Когда Алим проверил фотоаппарат, присланный из Калифорнии, он не обнаружил в нем ничего, кроме снимков, сделанных там, в Калифорнии. Сначала он почувствовал облегчение, подумав, что оригиналы снимков, сделанных в Колумбии, удалили.
Но облегчение продолжалось недолго. В то утро через переводчика Алим попросил дочь Никитина помочь ему с новым фотоаппаратом, который он только что купил. Он показал женщине фотоаппарат из Калифорнии без розового футляра и без фотографий внучки русского. Она не узнала его. Сказала, что никогда прежде не видела ничего похожего. Этот фотоаппарат был намного новее, меньше размером и красивее, чем тот, который был у нее. Алиму стало ясно: фотоаппарат и, возможно, сделанные в Колумбии фотографии были где-то далеко.
Могло случиться так, что никто не найдет их до тех пор, пока не станет слишком поздно, но это означало, что снова приходилось полагаться на удачу.
Глава 18
Нам с Гарри успел порядком надоесть ежедневный путь в двадцать миль, который каждый раз приходилось проделывать, чтобы встретиться с Катей в женской тюрьме Санти. Но сегодня, похоже, Гарри не имел ничего против того, чтобы проделать его снова.
- Кажется, мы нашли одну из монет из студии Эмерсона, - сказал он мне, - и эта монета находилась не в Аризоне.
По словам Гарри, монета фигурировала в наследстве старика, умершего от сердечного приступа две недели назад. Поверенный в делах нашел монету в сейфе вместе с листком картона, на котором было написано, откуда она взялась. Карточка и монета находились в полиции.
- Только не говори мне, что в качестве продавца фигурировала Катя, - сказал я.
- Нет, если судить по записи, продавцом был человек по имени Джон Уотерс. Пока неясно, удалось ли установить его личность. Мне сказали, что люди Темплтона проверяют его.
- Проследи за этим.
- Конечно, - кивнул Гарри.
Когда этим утром мы прибыли в тюрьму, Катя поняла по выражению наших лиц, что возникла новая проблема. Мы заперлись в одной из маленьких комнаток для встречи адвокатов с клиентами.
- Что случилось? - спросила она.
- Я советую вам очень хорошо подумать, прежде чем вы ответите на несколько наших вопросов, - сказал я ей.
Она посмотрела на Гарри, а потом на меня:
- Скажите мне, что произошло.
- Были ли у вас проблемы со сном, когда вы жили с Эмерсоном Пайком в его доме?
- Иногда. Это был странный дом. Особенно в последнее время. Мне было страшно.
- Не принимали ли вы тогда что-нибудь, чтобы заснуть, какие-либо лекарства?
- Нет, - покачала она головой.
- Не брали ли вы когда-либо лекарства у господина Пайка? - спросил я.
Когда она повернулась и посмотрела на меня, ее глаза осветились внезапным пониманием того, что от нее хотят.
- Вы говорите о снотворных таблетках Эмерсона?
- Так вы знали что-то об этом?
- Вы хотите знать, не давала ли я Эмерсону лекарства, чтобы он заснул в ночь побега?
- А вы давали?
- Да.
- Черт. - Гарри отвернулся от нее, посмотрел на стену напротив и выдавил из груди несколько слов.
- Почему вы не сказали нам об этом? - спросил я.
- Не знаю… Я не думала, что это важно.
- Не важно! - Когда Гарри снова повернулся к ней, его голос звучал на полную октаву.
- Давай считать, что это был просто взрыв эмоций, - сказал я ему.
Когда Гарри посмотрел на меня, я кивком указал на дверь и на охрану, которая была снаружи:
- Мы ведь не хотим, чтобы они сообщили обо всем в офис коротышке с подробностями и комментариями.
- Как, черт возьми, это может быть не важным? - На этот раз Гарри почти шептал, но в его глазах все еще плескалась злость.
- Но Эмерсон умер не от лекарств. Вы сказали мне, что он был зарезан, - сказала Катя.
- Дело не в этом, - сказал я ей, - проблема в том, что вы не сказали нам и не сказали в полиции о том, что дали ему лекарство. Теперь у них в руках заключение токсикологов о том, что у Пайка в момент его смерти в организме была повышенная концентрация снотворного.
- И они располагают отпечатками ваших пальцев, которые нашли на бутылочке из-под лекарства, что находилась в его ванной, - добавил Гарри.
Выражение ее лица говорило само за себя.
- Нет-нет. Я не пыталась отравить его, если это то, о чем вы думаете. Я дала ему лекарство только для того, чтобы он уснул и я смогла убежать. Когда все это случилось, когда они меня арестовали и я узнала, что его зарезали, даже не подумала о том лекарстве. Я бы рассказала вам, если бы помнила об этом, если бы знала, что это важно.
- Мы можем все здесь биться об заклад, но я сомневаюсь, что в полиции придерживаются той же версии, - проговорил Гарри.
- Когда Эмерсон не заснул, отказался идти спать и вместо этого отправился в душ, я поняла, что лекарство на него не подействовало. Я подумала, что, наверное, доза была недостаточной. Поэтому, когда он пошел в душ, убежала. Я вижу, что вы не верите мне.
- Дело не в том, верим ли вам мы, - сказал я, - а в том, что предпримет обвинение, имея на руках данные токсикологической экспертизы и отпечатки ваших пальцев на бутылке от лекарств.
- Обвинение уже имеет кинжал с вашими отпечатками, а теперь еще это лекарство, - сказал Гарри. - Расскажите нам все. Больше никаких сюрпризов. Я хочу знать все и хочу услышать об этом прямо сейчас.
- Но я уже обо всем рассказала. Эмерсон никогда не выпускал меня из виду.
- Но он позволил вам в одиночку отправиться в бакалейный магазин, где мы с вами познакомились, - напомнил я.
- Это правда. Но это произошло только потому, что у него была встреча с клиентом всего в нескольких кварталах от того места. Он дал мне пару долларов и сказал купить продуктов к званому ужину, который я собиралась приготовить. Он знал, где я буду, знал, что не смогу убежать далеко. Каждый раз, когда ночью я вставала, он просыпался. Поэтому я и дала ему снотворное.
- Давали ли вы ему прежде, до той ночи, какие-нибудь лекарства? - спросил Гарри.
- Нет, никогда. Но в ту ночь я знала, что оно начало действовать. Я точно знаю, что его клонило в сон. Я сказала ему идти в постель, но он не послушал меня. Он продолжал трясти головой и потирать глаза. А потом собрался принять душ, который помог бы ему справиться с сонливостью, потому что у него еще много работы. У него всегда было много работы. Увидев, что он не засыпает, я поняла: если не убегу в ту ночь, мне никогда не выбраться оттуда.
- И что вы сделали, подмешали лекарство ему в еду? - спросил Гарри.
- Я добавила лекарство ему в кофе во время десерта. Я раскрошила две таблетки и высыпала этот порошок в кофе. Я дала ему кофе без кофеина в надежде на то, что он заснет. Помните, когда мы встретились впервые? - Она посмотрела на меня и улыбнулась. - Я сказала вам тогда, что человек, у которого я живу, никогда не держал в своем доме нормального кофе. Он всегда пил только плохой кофе.
- Да, я помню.
- Эмерсон не видел разницы. Я знала, что вкус того кофе так горек, что он даже не почувствует присутствия лекарства в напитке. Но я дала ему всего две таблетки. Если бы действительно хотела убить его, могла бы заставить его выпить весь флакон. Я знала, что две таблетки не повредят ему.
- А как насчет горничной, она была там? - спросил Гарри.
- Я ничего не знала о том, что она собиралась задержаться. Просто Эмерсон сказал мне, что позвонил ей. Я возразила, что в этом не было необходимости и я сама могла бы вымыть тарелки. Но он сказал "нет". Он хотел, чтобы это сделала горничная, и не желал ждать.
- Значит, когда узнали, что приедет горничная, вы уже успели дать Эмерсону те таблетки? - задал вопрос я.
- Так и было. Но я подумала, что это не проблема. Она должна была работать внизу, на кухне и в столовой. Когда Эмерсон начнет засыпать, я помогу ему дойти до постели, потом заберу свою сумку и паспорт, деньги из его кошелька и несколько монет из студии, ровно столько, сколько хватило бы на билет, и выйду через гараж. Горничная даже не узнала бы, что я вышла. А если мне повезет, то Эмерсон не проснется до самого утра. Так я думала тогда. Но он отказался идти спать. - Катя посмотрела на Гарри открытым взглядом. - Теперь я знаю, что, может быть, поступила неправильно. Это должно выглядеть очень плохо со стороны. Но тогда это было все, что я смогла придумать.
Поскольку дозировка лекарства была очень низкой, полицейские вскоре перестанут об этом думать. Это распространенное лекарство. Вполне естественным было бы предположить, что Пайк сам решил принять более сильную дозу, особенно с учетом того, что со временем его организм должен был выработать привыкание к этому виду лекарства. Но как только они увидят отпечатки пальцев Кати на бутылке, все эти домыслы сразу же вылетят у них из головы.
Сами по себе эти факты не казались мне такими уж катастрофическими, особенно если учесть многочисленные противоречившие одна другой собранные улики.
Меня беспокоило то, что Ларри Темплтон, с его искусством манипулировать уликами, был фактором, не поддающимся точному учету. Завтра, когда мы с Гарри встретимся с ним по другому поводу, попытаемся бросить взгляд на магический хрустальный шар коротышки.
Речь идет о визите вежливости. Мы не могли сказать с уверенностью, зачем Темплтон пригласил нас встретиться утром. Такое случается постоянно. Какой-то клерк положил что-то не в тот ящик для улик, поэтому пришлось искать нужную улику несколько дней. Похоже, на этот раз такой уликой оказались шесть фотоснимков, сделанных матерью Кати в Колумбии, отпечатки с которых были сделаны Эмерсоном Пайком. Эти снимки Катя забрала с собой в ночь его убийства, а потом в день ареста их отобрали полицейские.
Глава 19
- Мы должны согласиться с тем, что, пока нужный человек жив, его дело жизнеспособно, - заявил Левеллин.
Гербу Левеллину было слегка за сорок. Волосы цвета соль с перцем в беспорядке топорщились над очками в роговой оправе. Рубашки, рукава которых всегда были закатаны до костистых локтей, казалось, постоянно были в пятнах чернил, свежих и застарелых, из ручки, которая протекла в нагрудном кармане. В то утро этот человек встречался с Торпом в его угловом офисе в штаб-квартире ФБР.
- Объясните мне, как это могло получиться, - попросил Торп. - Я до сих пор сомневаюсь в вопросе по поводу сроков хранения. Везде, где я читал об этом, говорится: десять, максимум двадцать лет, после которых это еще можно использовать в качестве грозного оружия. И даже в этом случае эффект будет минимальным.
Торп хотел быть уверен, что знает, с чем имеет дело, прежде чем станет одним из звеньев цепи и вручит свою голову в чьи-то руки. При этом нужно было учитывать, что этому кому-то придется не по вкусу принесенная им весть, и особенно когда существовала вероятность, что он мог оказаться не прав. Действующий директор пал жертвой собственного оружия. Торп теперь не знал о том, как сейчас выглядит его непосредственный руководитель.
- В данном случае вы можете забыть все то, о чем читали, - заявил Левеллин. - И мне нелегко сказать это. Но имеет место особый случай.
- И что же в нем особого?
- Согласно отчетам, приведенным в русских документах, семьдесят девятая советская бригада имела в своем составе подразделение высококвалифицированных специалистов, которые могли полностью обслуживать изделия в полевых условиях. Кроме того, в каждом транспортном автобусе имелись многочисленные запасные части ко всем главным узлам. Здесь мы говорим об устройстве, более простом конструктивно, более надежном и неприхотливом в обслуживании. Все устройство могло поместиться в трюме небольшого судна. Как сообщается в документах, человек, которого мы ищем, был одним из командиров, которых специально обучали этому, и имел большой опыт в обслуживании подобных систем. Он должен знать, как их хранить, как обеспечивать их живучесть, как при необходимости обеспечить боеготовность.
- Это возможно? Неужели мог бы это сделать?
- Имея неограниченный запас запчастей, несомненно.
- А как насчет русских? Могут ли они вообще помочь нам чем-то? - спросил Торп.
- Госдепартамент вступил с ними в контакт. Как вы знаете, отношения у нас не самые лучшие. На международной арене, чтобы вывести себя из-под удара в случае, если что-то произойдет, они займут позицию, что все это - наследие советских времен, за которое они не несут ответственности. Неофициально они пытаются добыть схемы устройства и чертежи. Хорошо, если это им удастся, ведь речь идет о старой системе. Она устарела десятилетия назад и даже отдаленно не напоминает то, что сейчас есть у них в арсенале. Запасы их термоядерного оружия, способные смести все с территории двадцать квадратных миль, имеют внутри устройства имплозивного типа, где плутониевое ядро окружает обычное взрывчатое вещество. Бомба приводится в действие с помощью чрезвычайно сложной системы детонации. Нам известно лишь то, что значительная часть документации по оружию более старых типов, с которым сейчас приходится иметь дело, была отправлена в помойку после того, как наступил коллапс Советов. Это значит, что найти информацию будет почти невозможно.
- Итак, поправьте меня, если я не прав. Вы говорите мне, что причиной вашей обеспокоенности являются два пункта чрезвычайной важности: то, что этот человек до сих пор жив, а также то, что у него есть в наличии все необходимые запчасти для того, чтобы реанимировать это оружие.
- Верно.
- В течение примерно одного дня мы будем знать об этом человеке больше. А пока давайте поговорим о запчастях, - предложил Торп.
Торп и Левеллин отличались друг от друга настолько, насколько разными могут быть два человека. Левеллин был интеллектуалом из научно-информационной службы, ученым, в распоряжении которого находилось бесчисленное множество ученых умов, способных выполнить сотни задач и решить уравнение с десятками знаков после запятой в результате. Поэтому казался странным тот факт, что двух этих людей всегда тянуло друг к другу при возникновении любой сложной ситуации, будто каждый из них стремился своими качествами компенсировать некоторый недостаток их у другого.
- Давайте предположим на минуту, что у него нет этих запчастей. Он мог бы изготовить их?
- Это возможно, но проблематично. Существующие допуски по точности изготовления для таких деталей должны быть очень высоки. Ему потребовались бы инструменты и материалы, которые очень сложно приобрести. Даже при условии, что он обладает необходимым оборудованием, это все равно было бы проблематично. При отсутствии квалифицированной помощи я бы сказал, что его шансы на успех очень низки. Этот человек оружейник, а не техник по изготовлению деталей.
- Хорошо, - продолжал Торп. - Откуда нам известно, что у него есть запчасти?
- Из отчетов КГБ, - ответил Левеллин. - Нам известно, что этот русский, Никитин, прибыл на порог "Пункта один" Кастро во второй половине дня 28 октября.
- Извините, а что значит "Пункт один"? - переспросил Торп.
- Так назывался главный командный пункт, военный штаб кубинского правительства во времена ракетного кризиса. Кастро всегда имел привычку отправляться туда во времена опасности для страны.
- То есть Кастро имеет прямое отношение к этому?
- Мы не знаем точно, но нам следует учитывать возможность этого. Согласно отчетам КГБ, полученным из советских военных источников, когда русские прибыли на Кубу, Кастро находился в "Пункте один". Скорее всего, того русского пригласили внутрь цитадели. Он пробыл там чуть более часа. Что происходило внутри, с кем он встречался, с кем мог говорить - об этом в советских документах не упоминается.
- Должно быть, Кастро хотел прикрыть собственную задницу, - предположил Торп. - Вряд ли он хотел поссориться с Советами.
- Как и они с ним, - добавил Левеллин.
- То есть мы не знаем, имеют ли к этому отношение кубинцы.
- Да, не знаем, - ответил Левеллин.
- Продолжайте, давайте вернемся к вопросу о запчастях.
- Русского снова видели позднее, вечером того дня, 28 октября. На этот раз он находился в порту Мариэль. Оба раза, как днем в "Пункте один", так и вечером в порту Мариэль, он сидел за рулем большого советского автомобиля-фургона. Как сообщается в докладах советских военных, а позже и в отчетах КГБ, когда он прибыл в Мариэль, его сопровождал довольно значительный контингент кубинской охраны. По их оценкам, речь шла примерно о двух сотнях вооруженных солдат и как минимум о двух бронированных машинах. Понятно, что, если бы кубинцы этого не хотели, он не смог бы покинуть остров.
- То есть вы считаете, что, если бы русские пожелали захватить его, им пришлось бы вступить в перестрелку с войсками своих союзников, - предположил Торп.
- Верно. И, как говорится во всех докладах, в Москве не хотели этого. В тот момент они старались переиграть нас в той игре в гляделки.
- Тот грузовик, который вел русский, - продолжал Торп, - я полагаю, именно в нем и было все дело?
- Точно. Это был полностью оснащенный советский мобильный ракетный комплекс. Поданным отчетов КГБ, помимо самой ракетной системы, он имел полный комплект запасных частей к ней.
Левеллин протянул Торпу фотографию. Это было увеличенное и улучшенное изображение военных машин. Они выглядели как грузовики-тяжеловесы, выстроившиеся борт в борт у внушительного здания с крышей из рифленого железа в форме арки.
- Этот снимок был сделан с самолета ВМС США во время воздушной разведки 25 октября, за три дня до того, как русские убрались оттуда. Здание находилось в местечке Бехукаль. Здесь находились главные склады. Тогда мы не поняли этого, так как вокруг не было никаких защитных укреплений и отсутствовали войска. Очевидно, русские считали лучшей защитой обмануть противника, - пояснил Левеллин. - К тому же это увеличивало риск с точки зрения внутренней безопасности.
Машины здесь и здесь. - Левеллин показал на фотографию кончиком ручки. - Это тягачи, которые транспортируют мобильные ракетные комплексы. За рулем именно такой машины находился наш русский друг, когда ехал в "Пункт один", а затем в Мариэль. Отсутствие значительных сил охраны вокруг объекта, возможно, объясняет, как ему удалось угнать ее оттуда. Нам известно, что данный тип оружия уже был развернут. В частности, три таких комплекса были нацелены на Гуантанамо. Конечно, мы не знали об этом до девяностых годов. Система доставки находилась на тягаче и прицепе. Пуск ракеты осуществлялся с рампы.
- У него сейчас имеется одна из таких систем? - спросил Торп.
- Нет. Первоначально сконструированная система доставки была несколько усложненной. Она была большой по размеру и представляла собой слишком хорошо различимую цель. Разумеется, ему не захочется воспользоваться ею сегодня. Было бы гораздо проще доставить устройство на корабле или внутри грузового автомобиля.
- То есть вы хотите сказать, что если бы у него был грузовик, ракета и запчасти к ней, ему бы ничего больше не понадобилось для того, чтобы поддерживать ее в состоянии боеготовности.
- В основном это так. При работе с устройством пушечного типа нет необходимости иметь хитрые детонаторы. Мои люди все еще работают над этим, но, исходя из имеющихся данных, ему не понадобятся какие-либо запасные части за исключением тех, что у него есть. Кроме того, ему будет нужно немного свежего кордита, чтобы воспламенить снаряд под стволом, который можно приобрести практически в любом месте.