- Пять тысяч долларов, - полушепотом выпалил Станислав. Видно было, что он не в своей тарелке. Лицо сделалось красным, на лбу проступил пот.
- Хорошо, - как не в чем ни бывало, согласился Маковский. - Где и когда мне передать Вам эту сумму?
- Давайте сделаем так, - оживился Ершов. - Тут в центре, на улице Карбышева, есть магазин "Электронный мир". За ним - пустырь. Встретимся там в девять часов вечера. Найдете?
- Найду, - кивнул Александр Яковлевич.
- Ну вот и хорошо. Куда Вас подкинуть?
- К гостинице "Сибиряк"…
* * *
Расставшись с Ершовым, Маковский позвонил генералу и кратко обрисовал ему ситуацию.
- Понял тебя. Часа через два к тебе подъедет мой человек с деньгами. По-хорошему, надо было бы, конечно, взять этого следака на горячем.
Но мы не имеем право рисковать операцией. Иди на встречу и ничего не бойся. Мои люди на всякий случай будут находиться рядом и в случае возникновения нештатной ситуации тебя подстрахуют.
- Денег не надо. Я тут с собой прихватил с запасом на всякий случай. Помнишь, как у нас говорили: старый воин - мудрый воин! В Москве сочтемся.
- Ну все, тогда давай. После этого позвони мне. - В трубке послышались короткие гудки.
Ровно в 21.00 Александр Яковлевич на такси подъехал к магазину "Электронный мир". Требуемая сумма была при нем. Пятьдесят новеньких стодолларовых купюр были аккуратно перевязаны резинкой и дожидались своего нового владельца в конверте в кармане пальто адвоката.
Несмотря на то, что магазин находился недалеко от центра города, особой движухи тут не наблюдалось. Даже люди проходили нечасто, не говоря уже об автомобилях. Оценив обстановку, Александр Яковлевич решил такси не отпускать. Возвращаться в гостиницу пешком он не хотел, а ловить частника поздним вечером в чужом городе было небезопасно.
Завернув за угол дома и пройдя немного вперед, он оказался на пустыре. Впереди метрах в двадцати располагались мусорные контейнеры, за которыми виднелся забор детского сада.
Его окликнули. Около контейнеров стоял Ершов. Одет он был в легкую зимнюю спортивную куртку, теплый спортивный костюм, на ногах кроссовки.
Подойдя к нему, Маковский вынул конверт с деньгами и протянул его Стасу. В этот момент сзади кто-то схватил его за левое плечо…
Внутри все похолодело.
- Стоять-бояться!..
Александр Яковлевич резко обернулся. Перед ним стоял пьяный бомж.
- Начальнички, сигаретки не найдется?! - Первым желанием было залепить ему между глаз, но Маковский сдержался. Выбросив в кровь лошадиную дозу адреналина, сердце застучало так, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.
- Пошел отсюда, - свирепо гаркнул на бомжа Стас, - ты чо, бомжара, не понял? Даю тебе три секунды, чтобы твоего духу здесь не было!
Когда бродяга, жалуясь на жизнь, развернулся и поплелся прочь, Ершов сказал:
- Около Вашего такси стоит синяя "девятка". Рядом с водителем сидит девушка. Подойдите, откройте дверь и положите конверт ей на колени. - После этих слов он растворился в темноте.
Положив конверт с долларами девушке на колени, Александр Яковлевич повернулся, чтобы идти к своему такси. Дорогу ему преградили двое парней. Они настороженно молчали. Маковский напрягся. Неужели это подстава? Он вспомнил слова Артема о том, что за ним наблюдают его люди. Это придало уверенности. Он двинулся прямо на молодых людей, толкнув одного из них плечом. Каждую секунду он ожидал, что сейчас его собьют с ног и под крики оперативников на его запястьях защелкнутся браслеты. Но ничего не происходило. Не оборачиваясь назад, он сел в такси и только лишь когда машина отъехала, почувствовал облегчение.
* * *
Утром следующего дня Александр Яковлевич, как ни в чем не бывало, сидел в кабинете Ершова.
- Станислав, скажите, а что это Вы вчера за представление устроили? - осведомился он. - К чему эта спортивная форма, перестраховка с девушкой в машине, что это за ребята вчера не давали мне проходу?
Стас вяло отмахнулся. - Не берите в голову. Это я подстраховывался. Костюм надел, чтобы в случае чего бежать было удобнее. Девушка - это моя жена. А ребята - наши опера. Я же не знаю, что Вы за человек. Если бы вдруг меня или жену попытались задержать - ребята должны были начать драку с опергруппой. Потом бы они говорили, что приняли сотрудников за бандитов, ну, или что-нибудь в этом роде.
- Ладно, Станислав, проехали. - Маковский перешел на "ты". - Скажи мне, как ты собираешься прекращать дело? Есть соображения?
Ершов смутился. - Честно говоря, я надеялся на Вас, на Ваш опыт. Александр Яковлевич, есть какие-нибудь мысли? - Стас заметно нервничал. Проблема с деньгами для него была решена, но как найти основания для того, чтобы закрыть дело, он не представлял. Ему решительно ничего не приходило в голову. Попросить эксперта признать изъятую у Минка взрывчатку не взрывчаткой, а обычным камнем? Но это глупо. Он что, привез с собой из Северово в пакете кирпидон?
- У меня есть предложение, - сказал адвокат.
- Я Вас внимательно слушаю, - оживился Ершов.
По мере того, как Маковский излагал свой план, лицо следователя становилось все светлее. Стас был восхищен. Закончив свой монолог, адвокат спросил: - Ну, как тебе такой расклад?
- Гениально, - Ершов был в восторге.
- Тогда так. Я сейчас еду в ИВС, повидаться с Минком, а ты пока готовь протокол его допроса в качестве подозреваемого. Ближе к вечеру я подскочу сюда и мы вместе его отредактируем. Пусть Минка завтра доставят сюда, а ты изменишь ему меру пресечения на подписку о невыезде. Потом вместе подумаем, в каком ключе передопросить свидетелей и ты напишешь их показания в протоколы. Вызови их на завтра, пусть подпишут, а старые протоколы из дела исчезнут. Дальше уже - дело техники. - Он немного выждал. Когда пауза затянулась, Ершов посмотрел на Маковского. - Станислав, у меня к тебе будет одна просьба.
Стас подобрался, ожидая какого-нибудь подвоха: - Я весь внимание!?
- Сделай мне копии всех материалов этого дела.
Ершов удивился такой просьбе, но не стал спрашивать, зачем Маковскому это нужно. Он догадывался, что этот адвокат не просто так приехал в их глухомань из столицы. Скорее всего, эта комбинация изначально была задумана спецслужбами, иначе, зачем ему эти материалы? Вникать в это он не хотел. Его ждала новая работа в судебной системе.
- Хорошо, Александр Яковлевич, договорились. Вы получите все эти материалы. Жду Вас вечером, не прощаюсь…
* * *
Сидя в кабинете следователя, Степан читал протокол своего допроса в качестве подозреваемого. Из прочитанного следовало, что прибыв в Северово, он в ресторане познакомился с девушкой по имени Светлана, которая была в командировке, куда ее послали для закупки товара из родного Кедровска.
Светлана настолько ему понравилась, что он, не раздумывая, согласился проводить ее до Кедровска. Он предложил ей взять такси, но девушка почему-то заупрямилась и в категоричной форме заявила, что поедет только на электричке. На железнодорожном вокзале он купил билеты, при этом свой билет он положил за обложку паспорта.
В дороге к ним подсел какой-то молодой человек. Он был в изрядном подпитии и стал донимать его и Светлану расспросами, а затем рассказал, что является "черным следопытом". Он и его друзья якобы занимаются раскопками в местах сражений Великой Отечественной войны, а найденное оружие и взрывчатку реализуют местным бандитским группировкам.
Степан стал высказывать сомнения, дескать, здесь, в Северовской области, никаких сражений не было. "Следопыт" же пояснил, что раскопки ведутся в Брянской и Смоленской областях. Он сообщил, что недавно приехал из мест проведения Ржевско-Вяземской операции, и с собой у него тротил.
Минк и его спутница стали высмеивать этого пьяного молодого человека и высказывать сомнения относительно правдивости его рассказа. Тогда тот дал Минку пакет, в котором что-то лежало, и посоветовал показать это ментам. Вот тогда-то, мол, и выяснится: врет он или нет. Парень вышел из электрички за две остановки до Кедровска, а он, зачем-то прихватив с собой пакет, вместе со Светланой вышел в Кедровске. Когда на вокзале они подошли к памятнику Ленину, Светлана попросила его подождать ее, так как ей нужно было в туалет, а через несколько минут его задержали сотрудники милиции.
Разумеется, он может описать, как выглядят "следопыт" и Светлана. К сожалению, ни адреса, ни телефона Светланы у него нет.
Конечно, в то, что было изложено в протоколе, поверить было трудно. Рассказ Степана содержал массу несостыковок и противоречий. Однако, как говорится, все сомнения в пользу обвиняемого. Экспертиза показала, что ни на пакете, в который был обернут тротил, ни на самой взрывчатке отпечатков пальцев Степана не было. Следовательно, это добавляло рассказу Минка правдивости.
В тот же день Степан вышел из изолятора под подписку о невыезде, а спустя три дня была отменена и сама подписка, а уголовное дело прекращено ввиду его непричастности к этому преступлению…
Глава пятая
Среда, 15 июля 2009 года.
Именно в такие минуты вспоминается, как все-таки коротка жизнь, и то, что каждый человек в этом мире гость. Сегодня не жарко, градусов двадцать пять, не больше. Накрапывает дождик. На Троекуровском кладбище достаточно многолюдно, но особого шума здесь не наблюдается, не то это место, чтобы шуметь. Люди в основном молчат. Кто-то переговаривается вполголоса. Кладбище хорошее, ухоженное. На могилах сплошь мраморные и гранитные памятники с портретами усопших и изображениями крестов или звезд, кое-где возвышаются каменные кресты. Могилы друг от друга не отгорожены, лишь кое-где виднеется металлическая оградка. У памятников стоят венки, лежат цветы. На многих могилах растет трава, а кое-где видны даже молодые деревца. Дорожки широкие, асфальтированные, с аккуратными бордюрами, выкрашенными белой краской.
У могилы Федора Минка находилось человек пятьдесят: те, кто пришел проводить его в последний путь. Оркестра нет, ни к чему это - траурными маршами Шопена, Бетховена и Листа вгонять людей в беспросветную тоску. Сама кладбищенская атмосфера и так делала свое дело, настраивая на траурно-философский лад.
Гроб с телом Федора Петровича несли шесть человек, среди которых были Степан Минк, Кравчук и Маковский. Вот они аккуратно поставили его рядом с вырытой могилой. Лица покойного не видно - после того, как его отпели в церкви, на гроб положили крышку и заколотили.
Слово взяла Светлова. Траурное платье ниже колен, черные лаковые туфли на невысоком каблуке, в волосах траурная лента. В глазах неподдельная боль и слезы…. После нее говорил Степан Минк…
Когда гроб плавно опустили на дно могилы и присутствующие кинули на него по прощальной горсти земли, к Степану Минку подошли трое мужчин, терпеливо ожидавших до этого в стороне. Молодые, на вид чуть за тридцать, высокие, атлетического телосложения, лица суровые, взгляды внимательные. Главный из них предъявил удостоверение на имя старшего оперуполномоченного отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств оперативно-розыскной части № 1 криминальной милиции ГУВД Москвы капитана Безрукова.
- Степан Петрович? - уточнил он.
- Он самый, - удивленно посмотрел на них Минк. Он еще не успел протереть платком руки от кладбищенской земли, а тут, на тебе, три богатыря, все равны, как на подбор, а среди них дядька, хоть и не прокурор, но лучше бы он, а не этот хлыщ с нехорошей улыбкой и хищным взглядом. Внутри кольнуло дурное предчувствие.
- Вам придется проехать с нами, - вежливо, но не терпящим возражений голосом сказал Безруков.
- А что, собственно, происходит? - не на шутку разволновался Минк.
- Вы подозреваетесь в совершении тяжкого преступления, - опер буравил его своими маленькими, глубоко посаженными глазками.
- Что за чушь? - еще больше занервничал Степан Петрович.
Видя, что вокруг них собирается народ, капитан предложил Минку не усугублять свое положение и добровольно сесть к ним в машину. Степан Петрович, растерянно поглядев на Кравчука и Маковского, двинулся в сторону выхода с кладбища. Он ничего не понимал. Какое тяжкое преступление, почему его задерживают?
В этот момент в ситуацию вмешался Кравчук.
- Простите, - обратился он к Безрукову, вытащив из кармана служебное удостоверение, - я адвокат Кравчук, а в чем, собственно, дело? На каком основании Вы задерживаете уважаемого человека, да еще прямо на похоронах его брата?
- Действительно, что это за беспредел такой, - вторя ему, возмутился Маковский. - В совершении какого преступления он подозревается?
- Адвокаты? - с презрительной усмешкой протянул Безруков. - Ну что ж, - он весело посмотрел на своих спутников, - тем лучше, не придется искать дежурного. На ловца и зверь бежит. Если хотите узнать, в чем подозревается ваш клиент, можете проехать за нами.
Вшестером они вышли с территории кладбища. Степана Петровича усадили на заднее сиденье "Субару-Импреза" посреди сопровождавших его сотрудников, а Безруков сел на переднее пассажирское, рядом с ожидавшим их водителем.
Александр Яковлевич озабоченно глянул на Кравчука.
- Василий, я тебя попрошу, нужно организовать поминки. Они будут проходить в том же ресторане, "У дяди Гены". Успокой жену и дочь Степана Петровича, скажи, что я во всем разберусь, что это какое-то недоразумение. - Он легонько хлопнул его по плечу. - Давай, действуй, ты теперь за старшего. А я тебе позвоню…
Развернувшись, "Субару" двинулась в сторону шоссе. За ней последовал автомобиль Маковского.
Достав мобильный телефон, Кравчук набрал номер Берегового, и услышав знакомый голос, сказал:
- Леш, привет, я сразу по существу. Ты в курсе, что сейчас менты прямо на похоронах брата арестовали Минка-старшего?
- Менты? - недоуменно переспросил Береговой.
- Ага, опера из отдела по борьбе с оружием и боеприпасами.
- А я здесь при чем, - удивился Алексей, - значит, набарагозил твой Минк где-то по их линии.
- Странно все это, Леш, - обеспокоенно продолжал Василий, - говорят, что он подозревается в тяжком преступлении, взяли его бесцеремонно, прямо на кладбище, на глазах у всех. Вряд ли здесь что-нибудь рядовое. Ты ничего не слышал?
- Нет, Вась, не слышал. Мне вот сейчас делать нечего, только про брата Минка слушать. Особенно после сегодняшнего ночного покушения на Мыльникова.
- Что?! - протянул потрясенный Кравчук. - Какого покушения?
- А ты что, не слышал? По телеку об этом только и говорят.
- Я телек сегодня не смотрел. Как это случилось? Мыльников жив?
- Очень просто. Подорвали в его собственной машине. Он, водитель и два охранника - насмерть.
- Круто. Это кто ж его так?
- Вась, не задавай дурацких вопросов, - стал раздражаться Береговой, - давай я тебя наберу позже, а то меня тут рвут на куски начальство и журналисты. - В трубке послышались гудки отбоя…
В разгар поминок у Василия зазвонил телефон. На дисплее высветилось "Маковский". Он тихонько вышел из зала в коридор и нажал кнопку приема.
- Василий, говорить можешь? - услышал он обеспокоенный голос старшего коллеги.
- Да, Александр Яковлевич, - с нетерпением ответил Кравчук, - рассказывайте!
- Честно говоря, я в шоке, - стараясь скрыть волнение, сказал Маковский. - Значит, картина такая. Ты слышал про убийство Мыльникова?
- Да.
- Так вот, пока мы были на похоронах, оперативники провели дома у Степана Петровича обыск, в ходе которого была найдена взрывчатка. Предположительно, тротил. Взрывчатки найдено довольно много.
Точный вес, и что именно это за взрывчатка, покажет экспертиза. Но они пытаются связать это с покушением на Мыльникова.
- Бред какой-то, - озадаченно пробормотал Кравчук. - А на каком основании они провели обыск в жилище?
- Не имею понятия. Я тоже задавал им этот вопрос, но внятного ответа не получил. Дело возбуждено пока только по факту хранения взрывчатых веществ. Но мне дали недвусмысленно понять, что, возможно, Степан Петрович причастен к подрыву Мыльникова и его людей.
- Они проводили обыск по постановлению суда?
- В том-то и дело, что нет. Говорят, что получили оперативную информацию, и на основании статьи УПК, дающей им право в таких случаях провести обыск без решения суда, взломали дверь. В присутствии представителя управляющей компании и понятых.
- Да они сами могли ему подкинуть эту взрывчатку.
- Я тоже так сначала подумал. Но зачем им это? Уж слишком тогда топорно они все делают, чтобы подставить Степана Петровича. Это ж вмиг можно будет доказать. Его задержали пока на двое суток. Говорят, если экспертиза подтвердит, что взрывчатка, изъятая у него при обыске, тротил и из одной партии с тем, которым подорвали Мыльникова, тогда выйдут в суд с ходатайством о заключении Минка под стражу. Ну, а если нет, то выпустят под подписку о невыезде, наверное. А может, и нет. Такие вот дела, Вася, - безрадостно заключил он.
Поблагодарив его, Кравчук отключился. Он уже собирался идти в зал, чтобы рассказать о том, что ему поведал Маковский, жене и дочери Степана Петровича, когда пришло сообщение от его коллеги, адвоката Толчеева. К сообщению были прикреплены четыре документа. Кравчук, чуя охотничий азарт, отошел к окну. Всматриваясь в текст, он стал пролистывать полученные выписки из единого реестра прав на недвижимость и вдруг пораженно уставился в одну из выписок. Василий увеличил текст, и все равно не верил своим глазам. Собственником одной из квартир значился Александр Яковлевич Маковский. Кравчук лихорадочно соображал. Получалось, что 18 мая Федор Петрович в экстренном порядке взял кредит в банке под немалые проценты и залог, предоставленный компанией "Третий Рим Трейдинг", и сразу отвез деньги на квартиру к Маковскому.
На этом факты заканчиваются. Для чего эти деньги Минк передал Маковскому? Должен ли был Александр Яковлевич их возвратить? Если должен, то когда? На эти и другие вопросы ответов у Василия не было.
А что он вообще знает о Маковском? Кравчук вдруг с удивлением подумал, что об Александре Яковлевиче ему ровным счетом ничего не известно. Он знал лишь то, что тот руководил адвокатским бюро "Маковский и партнеры", офис которого находился где-то в центре Москвы, и то, что в течение десяти лет он защищал Федора Минка по уголовным делам, которые велись в Северово и в Москве.
Василий вспомнил, что Федор Петрович рассказывал ему о том, что лишь благодаря таланту и связям Маковского в 1998 году, в Северово, он был оправдан судом.
Единственным человеком, который мог бы рассказать Кравчуку о Маковском, был Степан Петрович Минк. Но он находился под стражей. А не с подачи ли самого Маковского?