Проехав через ворота, мы обогнули куст олеандра и оказались на заднем дворе низкого белого дома, крытого черепицей. В углу двора размещался гараж на четыре машины, двери его были закрыты. В доме было темно, луна заливала голубоватым светом его белые стены. У подножия лестницы, ведущей к задней двери дома, стояли баки с мусором.
Я остановил машину, выключил фары и мотор и молча сидел. Долорес забилась в угол. Мне показалось, будто сиденье трясется. Я дотронулся до Долорес, она дрожала.
- Что с вами?
- Идите… идите, прошу вас, - ответила она, стуча зубами.
- А вы?
Она открыла дверцу со своей стороны и выпрыгнула из машины. Я тоже вышел, оставив ключи в зажигании. Долорес, обойдя машину, приблизилась ко мне и обняла меня за шею, прильнув всем телом. Я ощутил сотрясавшую ее дрожь.
- Я совершаю глупость, - нежно прошептала она. - Он убьет меня за это… так, как убил Стейна. Поцелуйте меня.
Я поцеловал ее. Губы ее были сухие и горячие.
- Он здесь? - спросил я.
- Да.
- Кто еще?
- Никого… кроме Мэвис. Он и ее убьет.
- Послушайте…
- Поцелуйте меня еще раз. Мне недолго осталось жить, амиго. Когда служишь приманкой у такого человека, то умрешь молодой.
Я мягко отстранил ее от себя.
Долорес отступила на шаг и быстро подняла правую руку. В ней был пистолет.
Луна тускло поблескивала на дуле. Долорес держала оружие прямо, теперь ее рука не дрожала.
- Какого друга я приобрету, если нажму на спуск! - сказала она.
- Выстрел услышит застава внизу.
Она покачала головой.
- Нет, нас разделяет холм. Вряд ли они услышат выстрел, амиго.
Я прикинул, что пистолет при выстреле должен подскочить вверх в ее руке. Если бы я успел упасть ничком в нужный момент… Но я не надеялся на быстроту своей реакции.
Я молчал, во рту у меня пересохло.
Долорес продолжала медленно, усталым нежным голосом:
- Смерть Стейна меня не тронула. Он был ничтожеством. Умереть нетрудно, убить тоже нетрудно, но заманивать людей в ловушку, где их ждет смерть…
Рыдания сдавили ей горло.
- Амиго, не знаю почему, но вы мне нравитесь. Мне всегда была чужда подобная сентиментальность. Мэвис отняла у меня Стилгрейва, но я не хочу, чтобы он убил ее. На свете и без него достаточно богатых мужчин.
- Он показался мне славным малым, - заметил я, наблюдая за рукой, державшей оружие. Она ничуть не дрожала.
Долорес презрительно рассмеялась:
- Конечно, он производит такое впечатление. Поэтому он и стал тем, что он есть теперь. Вы считаете себя безжалостным, амиго. Так вот, по сравнению с ним вы - вареная груша.
Она опустила пистолет. Настало время прыгнуть и отобрать у нее оружие, но я еще не успел приготовиться.
- Он убил не меньше десятка людей, - продолжала она. - И каждого с улыбкой. Я уже давно знаю его. Я познакомилась с ним в Кливленде.
- Еще до применения ножей для колки льда?
- Если я дам вам пистолет, вы убьете его ради меня?
- Вы поверите, если я пообещаю?
- Да.
Откуда-то снизу донесся шум машины. Но он казался таким далеким, будто доносился с Марса, и совсем лишенным смысла, как болтовня мартышек в бразильских джунглях. Ко мне он не имел никакого отношения.
- Если потребуется, я убью его, - заявил я, облизывая губы.
Я чуть наклонился и согнул колени, готовясь к прыжку.
- Спокойной ночи, амиго. Я ношу черное, потому что я красива, порочна… и потому что я пропащий человек.
Она протянула мне пистолет.
Я взял его и стоял, держа его в руке. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, потом Долорес улыбнулась, тряхнула головой и вскочила в машину.
- Я хорошо вела себя сегодня, правда? - нежно спросила она.
Визжа шинами по асфальту, машина стремительно дала задний ход, развернулась, обогнула куст олеандра и исчезла. Еще несколько секунд я видел ее задние огни на частной дороге за деревьями и различал шум мотора. Потом он стих, и стали слышны только крики древесных лягушек.
Я вынул из пистолета обойму. В ней не хватало двух патронов. Пистолет был тридцать второго калибра, с рукояткой из слоновой кости. Я понюхал дуло. Со времени последней чистки из него стреляли. Может быть, дважды.
Я снова вставил в него обойму и подержал оружие в ладони.
В Оррина Куэста стреляли дважды. Две гильзы, подобранные мною с пола в доме доктора Лагарди, принадлежали пистолету тридцать второго калибра.
И вчера днем в отеле "Ван-Найз", в комнате триста двадцать два блондинка в темных очках угрожала мне таким же пистолетом с белой костяной рукояткой.
Забавное совпадение!
Глава 24
Я попытался открыть двери гаража, но ручек на них не было, а кнопку я не нашел.
Тогда поднявшись по лестнице, я вошел в незапертую дверь дома и очутился в темноте, пахнувшей эвкалиптовым деревом. Я зажег фонарик размером с карандаш и увидел еще одну лестницу, которая привела меня к двери без ручки. Еще один фокус!
На этот раз мне удалось разыскать кнопку, скрытую под скользящей планкой, я нажал ее, и дверь отворилась. С осторожностью молодого врача, принимающего первого ребенка, я открыл дверь и оказался в кухне размером с хороший танцкласс.
Лунный луч выхватил из темноты угол плиты и хромированную кухонную посуду. В кухне, аркой соединявшейся с буфетной, выложенной кафелем, была раковина для мытья посуды, огромный встроенный холодильник и множество электрических приспособлений для приготовления напитков. Вы нажимаете кнопку, глотаете свой излюбленный яд и через четыре дня просыпаетесь на столе массажиста в салоне для восстановления здоровья.
За буфетной находилась темная столовая, потом застекленное помещение, залитое лунным светом, затем коридор, из которого я наконец попал в гостиную.
В ней было темно, портьеры на окнах задернуты, но чувствовалось, что комната просторная.
Я прислонился к стене и стал шарить по ней в поисках выключателя. В нормальных домах он всегда расположен с правой стороны на удобной высоте, здесь же его не оказалось. В этом доме все было не так: двери без ручек, выключателей нет. Откуда мне знать, что нужно сделать, чтобы зажечь свет? Может быть, нажать кнопку под ковром или же просто сказать: "Да будет свет!"
В этот вечер я был в плохом расположении духа. Мне требовалось общество, и я готов был заплатить за него дорогую цену. Два пистолета - "люгер" в плечевой кобуре да еще пистолет в кармане - придавали мне храбрости. Марлоу с двумя пушками, молодчик из Цианистого ущелья.
Я громко произнес:
- Хелло, кому-нибудь нужен детектив?
Никто не ответил мне, даже эхо. Но по комнате понемногу стал разливаться янтарный свет. Он разгорался медленно, как в театре, постепенно высвечивая стены гостиной, тяжелые гардины на окнах. Все было выдержано в абрикосовых тонах.
Вдоль стены тянулся бар, выходивший одним концом в буфетную. В комнате был альков с маленькими столиками. Повсюду стояли торшеры, мягкие кресла и уютные диванчики, а в центре - длинные игорные столы, накрытые чехлами.
Да, парни на заставе все-таки оказались правы. Но заведение пустовало. Комната была лишена жизни, впрочем не совсем.
Около кресла с высокой спинкой стояла Мэвис Уэльд в меховом манто цвета разбавленного какао. Ее светлые волосы небрежно разметались по плечам, лицо было бледное как мел.
- Хелло, - проговорила она безжизненным голосом. - Я все же думаю, что вы появились слишком поздно.
- Поздно для чего?
Я приблизился к ней. Это всегда было приятно, даже сейчас, в этом подозрительно тихом доме.
- Вы находчивый человек, - сказала она. - Сумели войти в дом. Я не ожидала, что это вам удастся. Вы… - Она замолчала.
После напряженной паузы она тихо вымолвила:
- Мне нужно выпить, иначе я упаду.
- Какое красивое манто, - заметил я, дотронувшись до меха.
- Это куница, - прошептала она дрожащими губами. - Сорок тысяч долларов. Взято напрокат для фильма.
- А это - декорация? - спросил я, обводя рукой гостиную.
- Это означает конец для меня. Принесите мне выпить, ноги не держат, я падаю…
Ее голос внезапно оборвался, только трепетно дрожали веки.
- Ну так падайте. Я с удовольствием вас поддержу, - с живостью откликнулся я.
Она силилась улыбнуться и в самом деле с трудом держалась на ногах.
- Почему вы сказали, что я пришел слишком поздно? - повторил я свой вопрос. - Слишком поздно для чего?
- Чтобы вас застрелили.
- Черт побери, а я так стремился к этому! Меня привезла сюда мисс Гонзалес.
- Знаю.
Я снова коснулся ее меха. Сорок тысяч долларов всегда приятно потрогать, даже если они взяты напрокат.
- Долорес будет дьявольски разочарована, - заметила Мэвис.
- Не думаю.
- Она привезла вас на смерть - точно так же, как Стейна.
- Сначала она собиралась меня убить, но потом передумала.
Мэвис рассмеялась:
- Вы умеете очаровывать женщин. Не понимаю, как вам это удается. Вы не очень молоды и не слишком красивы. Ваши лучшие дни прошли…
К концу фразы она стала говорить быстрее и быстрее, потом глубоко вздохнула, колени ее подогнулись, и она упала прямо в мои объятия.
Это было проделано весьма искусно. Если бы я имел при себе десяток пистолетов, то они были бы для меня столь же бесполезны, как розовые свечки в праздничном пироге.
Однако никто в меня не выстрелил. Мэвис висела на моих руках безвольно, как мокрое полотенце. Глаза ее были закрыты, дыхания не слышно, губы посинели.
Я подхватил ее под колени, положил на золоченую кушетку и направился к бару. Чтобы открыть дверцу в стойке, требовалось знание каких-то фокусов, поэтому я просто перепрыгнул через нее и нашел на полке бутылку, с сине-серебряной этикеткой и пятью звездочками. Я налил темное крепкое бренди в первый попавшийся бокал и снова перелез через стойку, прихватив с собой бутылку.
Мэвис лежала на кушетке с открытыми глазами.
- Вы можете держать бокал?
Она смогла, правда, с небольшой помощью. Выпив бренди, она прижала бокал к губам, словно хотела сдержать их дрожь.
- Сегодня холодный вечер, - как бы в оправдание сказала она и, протянув мне бокал, добавила: - Еще, пожалуйста!
Я налил еще.
- А где ваш?
- Я не буду пить, - ответил я. - У меня нервы и без того расшатаны.
Выпив вторую порцию, Мэвис передернулась, но лицо ее порозовело.
- Кто расшатал вам нервы?
- Женщины, которые обнимают меня, требуют поцелуев и падают в обморок в мои объятия. Слишком бурные два дня для простого детектива, не имеющего яхты.
- Не надо яхты, - произнесла Мэвис. - Я по горло сыта богачами.
- Ну да, ведь вы получили "кадиллак" еще в своей колыбели, - сказал я. - И мне даже известно, где вы родились.
Она прищурилась:
- Знаете?
- Надеюсь, вы не думаете, что это такой уж большой секрет?
- Я… я…
Мэвис замолчала и бессильно махнула рукой:
- Сегодня я не могу придумать ни одной реплики.
- Наш диалог идет в цвете, - сказал я. - Он заморозил вас до синевы.
- Вам не кажется, что мы разговариваем, как сумасшедшие?
- По-моему, мы рассуждаем вполне здраво. Где Стилгрейв?
Она отдала мне бокал, я куда-то поставил его, не спуская глаз с ее лица. Мэвис тоже смотрела на меня. Так прошла долгая минута.
- Он здесь, - наконец ответила она. - Дайте сигарету.
- Избитая уловка, - заметил я.
Я достал две сигареты, сунул их в рот и раскурил, потом наклонился и вложил одну из них в ее порозовевшие губы.
- Нет ничего банальней этого, - сказала она. - Кроме, может быть, легких поцелуев, которыми осыпают лицо.
- Секс - очень удобная тема, когда не хочется отвечать на вопросы, - усмехнулся я.
Мэвис затянулась сигаретой, потом взяла ее поудобней. За всю жизнь я не смог научиться красиво, а главное удобно подавать женщине сигарету.
Мэвис тряхнула головой, и распущенные волосы разметались по щекам и по подушке.
- Вы славный, - сказала она, увидев, что я никак не реагирую на ее фокусы, - для того разряда людей, к какому вы принадлежите.
Это я тоже выдержал не моргнув.
- Хотя вас можно считать славным для любого разряда людей.
Мэвис вынула изо рта сигарету и прикусила палец.
- Что со мной происходит? Я пьяна?
- Вы тянете время, - ответил я. - Не знаю только для чего: чтобы кто-то успел приехать сюда, или, наоборот, для того, чтобы кто-то убрался отсюда. А может быть, тому виной и бренди, выпитое после шока. Вам, как маленькой девочке, хочется выплакаться в передник матери.
- Только не моей матери. С таким же успехом я могла бы плакать в бочку с дождевой водой.
- Так где же Стилгрейв?
- Он хотел убить вас.
- Вы что, любили его?
- Когда-то, наверное, любила, - ответила она. - Кажется, будто тысячу лет назад я встретилась с приятным спокойным парнем, который умел вести себя в обществе и не растрачивал свой шарм во всех забегаловках города. Да, я любила его, очень любила.
Мэвис засунула руку в карман манто и извлекла пистолет с белой костяной ручкой - точный двойник того, что лежал у меня в кармане.
- Все кончится этим, - сказала она.
Я взял у нее пистолет и понюхал дуло. Да, из него недавно стреляли.
- Разве вы не завернете его в носовой платок, как это делают в кино? - удивилась она.
Я просто опустил его в карман пиджака, где к нему могли прилипнуть крошки табака и семена растений, произраставших в районе полицейского управления. Это послужит небольшим развлечением для полицейского эксперта.
Глава 25
Отметив, как Мэвис нервно покусывает губы, я стал оглядывать комнату. Ничего необычного. Сняв чехол с одного из столов, я увидел, что это была, как я и предполагал, рулетка, только без колеса. Под столом ничего не оказалось.
- Займитесь вон тем креслом с цветочной обивкой, - посоветовала Мэвис.
Это было повернутое к стене кресло с подлокотниками и высокой спинкой, обитое ситцем с крупным цветочным узором, - в таких обычно сидят перед горящим камином.
Я не спеша подошел к нему и заглянул за его спинку. В кресле сидел Стилгрейв, откинув голову назад. Красная гвоздика в петлице его смокинга казалась такой свежей, будто он только что воткнул ее туда. Полуоткрытые глаза уставились в какую-то точку на потолке. Пуля пробила наружный карман его двубортного смокинга. Его застрелил человек, хорошо знавший, где находится сердце.
Я дотронулся до его щеки: она была еще теплая. Я поднял его руку и уронил: она безвольно упала. Рана была чистая, крови почти не видно. Я вытер руки носовым платком и постоял немного, глядя на его спокойное маленькое лицо. Все, что я сделал или не сделал, все правильное и ошибочное - все было напрасно.
Я вернулся к Мэвис и сел рядом с ней.
- Что вы хотите от меня? - спросила она. - Он убил моего брата.
- Ваш брат был далеко не ангелом.
- Он не должен был его убивать.
- Нет, это нужно было сделать, и побыстрее.
У Мэвис от удивления округлились глаза.
- Неужели вас никогда не удивляло то, что Стилгрейв не охотился за мной? - спросил я. - Неужели вы не задавали себе вопрос, почему он вам позволил вчера поехать в отель "Ван-Найз", а не отправился туда сам? Вас не удивляло, что, имея такой опыт и возможности, он ни разу не попытался завладеть этими снимками?
Мэвис промолчала.
- Когда вы узнали о существовании фотографии? - спросил я.
- Месяца два назад. Первый такой снимок я получила по почте через несколько дней после нашего совместного ленча в "Танцорах".
- Дня через два после убийства Стейна?
- Да, конечно.
- Вы предполагали, что Стейна убил Стилгрейв?
- Нет.
- Что произошло после того, как вы получили фото по почте?
- Мне позвонил мой брат Оррин и сказал, что он потерял работу и нуждается в деньгах. О снимке он ничего не говорил, да в этом и не было нужды. Я отлично понимала, что это сделал он.
- Как он узнал номер вашего телефона?
- А как вы узнали?
- Купил.
- Ну… - Она сделала неопределенный жест. - Не пора ли вызвать полицию?
- Подождите, Что было дальше? Вы получали еще снимки?
- Каждую неделю. Я показала их ему. - Она кивнула в сторону кресла. - Ему это не понравилось, но я рассказала ему об Оррине.
- Он и сам узнал бы. У него был опыт в подобных делах.
- Думаю, что да.
- Но он не смог бы найти, где скрывается Оррин, - сказал я. - Или на это у него ушло бы много времени. Когда вы поведали Стилгрейву о снимках?
Мэвис отвернулась от меня, массируя руку.
- Сегодня.
- Почему именно сегодня?
- Прошу вас, не задавайте мне бесполезных вопросов - ответила она. - Не мучьте меня, теперь уже ничему не поможешь. Я думала иначе, когда вам звонила Долорес, но теперь поздно.
- Хорошо, - проговорил я. - Но кое-что вы, кажется, так и не поняли. Стилгрейв знал, что шантажисту - кто бы он ни был - нужны деньги, много денег. Он понимал, что рано или поздно тому придется появиться. Вот чего ждал Стилгрейв. Его не беспокоил сам снимок, если не считать ваших неприятностей.
- Что он и доказал, - согласилась Мэвис.
- Привычным ему способом, - добавил я.
- Он убил моего брата, - спокойно сказала она. - Он сам признался мне в этом - сказался гангстер. Забавных людей можно встретить в Голливуде, не правда ли? Включая и меня.
- Вы когда-то любили его, - жестоко заметил я.
На ее щеках выступили красные пятна.
- Я никого уже не люблю, - отрешенно произнесла она. - С любовью покончено.
Мэвис бросила взгляд на кресло с высокой спинкой.
- Я разлюбила его прошлой ночью. Он стал расспрашивать меня о вас: кто вы такой, чем занимаетесь, и тому подобное. Я рассказала ему, потом заявила, что мне придется признаться в том, что я была в отеле "Ван-Найз", когда там лежал убитый.
- Вы хотели признаться полиции?
- Нет, Джулиусу Оппенгеймеру. Он нашел бы выход.
- Если не он, то одна из его собак.
Мы с Мэвис улыбнулись.
- Если бы Оппенгеймеру это не удалось, то с моей карьерой в кино было бы покончено, - равнодушно проговорила она. - Впрочем, так оно и произошло.
Я достал сигареты, закурил и предложил Мэвис. Она отказалась. Я не спешил. Казалось, время ослабило хватку, которой оно вцепилось в меня.
- Вы опережаете ход моих мыслей, - сказал я. - Ведь в отеле "Ван-Найз" вы еще не знали, что Стилгрейв - это Уиппи Мойер.
- Не знала.
- Зачем же вы туда поехали?
- Выкупить фотографии.
- Но тогда они ничего не значили для вас. Это был просто снимок вас с приятелем за ленчем.
Мэвис посмотрела на меня, на секунду задумалась и вновь заговорила:
- Не беспокойтесь, я не заплачу. Повторяю, я не знала. Но, когда его посадили в тюрьму, я поняла, что у него темное прошлое, которое он скрывает от всех. Я думала, что он имеет отношение к какому-то рэкету, но, конечно, не к убийствам.
- Угу, - промычал я.