* * *
Сейчас, в разгар ночи, казино "Огни Тверской" было забито народом. Опытный глаз Чала скользнул по сидящим за столами для игры в бинго и покер крупнякам в коже и вечерних костюмах, по нанятым ими на вечер путанам, по шелупони из шоу-бизнеса, а также их женщинам, пришедшим сюда в основном для того, чтобы поразить всех своими тряпками.
Колесо рулетки остановилось, за столиком зашумели. Не испытывая никаких чувств, Чал увидел: шарик лег на цифру 14.
Крупье, собрав лопаточкой фишки, пододвинул их к Чалу. Сказал бесстрастно:
- Ваш выигрыш.
- Чалик, тебе везет, - проворковала путана, сопровождавшая его сегодня. Он даже не знал, как ее зовут, поскольку взял девчонку в казино лишь для декора.
Выигрыш был крупным, по идее надо было продолжать ловить фарт. Но Чал, бросив путане: "Лапа, получи бабки и свободна", встал из-за стола и двинулся к бару. Показал бармену два пальца, что означало - заказ обычный, оглядел небольшой уютный зал бара. Все столики были заняты, лишь за самым дальним, рассчитанным на четверых, сидел один человек. Чал присмотрелся - это Шлепа.
Шлепу Чал знал давно и охотно с ним общался. Этот невысокий лысоватый юркий и оборотистый парень работал шефом в ресторане "Балчуг", занятом долгопрудненцами, но считавшемся вотчиной его главного врага, Тофика Бакинца. Однако Чал знал, что на Бакинца Шлепа не работает, а если и работает, то никогда не выступает при этом против его солнцевской бригады. О том, что Шлепа любит играть ни нашим ни вашим, придерживаясь нейтралитета, знали, в общем-то, все. Некоторым это не нравилось, но в основном Шлепу уважали и считали честным кустарем.
Показав бармену взглядом, куда нужно подать заказ, Чал подсел к Шлепе.
- Здорово, корефан.
Шлепа заулыбался:
- Кого вижу… Здравствуйте, Василий Петрович.
- Ладно, не пендюрь… Выдумал тоже, Василий Петрович…
- А что?
- Да ладно, пошел знаешь куда… Зови, как все, Чалом. - Подошедшему официанту жестом показал, куда поставить заказ. Переместив с подноса на стол виски со льдом, стакан апельсинового сока и бутерброд с икрой, официант ушел.
- Хорошо, буду звать Чалом.
- И на "ты". - Чал отхлебнул виски. - Что слышно?
- Да много чего слышно.
- Ты вроде редко здесь бываешь?
- Да. Работа не отпускает.
- Ты же шеф? Какая работа у шефа?
Шлепа огорченно покачал головой:
- Чал, кончай шутить…
- Не любишь шуток?
- Ну что ты вообще… Не знаешь, что ли, какая у меня работа?
- Ладно, знаю. Играл здесь сейчас?
- Играл.
- Как?
- А… - Шлепа махнул рукой. - В нулях. Я ж не для выигрыша прихожу. Так, поторчать, расслабиться.
- Что слышно-то? Ты ж среди народа крутишься…
Придвинув стоящий перед ним стакан с коктейлем, Шлепа сделал солидный глоток через соломинку. Посмотрел искоса:
- Много чего слышно… Знаешь, Слона завалили?
- Слона?
- Да. И двух его чумазых.
О том, что кто-то расправился с "дикой бригадой", как называли четверку талышей, Чал узнал одним из первых, поскольку Баковка входила в его сферу влияния. Свой человек в местной милиции, наряд которой первым обнаружил убитых талышей, сразу же ему позвонил. О том, что Слон, Мамо и Сулик убиты, а четвертый из группы, Зорик, бесследно исчез, Чал узнал одним из первых. Информатор, помимо прочего, сообщил Чалу, что на месте убийства найден зеленый "Додж-Караван" и что владельцем машины записан Слон. Для Чала это было важной информацией. В круг людей, которых он подозревал во взрыве желтой "Ауди", входили и талыши. Люди Чала опросили всех, кто был так или иначе связан с подземным гаражом дома на Дорогомиловской улице, где жил Луи. Выяснилось, что там незадолго до взрыва несколько раз парковался "Додж-Караван" зеленого цвета. После взрыва "Додж-Караван" парковаться там перестал. Проверка списков ГАИ показала, что ни у одного из жильцов дома, где жил Луи, зеленого "Додж-Каравана" никогда не было. Дошедшие до Чала слухи, что Слон, уже год ездивший на зеленом "Додж-Караване", в последнее время хотел избавиться от этой машины, привели его к серьезным подозрениям.
- Вообще-то слышал кое-что… - сказал Чал. - Краем уха… А кто их завалил?
- Да разное говорят. Завалила братва, а дальше - марьяж.
Отхлебнув из своего стакана, Чал скривился:
- Шлепа, кончай парафинить. Не знаешь - молчи. Знаешь - скажи, что знаешь. Кто?
- Ну кто… Кто… - Шлепа снова сделал солидный глоток. - Слышал о таком - Феде?
- О Феде? Подожди… - Чал задумался. - Что-то такое слышал… Бодалово вроде какое-то на Бутырском было, вроде какой-то Федя был там замазан… Оно?
- В лист. Слон со своей кодлой хотел угнать оттуда тачку. "Форд-Мустанг". А Федя тогда работал там, у Зани, и в тот день стремил. Ну и когда Слон с кодлой подвалил и стал балдить, он раскидал их по кочкам.
- В смысле, как раскидал?
- До полного отруба. Лежали, как прижмуренные.
- Что, всех четверых? Один?
- Всех четверых. Один.
Чал отпил сок. Взял бутерброд, съел его, затем, достав платок, тщательно вытер рот. Сказал, спрятав платок в карман:
- Шлепа, что ты мне понты вбиваешь? Как он мог раскидать всех четверых? Я же знаю этих абреков.
- Чал, но дело-то было.
- Точно было?
- Точно. Федя после этого махнул в Штаты, потому что Заня потребовал с него сорок косых. Как я секу, в Штатах Федя мог эту фанеру достать. А сорок косых за отобранные ксивы с Зани потребовал местный опер, Куманьков, ты его знаешь. Потребовал, потому что Федины ксивы он после бодалова отобрал, и ксивы оказались фуфловыми. Слон об этом узнал и вместе с кодлой неделю пас Федю в Шереметьеве, ждал, когда тот вернется. Вообще-то я Федю знаю, у меня с ним были дела.
- Знаешь - так скажи, кто он. Откуда он вообще взялся?
- Откуда… - Шлепа посмотрел со значением. - Кемеровский.
- Кемеровский?
- Да. Парень служил в спецназе, попал в дисциплинарку, ушел. Водился с кемеровской братвой. Я с ребятами говорил, они подтвердили. Потом, как я думаю, затихарился.
- Затихарился?
- Ага. Куманьков не зря же его прихватил. Ксивы у него точно лажовые.
- Затихарился - от кого? Чего ему бояться?
- Парень был киллером.
- Да?
- Рубь за два. Сбил на этом бабки. Теперь отсиживается.
- Ладно, давай дальше. Твой качок улетел в Штаты - и что?
- В день, когда Федя должен был прилететь, я подканал в Шереметьево. Самолет из Штатов уже сел, а Феди нет и нет. За Федей у меня есть должок, я стал ждать. Ждал, пока один корефан не сказал мне, что Федю вроде оприходовали Слон и его абреки. А через пару дней я узнаю, что мусора - кстати, твои - нашли на какой-то чернушной хазе на Баковке три подснежника в ряд: Слона, Сулика и Мамо. А четвертый, Зорик, исчез с концами. Люди болтают, он в крутых бегах. А о Феде глухой кучум. Его нигде нет. Что я должен думать?
Допив виски, Чал пожал плечами:
- Не знаю. Что, и наводки нет, где он может быть, твой Федя?
- Я же говорю, глухой кучум. Исчез с концами.
- Понятно. Говоришь, у тебя с ним дела?
- Вроде того. Должок-то остается.
- Он что - человек Тофика?
- Да нет, кустарь. Он просто приткнуться хотел на время, там, на Бутырском. Я ведь сам его туда и зарулил. Перед его отлетом в Штаты я его видел, так он сказал: к Бутырскому и вообще к измайловским близко теперь не подойдет. Заня ведь мог его отмазать от Куманькова. Но подставил.
- Ты вот что… Если он проявится, скажи, я хочу с ним поговорить. Лады?
- Чал, о чем базар… Конечно, скажу.
* * *
Выслушав рассказ Чала, Луи сказал:
- Любопытно. Ты проверил насчет этого "Додж-Каравана"?
- В твоем гараже я кручусь с самого начала. А на Слона вышел только-только. Он круто замазал там человек трех и стал ставить туда свой "Додж". Я про этот "Додж" уже слышал, но не знал, что это "Додж" Слона.
- Черт… Значит, в мой гараж можно легко поставить постороннюю машину?
- Слон их круто зарядил. И залепил им, что вроде больше ставить некуда, а машиной он дорожит. А потом, после взрыва, парковаться там перестал. Пацаны мне рассказали, он сразу после взрыва начал искать по всей Москве новую машину.
- Но моя "Ауди" была под особым наблюдением.
- Ну и что?
- Мужикам в гараже я давал столько, что им не было смысла меня кидать.
- Они тебя и не кинули.
- Не кинули?
- Нет. Я же говорю, эти абреки - коммандос. Служили раньше в спецназе ФСБ. Для них втюрить в машину мину, даже если за этой машиной наблюдает полк, - что нам высморкаться. Особенно если их зарядят. А зарядили их, я думаю, круто.
- Вопрос только, кто?
Чал покачал головой:
- Луи, узнать, кто заказчик, я пока не могу. Узнавал, спрашивал, кодлу поставил на рога - глухо. Ничего, нигде. Хоть лопни.
- А узнать надо…
- Надо.
Они посидели молча.
- Подожди… - Луи затянулся сигаретой. - Хайдаров ведь служил в ФСБ. А?
- Хайдаров? Из банка "Витязь"?
- Да.
- Вроде служил. Что это ты?
- Я ведь тебе рассказывал, эта сука недавно приходила сюда. Крутилась, как уж.
- Рассказывал. - Чал побарабанил пальцами по столу. - Думаешь, он?
- Чал, пока не знаю. Но эти абреки тоже из ФСБ.
- Да, из спецназа.
- Надо проверить. У тебя ведь есть там связи?
- Есть.
- Узнай. Может, на что наткнешься.
- Ладно, попробую.
Притушив сигарету, Луи некоторое время сидел молча. Наконец сказал:
- Этого Федю зовут ведь Алексей Иванович?
- Точно. По паспорту он Алексей Иванович Федоров.
- Он что, так тебе и сказал, что завалил всех троих?
- Он так не говорил.
- А как он говорил?
- Когда я спросил его в лоб, он ушел от темы. Сказал, они его взяли, пытали, но он смог уйти. А кто их убил, он знать не знает.
- А сам ты что думаешь?
- Луи, я же не лох… Я был в морге и видел всех троих. Слона, Сулика, Мамо. Они лежали там голяком. Ясно, мочил их кто-то из братвы, точняк. Я дал команду пацанам, они опросили всех. Наши, московские этот цайс на себя не берут. В то, что это сделали залетные, я не верю. Да и - куда деть Федю, который там был? Он что, святой дух? Его пытали, а потом он улетел, никого не тронув, оставил только после себя поколотых жмуриков?
- Может, он льет тебе, что там был?
- Он там был, я это знаю точно. Он мне все точно описал про эту хазу. До последнего кирпича.
- Забавно… - Взяв новую сигарету, Луи начал ее разминать. - Я хочу посмотреть на этого человека.
- Посмотришь.
- Тут еще один интересный момент.
- Какой?
- Федоров Алексей Иванович обратился в мой банк за ссудой.
- Много просит?
- "Лимон" "зелени".
- Миллион баксов?
- Да.
На лице Чала отразилось недоверие.
- Ты что? - спросил Луи.
- Ничего. Слушай, Луи, может, это не тот Федоров?
- Нет тот. Я узнавал. Миллион баксов под обычный процент у меня просят не каждый день.
- Зачем ему эта ссуда?
- В заявке написано - он хочет открыть в Москве частное охранное агентство.
- Частное охранное агентство… Ну да. Что ему еще открывать.
- Мне лично сейчас официальная охранная фирма может очень даже пригодиться.
- Ты решил дать ему ссуду?
- Да. Я склоняюсь к тому, чтобы дать ему этот "лимон". Как я понимаю, он тебе не понравился?
- Почему, нормальный парень. Правда, Шлепа мне сказал, он затыренный.
- В смысле?
- В смысле вроде раньше он был киллером, а потом на нем что-то повисло. Он сменил ксивы и вроде даже сделал пластическую операцию.
- Не знаю. Рудик звонил в паспортный стол, там сказали - его документы чисты.
- Они чисты только в паспортном столе.
- Чал, тебя это волнует?
- Меня - нет.
- Мои документы, между прочим, тоже чисты только в паспортном столе.
- Но о человеке надо что-то знать.
- Кое-что я про него знаю. В Штатах он известен. Его интересы в Нью-Йорке защищает солидная адвокатская контора "Ларри Голдсмит и K°". Чисхолм, мой агент в Нью-Йорке, связался с Голдсмитом. Тот подтвердил, что да, если нужно, он даст гарантии под ссуду Федорову Алексею Ивановичу. Да и здесь, в Москве, у него серьезный адвокат.
- Кто?
- Прохоров. Он мне уже звонил.
- И что?
- Особенного ничего, это был первый разговор. Но Прохоров подтвердил, что он адвокат Федорова и в дальнейшем будет защищать интересы агентства - если оно откроется.
Подумав, Чал сказал:
- А что, может, ты прав. Насчет того, что нам нужно официальное охранное агентство.
Глава 25
К Бутырскому рынку Седов подъехал в десять утра. Дежуривший на стоянке Гвоздь сказал ему, что Заня у себя.
Когда Седов вошел, Заня сидел за столом и, как всегда, разговаривал по сотовому телефону. Увидев Седова, сказал в трубку: "Все, чао". Кивнул:
- Ба, ба, ба… Тыщу лет, тыщу зим. Где пропадал?
- Были дела. Моя ксива еще у тебя?
- У меня. Что стоишь, садись.
Достал из ящика паспорт. Посмотрел на Седова:
- Бабки?
- Здесь. - Седов положил на стол пачку в банковской оклейке. - Сорок косых. Считай. - Подождав, пока Заня пересчитает деньги, сказал: - Я задержался, извини.
- Ничего.
- Без счетчика?
- Если б я включал счетчик, я б заранее тебя предупредил. - Заня смахнул пачку в ящик. - Все в порядке.
- Я могу забирать ксиву?
- Можешь. - Усмехнувшись, спросил: - Слышал, у тебя были трудности?
- Были. У кого их не бывает?
- Это ты верно заметил.
- Ладно, Заня. Я отваливаю.
Заня изучил его взглядом:
- Я правильно понял, ты у меня не остаешься?
- Заня, извини - нет.
- Нашел другую работу?
- Почти.
- Почти в каком смысле?
- Открываю свое дело.
Заня поднял брови:
- Даже так? И что за дело?
- Охранное агентство. Так что присылай кандидатов - если у тебя будет перебор.
- А что, пришлю. Может, и сам к тебе наймусь - если возьмешь.
- Возьму, почему нет. - Седов встал. - Пока. Думаю, свидимся еще.
- Куда мы денемся. Ладно, Федя, пока.
Выйдя, Седов прошел на стоянку. Кивнул Гвоздю:
- Я сваливаю с концами.
- Я так и понял. - Гвоздь пожал ему руку. - Удачи.
- Спасибо.
Вывел "Москвич" к Новослободской, свернул на Садовое кольцо. Ему предстояло встретиться с Прохоровым, и он спешил.
Адвокатская контора Прохорова находилась у Зацепы, на первом этаже старого московского дома. Седов у Прохорова уже был. Впечатление от этой первой встречи было не очень хорошим - ему показалось, адвокат принял его холодно. Но звонок жены Гущина, видно, все же подействовал, и Прохоров, задав несколько общих вопросов, в конце концов согласился помочь, назначив второй визит.
Машину Седов остановил возле уже знакомой ему обшарпанной двери, на которой поблескивала черным стеклом вывеска с одним лишь словом "Адвокат". У двери, как и в прошлый раз, стояла черная "Волга", принадлежащая, как он понял, Прохорову. Машина была не первой молодости, с выпрямленным задним бампером и заплаткой на правом борту.
По часам - он опоздал на одну минуту. Нажал кнопку домофона. После некоторой паузы женский голос, в котором он узнал голос секретарши, отозвался: "Да?" После его слов: "Это Федоров, мне назначено" - замок заурчал, дверь открылась, и он вошел.
Возможно, раньше это помещение, состоящее из короткого коридора и двух смежных комнат, было или домоуправлением, или квартирой дворника. В одной из комнат, маленькой, сидела секретарша, дама неопределенного возраста. При его появлении она сдержанно кивнула. Вторую комнату, побольше, занимал сам адвокат. Седов не успел спросить, может ли пройти, как дверь, соединяющая большую комнату с маленькой, открылась. В проеме появился Прохоров.
Это был высокий и полный человек, причем его полнота не казалась, как это часто бывает, свидетельством ожирения или неумеренного питания. Наоборот, она будто подтверждала силу ее обладателя. В полной гармонии с телом находилось и круглое добродушное лицо Прохорова - с маленьким носом, небольшими пшеничными усиками и близорукими голубыми глазами. Когда он хотел, оно так и светилось оптимизмом. С друзьями, это было видно, он не лукавил и вел себя открыто и прямо, но наверняка, когда в качестве юриста ему приходилось иметь дело с представителями не лучшей части человечества, уголовниками и убийцами, за защиту которых он брался, он этой своей простецкой внешностью умело пользовался.
Сейчас на лице Прохорова не было и тени настороженности, с какой он встретил Седова в первый раз. К его удивлению, сказав густым басом: "Алексей Иванович… Рад вас видеть… Прошу…", адвокат радушно улыбнулся и посторонился, пропуская его в кабинет.