подвальное помещение, где находились автоматические камеры хранения. Она очень давно тут не была, и оказалось, что за это время произошли большие изменения. Во-первых, помещение было отремонтировано и хорошо освещено. Во-вторых, перед входом сидел охранник и стояла такая штука, как в аэропорту и в Эрмитаже, которая проверяет всех входящих на наличие металла - боялись, что кто-то подсунет в камеру хранения бомбу. Надежда струхнула - вдруг в чемодане оружие? Тогда ее немедленно арестуют. Однако ничего не зазвенело.
Надежде указали свободную ячейку, и теперь не нужно было устанавливать код, чтобы потом вспоминать его мучительно, если забыла записать на бумажку. Теперь ячейки закрывались ключами. Надежда запомнила номер ячейки, спрятала ключик и заплатила за три дня хранения. Служащая сказала, что по прошествии трех суток ячейки вскрываются, и вещи нужно будет искать потом на складе, написав специальное заявление и предъявив паспорт.
Выйдя на улицу. Надежда вдохнула полной грудью и тут же закашлялась, потому что воздух вблизи вокзала был вовсе непригоден для дыхания. От чемодана она избавилась, но не до конца. Ждать, пока проявится неизвестный Кулик, было не в характере Надежды Николаевны, она была натурой деятельной и не любила никаких неясностей. Итак, если с больницей получился прокол, то следует наведаться еще раз на улицу Фиолетова и выяснить, не появилась ли дома та самая Катя, к которой посылал Надежду Кулик.
Если она дома, то Надежда отдаст ей ключик от ячейки и может считать себя свободной. А если нет, то на нет, как говорится, и суда нет. Во всяком случае, отсюда до улицы Фиолетова недалеко, а муж сегодня задержится на работе, так что время у Надежды как раз есть.
* * *
Надежда вышла из автобуса на улице Фиолетова и свернула в знакомый двор.
Сегодня здесь было гораздо оживленнее, чем в прошлый раз. Возле того самого подъезда, в котором Надежда столкнулась в прошлый раз с перепуганной девицей, стояли две легковушки с милицейской мигалкой, около них толклись хмурые парни характерной ментовской наружности. То ли создатели сериала "Менты" уловили основные характерные черты сотрудника милиции, то ли милиционеры в последнее время стали одеваться и вести себя, как исполнители главных ролей в этом сериале, но сходство между теми и другими, безусловно, имеет место.
Надежда невольно замедлила шаги и приблизилась к неторопливо переговаривающимся ментам. Внутренний голос подсказывал ей, что не стоит соваться в подъезд, не разведав предварительно ситуацию. С неудовольствием отметив, что голос в последнее время совершенно обнаглел и не дает ей и шагу ступить самостоятельно, Надежда все же решила прислушаться.
Остановившись в нескольких шагах от милиционеров, она сделала вид, что изучает вывешенное возле подъезда объявление, и прислушалась к разговору бравых защитников порядка, надеясь узнать что-нибудь полезное. Объявление, кстати, было само по себе интересное и в другое время привлекло бы внимание Надежды Николаевны. Какой-то безутешный жилец сообщал, что у него улетел зеленый желтолобый попугай, говорящий на четырех языках, и просил вернуть его за значительное вознаграждение. Но сейчас Надежде было не до попугая, она вслушивалась в разговор ментов.
- Нет, определенно Лизка водку палит, - говорил белобрысый парень в черных джинсах и потертой кожаной куртке, потирая затылок, иначе с чего бы так башка трещала?
- А ты сколько вчера выжрал-то? - усмехнулся долговязый тип с оттопыренными ушами. По моим приблизительным подсчетам, аккуратно литр!
- Ну что - литр! - возражал белобрысый. Прямо уж и литр! Да если бы и литр, что мне, впервой, что ли? Что я, ботаник, что ли, чтобы у меня от литра на следующий день такая юриспруденция в голове творилась?
- Нет, ты не ботаник! - отозвался лопоухий. Ты химик! Ты ведь к этой водке еще портвешка бутылку добавил!
- Ну и что? Водка без пива - деньги на ветер!
- Так то без пива! А портвейном водку лакировать - это последнее дело! Так что Лизка тут ни при чем, нечего ей статью шить! - лопоухий отступил на шаг и добавил, наклонив голову набок:
- А вот ты лучше скажи - ты ей деньги отдал?
- Какие деньги, какие деньги? - засуетился белобрысый.
- Сам знаешь - какие! Какие в субботу занимал!
- Да тебе-то что? Сам знаешь - до получки еще, как до звезд!
- Ох, Костик, доиграешься ты! - усмехнулся лопоухий. - Заставит она тебя жениться в счет долга!
Надежда поняла, что ничего полезного из этого разговора не узнает, и медленно двинулась прочь от подъезда. На этот раз она решила обратиться за информацией к тем, кто всегда все знает, - к местным старухам, теснившимся на скамейке в середине двора, возле замусоренной детской песочницы.
Старухи негромко переговаривались, постоянно бросая настороженные взгляды на окруженный милицией подъезд, так что можно было не сомневаться в животрепещущей теме их разговора.
- А все через мужиков, - авторитетным тоном говорила бодрая бабка в спортивной шапочке с надписью "Найк", явно позаимствованной у внука. - Все дело в том, что непрерывно к ней мужики таскались, и все разные! Тут, понятное дело, дождешься неприятностей!