- Он пребывает в плохом настроении с прошлого года. Они отказались дать ему звание полного профессора. Для него это стало большим разочарованием. Он винит всех подряд. Особенно меня.
Она опять пожала плечами. На этот раз недовольство было в свой собственный адрес.
- Но, пожалуйста, - произнес в замешательстве Питер - Профессор Таппинджер уже извинился.
- Это хороший признак. Обычно он не извиняется. Особенно, когда дело касается его собственной семьи.
Она имела в виду в первую очередь себя. На самом деле она хотела поговорить о самой себе и хотела поговорить со мной.
Она прислонилась к дверному проему, боковой взгляд ее голубых глаз, ленивые движения ее губ говорили о том, что она была спящей красавицей, заключенной в придорожном доме неуравновешенным профессором, не преуспевшим в своей карьере.
Малыш продолжал крутиться возле нее, закручивая ее бумажную юбку между полных, круглых ног. - А вы - хорошенькая девушка, - сказал я, подумав, что Питер выступает здесь в роли дуэньи.
- Раньше я была лучше. Двенадцать лет назад, когда вышла замуж. - Она качнула бедрами, а затем, подхватив малыша, понесла его на кухню с таким видом, будто это было сущее Божье наказание.
Замужняя женщина с маленьким ребенком - такое угощение было не совсем для меня, но она меня заинтересовала. Я пригляделся к обстановке в гостиной. Она выглядела довольно неуютной и неряшливой, с изношенным ковром и поцарапанной кленовой мебелью, стенами, покрытыми вылинявшими обоями с постимпрессионистскими рисунками, отражавшими мечты о сверкающем идеальном мире.
Солнечный закат в окне соперничал по колориту с рисунками Ван Гога и Гогена. Солнце горело как огненный корабль на воде, медленно погружаясь в лазурную гладь океана, и скоро лишь красная дымка осталась в память о нем на ясном небе. Рыбацкий катер направлялся в гавань, черный и маленький на фоне безбрежного западного свода. За его блестящим, пенистым следом крутилось несколько чаек, похожих на затухающие искры.
- Меня беспокоит Джинни, - произнес Питер, стоящий около моего плеча.
Меня тоже беспокоила она, хотя я об этом промолчал. Внезапно та сцена, когда Мартель вытащил пистолет и направил его на Гарри Гендрикса, снова возникла у меня перед глазами, хотя в то время я не придал этому значения. Кроме того, сама идея проверить Мартеля на знание французского языка мне казалась теперь нелепой.
Рыжеволосый мальчишка лет одиннадцати вошел в переднюю дверь. Он не спеша прошел на кухню и сообщил матери, что идет к соседям смотреть телевизор.
- Нет, ты не пойдешь. - Визгливый материнский голос оказался совершенно другим, не таким, которым она разговаривала с мужем или со мной. - Ты останешься дома. Уже пора обедать.
- Я тоже голодный, - сказал Питер.
Мальчишка стал приставать к матери с вопросом: почему у них нет телевизора.
- Только две причины. Одна - твой отец не хочет его иметь. Вторая мы не можем этого себе позволить.
- Но вы же все время покупаете книги и музыку, - возразил мальчишка.
- Телевизор лучше, чем книги и пластинки.
- Неужели?
- Намного лучше. Когда у меня будет свой собственный дом, цветные телевизоры будут в каждой комнате. И ты сможешь приходить и смотреть, - завершил он заносчиво.
- Может быть, так и будет.
Дверь в гараж-кабинет открылась, прервав таким образом разговор. Профессор Таппинджер вошел в гостиную, держа по листу бумаги в каждой руке.
- Вопросы и ответы, - сказал он. - Я составил пять вопросов, на которые хорошо образованный француз должен быть в состоянии ответить. Не думаю, что кто-нибудь может это сделать, за исключением студента последнего курса. Ответы достаточно просты, так что вы можете их сверить, даже не зная как следует французского.
- Отлично, профессор. Давайте послушаем.
Профессор читал вслух:
- "Первое. Кто написал оригинальный текст "Опасного союза" и кто снял по нему современный фильм? Ответ: Шодерло де Лакло - автор оригинала, а Роже Вадим сделал фильм.
Второе. Завершите фразу: "Лицемерный читатель..." Ответ: "Лицемерный читатель, мой двойник, мой брат". Фраза из первых строк поэмы Бодлера "Цветы ненависти".
Третье. Назовите великого французского художника, который считал, что в "деле Дрейфуса" Дрейфус был виновен. Ответ: Дега.
Четвертое. Какую железу Декарт считал обиталищем души? Ответ: шишковидную железу.
Пятое. Кто несет ответственность за высвобождение из тюрьмы Жана Гене? Ответ: Жан Поль Сартр".
- Вы это имели в виду?
- Да, но акцент здесь сделан немного односторонний. Не следовало бы упомянуть здесь что-нибудь о политике или же истории?
- Я не согласен. Если этот человек является фальшивкой, выдающей себя за политического беженца, первое, что он сделал бы, - поднаторел бы в сфере истории и политики. Мои вопросы хитрее. Они очерчивают такой круг сведений, что потребовалось бы определенных знаний, чтобы суметь на них ответить. - Его глаза засверкали. - Я хотел бы сам задать ему эти вопросы. - Я также хотел бы. Но это может быть опасно.
- Действительно?
- Мартель наставил сегодня пистолет на постороннего человека, рассердившись на пустяковое замечание. Я думаю, лучше предоставить это дело мне.
- И мне, - сказал Питер. - Я настаиваю на участии в этом.
Таппинджер проводил нас до машины, стараясь загладить вину за свою первоначальную неучтивость. Я подумал о том, не предложить ли ему денег за его работу, пять или десять долларов. Но решил не рисковать. Это могло напомнить ему, что он нуждается в деньгах, и обидело или рассердило бы его.
Глава 8
Я последовал за "корветом" Питера к подножию холмов. Их контуры были полускрыты голубым мраком, нависшим над горами. Несколько огней, ярких, как вечерние звезды, светились по склонам. Один из них исходил от дома Мартеля.
Питер остановился у почтового ящика. Надпись, сделанная по трафарету, четко выделялась в свете передних фар: "Генерал-майор Хирам Бегшоу, США (в отставке)".
Питер включил свет и стал выбираться из машины. Тишина вечера звенела как хрусталь. Пронзительный, взволнованный крик донесся сверху - оттуда, где был дом. Это мог быть павлин, а может быть, крик девушки.
Питер подбежал ко мне:
- Это Джинни. Вы слышали ее?
Я попытался уговорить его подождать в машине. Но он настоял на том, чтобы вместе со мной подняться к дому.
Это было массивное, из стекла и цемента здание, выстроенное на участке, скрытом в склоне каньона. Яркий свет над дверью освещал замощенный каменными плитами двор, где стоял припаркованный "бентли". Дверь в дом была открыта.
Питер хотел войти. Я удержал его.
- Не спеши, парень, здесь могут и подстрелить.
- Она моя девушка, - сказал он вопреки всему тому, что было на самом деле.
Девушка показалась в двери. На ней был серый костюм, какие женщины одевают в дорогу. Движения ее были неуверенные, и глаза какие-то затуманенные, будто она только что приехала издалека.
Возможно из-за яркого света, падающего сверху на ее лицо, ее кожа казалась землисто-сероватой. Она была красива - форма головы, овал лица, форма подбородка, губ были идеальны - все остальное казалось несущественным.
Она вышла на бетонное крыльцо с какой-то обреченной грацией. Питер подошел к ней и попытался удержать ее за талию. Она резко отбросила его руку.
- Я же сказала, чтобы ты больше не приходил!
- Это ты кричала? Он обидел тебя?
- Не будь глупым. Я увидела крысу. - Она обратила свой тусклый взгляд в мою сторону. - А вы кто?
- Меня зовут Арчер. Мистер Мартель дома?
- Боюсь, что у него сейчас нет времени для вас.
- Во всяком случае, передайте ему, что я здесь и что я хочу поговорить с ним.
Она обратилась к Питеру:
- Пожалуйста, уходи. Возьми с собой и своего друга. Вы не имеете права вмешиваться в наши дела. - Она попыталась изобразить даже негодование, сказав:
- Немедленно убирайся, или я никогда не буду разговаривать с тобой.
Лицо Питера исказила гримаса отчаяния.
- Я уйду, Джинни, лишь бы ты была в безопасности.
- Я в полной безопасности вместе со своим мужем, - произнесла она и намеренно сделала паузу, чтобы увидеть, какое впечатление произведут ее слова.
- Ты вышла замуж за него?
- Мы поженились в субботу, и я никогда не была так счастлива, как сейчас. - Она произнесла это без всякого видимого отражения этого счастья на лице и в голосе.
- Ты можешь аннулировать все.
- Ты, кажется, не понимаешь. Я люблю своего мужа. - Она говорила теплым голосом, но чувствовалась какая-то горечь в ее словах, и голос ее дрожал. - Фрэнсис - в нем есть все, что я мечтала увидеть в мужчине. Вы ничего не сможете изменить, не пытайтесь.
- Спасибо, моя прелесть, - прозвучал голос.
Это был Мартель со своим акцентом. Нет сомнения, он все слушал стоя у входа. Он появился из прихожей позади Джинни и взял ее за руку. Его рука на фоне ее светло-серого рукава выглядела темной, похожей на траурную повязку.
Питер прикусил нижнюю губу. Я придвинулся к нему. Был ли он французским аристократом, или дешевым жуликом, или грязной помесью того и другого, но я уже не сомневался - муж Джинни был опасным человеком, чтобы с ним запросто связываться.
- Поздравляю вас со свадьбой, - произнес я серьезно без всякой иронии.
Он поклонился, коснувшись рукой груди:
- Мерси боку.
- Где же был совершен обряд?
- В здании магистрата, и сам судья зарегистрировал нас. Полагаю, что все было законно.
- А конкретно, в каком здании?
- А это не имеет значения. Жизнь содержит свои частности, а я привержен праву на приватность. Что разделяет и моя дорогая жена.
Он улыбнулся, глядя сверху ей в лицо. Его улыбка изменилась, когда он перевел взгляд на меня. Она стала широкой и полной издевки.
- Не с вами ли мы встретились у плавательного бассейна сегодня?
- Да, со мной.
- Этот человек был здесь и раньше, - сказала Джинни. - Когда тот парень хотел сфотографировать тебя, он сидел в машине.
Мартель обошел свою жену и приблизился ко мне. Я подумал, не войдет ли в игру вновь тот маленький пистолет. Мне так же было непонятно, какая темная жидкость оставила отпечаток каблука на бетонном крыльце. Такая же засохшая жидкость блестела и на каблуке правого ботинка Мартеля.
- Скажите, кто вы такой, месье? И что дает вам право задавать вопросы?
- Я сказал вам свое имя. Я детектив, и меня наняли, и это моя работа - задавать вопросы.
- Наняты одним из присутствующих здесь. - Он посмотрел с ненавистью на Питера.
- Это верно, - сказал Питер. - И мы продолжим наблюдать за вами до тех пор, пока не узнаем, чего вы хотите.
- Сегодня у меня есть все, чего я хочу. - Он обернулся к Джинни с протянутой к ней рукой. Это было немного похоже на сцену из оперы, скорее даже, оперетты. Казалось, что в следующий момент веселые деревенские жители вступят на сцену для веселого танца.
Я произнес, чтобы прогнать это впечатление:
- В данный момент меня интересует один вопрос: это кровь на вашем каблуке?
Он посмотрел на каблук и затем быстро снова на меня.
- Полагаю, что это кровь.
Согнутые пальцы Джинни прижались к ее рту, будто еще один крик застрял в ее горле.
Мартель произнес спокойно:
- Мою жену напугала крыса, она же вам сказала. - Он слышал это. - Я убил ее.
- С помощью каблука?
- Да, - он топнул по асфальту. - Я фехтовальщик, у меня быстрая реакция и тренированные ноги.
- Действительно, для этого нужны быстрые ноги. Можно увидеть эту крысу?
- Ее, вероятно, уже не найти. Я вышвырнул ее сразу же вниз для кошек. Здесь, на склонах гор, живут дикие звери, не так ли, моя радость? Джинни отняла руки и сказала "да". Она смотрела на Мартеля со смешанным чувством восхищения и страха. "Возможно, это проявление любви, - подумал я, - но не в очень привычной форме".
Мартель продолжал:
- Моя жена и я, мы любим диких животных.
- Но не крыс?
- Нет, не крыс. - Он выдал мне широкую издевательскую улыбку. Его глаза и выдающийся нос, казалось, испытывали мое терпение.
- Могу я просить вас оставить нас, мистер Арчер? Я проявил максимум терпения и к вам, и к вашим вопросам. И пожалуйста, заберите с собой вот этот экземпляр, - он мотнул головой в сторону Питера с таким видом, будто этот толстый молодой человек не принадлежал к человеческой расе.
Питер спросил:
- Почему вы не зададите ему те пять вопросов?
Мартель поднял брови.
- Пять вопросов? Обо мне самом?
- Непосредственно касающихся вас.
Теперь, когда о них зашла речь, вопросы показались слишком детскими, просто наивными. Световое оформление всей сцены создавало впечатление оперной буффонады. Весь двор под светом ламп казался амфитеатром и походил на сцену, где разыгрывался какой-то спектакль.
Я пробормотал недовольным голосом:
- Вопросы касаются французской культуры и мне сказали, что образованный француз должен быть в состоянии ответить на них.
- И у вас есть сомнения, что я являюсь достаточно образованным французом?
- У вас есть шанс доказать это раз и навсегда. Вы примете вызов?
Он покачал головой:
- Почему бы и нет?
Я достал два листка бумаги.
- Первое. Кто написал сценарий "Опасного союза" и кто поставил современный фильм по нему?
- "Опасный союз"? - повторил он медленно, поправив мое произношение.
- Шодерло де Лакло написал роман. Роже Вадим сделал фильм по нему. Я полагаю, Роже Вадим с Роже Велландом - это по поводу сценария. Этого вам достаточно? Или же вы хотите, чтобы я пересказал вам содержание? Оно довольно сложно и имеет отношение к дьявольской сексуальной интрижке и развращению наивных людей. - Его голос звучал издевательски.
- Сейчас мы не будем этим заниматься. Вопрос второй. Завершите фразу: "Лицемерный читатель..."
- "Лицемерный читатель, мой двойник, мой брат". Перевести на английский? - обратился он к Джинни.
- Нет смысла, это из "Цветов ненависти".
- Я могу напомнить много строк из этой поэмы, если пожелаете, - с издевкой произнес Мартель.
- В этом нет необходимости. Третье. Назовите великого французского художника, который считал Дрейфуса виновным.
- Дега.
- Четвертое. Какую железу Декарт считал обителью души?
- Шишковидную железу. - Мартель улыбался. - Это темное дело, но случилось так, что я читал Декарта чуть ли не каждый день.
- Пятое. Кто был главным виновником того, что Жан Гене был освобожден из тюрьмы?
- Жан Поль Сартр, думаю, его вы имеете в виду. Хотя Коктю и другие приложили к этому руку. Все?
- Это все. Ваша отметка - сто баллов. - Вы вознаградите меня за это своим исчезновением?
- Ответьте еще на один вопрос, поскольку вы дали столь блестящие ответы. Кто вы такой и что вы здесь делаете?
- Я почувствовал, как он напрягся.
- Я не обязан давать вам объяснения такого рода.
- Я полагал, что вы хотели бы прекратить всякие слухи.
- Слухи меня не беспокоят.
- Но в это вовлечены не вы один. Теперь вы женаты на местной девушке.
Он понял о чем я говорю.
- Очень хорошо, я скажу, почему я здесь, но в ответ тоже задам вам вопрос. Скажите, кто тот человек, который хотел сфотографировать меня?
- Его зовут Гарри Гендрикс. Он торговец подержанными машинами из Сан-Фернандо-Велли.
Мартель выказал удивление:
- Никогда не слышал о нем. Зачем ему понадобилось мое фото?
- Очевидно, кто-то ему за это платит. Он не сказал кто.
- Могу догадаться, - произнес мрачным тоном Мартель. - Ему, безусловно, платят агенты "большого Шарля".
- Кого?
- Президента де Голля, он мой враг. Он изгнал меня из моей родной страны. Но этого ему недостаточно. Ему нужна моя жизнь.
У него был глухой и мрачный голос. Джинни повела плечами. Даже на Питера это произвело впечатление.
Я спросил:
- Что имеет де Голль против вас?
- Я противник его политики.
- Вы являетесь членом алжиро-французской банды?
- Мы не банда, - воскликнул он с горячностью. - Мы являемся, я бы сказал, группой патриотов. Это "великий Шарль" враг, враг своей страны. Но здесь сказано достаточно. Слишком много. Если его агенты выследили меня здесь, как я полагаю, то мне нужно снова перебираться куда-нибудь.
Он повел плечами и посмотрел на темные склоны и на усыпанное звездами небо. Это был жест, полный драматизма и прощального отчаяния, будто само небо наблюдало эту несправедливость.
Джинни обняла его.
- Я поеду с тобой, дорогой!
- Конечно, я знал, что мне не позволят оставаться в Монтевисте. Здесь слишком прекрасно. Но часть этой красоты я заберу с собой.
Он поцеловал волосы Джинни, которые волнами спадали с ее головы словно шелковые пряди. Она прижалась к нему. Его руки легли ей на талию. Питер застонал, отвернулся и направился к машине.
- Теперь я прошу вашего прощения, - сказал мне Мартель. - У нас есть свои дела. Я ответил на все ваши вопросы, не так ли?
- Чтобы окончательно все прояснить, вы не смогли бы показать мне свой паспорт?
- Я хотел бы выполнить вашу просьбу, но не могу. Скажем, я выехал из Франции неофициально.
- Вам удалось увезти с собой все ваши деньги?
- Большая часть осталась там. Но мое семейство имеет средства в различных банках мира.
- Мартель - это имя принадлежит вашему семейству?
Он поднял руки ладонями вперед, как человек, которого задерживают.
- Моя жена и я, мы проявляем в отношении вас большое терпение. Вы же не хотите, чтобы я стал нетерпеливым. Доброй ночи, - он говорил спокойным и убедительным тоном.
Они повернулись и прошли в дом, закрыв за собой тяжелую дверь. По пути к машине, я взглянул на передок "бентли". Номерного знака я не увидел. Вещи, которые Мартель вынес из своей кабины, валялись беспорядочной грудой на заднем сиденье. Все говорило о том, что он собирается уехать, и очень скоро.
С этим я не мог ничего поделать. Я сел рядом с Питером и направил машину вниз по дороге. Он сидел с опущенной головой, ничего не говоря. Когда я остановился около почтового ящика, он обернулся ко мне с каким-то раздражением.
- Вы верите ему?
- Не знаю, а вы?
- Джинни верит, - произнес он задумчиво. - Она его знает лучше, чем мы. Он звучит убедительно.
- Слишком убедительно. У него есть ответы на все.
- Означает ли это, что он говорит правду?
- Он высказывает значительную долю ее. Человек в его положении, которого разыскивает французское правительство за организацию заговора против правительства, не стал бы выбалтывать нам секреты. Он не стал бы говорить обо всем даже своей жене, если бы у него хватало ума. А он не глуп.
- Это видно и потому, как он отвечал на вопросы профессора. Какое может быть объяснение его вранью? Кого он хочет обмануть?
- Может быть, Джинни, она вышла за него замуж.
Питер вздохнул:
- Я проголодался. Я ничего не ел целый день.