Пятидесятилетний юбилей Михаила Леонтьевич праздновали третий день. Сначала был официальны прием на заводе: понаехало начальство с подаркам! череда здравиц за столом перемежалась концертным номерами артистов столичных театров. И начальники, и артисты лезли к Михаилу Леонтьевичу с рюмками и поцелуями. Отказать он никому не мог - на следующий день полгорода будет сплетничать о том, что "клешеногий" Ведмедек - так за глаза прозвал его с легкой руки украинских партнеров и что переводилось как "Мишка косолапый" - постарел, сморщился, посерел, как перезревший дождевик, пить не может, а значит, серьезно болен, зачем же его было выдвигать директором на новый срок, когда вокруг столько молодых и талантливых? Как говорил его зам по связям с общественностью Сан Саныч: "Понты дороже денег". Так зачем отказывать, пусть все считают, что все идет, как обычно. В общем, так "напонтовался" Ведмедек, что охраннику с шофером пришлось тащить его на себе до машины и поднимать на четвертый этаж. На следующий день кололо в боках, ломило спину и неприятно тянуло ноги, будто наплясался с артистками из кордебалета. На завод приехали их главные клиенты - арабы, обвешанные золотыми цепями, для заключения очередной сделки. Надарили дамасских клинков, кальянов и пыльных ковров ручной работы. Эти не пили, а только сосали какие-то вонючие зеленые шарики. Дали попробовать и ему. Голова тут же пошла кругом, рот онемел, будто бессердечный стоматолог вколол в десну больше чем надо новокаина. Он незаметно для арабов выплюнул шарик в мусорную корзину, а потом долго полоскал рот теплой водой, пытаясь избавиться от горечи и немоты… Ну а сегодня в уютной гостиной собрались самые близкие: родные, друзья - с этими можно не "понтоваться", не церемониться. Эти поймут, не будут шушукаться на кухнях и злословить по углам.
Михаил Леонтьевич в очередной раз поднял бокал с клюквенной водой, отпил и взглянул на дочь Александру.
- Ну что, пойдем поговорим?
Александра красоткой слыла еще с начальной школы. Длинноногая, стройная, зеленоглазая, со слегка вьющимися пепельными волосами, с правильными чертами лица и легкой картавостью, она производила впечатление и на стариков, и на сверстников. Когда училась в восьмом классе, вышел небольшой скандал: за девочкой приударил учитель физкультуры предпенсионного возраста. Поначалу вздыхал, подкладывал в портфель шоколадки да яблоки, потом попытался запереться со школьницей - не мог больше совладать с собой. Александра визжала так, что к дверям тренерской сбежалась вся школа. Физкультурника выгнали в тот же день, но друзьям и родственникам этого показалось мало - еще через день несчастный влюбленный оказался в реанимации со множеством открытых и закрытых переломов. Шептал опухшими губами, беззубым ртом, что нечаянно выпал с пятого этажа, когда попытался помыть загаженные голубями окна. С тех пор любители "клубнички" постарше обходили визгливую Сашку стороной, а со сверстниками она особо не церемонилась.
После школы Александра училась в институте на модном по тем временам отделении промышленного дизайна, потом работала у отца на заводе. Замуж, по его отцовским понятиям, вышла поздно - в двадцати восемь, все хвостом вертела, перебирала, жила, выбирала. Довыбиралась! Нашла себе двадцатилетнего сосунка меньше себя ростом - ни кожи ни рожи, да тому же специалист по Канту! Нет, вообще-то Михаил Леонтьевич зятя любил: нравился ему Вадим своей несуетливостью, обстоятельностью. Но что это за профессия для мужчины - философия?
- Ну, что скажешь? - спросил Михаил Леонтьевич, грузно опустившись на диван.
- Пап, мы с Вадимом решили фирму сделать, начала Александра.
- Уж не под моей ли крышей, позвольте осведомиться? - Михаил Леонтьевич показал Вадиму на большой кальян, стоящий в углу. - Тебе такие штуки нравятся - забирай, чтоб не пылился. Будете с Сашкой табачок курить, про Канта рассуждать.
- Пап, я серьезно! - Александра повысила голос и строго посмотрела на отца.
- Я тоже. - Михаил Леонтьевич потер поясницу, вздохнул. - У меня и табак имеется цветочный. Хайоулла тебе привет передавал, говорил - всех жен из гарема выгонит. - Он хохотнул, поймал недобрый взгляд Вадима. - Шучу, шучу. Ну что, куклы будете делать или книжки философские издавать?
- Риелторская фирма, - сказал Вадим. - Будем торговать недвижимостью, помогать с обменом, с расселениями. Если процент небольшой брать, клиент потянется. Главное - начать. Юриста заведем для консультаций. Поначалу сами управимся, а если дело пойдет - наймем агентов. Мы вам за аренду платить можем, а потом для работников завода скидки сделаем всякие…
- Не тарахти! Дай подумать. - Михаил Леонтьевич подумал о мази, которая лежала в аптечке на кухне. Не то "финангол", не то "фигангол" какой-то. "Надо будет Лизоньку попросить спину прогреть, а то дачка нельзя. Помещение я вам, конечно, выделю. В заводоуправлении на первом этаже две комнаты пустуют. Их подремонтировать чуть-чуть, прикрыть дыры, и можно будет сидеть до лучших времен. Никакой аренды я с вас по-родственному не возьму - что люди-то скажут? Но моим заводским будьте любезны помогать, и чтоб никаких драконовских процентов и обманов. Запалу у вас на это дело хватит? А то помыкаетесь с месяцок да и бросите всю эту лабуду. Сколько таких контор по городу, считали?
- Пап, у Вадима уже двое клиентов есть. И друзья в нескольких агентствах. Мы все без дураков обдумали. Вадик, покажи папе бумаги.
Вадим полез в кейс, протянул Михаилу Леонтьевичу пару прозрачных пластиковых папок с бумагами.
Михаил Леонтьевич прищурился, лениво полистал бумаги, отложил в сторону.
- Мне эта ваша филькина грамота до одного места. Я ее своим юридическим теткам покажу -, пусть посмотрят. Завтра приходите ко мне в одиннадцать. Может, конечно, ваши друзья из агентств и доки по квартирам, только я им мало верю - молоко на губах не обсохло. А есть у меня один человечек - по гроб мне обязан. Возьмете его в контору консультантом. Когда сами научитесь всему - можете выгнать. В обиде он на вас не будет - не того поля ягода.
В дверь кабинета постучали.
- Можно? - заглянула Елизавета Андреевна. - Что это у вас за секреты от мамы? Миша, гости домой собираются - завтра всем на работу.
- Иду. - Михаил Леонтьевич грузно поднялся с дивана, направился к дверям. - А то, может, лучше книжки про Канта издавать? Доходу никакого, зато и риска - тоже.
Когда Михаил Леонтьевич с Елизаветой Андреевной вышли, Вадим встал, нервно заходил по комната
- Ну, я же говорил, что он будет против! Конечно лучше нам в заводоуправлении сидеть и рекламу для каких-нибудь вшивых ракетных комплексов сочинять! Не даст он нам под своей крышей ходу, на корню все загубит!
- Вадик, ну что ты дергаешься раньше времен! Он же сказал: консультант будет, будет помещен. Ты моего отца плохо знаешь. Если дело пойдет, он сам впряжется. Не две - десять комнат даст, оргтехникой завалит. - Александра подошла к мужу, обняла его и легонько укусила за ухо. - Если будешь бурчать, ничего сегодня не получишь, понял? Бери кальян, пошли домой!
- Сашкин, ты это брось- насчет "не получишь"! Я без этого не могу! - Вадим суетливо поднял с полу кальян и понес его в прихожую. Длинные разноцветные трубки били мундштуками по его коленям.
Без семи одиннадцать Вадим припарковал машину да стоянке заводоуправления. Охранник в синей форме приветливо махнул им с Александрой рукой. Улыбнулась вахтерша на вертушке. Все заводские кивали, кланялись, зная, чьи это "детки" торопливо идут по коридору.
* * *
Секретарша Михаила Леонтьевича с дежурной улыбкой "сама любезность" распахнула дверь кабинета.
За отцовским столом сидел худой, длинноносый человек в мятом, не первой свежести сером костюме. Он, взявшись за стол руками, поворачивался из стороны в сторону вместе с креслом и напевал себе под нос: "Хурэй эн ап ши райзис, ели ин зе монин". Перед ним стоял высокий, с массивным гербом бокал, в котором оседала пивная пена. Неожиданно человек перестал петь и вертеться, поднял бокал и залпом его осушил.
- А где папа? - удивленно спросила Александра.
- А? - Длинноносый сделал вид, что только сейчас заметил посетителей. - Вы проходите, не стесняйтесь. Папа умоется и тоже придет. - Он показал на дверь в углу кабинета, из-за которой доносился шум льющейся воды. - Наслышан, наслышан о ваших бедах и заботах. Помогу, чем смогу. - Человек привстал в кресле, протянул руку. - Дмитрий Константинович, эксперт по вопросам недвижимости и не только. - Рукопожатие Дмитрия Константиновича было крепким. - Бумаги я ваши просмотрел. Замечания по мелочи, но в принципе можно регистрироваться. Щекотливый вопрос, так сказать, прежде чем приступим к работе: на каких правах вы меня возьмете, на птичьих? Долларов восемьсот твердого оклада будете платить?
Вадим с Александрой переглянулись. Вадим чуть заметно причмокнул губами, укоризненно покачал головой - удружил папаша с консультантом!
- Видите ли, любезнейший, может, папа вас неправильно информировал по нашему поводу… счета у нас пока нет, а если и будет, то нулевой… Сколько мы сами будем без зарплаты сидеть - одному Богу известно, - произнесла Александра довольно резко.
- Ну, со мной-то вы без зарплаты никогда не останетесь, - ухмыльнулся Дмитрий Константинова ничуть не обидевшись на "любезнейшего". - Десяток шикарнейших, надежнейших сделок в месяц, каждая по штуке, я вам гарантирую. Даю свой платиновый зуб. - И он широко улыбнулся, показав железный зуб в уголке рта. - Вы будете кушать черепаховый суп, отдыхать на Канарах, поменяете своз задрипанную "семерку" на черный "мерседес". Кстати, сейчас мы с вами сядем в машину и поедем знакомиться с моим личным нотариусом, с девочками из БТИ, с тетушками из Регистрационной палаты. По чему-то все девчонки обожают шоколадные конфеты и хорошие духи. Вы, Вадик, не задумывались над этим вопросом?
Вадим неопределенно пожал плечами. Ему с первого взгляда не понравился этот длинноносый и железнозубый нахал, который с ходу взялся ими руководить.
- Короче, Вадик, представительские на шесть коробочек "Птичьего молока" у вас найдутся? Больше пока не надо, все остальное потом. Все потом. Потом они сами придут к вам и скажут: "Вадик, Саша, мы ваши навеки!" - Дмитрий Константинович с сожалением посмотрел на пустой бокал с остатками пивной пены на стенках. - Поехали! -Он вскочил с кресла у направился к двери. Вадим покорно поплелся за ним следом.
Александра открыла дверь в углу кабинета. Голый и мокрый Михаил Леонтьевич сидел на краю белоснежной ванны и потягивал пиво из бутылки. Увидев дочь, запоздало прикрылся полотенцем.
- Сашка, что за дела?
- Извини. - Александра ничуть не смутилась. - Пап, это что? - Она показала пальцем на дверь. - Это же совершенное чмо. Вчера из Кащенко выскочил. От такого клиенты шарахаться будут, как от чумы. Ты посмотри, какой у него костюм! Изо рта пивом за версту несет!
- Митроша? Ты это брось! Я его как облупленного знаю! Не без странностей, конечно. А у кого "тараканов" в башке нет, у твоего философа? У Митроши хватка железная - любую проблему сгрызет. Да что там!.. Поживете - увидите. Ты лучше вниз спустись, свой будущий офис посмотри. Я уже маляров туда послал.
Александра прикрыла дверь и произнесла в сердцах:
- Ну, папа!
ПЕРВЫЙ КЛИЕНТ
Было полтретьего ночи. Вадим перевернулся со спины на бок, посмотрел на спящую жену. Александра во сне посапывала, рот был полуоткрыт. М-да, непросто тогда все начиналось, отнюдь не просто, и любимый Михаил Леонтьевич им собственными руками салки в колеса вставлял! Неожиданно Вадим опять помнил о старухе, звонившей ему два дня назад в офис. Ее голос, который показался ему тогда таким знакомым. "Лизуня!" Черт возьми, ну, конечно! Это Людмила Павловна - их первый клиент! Вот это кто!
Вообще-то клиентом она была не первым и не вторым, а третьим. Но те двое, что в самом начале, месяц назад, вышли на Вадима с просьбой помочь со сложным обменом - нужно было расселять пятикомнатную коммуналку в сталинском доме, - в один прекрасный день неожиданно сорвались с крючка и уплыли в неизвестном направлении - что-то у них там срослось без всяких посредников.
Вадим очень переживал. Он этих двоих хорошо знал: учились они вместе философии, картошку когда-то вместе убирали; как бы то ни было, клялись они и божились, что больше ни к каким агентства обращаться не будут, а терпеливо дождутся от него подходящего варианта, который появится буквально на днях. А обманули друзья подлейшим образом, картошка с философией тут ни при чем: зарядили он свою коммуналку по всем газетам, расклеили объявления по столбам и в конце концов вышли на одного "буржуина", он выложил аванс, с которого и на Канары слетать можно, и черепахового супа поесть… ведь они для Вадима, эти двое, были слаще меда: ecли б с ними получилось, он Ведмедеку и Митроше утер бы нос - вот, мол, какой он: может и про Канта рассуждать, и хорошие деньги зарабатывать, и вся эта их с Александрой затея - не блеф, не авантюра, солидное предприятие на долгие годы. Но, как говорится, "не вышла у Данилы чаша", и в итоге на первых порах один только Михаил Леонтьевич вкладывал заводские деньги в их, как он сам выражался "недвижимую шарашку". Ремонтники, посланные директором, работали без энтузиазма, устраивали перекуры, то "перепои". Вадим с Александрой постоянно спотыкались о пустые винные и пивные бутылки, которые валялись по обеим комнатам. Казалось, посуды в офисе больше, чем отделочных материала, Вадим ругался с мужиками, грозился пожаловаться Ведмедеку, но рабочие только посмеивались над ним и продолжали заниматься своим любимым делом.
Тесть выслушал длинный и горячий монолог Вадима по поводу того, что в таких условиях с клиентами работать нельзя, улыбнулся и сказал грубо:
- Что же они тебе, за тыщу жопу рвать будут? Ты бы им, как хозяин, доплатил еще столько да полстолько, тогда б они у тебя как пчелки шуршали, а то привык ты на всем готовом и ничего в этом деле не понимаешь. Рабочих ему пришли, мебель поставь, комфорт обеспечь, а он будет за чашечкой кофе с клиентками щебетать!
- Я им доплачу, только пускай закончат поскорей.
- Из Сашкиного кармана заплатишь или из моего? - усмехнулся Михаил Леонтьевич.
Вадим "по-родственному" хлопнул дверью. Говорил же он Александре - нужна другая "крыша"! Оно конечно, удобно у папы под боком с пьяными консультантами, юристами и малярами, но ведь так и будут всю жизнь мордой в грязь тыкать!
Вадим спустился в офис, в очередной раз споткнулся о бутылку, чертыхнувшись, пнул ее в дальний угол, заглянул в соседнюю комнату, где сегодня должны были крепить стеновые панели. В комнате никого не было: видимо, работяги решили отдохнуть основательно. Среди разбросанных по полу панелей и каких-тo пластиковых обрезков сиротливо стоял допотопный черный телефон с массивной трубкой - единственный атрибут похороненной под мусором деловой жизни.
Однако стоило Вадиму посмотреть на аппарат с полустершимися цифрами на диске, как он неожиданно зазвонил длинными настойчивыми звонками. Вадим бросился к телефону:
- Агентство "Гарант плюс" слушает вас!
- Алло, кто это?
- Агентство по торговле недвижимостью "Гарант плюс". Что вы хотели?
- Мне Лизуня сказала к вам обратиться.
- Лизуня? Да-да, Елизавета Андреевна. Действительно - неплохой советчик. Что у вас за дело? Продажа, покупка, альтернатива, аренда, рента?
- Вы можете помочь с продажей?
- Непременно! - Вадим подумал, что старуху-то он теперь точно не упустит - хватит сидеть сложа руки! Он вынул из бокового кармана пиджака блокнот. - Расскажите мне, что у вас за жилье.
- Ох, Вадим Георгиевич, вы молодой, энергичный, забот старушечьих вам не понять.
- Да уж постараюсь, на том мы и стоим. - Вадим уже догадался, что вместо описания квартиры сейчас последует длинная история несчастной жизни. Видимо, теща отрекомендовала его своей подруге как человека, которому можно поплакаться в жилетку. Можно, можно. Митроша учил, что с клиентами нужно быть терпеливым и безропотно сносить все их выкрутасы - потом отыграешься!
- Скажите, Вадим Георгиевич, мыслимое ли дело прожить на пенсию? Когда старик мой был жив, еще куда ни шло - кое-как сводили концы с концами, а сейчас у меня больше половины на квартиру уходит…
- Так вы что, продать хотите или большую обменять на меньшую с долатой? - поинтересовался Вадим.
Старуха как-то странно крякнула, засопела в трубку:
- Вадим Георгиевич, мне Лизонька отрекомендовала вас порядочным человеком. Разговор этот не телефонный. Тем более я из автомата, и тут вдруг люди какие-то молодые. Не могли бы мы через полчасика встретиться на Варшавке?
Вадим взглянул на часы. Через пятнадцать минут вернется Александра. Она уже должна была снять ячейку в банке. В ячейке будут храниться деньги клиентов во время сделок, чтобы свести к минимуму риск. До Варшавки никак не меньше получаса на машине…
- Ладно, хорошо, буду. Диктуйте адрес.
Старуха назвала только дом и сказала, что будет ждать Вадима во дворе под грибком на детской площадке. Она его, мол, сама узнает.