- Вы совершенно правильно поняли.
- У вас есть планы на будущее?
- Это что, интервью? Может быть, вы корреспондент "Франс-Суар"?
Старичок не улыбнулся. Он стал дожидаться более серьезного ответа, и от него исходила такая спокойная сила, что я подчинился:
- Планов нет. Разве что - не пачкать руки.
- Тогда я, пожалуй, могу вам кое-что предложить.
- Да ну?
- Да.
- Можно узнать, что именно?
- Можно. Идемте со мной.
- Куда?
- Ко мне.
Я глубоко вздохнул: перемены происходили с неправдоподобной быстротой. Мне казалось, что я читаю роман с чересчур закрученным сюжетом. На кой черт я мог понадобиться этому старому гному?
- Я к незнакомым людям не хожу, - глупо ответил я.
- А я для того вас и приглашаю, чтобы мы получше познакомились.
После долгого молчания я наконец решился:
- Ладно, идемте…
- Моя машина стоит вон там. Прощайтесь со своими хозяевами - и поедем.
- Сначала мне нужно разобрать эту хреновину!
- Сами разберут.
- Но деньги-то мне надо получить!
- Денег я вам дам.
- Вы что, дежурный Дед Мороз?
- Я гораздо лучше. Дед Мороз - всего-навсего курьер и раздает только игрушки. А я могу дать вам намного больше.
- Подождите минутку.
Я отошел на несколько шагов, затем, ужаленный смутным беспокойством, вернулся к старичку.
- Послушайте, не собираетесь ли вы меня сдать?
- Нет!
- Чем можете доказать?
- Судите сами: где вы видели семидесятидвух-летнего старика, который развлекался бы ловлей беглых преступников? Идите, я вас подожду, только не задерживайтесь: у меня астма, и сырость мне вредит.
Представьте себе, я так и поступил… Я побежал к фургону. Джейниха как раз наливала себе очередной стаканчик огненной воды.
- О, наконец-то! - обрадовалась она.
- Послушай, - сказал я. - Я обращался с тобой так грубо только потому, что очень сильно тебя люблю…
Тут я едва не захохотал. Увидев, какие у этой коровы сделались глазки, любой покатился бы со смеху.
- Правда? - пролепетала она.
- Да… Я от этого просто сам не свой… Но твоя жизнь уже налажена, и я не имею права сбивать тебя с праведного пути. Мне это невыносимо, я больше не могу оставаться с вами… Я ухожу. Придумай сама, что сказать мужу. Денег мне от него не надо… Прощай, Джейн! Я никогда тебя не забуду…
И я поскорее выскочил на улицу, чтоб не лопнуть от смеха.
Согласитесь, с моей стороны было очень любезно устроить ей на прощанье этот бесплатный спектакль. В ее возрасте дамочки уже отвыкли от сиропных романсов… Если молодой паренек вдруг начинает шептать слова любви на ушко почтенной матроне, так и знайте: одной рукой он в это время щупает ее тройное жемчужное ожерелье, а другой - ее чековую книжку!
Я давно уже не совершал таких благотворительных акций и после прощания с Джейн почувствовал себя таким чистым, будто только что вылез из-под горячего душа.
Старичок ждал меня за углом павильона, подняв воротник плаща и нахлобучив на голову вынутый из кармана баскский берет.
- Поехали!
Честно говоря, впервые за всю свою поганую жизнь я следовал за человеком, не зная, куда он меня везет и чего от меня хочет. Меня Заставляли это делать разве что его почтенный возраст и его цепкий, настойчивый взгляд.
На краю площади, под старыми платанами, светились габаритные огни машины. Это оказался старенький горбатый "рено".
- Садитесь.
Он опустился за руль и не спеша завел мотор. Мы тихонечко отъехали от тротуара. Его каракатица была неспособна на молниеносный старт. Да и зачем? Когда на вас хотят произвести впечатление, за вами приезжают на "мерседесе-300". Старичок же, напротив, старался остаться незамеченным.
Я выжидающе молчал. Он тоже держал рот герметично закрытым; если дорога предстояла дальняя, молчание могло затянуться надолго. Но я считал делом чести не задавать вопросов. Раз уж решил играть в его игру - надо тянуть до конца…
Мы ехали сквозь дождь; струйки воды, стекавшие по стеклу, рассекали и искривляли дорогу. Свет фар стремительным ярким потоком проливался на блестящий асфальт.
Некоторое время мы катили по шоссе, затем он повернул направо, на дорогу, обсаженную аккуратно подстриженными кустами. Домишки в этих местах были что надо. Добротные, уютные жилища парижских промышленников: высокие ступени, портики на песчаных аллеях, фонтаны, веранды, зимние сады…
Старичок подъехал к одному из гаражей, вышел из машины, поднял складную металлическую штору, и мы въехали внутрь.
- Можно попросить вас опустить штору? - сказал он.
Я пошел разматывать железный рулон; он погасил фары и включил в гараже свет.
Гараж был рассчитан на две большие машины, и машинка старика выглядела здесь как коза, пасущаяся на футбольном поле. С другой стороны была приоткрытая дверь.
- Идите за мной.
Я пошел за ним, по-прежнему послушный, безмолвный и обеспокоенный. У меня начинало изрядно свербеть в башке. Старикан, похоже, был страшно богат, несмотря на пожеванный плащ, берет и дохленькую машину. В особняке, что возвышался справа от гаража, было по меньшей мере двадцать комнат. Просто глаза разбегались: три этажа, каменные стены, крыша в китайском стиле, балконы… Выглядело все это немного наляписто, но вполне сгодилось бы для средненького герцога или барона.
Я усмехнулся: надо же, не успел и глазом моргнуть, как перенесся из вонючего прицепа в маленький дворец…
Ставни на окнах были задраены, света нигде не было. Все это напоминало сказку о Спящей Красавице. Правда, было не так романтично, но зато куда более впечатляюще.
Старичок пренебрег крыльцом с двумя лестничными пролетами и вошел в дом сзади, через подсобные помещения. Мы оказались в кухне, выложенной от пола до потолка белой плиткой, отчего она смахивала на станцию метро, а оттуда перешли в небольшую странноватую комнатку, где старик, похоже, устроил себе штаб. Там были железная кровать, шкафчик с книгами, стол с грязными тарелками и окурками, два кресла и камин, в котором весело потрескивало пламя. Остальная часть комнаты была завалена дровами.
Я в жизни не видел подобного бедлама. У меня сразу появились сомнения относительно душевного здоровья старика. Может, у него и вправду заело шестеренки? Комнат в доме полно - выбирай любую, - а он ютится в какой-то собачьей конуре! Или же он просто разорился, не может позволить себе домработников и решил жить по-простому? Его поношенная одежда тоже наводила на эту мысль, но если задуматься, кое-что здесь не клеилось: разорившийся человек первым делом пустил бы с молотка дом…
Он указал мне на кресло:
- Располагайтесь. Хотите чего-нибудь выпить?
- Не откажусь…
- Шампанского?
- У вас сегодня день рождения?
- Сделайте милость, принесите сами. Оно на кухне, в холодильнике. А я попытаюсь согреться: я немного замерз там, на площади.
Вдруг мне стало стыдно за себя. что я делаю в компании этого старого мерзляка и астматика? Я стал сам себе противен - надо же, пошел на поводу у такого жалкого человечишки…
Ворча себе под нос что-то сердитое, я поплелся на кухню. В холодильнике стояло четыре бутылки шампанского. Дедуля, видно, его любил. И, по крайней мере, в этом вопросе я был на его стороне.
Я достал из стеклянного буфета два бокала и вернулся в комнату. Он уже снял плащ и сидел в кресле у огня. Под плащом оказался охотничий костюм с дурацкими лошадиными головами на пуговицах.
- Наливайте и присаживайтесь…
Я так и сделал. Если бы меня видели тогда полицейские, идущие по моим следам, они точно ущипнули бы себя, проверяя, не сон ли это… Убийца Капут, изображающий из себя лакея и подчиняющийся каждому слову старого немощного дедка… Ей-богу, в это трудно было поверить даже мне самому!
Он подобрался и начал:
- Мне нравится, как вы себя ведете. Я терпеть не могу людей, неспособных совладать со своим любопытством.
"Неужели начнет разглагольствовать?" - подумал я. Я презирал болтунов не меньше, чем он - любопытных.
- Начнем с самого начала, а именно - обрисуем ситуацию. Вы - опасный бандит, которого разыскивает полиция. У вас нет крыши над головой, нет денег… Я могу вам помочь. Каковы Ваши желания?
Меня едва не разобрал смех. Старый хрыч, похоже, вообразил себя джинном из "Тысячи и одной ночи"!
Он, видимо, уловил мой скептицизм, но нисколько не обиделся.
- Я понимаю ваше недоверие, - продолжал он. - Я, наверное, кажусь вам немного ненормальным… Однако скоро вы убедитесь, что это не так.
Он сказал именно то, что требовалось в данной ситуации, и я сразу стал серьезным.
- Ну что ж, - сказал я. - Моя мечта? Деньги! И возможность уехать в Штаты с приличными документами. Все.
- Многовато…
- Потому я и назвал это мечтой, если вы заметили!
Он улыбнулся из-под своих усов и на мгновение стал похож на доброго дедушку, беседующего с внуком.
- Деньги - это не проблема. Заказать билет на самолет тоже нетрудно. Только вы должны мне подсказать, каким путем хотите получить новые документы.
- Вы говорите серьезно?
- Совершенно серьезно. В моем возрасте шутить уже не хочется.
- Ну, и…
- Да?
- Дорого я должен за это заплатить?
- За что?
- За свою мечту?
- Довольно дорого…
Он поднял свой бокал и посмотрел, как в золотистой жидкости играют пузырьки.
Я не спешил расспрашивать дальше. На данном этапе нашей встречи торопиться было уже некуда.
Я тоже поднял бокал, посмотрел на весело искрящееся шампанское и с наслаждением выпил. Я не видел шампанского уже несколько месяцев; напиток показался мне превосходным.
Я поставил пустой бокал на стол и повернулся к камину. Старичок нагнулся и подбросил в огонь пару толстых поленьев, устроив в камине маленький фейерверк. Красная вспышка огня осветила его напряженное лицо.
- Что я должен сделать? - спросил я, потеряв терпение.
Он немного помолчал, потом сложил руки и ответил:
- Убить человека.
III
Теперь я уже не сомневался, что старик в здравом уме. Передо мной был человек методичный, знающий, чего он хочет, и готовый на все ради достижения своей цели.
- Действительно, дороговато, - пробормотал я и в замешательстве огляделся по сторонам.
Тогда он поднес к моему лицу худую руку с выступающими фиолетовыми венами. Я смотрел на эту руку с отвращением, как на огромного паука, но не двигался с места.
- Послушайте, - сказал старик. - Можете убить меня и унести с собой все ценные вещи, которые найдутся в этом доме. Поверьте, смерть меня нисколько не пугает.
Я нахмурился. Честное благородное слово, о таком я даже не помышлял…
- И еще одно, - продолжал он. - Если мое предложение вас не устраивает, вы можете спокойно покинуть этот дом.
Я молча сидел у огня, взвешивая все "за" и "против". Запах горящего дерева был мне несказанно приятен. Жаркий воздух у камина был ароматным, как только что испеченный пирог.
- Но где гарантия, что вы сдержите свое слово? - спросил я. - Предположим, что я соглашусь и отправлю вашего клиента в рай…
- Ему дорога только в ад.
- …или в ад. И предположим, что после этого вы пошлете меня подальше, а то и сдадите в полицию. Однажды я на этом уже погорел…
Он пожал плечами.
- Послушайте, мсье… э-э… Капут, если не ошибаюсь?
Тут он усмехнулся, что меня слегка разозлило.
Ему не следовало принимать меня за дешевого головореза, иначе он мог очень скоро убедиться в обратном - на собственной шкуре.
- Меня зовут Альфред Бертран. Может быть, вам это имя ни о чем и не говорит, но его знает весь парижский свет. Я долгое время владел самым крупным отделом биржи. У меня был свой ипподром, свой самолет, роскошные женщины… И когда мне хотелось переспать с какой-нибудь актрисой, я брался финансировать ее следующий фильм!
Он проговорил это с чисто мужской гордостью. Он давно состарился, но прошлое грело ему сердце…
- Я говорю все это для того, чтобы вы поняли следующее: я не хотел бы, чтобы мое имя начали связывать с именем гангстера. Я человек смелый, но благоразумный. Чтобы добиться успеха, нужно всех остерегаться, но многим доверять. Жизнь - это цепь рискованных предприятий…
Он умолк и начал поглаживать свои седые усы.
- Вы понимаете?
- Yes, I do!
- Хорошо. В данном случае я доверяю вам. Я следил за вашими приключениями по газетам, и у меня сложилось о вас определенное мнение. Я понял, что вы - человек добросовестный… в своем роде.
Тут он засмеялся, обнажив белые, не вставные, а собственные зубы. Затем его лоб нахмурился и глаза неподвижно остановились на мне.
- Вы убиваете указанного человека, и я сдерживаю свое слово.
- Как вы меня узнали?
- Какой глупый вопрос! Глядя на вас, как же еще! Я проходил по площади днем, когда вы устанавливали свой павильон. Ваше лицо сразу бросилось мне в глаза, поскольку я - отличный физиономист. Я присмотрелся повнимательнее и решил, что где-то вас уже видел. Вернувшись домой, я вспомнил, спустился в подвал и на всякий случай проверил по старым газетам. Вот и все!
- Вот оно что…
Я немного помолчал.
- Кого нужно хлопнуть? Небось, большую шишку?
Старик помрачнел.
- Верно, большую шишку. Поэтому дело будет весьма нелегкое - предупреждаю сразу.
- И сколько я за это получу?
- Много.
- Знаете, я люблю точность.
- А сколько вы пожелали бы. получить?
- Я хочу десять миллионов.
Он уловил нюанс и сдержал раздраженный жест.
- Я заплачу вам двадцать, если хорошо сработаете!
- А они у вас есть?
- Вы сомневаетесь в моей платежеспособности, потому что я скромно живу в одной комнате и езжу на старом "рено"? Не извольте беспокоиться. Я уединился здесь по собственной воле, хотя денег у меня предостаточно. Старикам, знаете ли, хочется покоя… Когда тот человек исчезнет, тогда и я смогу спокойно умереть. Поэтому денег мне не жаль.
- Мне нужен задаток, машина… Не забывайте, что меня по-прежнему ищут. Я должен как следует замаскироваться.
- Обо всем этом я уже подумал…
- Тогда о'кей. Когда начинаем?
- Идите спать… На ночь глядя ничего толкового не придумаешь. Выбирайте себе любую комнату; утром я вас разбужу.
Он действительно разбудил меня поутру. Было еще очень рано, и в незашторенные окна комнаты, на которой я остановил свой выбор, едва пробивался мрачный серый свет.
Он стоял на пороге, запахнувшись в потертый черный халат с красной вышивкой, придававший ему сходство с тренером по боксу. Для столь почтенного возраста его седая шевелюра была еще довольно жесткой и густой.
Я с трудом разлепил глаза. Кровать, на которой я спал, была мягкой, как взбитые сливки… Простыней не было, но это меня не смущало. Под своим одеялом я накопил за ночь приятное животное тепло…
- Вставайте, - сказал Бертран. - Пора все обдумать серьезно.
Я поплелся за ним в его берлогу… Из тлеющих углей очага торчал кофейник, и в комнате вкусно пахло только что сваренным кофе.
Он налил мне большую чашку до краев; на столе лежали печенье и масло.
Пока я ел, он разглядывал меня с живым интересом, как разглядывают только что купленную машину: принесет ли она после обкатки то удовлетворение, которого от нее ждут?
- А теперь идите умываться. Ванная рядом с кухней.
- Спасибо.
Я вернулся минут через пятнадцать, голый до пояса и порозовевший от холодной воды. Я побрился и был в наилучшем виде.
- Вы правильно сделали, что не стали надевать свою одежду, - заметил он. - Я приготовил вам другую…
Он указал на кровать, где лежало что-то черное. Я подошел: это была сутана священника. Тут я уже заартачился.
- Послушайте, господин добрый волшебник, я не люблю маскарады. Вы ни за что не заставите меня надеть эту штуковину. К тому же, хотя это и может показаться диким, я человек богобоязненный…
Он не стал настаивать.
- Жаль, - вздохнул он. - Это было бы отличной маскировкой!
- Ничего, для меня лучше пойти на риск, чем так маскироваться. У вас найдется что-нибудь другое?
- Найдется. Идемте.
Он повел меня в пыльную комнату, которую, похоже, не проветривали с незапамятных времен.
Внутри его дом не был похож ни на один из домов, которые я видел прежде. Чувствовалось, что в один прекрасный вечер он вернулся сюда с совершенно новыми мыслями в голове - и запер все комнаты, оставив себе лишь тесную клетушку по соседству с кухней…
Он открыл старинный шкаф-гардероб, в котором висел целый ворох костюмов.
- Неужели все ваши? - спросил я.
Он не ответил, и поскольку мне, в сущности, было все равно, я перестал задавать вопросы.
Во всяком случае, шмотки там висели что надо! Английский твид, изысканный покрой… Хозяин этих вещей, похоже, обходил районные универмаги десятой дорогой!
Я выбрал светлый костюм в мелкую клетку - я давно такой хотел, - потом подыскал к нему белую рубашку и шелковый галстук цвета морской волны… Зато туфли были слишком тесными для моих клюшек, и мне пришлось почистить свои старые.
- Может быть, наденете темные очки?
Я мысленно улыбнулся наивности старичка: темные очки хороши разве что для стареющих кинозвезд, которые стремятся любой ценой привлечь к себе внимание…
По моему лицу он понял, что ему лучше помалкивать и положиться на меня.
Я аккуратно, не спеша, оделся и протянул руку:
- Теперь немного деньжат, господин добрый волшебник. Такой заказ без аванса не выполнишь!
Он без возражений уронил мне в руку две пачки купюр крупного достоинства. Я мгновенно почувствовал прилив сил. Дело пошло…
- Вы можете одолжить мне свою машину?
- Да.
- О'кей. Не забудьте дать мне техпаспорт и свои права… Иначе все может провалиться из-за какого-нибудь полисмена, который слишком свято чтит правила проезда перекрестков.
Он послушно сделал все, о чем я просил. Работать на такого мужика было сущее удовольствие.
Он понимал, что жизнь диктует свои условия, а между тем старики этого обычно не понимают. У них появляются навязчивые идеи, отвлекающие их от печальной действительности…
- Не соблаговолите ли вы теперь назвать имя господина, о котором идет речь?
- Поль Кармони.
Он смотрел на меня; его правый глаз поблескивал, как осколок кремня, а левый оставался тусклым. Он знал, что я вздрогну, и я действительно подскочил.
- Как вы сказали?
- Поль Кармони, - послушно повторил он.
"Он что, заговаривается, этот старый пень? - подумал я. - Или нарочно врет, чтобы меня испытать?"
- Кармони… - пробормотал я. - Вы что, издеваетесь?
- Вовсе нет, Я же вас предупреждал: дело будет не из легких.
- "Не из легких"! Да мне легче будет грохнуть премьер-министра! Даже двадцать миллионов за такое дело - это почти ничего…