- Кем я была там? Никем. Впервые отец продал меня в девять лет. Так было принято у нас на юге. Если нечем кормить, то продай детей - и с плеч долой. Потом меня продали ещё раз и ещё. Гоша вывез меня, как игрушку. Куклу, которую можно кормить, выгуливать, как собачку, наряжать - делать что угодно. Она не знает языка и ни слова не скажет поперёк своему господину. А потом, когда надоест, её можно выкинуть в мусорное ведро и завести другую. С этой поездки в Китай и начались все его неприятности. Они узнали, что я пересекла границу нелегально. Было это десять лет назад, мне тогда было семнадцать. Гошу, конечно, вызвали, и я очень боялась, что меня выдворят из страны. По китайским законам меня осудили бы на очень большой срок. Но меня не выгнали, более того, когда Гоша не знал, как от меня избавиться, я ушла сама, потому что к этому времени уже работала в "восточном" отделе. Гражданство дали как политической беженке. Потом мне ничего не стоило завербовать Гошу, потому что я знала все его слабости. Он был мягкий, как глина, и за душой у него не было ничего, кроме его морских сказок. Я всегда знаю ту точку во времени, когда человек будет слабым и не окажет никакого сопротивления. У тебя тоже была такая точка. Впрочем, это неинтересно. - Хэ замолчала.
- У меня просто не было выхода. Я спасал свою шкуру.
- Выход есть всегда, просто ты не знал, куда деться и как себя повести в этой ситуации. Я подсказала тебе, подтолкнула, а Никотиныч поплёлся за тобой, потому что не мог остаться один - у вас есть дело.
Лобстер вздрогнул, внимательно посмотрел на китаянку. Неужели она знает? Неужели они отследили их "деревенский" выход в банковскую сеть? Не может быть! Как опытный хакер, он "шёл" в сети не по прямой, а сначала влез на терминал одной фирмы, где два года назад ставил софты. Взлом должен был пойти оттуда.
- Какое ещё дело? - спросил он, прекрасно зная, что, если они на крючке, китаянка соврёт.
- Ну как же! Вы сладкая парочка! - пошутила Хэ. - Ты быстро ломаешь, он быстро чинит. А если серьёзно - вы просто дополняете друг друга. Он, как бывший учёный, подходит к любому делу взвешенно, рассматривает проблему со всех сторон. А ты, как настоящий хакер, нагло вламываешься в систему и смываешься. Ты - генератор идей, он - аналитик. Вот и всё! Мы разрабатывали вас каждого по отдельности, а потом вы вдруг оказались вместе. Убить двух зайцев, так?
"Нет, не знает", - уверенно подумал Лобстер.
- Да, вот что, до сих пор тебя охраняли негласно. Теперь эти, - Хэ ткнула пальцем в монитор, - должны увидеть, что ты под усиленной охраной. Мы раскроем им карты, но не все. Ладно, мне пора.
- Хэ, останься, - попросил Лобстер, краснея. Ему показалось, что китаянка посмотрела на него с презрением.
- Ты этого действительно хочешь?
- Да. - Лобстер почувствовал, что сейчас сгорит от стыда. Впервые предлагал он женщине старше его по возрасту остаться. Обычно всё было намного проще. Интернетовские девицы понимали всё без слов, Миранда не в счёт - она улетела! - Я хочу этого с того момента, когда ты попросила Никотиныча выключить свет. Как фотовспышка. Я увидел твоё лицо на мгновение, а запомнил навсегда.
- О боже, вы, русские, - большие романтики, - рассмеялась Хэ. - Просто в тебе играет мужская сила.
- Может, оно и так. У меня всегда легко получалось с женщинами, но теперь…
Хэ не дала ему договорить, стремительно поднялась, приложила указательный палец к его губам. Он опустил глаза и увидел её яркий острый ноготь, похожий на узкий желобок.
- Неужели ты не боишься меня, Лобстер? - шёпотом спросила Хэ. - Ведь это я в одно мгновение круто изменила твою жизнь.
- Ты с самого начала была откровенна со мной. А это подкупает. Но если честно - боюсь… Может, в этом и состоит кайф? Любовь и страх идут рядом, - тоже шёпотом сказал Лобстер.
- Ты умный. Помнишь, что я тогда сказала?
- Выключите свет. Квартира находится под наблюдением.
- Пожалуйста, выключи свет. Квартира находится под наблюдением, - повторила Хэ.
Лобстер вдавил кнопку настольной лампы, привлёк к себе Хэ…
Они любили друг друга так бешено, так страстно, будто находились под действием "винта", когда три дня меряются за один, не хочется ни спать, ни есть, тобой овладевает дикая, необузданная похоть: ещё немного - и придётся стравливать пар из ушей, энергия прёт, и возникает желание если не поиметь весь мир, то хотя бы сделать что-нибудь хорошее.
Лобстер устало откинулся на подушку и только сейчас почувствовал, что спину саднит: Хэ расцарапала её своими острыми, похожими на желобки, ногтями.
- Ты хороший, Лобстер. Ты не Гоша, - неожиданно сказала Хэ. - Он был жестокий. Садист. А ты - нежный, как ребёнок.
- Хватит меня сравнивать! - сердито произнёс Лобстер. Ему не понравилось сравнение с ребёнком - ещё одна матушка нашлась!
- Хорошо, не буду. - Хэ провела рукой по его груди. - Если хочешь - ничего больше не будет.
- Нет, я хочу больше! Я хочу каждую ночь, каждый день! У меня тыщу лет никого не было!
- Тысячу? - Хэ рассмеялась. - Столько живут только боги.
Сбоку раздался противный писк компьютера, так он пищит, когда не может выполнить какую-нибудь операцию, и предупреждает писком - нельзя! Лобстер повернул голову и увидел сидящего на клавиатуре Триллера. Котёнок с любопытством смотрел на клавиатуру и недоумевал, откуда идёт писк.
- А ну пошёл вон, брысь! - Лобстер соскочил с кровати, бросился к столу. Пружинисто оттолкнувшись от клавиатуры, Триллер сиганул вниз. Лобстер вгляделся в экран монитора и рассмеялся.
- Ты посмотри-ка. Когда это чудовище вырастет, наверняка станет кошачьим графиком.
Хэ поднялась с кровати, подошла к нему, обняла за плечи. Маленькая, хрупкая Хэ, похожая на фарфоровую статуэтку. Он не знал наверняка, любит ли он её так же, как Миранду, но зато знал точно: она его защитит!
Кому: главному киберпанку страны Гоше.
От: Лобстера.
Тема: "Встреча у ручья".
На голубоватом фоне чернел напечатанный Триллером текст послания:
"yyyyyyyyyyyyyyyyyyyyyyuuuuuuuuuuuuuuuuuuuzzzzzzzzzzzzzzzzzz zzz//////obrval///////////////////"
DELETE
Обычно Лобстер погружался в работу с головой, но сегодня он маялся над 168-разрядным ключом, будто это было сочинение на тему "Как я провёл ночь". Воспоминания одолевали его, заставляя сглатывать слюну, облизывать опухшие губы, покрываться потом и чувствовать глубокие царапины на спине. Сегодня утром начальник подсунул ему аналитическую записку, в которой было сказано, что подобный 168-разрядный ключ уже получили два израильских фрикера, чем повергли в шок специалистов по защите информации. Значит, он был не первым, а вторым. Зря ему подсунули эту записку - весь азарт сбили. Для хакера главное - азарт, стремление взломать то, что до тебя никто не смог. Азарт движет его, как реактивная сила ракету. Наверняка у каждого, кто хоть однажды сидел за компьютерными играми, возникало чувство, что ещё немного, ещё чуть-чуть - и уровень будет закончен, миссия выполнена, но вот сорвалось, не вышло, лежишь изрубленный, покоцанный, мёртвый и даёшь себе слово, что в этот раз точно всё выйдет. И в следующий раз опять даёшь. И в десятый… Это и есть азарт, который сравним с хакерским. Только он чаще всего видит перед собой не красочные картинки, а последовательность значков и цифр, которые для него реальнее всяких монстров.
Взлом не шёл, и, промаявшись до окончания рабочего дня, Лобстер поехал к Никотинычу - там его ждало дело поважнее чужого секретного ключа.
Лобстер сидел за компьютером, а Никотиныч на табурете рядом. Он с интересом наблюдал за действиями партнёра. На мониторе, в клетках специально расчерченной таблицы, были высвечены номера кредитных карт, определённые смарт-считывателем. Лобстер задумался, взял одну из кредиток, стал вертеть в руках.
- У тебя электроплитка есть? - неожиданно спросил он Никотиныча.
- Была где-то. Только старая очень. С открытой спиралью.
- Это неважно. Лишь бы грела. Тащи! - приказал Лобстер.
Никотиныч ушёл, на кухне послышался грохот, будто с полок разом посыпались все кастрюли, через минуту Никотиныч появился в комнате с допотопной плиткой.
- Со времён НЭПа? - усмехнулся Лобстер.
- Во времена НЭПа были керосинки, - заметил Никотиныч, вспомнив, как в возрасте пяти лет катался на трёхколёсном велосипеде по комнате, поглядывая на малиновую спираль, а отец с матерью сидели за столом и гремели ложками о дно тарелок.
Лобстер поставил плитку на стол, включил в розетку, смотрел за тем, как накаляется, становясь ярко-красной, спираль.
- И плоскогубцы, - обернулся к Никотинычу Лобстер.
Когда появились плоскогубцы, он взял карточку и поднёс её к плите.
- Слушай, Лобстер, ты уверен?.. - с сомнением покачал головой Никотиныч.
- Вполне, - кивнул Лобстер. - Помнишь, мне с похмелья приснился сон и я вскочил как угорелый? Никотиныч кивнул.
- Ну вот. Там была Белка, которая пропала. Вернее, две Белки. Одна - с которой я спал, другая - её подруга. Они специально назвались одинаково, чтобы мужиков через Интернет снимать. Имя вроде одно, думаешь, и человек один, а их на самом деле две, и с кем встретишься - не знаешь. Вот она мне и приснилась. Я на машине ехал и на неё смотрел, а потом освещение изменилось, смотрю, а передо мной совсем другое лицо. Теперь врубился, нет?
- Не очень, - признался Никотиныч.
- Смотри, носитель один, но информация на нём разная. После нагревания изменится битовая последовательность ключа. Потом мы применим математическую методику дифференциального анализа ошибок и будем сравнивать шифрованный вывод повреждённой и неповреждённой карт для поиска ключа. Почему невозможно расшифровать кредитную карту? Потому что её не с чем сравнить. А у нас теперь есть с чем. Ну?
- Да. - Никотиныч глупо хихикнул. - Как всё просто!
- Просто, да не очень. Сколько башку ломал, прежде чем приснилось! - ворчливо сказал Лобстер. - Ну что, думаешь, хватит?
- Смотри не перегрей!
Лобстер подождал, когда карта слегка остынет, вложил её в паз считывателя. В пустой клетке таблицы появился номер.
- Ну-с, приступим, - сказал Лобстер, потирая руки.
Хэ сидела в припаркованной у тротуара машине и поглядывала через стекло на оживлённую улицу. Было по-осеннему сумрачно, за окнами летела снежная крупа. Прохожие спешили по своим делам.
Из толпы вынырнул небольшого роста мужчина в коротком пальто с поднятым воротником, подскочил к машине, открыл заднюю дверцу. Он уселся на сиденье к с облегчением вздохнул - тепло и сухо.
- Ну что, Лис? - Хэ посмотрела на него в зеркало заднего вида. Лицо мужчины чем-то и правда было похоже на лисье.
- Лобстер был прав. В квартире у Гоши кто-то побывал. Всё опечатано, закрыто, а под обоями протянут телефонный провод к вентиляционному коробу. Терминала нет, но есть передатчик. Я его не трогал.
- Правильно. Вычислить нельзя?
- Думаю, почти невозможно. Ты же понимаешь, почта может идти из любой точки земного шара. Сеть.
- Понимаю, - кивнула Хэ. - Будем играть дальше. Когда они назначили встречу?
- Сегодня. В девятнадцать сорок, в "Кулинарии" на Большой Черкизовской.
- Там две "Кулинарии", - заметила китаянка.
- Но в одной просто торговый зал, продают торты, а в другой есть столики, где можно посидеть. Злачное местечко. Наркоманы, пьяницы. Там.
- Хорошо, ты и пойдёшь. - Хэ достала из кармана куртки полиэтиленовый пакет с "жучком", протянула напарнику. Мужчина взял "жучок", осторожно пощупал его через полиэтилен, стал расстёгивать пальто. Она глянула в зеркальце, тронула машину с места.
На экране телевизора в режиме стоп-кадра подрагивало изображение пальцев оператора, сидящего за компьютером. Никотиныч расположился на диване с клавиатурой, под рукой лежал лист ватмана, на котором были расчерчены квадратики с буквами и цифрами. Приставил к экрану карандаш, сосчитал, в каком ряду находится средний палец оператора, потом определил клавишу. Никотиныч сделал пометку на листе, нажал на кнопку, изображение ожило - пальцы щёлкнули по клавишам, снова нажал на "Стоп". Лобстер за компьютером колдовал над кредитками.
- Сколько сейчас? - спросил он, не отрываясь от экрана монитора.
- Половина восьмого, - ответил Никотиныч. - Торопишься, что ли?
- Хэ нужно позвонить.
- Успел завести служебный роман? - спросил Никотиныч насмешливо.
- Не знаю. - Лобстер не хотел обсуждать с Никотинычем этот вопрос. Итак слишком осведомлён об его отношениях с женщинами. Это ведь он тогда, после побега Миранды, посоветовал ему снять Белку через Интернет! Посвящённый, мать его!..
- Я должен знать. - Никотиныч сделал на листе очередную пометку. - Смотри, эта девка ещё та штучка - съест и не подавится! Как она нас ловко захомутала!
- Тебе что, теперь плохо? Никто на мозоль не давит, квартиру служебную получил, деньги платят - скоро приберёшь к рукам Интернет-кафе, будешь в шоколаде, начнёшь хакеров закладывать.
- Не люблю я вас, хакеров, - задумчиво произнёс Никотиныч. - Принципов у вас нет.
- У тебя их больно много! - проворчал Лобстер. - Может, тогда бросим банк ломать?
- Нет, как раз это и есть принцип. Первым создам искусственный интеллект и всех вас умою! Чёрт, сбил ты меня! - Никотиныч стал водить карандашом по экрану.
Лобстер взял радиотелефон, вышел из комнаты. Он закрылся в туалете, опустил пластмассовую крышку унитаза, сел на неё, набрал номер сотового Хэ.
"Кулинария" была разделена на две части: в одной - торговый зал, в другой - забегаловка с пластмассовыми креслами и столами. Сейчас в забегаловке было многолюдно. За столами сидели мужики, потягивали из кружек пиво, время от времени из сумок и карманов украдкой появлялись водочные и коньячные бутылки, напитки разливались по пластмассовым стаканам. Мужчины залпом выпивали спиртное, заедали бутербродами. За столиком в углу сидела девочка лет двенадцати, на ней было широкое пальто с повязанным поверх шарфом, на голове - красная вязаная шапка. На полу у стены стоял большой чёрный рюкзак. Девочка ела пирожное и пила чай. Около стойки, заставленной подносами со снедью, скучала тётка в белом халате. Она видела, как мужики распивают запрещённые напитки, но помалкивала.
- Девочка, у тебя здесь свободно? - Большая рука с наколками легла на спинку пластмассового кресла.
Девочка подняла глаза, посмотрела в глаза здоровому мужику с раскрасневшимся лицом и процедила сквозь зубы:
- Занято, дядя! Ко мне сейчас папа придёт.
Мужик зло пожевал скулами, но ничего не сказал - отошёл. Девочка продолжала есть пирожное, крошки сыпались на пальто.
Входная дверь открылась, и в "Кулинарию" вошёл Лис. Он огляделся по сторонам и подошёл к витрине торгового отдела. Разглядывал ценники на продуктах и одновременно - компании за столиками. Оценив обстановку, направился к стойке. Взял кружку пива, поискал глазами свободное место. Увидел девочку за столиком в углу. Направился к ней.
- У тебя здесь свободно?
- Занято, дядя, - сказала девочка.
- Я от Лобстера, - тихо произнёс Лис.
Девочка посмотрела на него изучающе:
- Садись.
Лис сел в кресло, отхлебнул из кружки пиво.
- Лобстер просил передать, что срок взлома будет зависеть от сложности шифра.
- Хорошо, я передам. - Девочка нагнулась к рюкзаку, поставила его на колени, откинула клапан, выложила на стол плоскую картонную коробку, на которой было написано "Птичье молоко". - Здесь аванс и задание.
- А в каком ты классе учишься? - неожиданно спросил Лис.
- Ни в каком, - довольно нагло ответила девочка. Она встала, закинула рюкзак за плечо и направилась к выходу.
Лис подождал немного и тоже вышел, не допив кружку.
Хэ нажала на кнопку диктофона, вынула наушник. В это мгновение и запиликал сотовый телефон, лежащий на приборной панели. Она взяла трубку, выдохнула тихо:
- Да!
- Хэ, это Лобстер. Может, ты заглянешь ко мне сегодня вечерком. Давай часов в одиннадцать?
- Я работаю, - коротко сказала китаянка и выключила телефон.
На переднее сиденье плюхнулся Лис. Он положил на колени Хэ коробку с надписью "Птичье молоко", кивнул на идущую по улице девочку.
- Вон она пошла.
Хэ включила телефон, произнесла скороговоркой:
"Объект - девочка в длинном пальто, синем вязаном шарфе и красной вязаной шапке, на плече большой чёрный рюкзак. Направляется к дому номер восемнадцать дробь один".
- Понял, веду, - отозвался в трубке мужской голос.
Хэ вернула трубку на панель, взяла коробку, стала разглядывать её со всех сторон.
- Думаешь, не бомба? - с сомнением в голосе произнёс Лис.
- Не думаю. Давай в контейнер.
Лис взял коробку, выбрался из машины, открыл крышку багажника. В багажнике стоял пятидесятикилограммовый металлический контейнер - в такие взрывотехники помещают найденные на вокзалах бесхозные вещи.
Лис захлопнул багажник, вернулся в машину.
- Во, блин, уже детей к террору приучают!
- Мы пока ещё не знаем, террор это или нет, - задумчиво произнесла Хэ.
Лобстер удивлённо смотрел на пиликающую короткими гудками трубку. Хорошенькое дело! Он на баб, кроме Миранды, никогда внимания не обращал, они сами на шею кидались, а он их пользовал как хотел. Надо ж было влюбиться в китайскую проститутку, которая его ещё и посылает подальше! Работает она! А он что, дурака валяет? Вместе одно дело делают - секреты Родины берегут, чёрт возьми!
Лобстер вернулся в комнату, с досадой бросил радиотелефон.
- Ну что у тебя тут?
- Пыхтим, - отозвался Никотиныч. Он выводил карандашом на листе цифры.
- Ну и пыхти, а я домой пошёл! - зло сказал Лобстер и направился в прихожую.
- Погоди, ты куда? Мы же хотели сегодня посидеть. Работы невпроворот! - Никотиныч кинулся за ним.
- Всё, я устал, я спать хочу! - Лобстер напяливал на ноги туфли, ломая задники.
- Ночуй у меня. Что за проблемы? Какая муха тебя укусила? Только что всё в порядке было.
- Было, а теперь нет. Вечно я крайний! В меня стреляют, меня подставляют, а он упёрся в свой банк - искусственный интеллект ему подавай! - Лобстер хлопнул дверью.
Никотиныч недоумённо пожал плечами, подёргал дверную ручку, вернулся к телевизору.
Во сне Лобстер видел покрытые лесами горы и высокое небо с веретенообразными облаками, которые плыли удивительно быстро, как в кино. Но вот он надавил на кнопку лифта, горы исчезли, перед глазами замелькали корни деревьев и гранитные глыбы. Он спускался в глубокое подземелье. Лифт замер, и он увидел высеченные на камне цифры "56". Вдаль уходил едва освещённый туннель. Где-то капала вода. Он пошёл по туннелю. Его шаги гулко отдавались под каменными сводами.