И вот несколько лет спустя, он неожиданно повстречал её в Майами… Мелани до сих пор не имеет ничего против, чтобы в любой момент сняться с насиженного места и отправиться куда-нибудь. Готовила она неважно, убираться толком тоже не умела, и несмотря на все свои соблазнительные разговоры о сексе и завлекательные телодвижения, в постели вела себя вполне заурядно. (Орделл одно время даже задумывался о том, не отправить ли её к Симоне, чтобы та преподала бы ей хотя бы несколько уроков). За тринадцать лет их знакомства эта деваха несколько располнела, некогда образцовая грудь стала просто большой грудью, но она все ещё держалась в форме, была загорелой, и никогда не упускала случая позагорать на балконе своей квартиры с видом на океан. Иногда Орделл устраивал на этой квартире деловые встречи, и тогда его рослой блондиночке приходилось отрывать задницу от дивана и подавать гостям выпивку, в то время как сам он демонстрировал свой фильм про разные виды оружия покупателям из Детройта и Нью-Йорка. У Мистера Уолкера во Фрипорте была своя копия, которую он показывал покупателям из Колумбии.
Только что позвонил один из работавших на него "шестерок", Куджо, чтобы сообщить, что "Олдсмобиль 98" дожидается его в условленном месте. Орделл все ещё держал трубку в руке. Он набрал номер телефона во Фрипорте, что на острове Большой Багама.
- Мистер Уолкер, как дела?
Мелани оторвалась от журнала "Вэнити-Фейр", который она до того читала, удобно расположившись на диване и поджав под себя загорелые ноги.
- Я вытащил Бьюмонта из каталажки. И мне это обошлось в десять тысяч. Обратно-то я их все равно получу, но только не люблю, когда деньги исчезают из виду. - Затем Орделл послушал ещё немного и сказал: - Это было вчера. Мне тут пришлось ещё немного подумать, и поэтому я не стал сразу же звонить тебе.
Мелани все ещё наблюдала за ним. Орделл взглянул в её сторону, и она поспешно опустила глаза, делая вид, что крайне увлечена чтением и ничто другое её не интересует. Но теперь она уж точно станет прислушиваться к разговору, и это хорошо. Он хотел, чтобы она время от времени узнавала бы кое-что, так и не зная всего.
- Ты уже опережаешь меня, Мистер Уолкер. У меня тоже была такая идея. - Седрик Уолкер в свое время подрабатывал на китобойном судне, пока Орделл не показал ему, откуда берутся деньги. Теперь же он сам уже стал владельцем тридцатишестифутового судна, оборудованного к тому же всякими навигационными новшествами. - Ты же понимаешь, что уже только то, что его задержали пьяным за рулем, считается, что Бьюмонт не выдержал своего испытательного срока. И не имеет никакого значения, был у него при этом с собой пистолет или нет… Правильно, они снова выдвинули прошлое обвинение за автоматы. А это означает, что ему реально светит получить десять лет за незаконное хранение оружие. Это то, что сказал мне поручитель из конторы… Нет, я велел ему оформить поручительство. Макс Черри… Да, это его так зовут. Вроде как певца, да? Максимилиан Черри в сопровождении ансамбля… Что? Нет, этого я тоже не видел. Если бы его оставили в камере ещё на ночь, он бы начал рвать на себе волосы. Я бы с радостью отправил бы его домой в Монтего, если бы только это не стоило мне десяти штук… Нет, об этом даже речи быть не может. Послушай, Мистер Уолкер, тебе Мелани тут привет передает. - Орделл снова немного послушал, а затем сказал: - Она будет просто счастлива. Я ей обязательно скажу. Ну ладно, бывай, - и он положил трубку.
Раскрытый журнал лежал у Мелани на коленях.
- И о чем таком ты мне расскажешь?
- Он посылает тебе подарок. Переправит со следующей партией гостинцев.
- Он просто душка. Мне бы хотелось снова повидаться с ним.
- Ну тогда может быть слетаем в гости. Покатаемся на катере. Как ты на это смотришь?
- Спасибо, не надо, - отказалась Мелани. Она снова взяла в руки свой журнал.
Орделл пристально смотрел на нее, и наконец сказал:
- Но ты все равно имей в виду, что катер в любое время может оказаться в нашем распоряжении.
* * *
В два часа ночи Орделл вышел из квартиры и отправился к Оушен-Молл, мимо так называемого бара "У Кейси", где обычно собирались любители потанцевать, мимо ресторана "Портофино", он также миновал по пути несколько магазинов и закусочных быстрого обслуживания, и ещё каких-то заведений, обосновавшихся именно в этой части квартала, как раз напротив городского пляжа. Стоянка находилась рядом с торговым центром; лишь несколько машин оказались оставленными здесь на ночь, а все близлежащие заведения были закрыты и погружены в темноту. Орделл сел за руль черного "Олдсмобиля 98", быстро нащупал оставленные под сиденьем ключи и пистолет, после чего ещё немного повозился с инструментами, но наконец зажег фары и выехал со стоянки, направляясь через горбатый мост в сторону Ривьера-Бич, заранее зная, что путешествие будет недолгим.
Орделл был уверен, что даже человеку несведущему, к примеру, не знающему точного адреса дома, где жил Бьюмонт, было бы достаточно поколесить на машине по этим улицам в окрестностях Блю-Герон, до тех пор, пока не станет слышна разрывающая тишину ночи музыка в стиле регги, и тогда остается лишь следовать на эти звуки, доносящиеся из небольшого, приспособленного под самый настоящий притон, домика с когда-то оштукатуренными стенами, где, собственно говоря, и обитал Бьюмонт под одной крышей с целой компанией таких же, как он сам, выходцев с Ямайки. Музыка продолжала греметь и тогда, когда все обитатели притона находились в эйфории от "крэка" - только на этот раз, заглянув внутрь, Орделл заметил, что сегодня здесь, похоже, курят марихуану: все собрались в единственной комнате, с виду походя на счастливых беженцев, у которых теперь есть сладкое вино, темный ром и табак. Заходи, дыши и лови кайф. Этот запах почти всегда чем-то напоминает аромат готовящейся еды. Повсюду грязь - как-то раз Орделлу захотелось воспользоваться туалетом, но лишь одного взгляда на это безобразие было достаточно для того, чтобы он, не раздумывая, вышел на улицу и справил нужду там, у мусорных баков, где на бельевой веревке были развешаны чьи-то цветастые рубахи.
Остановившись у порога, Орделл постарался привлечь к себе внимание Бьюмонта - Бьюмонт был единственным обладателем приглаженных, почти не вьющихся волос среди этого сборища лохматых шевелюр и всклокоченных бород - и поманил его к себе, приглашая выйти на улицу из облака дурманящего дыма.
- Что, весело ребяткам, а? - сказал Орделл, увлекая Бьюмонта за собой через заросли высокого папоротника и буйно разросшиеся кусты к большому "Олдсмобилю", припаркованному на улице. - Вы самые счастливые люди из всех, кого мне когда-либо приходилось встречать.
Бьюмонт задумчиво потирал рукой подбородок, исподволь поглядывая на машину, которой, как ему было известно, у Орделла никогда раньше не было.
- Есть тут один человек, - издалека начал Орделл. - Я прежде никогда не имел с ним никаких дел. Но теперь он хочет закупить у меня кое-какой товар. Я хочу проверить его. Понимаешь? - Орделл открыл замок багажника. Подняв крышку, он продолжал: - Когда я открою багажник, чтобы якобы показать оружие, ты будешь сидеть внутри и наставишь на него пушку.
Бьюмонт нахмурился.
- Ты хочешь, чтобы я его пристрелил?
Бьюмонт не был "шестеркой". В некоторых делах он был одним из доверенных людей Орделла, а также обладал способностью быстро производить в уме всякого рода вычисления, а в некоторых случаях мог даже подменить его самого. Мистер Уолкер осуществлял поставки, получал деньги и организовывал переправку средств с Большого Багамы в Вест-Пальм-Бич. И вот теперь Бьюмонт вглядывался в темноту багажника перед собой.
- И как долго я должен буду там сидеть?
- Мы только доедем до пляжа.
Бьюмонт все ещё глядел в багажник, стоя на обочине без рубашки, втянув голову в худые плечи и держа руки в карманах брюк.
- Что с тобой?
- Я не хочу лезть туда.
- Я выложил десять штук, - сказал Орделл, - за то, чтобы вытащить из тюрьмы твою тощую задницу. А у тебя ещё хватает наглости мне перечить? Просто ушам своим не верю. - В этих словах слышалась горечь и неподдельное изумление. - Да ведь ничего не будет. Это просто на всякий случай.
Бьюмонт снова задумался, а Орделл прислушивался к ритмичным звукам музыки, доносившимся из дома, пока наконец Бьюмонт не сказал:
- Ладно, но я должен одеться.
- Да тебе и так хорошо. Сойдет. Мы скоро вернемся.
- Так что у меня будет?
- Загляни сюда. Видишь сверток?
Он следил за тем, как Бьюмонт наклонился, чтобы достать из багажника и освободить от коричневого полиэтилена обрез помпового ружья 12-го калибра с отпиленным стволом и без обоймы.
- Нет, затвор пока не трогай. Не сейчас. Сначала мы приедем на место, и я открою багажник. Вот тогда ты и займешься им, понял?
* * *
Орделл отправился в обратный путь, проехав по Блю-Герон-Бульвар к мосту через Лейк-Ворт, и дальше свернул на север, проезжая мимо Оушен-Молл, мимо отелей и дорогих особняков за высокими заборами, пока наконец свет фар не осветил плотной стены деревьев за проволочным ограждением, так называемый Парк МакАртура. Заросли же на противоположной стороне дороги и вовсе казались теперь непроходимыми джунглями. Орделл выбрал песчаный участок у обочины слева, среди разросшихся мангровых деревьев и пальм. Других машин не видно ни с какой стороны. Он вышел из автомобиля и отпер багажник. Внутри зажглась лампочка подсветки, крышка приподнялась, и Бьюмонт, лежа на боку и с обрезом в руке, приподнял голову, озираясь по сторонам.
- Это всего лишь я, лопух, - сказал Орделл. - Просто мне показалось, что может быть тебя в тюрьме уже успели проведать гости из ФБР, а поэтому мне следует побеспокоиться и о себе.
Бьюмонт продолжал хмуро озираться, оставаясь сидеть в багажнике.
- Ты бы сам все равно мне об этом не сказал, и я не стал бы винить тебя за это, - продолжал Орделл, расстегивая свою двубортную спортивную куртку, ту самую, ярко-желтого цвета. У него при себе был пистолет, который вполне подошел бы для такого случая. Или можно было бы воспользоваться пистолетом, оставленным для него Куджо - и, задумавшись на мгновение, он решил, что, да, это будет лучше.
Теперь Бьюмонт во все глаза глядел на наставленное на него дуло пятизарядного, словно игрушечного пистолета, который был выхвачен Орделлом из-за пояса. Бьюмонт быстро передернул затвор помпового ружья и нажал на спусковой крючок. Раздался тот самый глухой щелчок, на который только и способно незаряженное оружие. У Бьюмонта болезненно исказилось лицо, он снова нервно передернул затвор. Щелк. Он снова попробовал перезарядиться, но довести свое дело до конца ему было не суждено. Орделл выстрелил ему в грудь. Бьюмонт сразу сник, подобно резиновой игрушке, из которой выпустили воздух, и тогда Орделл выстрелил ещё раз, добив свою жертву выстрелом в голову. Слишком громко. Черт, ну что это за дрянной пистолет, если он так дергается в руке и как будто обжигает ладонь. Теперь Орделл уже начал жалеть, что не воспользовался своим привычным оружием, испытанной "Таргой". Но он все равно старательно протер пистолет краем футболки, выдернутым из-за пояса брюк, а затем бросил его в багажник рядом с Бьюмонтом и закрыл крышку.
Электронные часы на приборной доске в машине показывали 2:48 ночи, когда он заехал обратно на стоянку. Разыскав на земле у мусорных баков несколько салфеток, он воспользовался ими, чтобы протереть руль, ручки на дверце, крышку багажника, и вообще все те части машины, к которым он мог хотя бы случайно прикоснуться. Возвращаясь пешком домой, он шел вдоль песчаной кромки пляжа. Вдали темнел Атлантический океан, было тихо, вокруг ни души; был слышен шум прибоя и легкий шелест бриза, приятно холодившего разгоряченное лицо.
* * *
Когда Орделл вернулся домой, свет во всей квартире был погашен, Мелани спала, из спальни слышалось её тихое посапывание. Обычно она спала крепко, и добудиться её было нелегко. Симона храпела громче, но та проснулась бы от малейшего постороннего звука и обязательно сказала бы ему сонным голосом: "Давай, залезай в постель, малыш". А Шеронда услышала бы, как он открывает дверь, отключая сигнализацию, и тогда она вышла бы ему навстречу из спальни, вопрошающе глядя на него своими широко распахнутыми глазами, словно пытаясь догадаться, чего он хочет.
За эти тринадцать лет Мелани сделалась медлительной. Она стала хуже соображать, и уже давно не была такой же бойкой, как прежде. А это плохо. Но ведь в то же время каких-либо выходок с её стороны тоже ожидать не приходилось. И это как нельзя кстати увязывалось с воплощением в жизнь мечты Орделла, помышлявшему о том, чтобы со временем отойти от дел, обеспечив себе прежде безбедную старость, а поэтому ему были ни к чему неприятные сюрпризы.
Если он и нуждался в чем-либо, так это чтобы кто-нибудь занял теперь место Бьюмонта. Но только не "шестерка", не мальчик на побегушках. Нужен кто-то поумнее, но в то же время и не чересчур умный. Такой как Луис. Он как раз очень подошел бы. С ним можно просто поговорить. Его можно в два счета обвести вокруг пальца, а при необходимости напустить на себя невинный вид и самому прикинуться дураком. Подумать только, ведь они хохотали от души, выбирая, какие маски надеть, когда собирались похитить ту женщину. Теперь он стал как будто более серьезен. При взгляде на него, на ум приходили мысли о людском коварстве. И, дай бог, это ещё не предел. Должно быть, время, проведенное в тюрьме, в некотором роде пошло ему на пользу. Луис заявил, что не желает иметь с ним общих дел, что бы он там себе ни задумал. Но только Луис - и здесь он был пойман на слове - он сам не знал, чего ему надо.
Может быть при содействии Мелани ему все-таки удастся обратить Луиса в свою веру.
А потом лишь дождаться подходящего момента и подсунуть её Верзиле. Тому нацисту.
Глава 4
Они видели, как Джеки Берк, облаченная в горчичного цвета униформу стюардессы "Островных Авиалиний", вышла из отсека, к которому незадолго до этого подрулил самолет, прибывший рейсом с Багам. Затем они проследили за тем, как она прошла через таможню и иммиграционный контроль, так и не открыв объемистой сумки из нейлона коричневого цвета, типа той, какие обычно берут с собой стюардессы, и которую теперь она везла на тележке за собой.
Это нисколько не удивило ни одного из этих как будто совершенно случайно оказавшихся здесь молодых людей, осуществлявших наблюдение за мисс Берк: это были Рей Николет и Ферон Тайлер, и именно для этого они и оказались во второй половине дня в среду в международном аэропорту Пальм-Бич. На них были джинсы и спортивные куртки, но оба при этом были ещё и при галстуках. Джеки Берк появлялась здесь пять дней в неделю, работая на рейсах Вест-Пальм - Нассау и Вест-Пальм - Фрипорт и обратно.
- Она здорово держится, - сказал Николет. - Ты заметил?
- И из себя она тоже ничего, - заметил ему на это Тайлер, - я хочу сказать, для женщины её возраста. Сколько ей лет? Сорок?
- Сорок четыре, - уточнил Николет. - Она летает уже девятнадцать лет. Раньше работала в другой авиакомпании.
- Где будем брать: здесь или на улице?
- Дождемся, когда она будет садиться в машину. Это наверху.
Они вели свое наблюдение из небольшого кабинета с остекленными перегородками, находившегося в этом дальнем крыле терминала, и Рей Николет по ходу отпускал комментарии по поводу ног Джеки Берк, её аккуратного зада, обтянутого форменной юбкой, а Ферон Тайлер твердил, что по крайней мере отсюда она вовсе не выглядит на свои сорок четыре года. Они видели, как она вынула из сумочки, висевшей у неё на плече, очки с темными стеклами, но пока не стала надевать их, а просто подняла на лоб и оставила в волосах - светлые волосы были распущены по плечам, но не казались очень длинными. И оба наблюдателя были все же удивлены, когда Джеки Берк поднялась на эскалаторе в главный вестибюль. Под их пристальными взглядами, она вошла в женский туалет, а затем, минут пять спустя, вышла из него и при этом в её внешности как будто ничего не изменилось, после чего она покатила свою тележку в сторону бара. Там Джеки заказала себе чашку кофе и закурила сигарету. В чем дело, что она делает? Рей Николет и Ферон Тайлер поспешили зайти в магазинчик сувениров, находившийся как раз напротив, откуда смогли продолжать наблюдение, стоя среди полок с разложенными на них футболками мягких, пастельных цветов.
Тайлер первым нарушил затянувшееся молчание:
- Тебе не кажется, что она все-таки нас обставила?
Николет, по правде говоря, мысленно вопрошал о том же, но от высказываний вслух воздержался.
- Это нетипично. Нормальный человек после полета не станет рассиживаться здесь и распивать кофе, он поедет домой, - снова сказал Тайлер. - Но по ней не заметно, чтобы она нервничала.
- Она совершенно спокойна, - согласился Николет.
- Здесь есть ещё кто-нибудь кроме нас?
- Никого. Придется поторопиться. - Николет попробовал наощупь материал футболки, по розовому фону которой летели зеленые и белые чайки, а затем снова взглянул в сторону бара. - Начинать будешь ты, ладно?
Теперь Тайлер смотрел на него.
- Это твое дело. Мне почему-то казалось, что я просто тебе помогаю с ним.
- Я хочу, чтобы было все просто и без шума. Если обвинение и будет предъявлено, то у неё не будет проблем с тем, чтобы освободиться под залог. Я имею в виду, если нам удастся подвести к этому. Покажешь ей значок, заведешь разговор - сам знаешь, как это делается. А затем я сам потихоньку присоединюсь к вашей беседе.
- Где? Прямо здесь?
- А может быть тогда продолжим в твоем кабинете? - живо предложил Николет. - А то в моем стульев столько нет. Да у тебя и почище.
- А что если кроме денег у неё больше ничего нет…
- По достоверным сведениям, пятьдесят штук за этот раз.
- Ну и в чем ты тогда собираешься её обвинять? В том, что она их не задекларировала? Но это уже подпадает под федеральную юрисдикцию.
- Можешь исходить из этого, если тебе так больше нравится, начни развивать перед ней тему таможни. Но мне все же было бы предпочтительнее, если бы дело не вышло за рамки штата. Ну, скажем, представить это как перевозку, что ли. Иначе, если я привлеку её к суду, - продолжал Николет, - то ей придется оформлять выход на поруки через федеральный суд - а у них с этим ой как строго. Я не хочу, чтобы она взъелась на меня из-за этого. Просто её надо слегка припугнуть.
- Если тебе известно, кому она их возит… - начал было Тайлер.