- Погоди минутку.
Нас с Гарри заставили вынуть батареи из наших мобильных телефонов. Теперь мы поняли, что в ФБР могли использовать сотовый телефон как обычный шпионский жучок. Получив разрешение на прослушивание телефонных разговоров, агенты бюро имеют право приказать компании-провайдеру включить телефон даже тогда, когда его владелец считает, что аппарат выключен. Они могут активировать динамик телефона и записывать частные разговоры владельца. ФБР умеет максимально использовать технологию снятия информации с мобильного телефона. А это означает, что каждый из нас постоянно находится под его пристальным оком. Единственный способ защиты - вынуть из аппарата батарею. Так что агенты ФБР правы: говоря по телефону, всегда следует помнить, что целый мир может подслушивать ваш разговор.
- Кому ты собираешься звонить?
- Герману. Он, наверное, сейчас дома и готовится вылететь сегодня вечером.
- Ты должен понимать, что это все равно что выступить на пресс-конференции.
- Знаю. - И я нажал на телефоне кнопку быстрого набора номера Германа.
Раздалось три гудка, затем голос на другом конце ответил:
- Алло.
- Герман, это Пол.
- Я знаю, кто это. Если ты хочешь поговорить, нам лучше встретиться, - ответил он.
- Все в порядке. Ты собрался?
На секунду он замешкался с ответом.
- Ты слышал меня?
- Да, я слышал. Я почти готов, - наконец ответил он.
- Отлично. Слушай, мне нужна твоя помощь. Первое: позвони и забронируй, пожалуйста, для меня билет в Коста-Рику, на один рейс с тобой, сегодня вечером. Я решил, что мы полетим вдвоем. Во сколько вылетает самолет?
На другом конце снова повисло молчание. Гарри смотрел на меня широко раскрытыми глазами.
- Герман, ты что, не слышишь?
- Слышу. - Он проговорил это таким тоном, будто обмочился.
- Так во сколько?
- В семь тридцать. Может, ты хочешь, чтобы я тебе еще что-нибудь сообщил?
Я заставил Германа назвать компанию и номер рейса. Потом я сказал ему, чтобы он ехал в наш офис, как только будет готов, захватив с собой вещи, поскольку обратно к себе в квартиру он уже не попадет. Но прежде, чем отправиться в аэропорт, нам придется заехать еще кое-куда. Потом я отключил телефон и вынул из аппарата батарею.
- Ну ладно. И что все это значит? - поинтересовался Гарри.
- Просто я хотел сообщить людям Райтага название авиакомпании и время вылета рейса, чтобы они ничего не перепутали.
- Не понимаю.
- Им придется приподнять занавес для нас с Германом, чтобы мы смогли вылететь из страны. А они сделают это только в том случае, если будут надеяться, что я приведу их к Никитину. Мы можем рассчитывать только на это. В противном случае никто из нас не покинет страну, можешь мне поверить, - объяснил я.
Я исходил из того, что в ФБР знали, что Герман работает на нас. А это означало, что они уже отыскали в файлах авиакомпании номер его паспорта. Как только он покажет свой паспорт у стойки регистрации, федералы узнают, куда он направляется. Они созвонятся со своими коллегами в пункте назначения и договорятся приставить к нашему путешественнику хвост. Мы уже говорили с Германом об этом. Он должен был прихватить с собой тот электронный прибор, с помощью которого мы могли бы обнаружить и убрать любые устройства слежения, которые представителям правительства вздумается установить на нашем багаже и одежде. Зная Германа, можно быть уверенным, что он сумеет мгновенно затеряться в толпе на людной улице или на рынке где-нибудь в центре Сан-Хосе.
- Ты думаешь, они будут отслеживать и твой паспорт?
- Я так считаю. Федералы или Темплтон, а может быть, и та и другая сторона. Меня пока не беспокоит Темплтон. Насколько я помню, безопасность страны и паспортный контроль находятся в ведении федерального правительства.
- Если за тобой следит и Темплтон и он узнает, что ты выехал из страны, будет вне себя от ярости, - заметил Гарри.
- Поцелуй его и попрощайся с ним за меня. Тебе придется остаться здесь и присматривать за Катей. Следи за тем, чтобы федералы не трогали ее. До тех пор, пока мы не будем знать, что происходит и какое она имеет к этому отношение, нам следует держать их на расстоянии.
- Кого ты имеешь в виду под этим "мы"? Ты же собираешься уехать, - напомнил Гарри.
- Ты слышал, что сказал доктор. Нет никакого смысла в том, чтобы мы оба сидели здесь и держали ее за руку, пока Темплтон будет выискивать все острые углы в этом деле, чтобы убить нашу клиентку.
Мы уже слишком много успели вложить в дело Кати - как финансов, так и душевных сил. Похоже, мы давно успели миновать точку невозврата.
- Ответы, которые нам нужны, находятся в Коста-Рике, на тех фотографиях, а еще где-то в Колумбии, где сейчас находится мать девушки. Кому-то из нас придется туда отправиться. Другой должен будет остаться и удерживать оборону форта, - сказал я.
- Отлично. Ты остаешься, а я еду, - предложил Гарри.
- Тебе нельзя.
- Почему же?
- Потому что, если ты уедешь, а Темплтону почему-то взбредет в голову арестовать меня, кто тогда будет осаживать федералов, беречь от них Катю?
По задумчивому взгляду Гарри я понял, что, хотя ему и не понравились мои доводы, возразить ему было нечего.
- Все верно! - наконец выдохнул он.
- Послушай, я вернусь через неделю. Короткая остановка в Коста-Рике, чтобы забрать фотографии. Потом мы избавимся от хвоста федералов, который приставит к нам Райтаг, и отправимся в Колумбию. В зависимости от того, что нам удастся узнать и что мы увидим на этих фото, может быть, мы решим, что дальше Герман отправится один. В этом случае я вернусь быстрее.
- А мне в это время предстоит увертываться от крошечных стрел, которыми будет осыпать нас из своей духовой трубки Темплтон, - проговорил Гарри. - И я не смогу даже пожаловаться тебе на жизнь, поскольку ты в это время будешь находиться в другом полушарии без телефона.
- Вовсе не обязательно. Возможно, я смогу решить этот вопрос.
- Как? С помощью жестяных банок и рогатки? - съязвил Гарри.
- С помощью кое-чего, о чем мне рассказал Герман. Именно об этом пункте нашей командировки я упомянул в разговоре с ним.
Глава 36
Я ощутил щемящее чувство жалости, оставляя Катю беспомощной в одиночестве, за тысячу миль от дома и семьи. Но, похоже, другого выхода не было. Представители правительственных спецслужб были уверены в том, что именно Катя была целью нападения на автобус, и это подтверждало наши с Гарри подозрения. Что бы там ни происходило на заднем плане, главным в деле об убийстве Эмерсона Пайка были оставшиеся без ответа вопросы вокруг фотографий из Колумбии. Пока мы не получим эти ответы, не сможем должным образом построить защиту Кати от обвинения в убийствах первой степени.
Перед тем как уехать из Сан-Диего, я позвонил своей дочери Саре, которая училась в колледже в другом городе, и, не сообщая подробностей, сказал ей, что уеду на несколько дней и со мной не будет связи, поэтому ей придется получать информацию через Гарри. Она засыпала меня вопросами, но я не смог ответить почти ни на один из них по телефону. Дочь напоминала мне Катю, те печальные обстоятельства, из-за которых я оказался втянут в это дело. Мысленно я сделал себе заметку навестить Сару по возвращении из поездки.
На соседнем сиденье Герман дремал под шум реактивных двигателей. Мы летели на юг и находились над Мексиканским заливом, в двух часах полета от Хьюстона, где нам пришлось провести ночь в отеле, прежде чем рано утром отправиться в аэропорт и сесть на утренний самолет в Коста-Рику.
Даже если мой паспорт и был на особом учете, нам никак не дали понять этого. Мы не пользовались особым вниманием ни службы безопасности аэропорта, ни представителей авиакомпании перед выходом на посадку. Мы с Германом дождались обычного в таких случаях объявления, предписывающего пассажирам встать в очередь и предъявить паспорта перед тем, как откроются двери в самолет. Два клерка авиакомпании сверили наши имена в паспортах с именами, указанными в билетах, и без всяких помех мы с Германом погрузились в самолет.
Сразу же после того, как самолет вылетел из Хьюстона, мы с Германом, как нам показалось, вычислили следовавших за нами двух агентов ФБР. Салон самолета был заполнен до последнего кресла. Уже закрывали дверь, когда в самую последнюю минуту двое мужчин в гражданской одежде, очевидно сотрудники авиакомпании, имевшие право на льготный перелет, с потертыми черными кожаными сумками, предъявив свои документы, направились в головную часть машины, где размещался экипаж.
Герман легонько толкнул меня локтем, когда один из них попросил бортпроводника показать ему список пассажиров. Мужчина взглянул на список, а потом стал смотреть в проход салона. Всего на одно мгновение он встретился со мной взглядом, после чего вернул список проводнику. Два агента дождались, пока дверь в самолет захлопнулась, потом прошли в переднее отделение, где заперлись в пилотской кабине.
До этого момента их коллеги в офисе ФБР в Сан-Диего, должно быть, сходили с ума. Это произошло из-за того пункта в нашей командировке, который нам с Германом нужно было посетить, прежде чем покинуть город, о чем мы договорились по телефону. Несомненно, они проследили за тем, как все мы, Гарри, Герман и я, отправились в небольшой магазин электроники в центре города, место, которое мы с Германом оговорили заранее.
В магазине мы с Гарри приобрели два новых сотовых телефона. У этих машинок было сложное название. Они назывались кодированными закрытыми аппаратами сотовой связи с квадратной рамочной антенной. Вместе с телефонами я получил один из двух приобретенных секретаршей чипов сотовой связи стандарта ATT, запрограммированных на международные звонки. Эти чипы поставили нам в аппараты сразу же в магазине.
В телефонных аппаратах использовались заранее запрограммированные алгоритмы кодирования. Ключи к кодам были длиннее, чем генетический код человека. После каждого звонка они менялись. Таким образом, расшифровка переговоров становилась невозможной даже с использованием самых мощных суперкомпьютеров. Правительство не обладало способом получить ключ к кодам, а значит, отсутствовала вероятность того, что третьей стороне удастся расшифровать сообщение. Как нам сказали, даже Агентство национальной безопасности не смогло бы подобрать шифр. Именно поэтому такие телефоны используют израильские военные.
Остается гадать, к чему катится этот мир, если даже ваше собственное правительство теряло возможность воткнуть трубку вам в мозг и выудить оттуда ваши мысли.
Гарри прикрепил свой телефон на шнурок, который повесил на шею. Он заявил, что теперь, даже когда хозяин аппарата находится в душе, никто не сможет заполучить его.
Мой же телефон на некоторое время перекочевал в портфель.
Через три часа полета я стал дремать, когда вдруг дверь в пилотскую кабину распахнулась. Еще через пару секунд оба находившихся в головной части самолета "сотрудника авиакомпании" вышли оттуда, захлопнув за собою дверь, и направились в туалет. Первый решил воспользоваться туалетом салона первого класса. Второму пришлось проделать длинное путешествие через проход.
Он приблизился, а затем и миновал мое сиденье. При этом мужчина бросил оценивающий взгляд на мой компьютер, который был открыт и стоял на откидном столике передо мной. Когда я поднял взгляд, он проверял обстановку, глядя на меня через плечо. Еще несколько секунд он шел по салону, а затем исчез в одном из свободных туалетов в хвосте самолета.
Не теряя времени, я выключил компьютер, отстегнул ремень безопасности и схватил свой портфель из отделения ручной клади над сиденьем.
Герман пошевелился, а затем тоже поднялся.
- Где мы? - зевнув, спросил он.
- Осталось лететь еще примерно час, - ответил я, сунул компьютер обратно в портфель и вынул оттуда свой новый сотовый телефон. Потом я сполз обратно на свое место, застегнул ремень безопасности, опустил приставной столик и положил на него посередине телефон. Этот аппарат несколько больше по размеру, чем обычный сотовый телефон, да и этот факт не привлечет внимания, если не рассматривать его специально.
К тому времени, когда агент направился по проходу в обратную сторону, я успел снова задремать, правда, всего лишь одним глазом, фиксируя другим лежавший передо мной телефон. Я почувствовал шаги агента за своей спиной. Когда он проходил мимо, я пошевелился в своем кресле. Через несколько секунд агент постучал в пилотскую дверь. Она открылась, и мужчина скрылся внутри.
Я толкнул локтем Германа.
- Я видел, - проговорил он. Герман обладает способностью видеть с закрытыми глазами.
Я протянул телефон ему:
- Припрячь его.
- Гм?
- Положи его в свой багаж на самое дно.
Телефон исчез в сумке Германа, которую он поставил под переднее сиденье.
- После приземления мы разделимся: ты возьмешь свой багаж и пойдешь проходить таможенный и иммиграционный контроль. Если тебя спросят о цели поездки, ты путешествуешь как турист. Мы встретимся перед зданием аэропорта. Если ты выйдешь первым, лови такси и жди меня. И наблюдай за всем, что происходит вокруг меня.
Через пятьдесят минут, как только колеса самолета коснулись земли в международном аэропорту города Сан-Хосе в Коста-Рике, Герман вскочил с кресла. В тот момент, когда самолет остановился на посадочной полосе и пилот отключил табло о необходимости пристегнуться ремнями безопасности, я вжался в свое кресло, давая Герману возможность первым ступить в проход. Когда салон самолета стал пустеть, я несколько замешкался, доставая свой багаж из отделения над креслами, в результате чего между мной и Германом образовалась очередь из нескольких человек.
Проходя через открытую дверь самолета, мы не заметили никаких признаков присутствия двух пассажиров-льготников из пилотской кабины. Я по-прежнему намеренно замедлял свое продвижение, поэтому, когда мы проходили таможенный контроль, Герман был уже далеко впереди меня. Мы прошли иммиграционный контроль, затем провели примерно десять минут по разные стороны багажной карусели, пока оттуда наконец не выкатились наши чемоданы. Герман поднял свой и проследовал через толпу к ленте транспортера с двумя большими рентгеновскими аппаратами перед выходом.
Я подождал, пока мой чемодан еще трижды не проедет по ленте карусели.
Я наблюдал за очередью перед рентгеновскими аппаратами. Ни один из чемоданов не был открыт, а крейсерская скорость их прохождения через аппарат заставляла сомневаться в том, что женщина-оператор вообще смотрела на экран перед ней.
Наконец Герман скрылся за дверью, ведущей к выходу из аэропорта.
Я позволил своему чемодану сделать еще один круг, затем взял его и тоже направился к машине. Я поставил на транспортер чемодан и портфель и стал наблюдать за тем, как оба они покатились внутрь.
Прежде чем я успел пошевелиться, кто-то тронул меня за плечо. Повернувшись, я оказался лицом к лицу с полицейским в форме, рука которого лежала на потертой рукоятке автоматического пистолета.
- Сеньор, пожалуйста, возьмите ваши вещи и следуйте сюда.
- Простите?
- Сюда, - он указал на дверь в нескольких шагах впереди, - с вашими вещами, пожалуйста.
Я взял свой большой чемодан на колесиках и портфель и пошел за полицейским.
После того как мы оказались внутри, дверь за мной заперли, и мне сказали, чтобы я положил свои вещи на стол посередине комнаты. Один из полицейских принялся обыскивать мои вещи, в то время как второй взял мой пиджак и стал методично обшаривать карманы. Потом он приказал мне вывернуть карманы брюк и положить их содержимое на стол. Я вынул несколько монет, ключи, бумажник и зажим для денег.
Один из полицейских ощупал меня в районе пояса и обнаружил под рубашкой пояс с деньгами. Он приказал мне отстегнуть его и тоже положить на стол. После того, как я сделал это, его коллега стал один за другим открывать кармашки на ремне, доставать и пересчитывать американскую валюту. Всего он насчитал девять с половиной тысяч долларов.
- Много денег, - проговорил страж порядка.
- Деньги на отпуск, - пояснил я.
Сумма не достигала десяти тысяч долларов, что потребовало бы задекларировать ее при пересечении границы страны. Полицейский тщательно уложил деньги обратно в кармашки пояса, который оставил лежать на столе.
Теперь уже оба стража порядка бросали друг на друга недоуменные взгляды. То, что им нужно было отыскать, находилось совсем не здесь.
- Сеньор, у вас есть сотовый телефон?
- Нет, насколько я помню. А что, в Коста-Рике иметь сотовый телефон считается нарушением закона?
Он не ответил.
- Одну минутку.
Один из полицейских скользнул за дверь. Второй остался ждать со мной. Примерно через пять минут вернулся его коллега.
- Сеньор, можете сложить вещи в чемоданы, - сказал он. - Вы свободны и можете идти.
- Благодарю.
Я упаковал вещи, снова закрепил на теле пояс с деньгами и заправил его под рубашку, надел пиджак и вышел за дверь. Выходя из помещения, я внимательно посмотрел на зеркальную дверь позади меня, отлично понимая, что подчиненные Райтага сейчас находятся за этой стеной, что они гадают, куда же мог пропасть мобильный телефон.
Снаружи, перед зданием аэропорта, ко мне стаей бросились водители такси, пытаясь оттеснить меня к диспетчерской будке, а оттуда - к своим машинам. Мне пришлось выдержать нешуточную борьбу с некоторыми из них, прежде чем я сумел проложить дорогу себе и своим вещам.
Прилагая все старания говорить как можно понятнее на своем скверном испанском языке, я попытался объяснить, что жду друга. Потом я почувствовал присутствие рядом Германа, который неповоротливым гигантом высился у машины такси футах в сорока.
Я пробился через толпу и бросил вещи в открытый багажник машины. Мы забрались внутрь: Герман сел впереди, я - на заднее сиденье, и мы поехали.
- Были проблемы? - спросил Герман.
- Они пытались зацепить телефон.
Герман полез в сумку, чтобы убедиться в том, что аппарат все еще там.
- Отдать его тебе?
- Подержи пока у себя. Когда приедем в отель, найдем место, где его спрятать.
Езда по шоссе напоминала дикое родео: водитель то нырял, та выныривал из потока, обгонял ряды медленно ползущих грузовиков и автобусов, лавировал среди легковых машин. Правая сторона, похоже, предназначалась для тихоходных мотоциклов.
Мы миновали промышленные районы, новые заводы с логотипами зарубежных компаний, европейских, американских и азиатских. Герман время от времени оглядывался, пытаясь разглядеть хвост. Потом он покачал головой: "Не могу распознать их, даже если они там есть".