- Сколько угодно! Они станут проверять меня по своему компьютеру, но только, уверяю вас, не найдут ничего, кроме одного единственного упоминания о том давнишнем пустяковом деле в Огайо, о котором я вам уже говорил. И не исключено, что из-за всей своей незначительности оно уже больше среди их данных и вовсе не числится.
- Послушайте, Орделл, я и так уже знаю, что вы очень оборотистый молодой человек, и что теперь вы задались целью любой ценой добиться своего. Ну ладно, вы желаете внести ещё один залог, и сделать так, чтобы деньги, внесенные вами за Бьюмонта, были бы теперь приняты мной в оплату поручительства за стюардессу, а это в свою очередь предполагает некоторую бумажную работу. Для начала я должен получить свидетельство о смерти, чтобы представить его в суд, выписать квитанцию на возврат внесенной в залог суммы, а затем приниматься печатать новое ходатайство, договор о погашении ответственности…
- Это ваши проблемы, - перебил его Орделл. - Мои деньги у вас.
- Я просто перечисляю вам, что мне придется сделать, - сказал Макс. - От вас же требуется лишь - я повторяюсь на тот случай, если вы забыли - доплатить мне ещё тысячу баксов за то, что я буду этим заниматься.
- Да, конечно… Через пару дней у меня будет эта сумма, - согласился Орделл. - Но вы можете уже начинать работать, оформлять бумаги.
Макс откинулся в кресле.
- Через пару дней? Что ж, я вполне могу подождать.
- Послушайте, вы же меня знаете. Я исправно плачу.
- А что если с вами, не дай бог, что-нибудь случится до того, как вы успеете заплатить мне…
- Ничего со мной не произойдет. Я самый обыкновенный человек, живущий самой обыкновенной жизнью.
- А вдруг вас застрелят? Бьюмонта-то убили…
Орделл покачал головой.
- Деньги у меня есть. Я в них не нуждаюсь. Тысяча долларов - это же ничто.
- Да, тут вы совершенно правы. Это ничто, до тех пор, пока вы не положите их вот сюда, ко мне на стол.
- Послушайте, - заговорил Орделл, подаваясь вперед, опершись при этом руками о стол и в упор глядя в глаза Максу. - Эту интеллигентную женщину упекли за решетку и теперь она находится в Форте, в тюрьме, в обществе тех сучек, которых там содержат вместе с ней. Джеки провела под одной крышей с ними пока всего лишь одну ночь, а сегодня днем у неё состоялась первоначальная явка - все происходило в суде, что недалеко от тюрьмы "Ган-Клаб", я уверен вы знаете, где это. Она сидела, понурившись, опустив голову и глядя в пол. Меня она не видела - я оставался в задних рядах. Короче, вид у неё был неважный. Еще несколько дней, проведенных в тюрьме, могут просто-напросто убить её.
- Если её утонченная натура не может вынести предварительного заключения, - Макс тоже не отвел взгляда, - то как она собирается отсиживать положенный срок?
Орделл ещё какое-то время продолжал в упор разглядывать его. Он оторвал от стола одну руку, и сунув её за расстегнутый ворот шелковой рубашки, подцепил большим пальцем и вытащил наружу висевшую у него на шее массивную золотую цепочку.
- Вот за это я заплатил две с половиной тысячи.
- Я не ношу украшений, - отказался Макс.
Тогда Орделл выпустил из руки цепочку и сунул Максу под нос руку с часами.
- Настоящий "Ролекс". Взгляните сами. Это на все пять штук потянет, запросто. Ну давайте же, выпишите это чертово поручительство.
- У меня здесь не ломбард, - сказал Макс. - Можете пойти и загнать свои часы кому-нибудь, если вам так не терпится, а потом вернуться сюда с тысячей баксов. Это мое последнее слово.
- Да вы только посмотрите, - продолжал уговаривать Орделл, поворачивая руку, отчего золото часов поблескивало при свете ламп. - Ну, разве не прелесть?
Глава 6
Макс разговаривал с Зорро, сидя в гостиной, обставленной хоть и старомодной и видавшей виды, но все же не утратившей своей добротности мебелью из дуба, рядом с которой запросто соседствовали легкие пластиковые стулья, какие обычно принято ставить в летних кафе; по стенам были развешаны вставленные в рамки картины на библейские темы и мечи. В руках у обоих были стаканы с выпивкой - ром с пепси-колой. Зорро сидел в кресле, свободной рукой то и дело прикладывая к лицу завернутые в кухонное полотенце кубики льда. Женщины были в кухне. Макс слышал, как их испанская речь сливалась с говорившими по-английски голосами, доносившимися из телевизора. В гостиной стояли также четыре радиоприемника; но включенным на этот раз оказалось лишь радио на кухне. "Это очень освежает. Как раз то, что надо", - вслух сказал Макс, поднимая свой бокал, а сам между делом поглядывая на шпаги тореро в кожаных ножнах, скрещенные под картиной с "Пресвятым Сердцем Иисуса". Рядом были развешаны и другие, самые разнообразные сабли и кинжалы, среди которых имелись даже турецкий ятаган и абордажная сабля, а также несколько картин, изображавших Пресвятую Деву, Святого Йозефа и других святых, в одном из которых Макс узнал Святого Себастиана, - юношу, пронзенного стрелами.
- Если мы поедем сейчас, - втолковывал Макс Зорро, - то к ужину ты как раз успеешь вернуться. А обедать они часов в пять садятся? Если хочешь, можешь поесть вместе с ними. А я подожду тебя в машине, и дам тебе ещё времени побыть с семьей.
- Тебе этого придурка надо в три шеи гнать, - сказал Зорро, в очередной раз прикладывая к губам полотенце со льдом. - Ты только посмотри, что он со мной сделал.
Макс согласно кивнул.
- Я и сам уже думал об этом. Просто не знаю, что на него нашло.
- Он у тебя полоумный.
Макс снова кивнул, уже в который раз всерьез задумываясь о том, чтобы на самом деле отделаться от Луиса.
- Послушай, завтра утром я поговорю с Карен. Она в общем-то ничего себе, нормальная; а на тебя взъелась из-за твоего же вранья. Когда ты сказал, что тебе надо на матушкины похороны.
Зорро ненадолго отнял от лица полотенце со льдом, чтобы можно было кивнуть, а Макс разглядывал его на редкость густые, черные волосы - о, боже, почему некоторым ты даешь больше, чем им надо?
- Да, я уехал. Чтобы перевезти сюда свою мать и сестер.
- Но ты не спросил разрешения. Ты подорвал доверие к себе. Если бы ты попросил с самого начала, Карен наверняка разрешила бы. Вообще-то я ни минуты не сомневаюсь в том, что она разрешила бы.
- Я знаю, - сказал Зорро. - Поэтому я и уехал.
- Но ведь после ты все же сказал ей, что был дома.
- Конечно. Потому что до этого я не отпрашивался у нее.
Возможно, это просто языковая проблема. Макс решил перевести разговор в другое русло, а поэтому он сказал:
- Кстати, если Карен изъявит желание оставить тебя на воле, судья может с этим согласиться. Но только для того, чтобы это произошло, ты обязательно должен появиться на слушании. - Макс попивал свой ром, удобно расположившись в пластиковом кресле. - А каково было изначальное обвинение?
- Кража из жилища, - ответил Зорро. - Я сначала получил срок, а потом был условно освобожден на поруки.
- И сколько ты уже успел отсидеть? Месяца три?
- Немного побольше.
- Тебе повезло, ты хоть сам об этом знаешь? А сколько краж за тобой?
- Точно не знаю. - Он взглянул в сторону кухни. - Может быть около двухсот.
- Я думаю, ты просто устал, - сказал Макс. Он оглянулся и увидел мать Зорро, стоявшую на пороге двери, ведущей из гостиной в кухню; это была невысокая, очень полная женщина в переднике. Наверное, лет ей было не больше, чем ему самому, но выглядела она значительно старше, чем он. - Вкусно пахнет. Что бы вы там ни приготовили, но пахнет вкусно, - сказал он, обращаясь к ней.
* * *
Они ехали на запад, туда, где небо было уже залито багрянцем заката, направляясь по Саутерн-Бульвар к тюрьме "Ган-Клаб". Незадолго до этого Макс съел большую тарелку asopao de pollo - курица, приготовленная с соленой свининой и ветчиной, варится в остром томатном соусе вместе с горохом, луком, красным стручковым перцем и подается к рису. Возможно с кухонным тесаком в руках мать Зорро и была похожа на ведьму, но только готовила она как святая. Ну ничего. С завтрашнего дня он дает себе слово сесть на диету и сбросить десяток фунтов. От пива на какое-то время придется отказаться. Он взглянул на Зорро, сидевшего рядом с ним на переднем сидении.
- У тебя все чисто?
На Зорро были темные солнцезащитные очки, и он сидел неподвижно, глядя на дорогу прямо перед собой. Зорро, вор-домушник, совершивший почти две сотни квартирных краж, и щедро наделенный природой шикарной шевелюрой, теперь был абсолютно спокоен. Мгновение спустя, он запустил руку под брюки, и немного пошарив там, вытащил несколько целлофановых пакетиков с порошком ЛСД.
- Только это.
- Выброси.
Зорро просунул руку в открытое окно, глядя на то, как мощный поток воздуха подхватывает и уносит почти невесомый груз.
- Теперь все чисто?
- Наверное да.
- А если точно? У тебя все чисто?
Зорро приподнял колено. Сунув руку в ботинок, он вытащил ручку от зубной щетки, на одном из концов которой пластик был подплавлен, а из него торчало одностороннее лезвие опасной бритвы.
- Выброси.
- Послушай, оружие мне там понадобится.
- Выброси.
Зорро швырнул свое оружие в окно.
- Теперь все?
- Чисто.
- Это в твоих же интересах, - сказал Макс. - Если они только найдут у тебя хоть что-нибудь, то все кончено. Понял? И больше я тебя уже оттуда доставать не стану. И даже разговаривать не буду ни с тобой, ни с твоей матерью, ни с женой, когда они мне начнут названивать…
Ну и работенка. Сначала отобедать с грабителем и его семьей, а потом самому же и доставить его в тюрьму. Макс повернул лежавшую на руле руку так, чтобы стал виден циферблат золотого "Ролекса", который после долгих уговоров Орделла, он все же согласился принять в залог. Половина седьмого. Он доставил Зорро по назначению, а затем направился в так называемый Форт, по делу стюардессы по имени Джеки Берк. Чтобы самому узнать, что и как.
* * *
Дом, в котором жил Луис, находился к югу от Вест-Пальм, и возможно, лет этак тридцать назад этот домишко был чьей-то голубой мечтой. Теперь же дом принадлежал парню по имени Джей-Джей, который освободился из тюрьмы примерно в одно время с Луисом и гостеприимно предложил тому пожить в своем доме, если он не против. На свободе Джей-Джей особо не задержался, и уже меньше чем всего через месяц, ему пришлось отправиться обратно за решетку по подозрению в торговле наркотиками. Так что Луис имел теперь в своем распоряжении целый дом - в котором все ещё царил жуткий беспорядок с тех пор, как полицейские ворвались и перевернули все вверх дном. Луис как мог починил входную дверь, заменив её на новую, снятую им с одного пустующего дома, а также собрал с пола вещи Джей-Джея и снова уложил их по ящикам, которые в ходе обыска были вытащены изо всех шкафов и свалены в кучу тут же на полу, и ещё он привел в порядок кухню, засыпанную сахаром, кофе и воздушными рисовыми хлопьями. Самого Луиса не оказалось дома во время обыска, и к его великому счастью, полицейские вообще не знали о том, что он тоже живет здесь, а не то пришлось бы ему за компанию с Джей-Джеем дожидаться своей участи за решеткой в камере "Ган-Клаб". Тем более, что Макс Черри ни за что не стал бы хлопотать об его условном освобождении. Макс старался держать его на расстоянии, Луис был не нужен ему в конторе, так что они почти не разговаривали. Луис считал подобное отношение со стороны Макса вполне объяснимым. Что он, Луис, делал для Макса? Время от времени отправлялся, чтобы насильно привести какого-нибудь парня, уклоняющегося от добровольной явки в суд. А для страховой компании от него проку и того меньше. Совсем никакого.
В воскресенье, когда Орделл подвез его домой после демонстрации белых националистов. Тогда же, сидя в машине, стоившей никак не меньше шестидесяти тысяч долларов, Орделл окинул взглядом его дом, не преминув поинтересоваться при этом:
- Луис, а еду тебе хоть не по карточкам выдают?
- Да, дом и правда небольшой, - ответил на это Луис, - но мне и ни к чему много места.
- Я веду речь не про размер, - возразил ему Орделл. - Этот дом обречен, ему уже ничем не поможешь. Могу себе представить, там внутри наверное воняет разной дрянью, да? Привычное жилище наркомана. А тараканы там есть?
- Немного.
- Немного - хоть бы мне не врал. Готов поспорить, что ночью ты даже на кухню не можешь пройти, потому что под ногами хрустят давимые тобой же в темноте тараканы. А если включить свет, то видно, как уцелевшие твари начинают быстро расползаться. А это что, твоя машина?
"85 Тойота", за которую Луис все ещё вносил деньги, была припаркована в гараже, пристроенном к стене дома. (Страховая компания платила ему наличными полторы тысячи долларов в месяц. Они дали ему ещё неделю на то, чтобы он дал наводку на выгодное дело; в противном же случае он будет уволен.) Во дворе дома валялся матрас, вспоротый и выпотрошенный полицейскими во время обыска, и стояли мусорные баки, набитые разным хламом, которые Луис не удосужился выставить на улицу, чтобы здесь их подобрали мусорщики.
- Что ты хочешь от меня, - раздраженно спросил он Орделла. - Я же только-только оттуда.
- Это не я хочу, Луис, - покачал головой Орделл. - Это ты сам должен хотеть.
* * *
Следующий разговор между ними состоялся вечером в среду. Орделл пришел ещё засветло. Луис пригласил его в дом. Орделл отказался войти, сказав, что ему и в машине неплохо; чисто, все вымыто и вычищено пылесосом.
- Ты знаешь, Луис, в чем твоя беда? Так почему же ты даже не пытаешься ничего сделать, чтобы помочь самому себе?
Это было сказано менторским тоном; похоже на то, как отец, не выходя из машины, выговаривает стоящему перед ним провинившемуся недотепе-сыну.
- Ты считаешь себя пай-мальчиком, - продолжал Орделл, - и это портит тебе всю жизнь.
Нет, пожалуй, любящий папаша такое никогда не скажет. Луис расслабился и достал сигарету.
- Даже вступая в дело, ты не можешь полностью посвятить себя ему, - с упреком говорил Орделл, - сделать все, что в твоих силах и что может и должно быть сделано, чтобы сорвать куш. Ты входишь дело, уже заведомо ища себе пути к отступлению. И дело тут вовсе не в страхе. Просто ты думаешь о себе как о хорошем мальчике, и о том, что есть некоторые вещи, которыми хорошим мальчикам заниматься нельзя. Ну и сколько тебе удавалось по максимуму взять в банке, воруя по мелочи? Штуки две с половиной? А как бы поступил я сам, реши я вдруг грабить банки? Да я бы за один раз выгреб оттуда все до последнего цента. Нужно просто иметь хороший план, и тогда все получится. Вместо этого ты разменивался на мелочи, предпочитая воровать понемногу, и будучи даже не в состоянии купить на те гроши приличной машины, хотя бы подержанной. Разве я не прав?
Так послушай же, что я хочу тебе сказать. Если уж ты однажды принял решение действовать, то действуй, но уже безо всякого промедления и не оглядываясь назад. Потому что обратного пути нет. Стреляй, если нужно стрелять. Следи за ситуацией. Здесь уж кто кого: кому достанется мотать срок - тебе или ему? Думать здесь не о чем, просто выведи его из игры. Например, я время от времени принимаю товар, а затем организовываю новую поставку. Но только за новое дело я берусь не раньше, чем успею спустить где-нибудь миллион баксов из того, что уже имею. И как ты думаешь, если какой-нибудь мудак встанет у меня на пути, разве я его не уберу?