– Это как посмотреть,– отозвался я.
– Что? Не успели очухаться и уже издеваетесь?
– И в мыслях не было. Сам-то я жив, но внутри у меня столько всего умерло… Ведь сейчас ноябрь, верно? А ноябрь – это месяц смертей.
– Как бы там ни было, вы должны поставить спасателям самую большую свечу.
– Обязательно. Я подарю им на Новый год яхту и сообщу, когда откроется парк Со.
– Выкиньте-ка его обратно в реку! – взревел Фару. В реку они меня не выбросили, но и в покое не оставили.
– Узнав о ваших акробатических упражнениях, я немедленно примчался сюда,– сказал Фару.– Захотелось с вами повидаться, потому что внезапно мне стало известно довольно много всякого.
– Охотно верю,– согласился я.– Этот тип из Армии Спасения не стал ждать целые сутки и сообщил вам о письме Лакора, да? А вы отправились в старый дом, принадлежавший Даниэлю, и обнаружили там труп Лакора, а также белые косточки бывшего владельца. Теперь вам нужно отыскать Камиля Берни и Жана Дезертира, сообщников Лакора по нападению на мосту Тольбиак. Что касается Берни, это просто. Именно с ним я репетировал цирковой номер на виадуке Аустерлиц. Вы найдете его наверху, на путях метро.
– Его оттуда уже убрали,– объявил Фару.
– Ну и прекрасно. А вот разыскать Жана Дезертира вам будет немного труднее. Он, понятное дело, носит теперь другое имя. Но сейчас я больше ничего не могу вспомнить. Быть может, позже… Посмотрим…
– Его зовут Жан Делан. Мы взяли его в Иври, как раз когда он старательно зарывал Лакора рядом с останками Даниэля.
– Гад паршивый. Но это не так уж плохо.
– Во всяком случае, молчать вам теперь нет нужды. Можете подробно рассказать мне обо всем. Наверное, осталось еще кое-что, чего я не знаю.
– Будем считать, что вы меня не так поняли. Попытаюсь вам все объяснить.
И я объяснил, не упоминая, естественно, про инспектора Норбера Баллена. Он мне был нужен в качестве разменной монеты.
– По счастью,– усмехнулся Фару, когда я замолчал,– нападение на Бенуа оказалось вульгарным ночным разбоем.
– Простите, я этого не говорил. Просто вы упорно стоите на своем.
– Ну, более или менее.
– Вот-вот, более или менее. "Может быть" и "более или менее" – два кита, на которых мы стоим.
– Кстати, о ночном разбое…– Комиссар Фару грозно нахмурил брови.– Никак не могу понять, что произошло с Норбером Балленом. Это что, обычный, банальный, классический случай разбоя или же его прикончил кто-то из наших проказников – Лакор, Делан или Борено?
– Не думаю. Его смерть их напугала, и после нее они и начали терять голову, пока не потеряли окончательно.
– Все-таки странное совпадение, вы не находите? Нет, я не хочу сказать ничего плохого об этом своем несчастном коллеге, но то, что мозгами он не особенно шевелил, это точно. Приди ему мысль – я не говорю с самого начала, но позже, ведь он всю жизнь посвятил этому делу,– приди ему мысль поинтересоваться домом Даниэля, выяснить, кто его купил и все такое, у него могла бы появиться ниточка.
– Да, об этом он не подумал,– ответил я.– Как не подумал, что это может быть делом рук какого-нибудь нелегала, скажем анархиста… Опять это "может быть"! Не исключено, что со временем…
– Вот-вот. Поройтесь-ка в своей памяти.
Рыться в памяти я не стал. Мысль об анархисте пришла Баллену слишком поздно и не очень своевременно, вот и все. По-видимому, дело было так. Его внимание привлекла статья Кове. От полицейских этого квартала он мог узнать, что Ленантэ собирал вырезки из газет. И решил пойти посмотреть. Это было, повторяю, несвоевременно, именно в тот момент наш милейший Сальвадор разыскивал человека в канадке, чтобы пырнуть его ножом в спину. А ведь гибель Норбера Баллена была последней каплей, спичкой, поднесенной к пороху. В сущности, он закрыл свое дело после смерти. Не каждый полицейский может этим похвастаться.
– Если мы когда-нибудь найдем типа, который его прикончил, ему не поздоровится,– заметил Фару.
– Уж надеюсь,– отозвался я.
– Я вас оставляю, Бюрма,– сообщил он.– Вы снова начинаете бредить. Так-то вы сочувствуете полицейским?
Через сутки я был уже на ногах. Но с 13-м округом я еще не разделался. Я снова отправился на поиски Белиты, Сальвадора или Долорес. Я уже представлял, как я повстречаюсь с Сальвадором.
"Послушай-ка, Сальвадор,– мысленно говорил я ему. Ты оставишь в покое Белиту, отбросишь свои племенные предрассудки и торжественно поклянешься, что отстанешь от нас навсегда, а я забуду, что ты прикончил инспектора Норбера Баллена. Но если ты на свою беду от нас не отвяжешься, я сделаю так, что тебя поймают, и тогда держись. Легавый даже в отставке остается легавым, и ты увидишь, что значит чувство общности, хоть полицейские и не цыгане".
Такое вот предложение я хотел сделать Сальвадору. Но для этого нужно было найти его и Белиту. А чтобы найти, нужно искать. И я искал.
И снова я один бродил по улицам, по которым мы ходили с нею вдвоем. Я бороздил их из конца в конец. И вот после полудня, когда я шлялся около моста Тольбиак…
Короче, у въезда на мост Тольбиак, где улица Швальре проходит под улицей Тольбиак, рядом с остановкой автобуса № 62 есть парапет. Я стоял, облокотившись на него, и вдруг увидел, как Белита идет в мою сторону по улице Швальре. Я узнал ее упругую и изящную походку – походку танцовщицы, привычной ходить без каблуков; узнал ее красную юбку и, казалось, услышал, как та плещет о кожаные сапожки и шелестит, плавно покачиваясь на бедрах; узнал пояс с заклепками, непокорные волосы, серьги в ушах, прелестное и трогательное упрямое лицо, упругую, соблазнительную грудь.
– Белита!
Она подняла голову, знакомым жестом отбросив назад черные густые волосы. Затем бросилась ко мне по улице Улисс-Трела, которая полого поднимается к металлическому мосту.
– Белита!
Я изо всех сил обнял ее и прикоснулся к ее губам. Девчонка, почти ребенок. Иногда и повадки у нее были совсем детские. Случалось, когда я ее целовал, она всем своим весом, точно ребенок, повисала у меня на шее, согнув одну ногу, словно желая отпихнуть какого-то надоеду. Так она поступила и в этот ноябрьский день у въезда на мост Тольбиак, когда я поцеловал ее, а по путям с грохотом проносился скорый поезд. Внезапно она вздрогнула и отчаянно вцепилась в меня. Глаза ее закатились, помутнели. Она легонько застонала, и горячая влага наполнила мне рот. Белита! Я держал ее из последних сил, чувствуя, что они вот-вот покинут меня. Ладонью я провел вверх по ее спине, до лопаток, словно лаская ее в последний раз. Пальцы мои наткнулись на покрытую насечкой рукоять пружинного ножа, целиком сидевшего у нее в спине. Я замер. Прижался щекой к ее волосам. А взглядом искал сукина сына, который это сделал. Он стоял внизу, посреди улицы Улисс-Трела, сунув руки в карманы кожаной куртки и радостно осклабившись. Я поднял Белиту на руки и понес в ближайшее бистро, рассекая успевшую уже собраться испуганную толпу. Перед тем как войти в кафе, я в последний раз взглянул на улицу Тольбиак, на то место, где легавые нашли убитого инспектора Норбера Бал-лена. Инспектор, если за вас отомстят, благодарите за это цыганку, одну из тех девчонок, о которых вы явно были невысокого мнения. Смешно, не правда ли?… Я вошел в кафе со своею красно-черной ношей на руках. Положил Белиту на диванчик. Очень осторожно, словно боялся ее разбудить. А потом направился к телефону.
Примечания
1
Сальпетриер и Сальпетр – так у автора. – Прим. ред.
2
Французская форма имени Авель.– Прим. перев.
3
Шарко Жан Мартен (1825–1893) – французский врач, один из основоположников невропатологии и психиатрии.– Прим. перев.
4
Рассел Джейн (р. 1921) -американская киноактриса.– Прим. перев.
5
Маккарти Джозеф Реймонд (1908–1957)– американский политический деятель, сенатор, развернувший в 1953 г. расследование по делу о проникновении в государственные и общественные организации США коммунистов и лиц, придерживающихся левых взглядов.– Прим. перев.
6
Клемансо Жорж (1841–1929) французский политический деятель, премьер-министр в 1906–1909, 1917–1920 гг., стремившийся к установлению военно-политической гегемонии Франции в Европе, имел прозвище Тигр.– Прим. перев.
7
Фош Фердинанд (1851–1929) – маршал Франции, в 1918 г. главнокомандующий войсками Антанты.– Прим. перев.
8
Lenantais (фамилия) и Le Nantais (житель Нанта) по-французски звучит одинаково.– Прим. перев.
9
Кароль Мартина – французская киноактриса; Греко Жюльет – известная французская эстрадная певица.
10
Рабочий Жан Жак Лиабёф (1886–1910), по профессии сапожник, останется одним из самых удивительных преступников начала нашего века. Поразительное чувство чести и чуть ли не религиозное отношение к справедливости довели его до гибели. В августе 1909 г. по обвинению в сводничестве он был приговорен к трем месяцам тюрьмы, ста франкам штрафа и пяти годам запрещения проживания в Париже, хотя, кажется, был невиновен. Он поклялся отомстить агентам полиции нравов, которые арестовали его. 9 января 1910 г. он, несмотря на запрет проживания в Париже, разгуливал по улице Обри-ле-Буше, где все знали его, намеренно привлекая к себе внимание полицейских, несших службу в квартале. Те, зная о вынесенном ему приговоре, хотели его арестовать. Но это им не удалось. Они поранили руки о скрытые под пелериной повязки с шипами, которые были у Лиабёфа на предплечьях и бицепсах. В последовавшей схватке ("бойне на улице Обри-ле-Буше") Лиабёф ударами ножа и выстрелами из револьвера убил одного и ранил шестерых полицейских. На суде он заявил: "Я был осужден за сутенерство, но я не сутенер. По приговору мне было запрещено проживание в Париже. Этому позорному наказанию я предпочитаю гильотину". Его приговорили к смертной казни, и он ответил на приговор следующей речью: "Вы осудили меня, но как убийцу, а не как сутенера. И даже рядом со "вдовой" (гильотиной) я до последнего вздоха буду утверждать, что я невиновен". Его казнь 30 июня 1910 г. вызвала мощные рабочие демонстрации. Когда он поднимался на эшафот, силы охраны порядка и демонстранты сражались на улице Брока, в предместье Сен-Жак и даже на площади Данфер-Рошро под тысячекратно повторявшиеся крики: "Да здравствует Лиабёф!" А он, безразличный к этому, одержимый своей навязчивой идеей, умер со словами: "Я не сутенер".– Прим. авт.
11
Плохая погода! (исп.)
12
Жаргонное название Парижа. Прим. перев.
13
Пинель Филипп (1745–1826) – французский врач, один из основоположников научной психиатрии. Прим. перев.
14
"Горилла" на жаргоне означает "телохранитель". Прим. перев.
15
Люди, полностью воздерживающиеся от употребления спиртных напитков.– Прим. ред.
16
Гитри Саша (1885–1957) – французский актер, режиссер, драматург. Прославился также своими любовными приключениями.– Прим. перев.
17
Головорезы, так во время национально-освободительной войны в Алжире (1954–1962) французы называли алжирских повстанцев. Прим. перев.
18
Фейдер Жак (1888–1948) французский кинорежиссер, в 1920 г. снял фильм "Атлантида" по роману Пьера Бенуа (1886–1962), имевший большой успех.– Прим. перев.
19
Имеется в виду изречение из книги "Так говорил Заратустра" немецкого философа Фридриха Ницше (1844–1900): "Ты идешь к женщине? Не забудь взять с собой кнут". Прим. перев.
20
Перечисляются французские деятели анархистского и анархо-синдикалистского движения.– Прим. перев.
21
Имеется в виду Джеймс Уатт, создатель универсального теплового двигателя.– Прим. ред.
22
Названия крупных парижских больниц.– Прим. перев.
23
Фламель Никола – в XIV в. присяжный писец Парижского университета, автор нескольких трудов по алхимии. Основал в Париже несколько больниц.– Прим. перев.
24
Армия Спасения – религиозно-филантропическая организация, организованная евангелической церковью, по структуре напоминает армию. Основана в Лондоне в 1865 г.– Прим. перев.
25
Основатели Армии Спасения.– Прим. перев.
26
Матерь Божья (исп.).
27
Дорогая (исп.).
28
Пьер Достопочтенный (1092 или 1094–1156) – аббат бенедиктинского монастыря в Клюни, ратовавший за необычайную суровость монашеской жизни.– Прим. перев.
29
На набережной Берси были расположены винные склады и велась оптовая торговля вином.– Прим. перев.
30
Бланш Франсис (1919–1974) – популярный французский эстрадный актер.– Прим. перев.
31
Американская киноактриса, вышедшая замуж за принца Монако и родившая ему двоих детей.– Прим. перев.
32
Популярный парк в предместье Парижа.– Прим. перев.