Когда я вошел, он выпростал свое могучее тело из широкого кресла, стоявшего за громадным, площадью не меньше акра, столом и двинулся мне навстречу, протягивая руку.
- Лейтенант! - Мы обменялись рукопожатиями, и у меня осталось ощущение, что мои бедные пальцы побывали в камнедробилке. - Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли выпить?
- С удовольствием, - благодарно отозвался я, тайком переводя дух. - Если можно, виски со льдом и чуть-чуть содовой.
Одна из панелей на стене скользнула в сторону, и в нише за ней обнаружился роскошный бар, уставленный множеством бутылок, и небольшой, поблескивающий металлом холодильник. Макгрегор ловко приготовил напитки, передал мне мой бокал, а сам вернулся в свое кресло.
- С удовольствием с вами выпью, - добродушно сказал он. - Ваше здоровье, лейтенант!
- Ваше здоровье! - вежливо ответил я и освежил глотком ледяного виски свое несчастное пересохшее горло.
- Думаю, я должен перед вами извиниться за вчерашнее утро, - неожиданно мягко заявил Макгрегор. - С моей стороны было чертовски глупо - вот так прижать вашу машину. Пожалуй, я заслужил разбитого носа, которым вы меня наградили.
- Все в порядке, - спокойно проговорил я. - Может, мне еще повезло, что это не мне разбили нос.
- А знаете что, лейтенант? - серьезно сказал он. - Должен признаться, меня чертовски беспокоит психологическая сторона всей этой истории. Здесь, на работе, я вполне серьезный человек, отвечающий за продажу всего нашего оборудования. Но стоит мне оказаться в самолете и ощутить в руках рычаги мотора, как я вдруг снова становлюсь двадцатилетним юнцом со всей присущей этому возрасту бравадой и легкомыслием, и тогда мне на все наплевать с высокой колокольни! - Он удрученно покачал головой. - Я это знаю, и все равно каждый раз со мной происходит одно и то же.
- По-моему, есть очень простой выход из этого положения, - дипломатично сказал я. - Вам следует или отказаться от полетов, или уволиться с работы.
- Ничего себе выход! - Он грустно улыбнулся. - Думаю, мне лучше найти себе психоаналитика, если вы не возражаете, лейтенант.
- По-моему, это будет просто прекрасно, - кивнул я. - А теперь давайте поговорим об убийстве.
Он сразу помрачнел:
- Да, конечно. Извините меня за болтовню. Пожалуйста, скажите, чем я могу помочь?
Я отпил еще немного виски, что дало мне время подумать, а надо сказать, мне было над чем поразмыслить. Я находился в крайнем замешательстве: каким образом эти хамоватые парни вдруг оказывались нормальными, здравомыслящими и воспитанными людьми? Полчаса назад Сэм Форд из грубого, въедливого и раздражительного типа неожиданно превратился в человека, который превыше всего ценит мужскую дружбу, и в процессе расследования убийства проявил настоящее благородство. Сейчас со мной тот же фокус провернул Макгрегор; этот развязный, тупой и упрямый, как бык, парень вдруг оказался цивилизованным, добродушным и чутким человеком! Может, я понемногу теряю рассудок, подумал я без особой надежды. Как бы то ни было, но моя задача стала казаться мне сложнее, чем я думал.
- Вы можете мне помочь, Макгрегор, тем, что будете со мной честным и откровенным, - наконец сказал я.
Он по-прежнему выглядел вежливым и дружелюбным, только в глубине глаз мелькнуло какое-то смущение.
- То есть, лейтенант?
- Прошлой ночью Эйнджел кое-что рассказала мне, - прямо заявил я, - о том, как…
- Ах да! - Он широко усмехнулся. - Я забыл поблагодарить вас еще и за это. С вашей стороны, лейтенант, было очень любезно довезти ее до дома - так получилось, что ей было неловко там оставаться.
- Однако, кажется, тогда вас это не очень беспокоило, - возразил я. - Она попросила вас отвезти ее домой, но затем Крэмер велел вам оставаться, и вы все-таки остались.
- Крэмер был прав, - спокойно произнес он. - Рэд был нашим товарищем с давних пор. Его смерть касалась только нас троих - это была наша потеря. Я просто не мог уйти и оставить там Митча и Сэма Форда.
- Даже ради своей девушки? Ведь Эйнджел - ваша девушка, не так ли?
- Пожалуй, можно так сказать.
- И вас нисколько не задело ее признание, что ночью она выходила с Крэмером в ангар?
Добродушие слетело с его лица, и, казалось, в любой момент за ним могла последовать и вежливость.
- Эйнджел - взрослая девушка, - бесстрастно проговорил он. - Имеет право делать то, что хочет.
- Или что хотите вы? Особенно когда дело касается Крэмера? - настойчиво спросил я.
Он помрачнел:
- Черт, что вы хотите этим сказать?
- Я только интересуюсь, почему парень вашего положения должен выступать в роли сводника для Крэмера. Сколько еще девушек, кроме Эйнджел, вы ему сосватали?
Я весь напрягся, приготовившись вскочить, как только он станет надвигаться на меня своей громадной тушей. Если бы Макгрегор набросился на меня, я бы полностью его понял, но он снова меня озадачил.
- Да вы в своем уме? - недоумевающе спросил он, не двинув ни мускулом.
- Я получил эти сведения непосредственно от Эйнджел, - холодно сообщил я. - Вы предлагали ей быть поласковее с Крэмером с первого же вечера, когда привезли ее туда. Как ей представляется, у Крэмера имеется на вас что-то серьезное, потому что, когда вы находитесь у него в доме, вы на глазах превращаетесь из мужчины в робкого мышонка.
Несколько секунд он изумленно созерцал меня, затем его массивные плечи заколыхались в приступе неудержимого хохота.
- Эйнджел рассказала вам всю эту чепуху? - с трудом проговорил он, всхлипывая от смеха. - Да она просто дурачила вас, лейтенант!
- Напротив, она была очень серьезна, - сердито возразил я.
- Тогда, значит, немного перебрала виски. - Постепенно взрывы хохота утихали, только изредка давая о себе знать отдельными приступами. Он промокнул глаза носовым платком и наконец заявил: - Никогда не слышал более дикой чепухи! Чтобы Митч Крэмер шантажом вынуждал меня покупать ему белых рабынь?! Поверьте, мне и для себя-то сложно найти подругу, не то что возиться для него!
Я допил виски, не ощущая его вкуса, оно не могло заглушить горечь разочарования, которое я испытывал.
Макгрегор с сочувствием наблюдал за мной, что было невыносимо для моего самолюбия.
- Лейтенант, вы уверены, что Эйнджел не разыгрывала вас? - серьезно спросил он. - Ведь это просто невероятно, ерунда какая-то! Конечно, у Митча на счету, может, на миллион баксов больше, чем у меня, но ведь я получаю в год двадцать пять тысяч плюс премии.
У меня нет никаких забот, живу в свое удовольствие, так что мне не нужны деньги Митча, лейтенант. Я родился здесь, в Пайн-Сити, и, если хотите, можете узнать всю мою подноготную. Конечно, вы выясните, что я наделал чертову уйму всяких глупостей, от гонок на тягачах до этого идиотского вчерашнего номера с вашей машиной, но какую-то страшную тайну, которая позволяет Митчу шантажировать меня?! О Господи! - И он снова разразился истерическим хохотом.
Похоже, мне пора было уходить, чтобы где-нибудь в укромном уголке зализать раны, нанесенные моему профессиональному достоинству.
- Может, вы и правы, - заключил я, вставая. - Вероятно, Эйнджел все-таки разыгрывала меня. - Я с трудом выдавил из себя ледяную усмешку. - В любом случае я это выясню.
- Разумеется. - Он постарался придать своему лицу серьезное выражение. - Приятно было увидеться с вами. Заходите, лейтенант, когда будет время.
- В следующий раз я постараюсь припасти для вас новую смешную историю, - проскрипел я. - Считаю это своим приятным долгом. Спасибо за виски.
По дороге назад я поймал взгляд Фрайди, наблюдающей за мной сквозь свои затененные очки, и внезапно проникся к ней сочувствием. Теперь у нас появилось нечто общее - обоим будут сниться страшные сны с одним и тем же героем.
Мои часы показывали двадцать пять минут пятого, когда я вывел машину со стоянки у здания корпорации и выехал на автостраду. Я решил, что у меня достаточно времени, чтобы поговорить с Крэмером, а потом вернуться домой и успеть на свидание с Джонни. Прямое длинное шоссе было абсолютно пустынным, и я воспользовался этим, чтобы хоть немного развеяться после тяжелой встречи с Макгрегором. На скорости сто восемь миль в час в моторе послышался противный стук. Клиф Уайт был прав - поршни нужно чинить. Через пять минут я уже лихо свернул на проселочную дорогу, ведущую к дому Крэмера, и поставил свою машину рядом с забрызганным грязью "корветом", который как будто никуда и не выезжал.
Когда я вылезал из машины, сзади послышался какой-то звук. Я обернулся и увидел бегущую ко мне Салли Крэмер с развевающимися по ветру длинными темно-рыжими волосами. Встречный ветер плотно прижимал к ее стройному телу халат из тончайшего шелка, и было видно, что на ней, кроме него, ничего нет.
- Лейтенант! - задыхаясь, проговорила она, оказавшись рядом. - Как я рада, что вы приехали! Я хотела бы переговорить с вами наедине, если можно. - Постепенно дыхание у нее выровнялось, и она смущенно улыбнулась. - Я только что вышла из душа и тут услышала, как ваша машина въезжает к нам на дорожку. Вы должны извинить меня за такой вид, но мне нужно было с вами поговорить до того…
За моей спиной снова раздался какой-то скребущий звук, так что я испугался, уж не начались ли у меня слуховые галлюцинации. Я резко повернул голову и наткнулся взглядом на Клифа Уайта, остановившегося в двух шагах от меня. Он был в грязном комбинезоне и с тем же злобным блеском в глазах, что я видел у него накануне.
- Извините меня, - хрипло сказал Клиф. - Лейтенант, эти ваши поршни стали еще хуже. Если задержитесь здесь немного, я с радостью их укреплю.
- Спасибо, не надо, - коротко бросил я и, отвернувшись от него, обратился к Салли Крэмер: - Так что вы говорили?
- Только что очень рада видеть вас снова, - поблекнув, ответила она. - О, вот и Митч! Он позаботится о вас, лейтенант, пока я пойду приводить себя в порядок. Мы еще увидимся.
Она стремительно направилась к дому, не остановившись около мужа. Я закурил и стал ждать, когда Крэмер подойдет ко мне.
- Вы считаете, что я недостаточно хорош, чтобы возиться с вашей паршивой машиной? - неожиданно раздался грубый голос Уайта.
- Вовсе нет, Клиф, - терпеливо объяснил я. - Просто не знаю, пробуду ли здесь достаточно, чтобы вы успели ее починить. В противном случае я бы с удовольствием воспользовался вашим предложением.
- Вы подлый лжец, лейтенант, - угрюмо заявил он. - А я, дурак, думал, что вам можно доверять! - И он потащился к ангару, тяжело приволакивая искалеченную ногу.
- Лейтенант, - Крэмер с любопытством посмотрел вслед механику, - чего хотел Клиф?
- Починить поршни, - сообщил я. - Я сказал ему, что сейчас у меня нет на это времени, но, кажется, он мне не поверил.
Крэмер рассмеялся:
- Черт с ним, с Клифом, он слишком обидчивый! Вы только посмотрите на него - вот он всегда устраивает целое представление со своей ногой. Если не знаешь, можно подумать, что она у него из деревяшки!
- Может, и начнешь ощущать ее деревянной, если будешь столько времени таскать ее за собой, - сдержанно предположил я.
Крэмер безразлично пожал плечами:
- Он все время разыгрывает эти представления, чтобы возбудить к себе сочувствие. Порой это начинает меня раздражать. Но пойдемте же в дом, позвольте угостить вас чем-нибудь, а то еще скажете, что я совсем никудышный хозяин!
Мы прошли через весь дом и оказались на задней террасе, где застали блаженствующего Полника, уютно развалившегося в кресле и умильно взирающего на высокий запотевший стакан с охлажденным виски.
- Лейтенант! - всполошился он, пытаясь выбраться из мягких объятий кресла. - Я только…
- Успокойтесь, сержант, это только я.
- Ох, слава Богу! - Он снова плюхнулся в кресло, испустив вздох облегчения. - А знаете что, лейтенант? Этот случай оказался лучше, чем я думал.
- Рад, что хоть кто-то доволен, - проворчал я.
Крэмер возился у бара с бутылками. Я закурил, изучая его едва ли не веселое лицо - и это на следующий день после гибели старого друга! - и гадая, не предстанет ли он передо мной в новом обличье, как это уже сделали два его приятеля.
- Как продвигается расследование, лейтенант? - спросил он, передавая мне бокал. - Есть какие-нибудь успехи?
- Так, кое-какие, - туманно ответил я. - Думаю, с вашей помощью смогу продвинуться чуть дальше.
- Что ж, это было бы здорово, - живо откликнулся он. - Что мне для этого сделать?
- Для начала давайте пойдем куда-нибудь, где мы сможем поговорить с глазу на глаз.
- По счастью, в этом доме имеется логовище! - Он сделал зверскую гримасу. - А поскольку мы не держим дома диких зверей, оно в моем распоряжении. Там немного не убрано, но, во всяком случае, нам никто не помешает.
Я снова проследовал за ним в дом, и в его дальнем конце мы уперлись в небольшую комнату. На ее стенах были развешаны картины на охотничьи сюжеты, пол устилал толстый пушистый ковер, в котором утопали ножки двух громадных кресел, обитых кожей. В довершение всего в углу находился небольшой, но весьма многообещающий бар.
- Присаживайтесь, лейтенант, - пригласил Крэмер. - Здесь мы можем беседовать, не боясь, что нас побеспокоят.
- Отлично, - обрадовался я и чуть ли не по уши погрузился в мягкие глубины кресла.
Крэмер уселся напротив с выражением готовности на красивом лице.
- Ради экономии вашего и моего времени не буду ходить вокруг да около, - сказал я. - Насколько я понимаю, вы очень везучий человек, раз до сих пор еще живы, но вам еще больше повезет, если вы проживете дольше!
Он слегка нахмурился:
- Думаю, в целом я ухватил вашу мысль, лейтенант, но, может, у вас есть какие-нибудь пояснения?
- Я обязан охранять вашу жизнь, а для этого необходимо поймать негодяя до того, как он совершит новую попытку вас убить.
- Это понятно, - он кисло улыбнулся, - но теперь, видимо, мы подходим к самой сложной части этой задачи, верно?
- Вы очень облегчили бы ее, Крэмер, если бы были со мной честным и откровенным, - прямо заявил я, - а это значит ничего от меня не скрывать, как бы вам ни было больно.
- Давайте дальше, - мрачно буркнул он.
- Я напомню вам кое-что: "Кто ненавидит меня до такой степени, что хочет убить?!" Это ведь вы сказали вчера днем, когда я был здесь, не так ли?
Он смущенно усмехнулся:
- Да, кажется, так, только сейчас это прозвучало как-то театрально.
- Вопрос был поставлен верно. Могу предложить на него пару возможных ответов. А вы, если будете откровенным, сможете добавить к ним еще кого-нибудь. Во-первых, это мог быть Сэм Форд - его дело с аэротакси разваливается на части, а он должен вам пятьдесят тысяч долларов. Когда вы умрете, он получит именно эту сумму от страховой компании.
- Я это знаю, - поежился Крэмер, - но никогда не поверю, чтобы Сэм Форд…
- Не забывайте, что людей убивают и за десять баксов, - наставительно напомнил я. - Затем Клиф Уайт, уверен, что он настоящий психопат, который считает вас виновным в том, что стал калекой.
Крэмер вдруг покраснел и отвел взгляд.
- Это был просто несчастный случай, - пробормотал он, - который произошел не только по моей вине. Если бы этот несчастный идиот был повнимательнее…
- Важно не то, как это было на самом деле, а то, как это представляется вашему механику, - возразил я. - Ему было легче всех подложить в самолет бомбу. Все настолько привыкли видеть его рядом с аэропланом, что просто не обращали на него внимания.
- Ладно, - хмыкнул он с растущим раздражением. - Кто же еще на подозрении?
- Вот здесь мне понадобится ваша помощь, - спокойно сообщил я. - Хотелось, чтобы вы прояснили мне некоторые детали.
- Если только смогу.
- Существуют ли какие-то взаимоотношения между вашей женой и Филипом Ирвингом?
Лицо Крэмера снова помрачнело.
- Господи! - воскликнул он. - Неужели это так заметно, что вы сумели разгадать их тайну за несколько часов?
- Мне немного помогли, но я сказал бы, что это действительно бросается в глаза.
- Но это не вина Салли, нет, не ее, - заявил Крэмер, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. - Она из очень хорошей семьи, и у нее есть желание занимать в обществе определенное положение. Думаю, Салли не представляла себе, на что идет, когда выходила замуж за меня, бывшего летчика, одержимого только одной идеей - продолжать летать и летать. А потом еще мои друзья, такие же бездельники, как и я, с ее точки зрения, так что нам никогда бы не попасть в приличное общество. Она считает меня абсолютно безвольным - никаких целей, никакого уважения к общественному положению и богатству. Наверное, она видит в Филипе Ирвинге все, чего недостает мне!
- Что ж, вряд ли вам будет это приятно, - заметил я, - но вы должны взглянуть правде в лицо. После вашей смерти ваша жена станет наследницей всего вашего состояния и получит свободу выйти замуж за кого угодно, включая Ирвинга. Правда, не сразу, а после соблюдения приличествующего случаю траура. В то же время, с его стороны, он также сможет жениться на вашей вдове и вместе с ней получить ваше состояние.
- Боже мой! - Побледневший Крэмер потрясенно уставился на меня. - Вы же не думаете, что они сговорились убить меня?!
- Не знаю, - проворчал я, - но это вполне допустимо.
Он обмяк в кресле и устремил невидящий взгляд на балки потолка. Я допил виски, давая ему время свыкнуться с ужасной мыслью. Потом заговорил вновь:
- Кроме того, есть еще один момент…
- Что? - Он с трудом пришел в себя и вопросительно посмотрел на меня. - Вы что-то сказали?
- Я говорю о вашем талисмане. Об Ангеле, который не летает и который весьма зол на вас.
- На меня? - Он выпрямился в кресле и потряс головой, словно пытаясь осознать мои слова. - Но за что?
- Как она говорит, Макгрегор привез ее сюда в первый раз в качестве своей подруги, но затем умолял ее быть с вами поласковее. По словам Эйнджел, каждый раз, когда Макгрегор оказывается рядом с вами, он ведет себя как побитая собака. Ей интересно было бы узнать, что именно вы имеете на Макгрегора, чтобы так влиять на него. И меня это тоже заинтриговало!
- Ну и подлая же дрянь! - чуть ли не с восхищением воскликнул он. - Она постоянно издевалась надо мной, лейтенант. Эта девка - сущая колдунья! Не иначе как черт меня попутал связаться с ней, потому что сам я на это не пошел бы! У нее эта техника доведена до совершенства, поверьте мне, лейтенант. Она завлекает вас, многообещающе смотрит огромными глазищами, виляет задом и, как раз когда вы думаете, что добились ее, сбрасывает маску кокетки, а вы снова оказываетесь там, с чего начали!
- Эйнджел считает, что вы вынуждаете Макгрегора заниматься для вас сводничеством…
- Это просто бред! - рявкнул он. - А эта девка - самая настоящая интриганка, если она… - Он вдруг резко оборвал себя, на мгновение встретился с моим взглядом, затем испуганно отвел глаза. Но через какое-то время нехотя снова посмотрел на меня. - Вы просили меня, лейтенант, быть честным? Честным и откровенным, даже если это доставит мне боль. Кажется, так вы сказали? Что ж, тогда сейчас мне действительно чертовски больно!
- Ну, пока вы в состоянии чувствовать боль, вы еще живы, - осторожно пошутил я. - Многие сочли бы это преимуществом.