Я понимающе кивнул. Инна Николаевна, для которой начала проявляться подоплека происходящего, медленно бледнела, осознавая, что сидит в одной комнате с родственником человека, являющегося наркодельцом, с родственником, у которого, судя по всему, из расстегнутой поясной кобуры выглядывает заряженный пистолет, который она разглядела только теперь.
Она медленно открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не смогла. Глазами затравленного животного она смотрела то на него, то на меня.
Герка взирал холодно, равнодушно, изучающе и отстранение. Смотрел не на меня, а на пистолет.
Я содрогнулся.
- Так, хватит! - сказал, чувствуя, как проступает на лбу испарина. - Вот, Георгий, возьми эту бумагу и прочитай ее вслух, а потом дай прочитать Инне Николаевне, - я достал из футляра лицензию частного детектива вместе с удостоверением личности и протянул ему.
- Частный детектив, - медленно и все так же спокойно начал мальчишка, просматривая оба моих документа и все еще явно не понимая, в чем дело, но затем взгляд его скользнул по самому главному, на лице отразилось растущее потрясение, смешанное с удивленным и беззащитным выражением, после которого все дети обычно начинают плакать.
- Мареев… Валерий Борисович… - прошептал он побелевшими губами. - Так вы не Галин дядя?..
- Кроме того, мальчик, я не вересовский киллер, - ответил я. - Я частный детектив, который разыскивает его дочь. Который только сегодня понял, что имеет дело с теневыми дельцами наркобизнеса и который считал, что он единственный из посторонних, кто об этом знает… - я помолчал, все так же глядя на него в упор.
- Я понимаю, - негромко сказал он наконец. - Да, я понимаю… А я думал!..
- Ты думал, что я сейчас выну пистолет и убью вас обоих, потому что вы слишком много знаете? - немного насмешливо спросил я.
Он побледнел в который уже раз, на мгновение закрыл глаза, черты его обострились.
- Да, - ответил он, не глядя на меня. - Да.
- И что же заставило тебя бежать сюда, к Инне Николаевне, и думать, что сюда за тобой придет вересовский наемный убийца, с которым тебе придется уйти? - спросил я, считая, что настал момент услышать это его "когда смогу…".
Тут нервы у Инны Николаевны не выдержали.
- Да что же это такое?! - воскликнула она, переводя взгляд с одного из нас на другого, но обращаясь преимущественно ко мне, с остатками испуга и неподдельным возмущением в голосе. - Объясните мне, пожалуйста, что здесь происходит!
Мы с мальчишкой одновременно посмотрели на нее. Всего секунда - но его темного, странноболезненного и моего решительного взгляда было достаточно, чтобы она замолчала с приоткрытым ртом.
- Ну? - требовательно переспросил я, продолжая наблюдать за Герой. - Не отвлекайся! Что заставило тебя думать и действовать именно так?..
- То, - ответил мальчик, как мне показалось, едва сдерживая слезы, - что мой отец был прокурором области и именно в его руки должен был попасть сверток с бумагами, которые вручила мне Галя, - он неожиданно всхлипнул и, не вытирая катящихся по лицу слез, воскликнул:
- И то, что два с половиной часа назад его убили.., у нас в доме!..
Инна ахнула, я вздрогнул, потому что ожидал чего угодно, но только не этого. Происходящее явно вырывалось из рук, лавина все нарастала и нарастала, здесь дело было уже не в убийстве бывшей жены Вересова и не в мести дочки собственному отцу - здесь начинало пахнуть палеными перьями пташек куда более высоких и серьезных.
До меня с большим трудом, только через несколько напряженных, полных беснующимися мыслями и эмоциями секунд дошло, что все это время я говорил с четырнадцатилетним пацаном, у которого два часа назад убили отца - скорее всего, на его глазах, в собственном доме; с мальчишкой, который понимал причину убийства и знал человека, который его заказал; с мальчишкой, который несколько минут назад уже считал себя следующим убитым.., а сейчас скорчился на диване и мелко вздрагивал, пряча в ладонях лицо.
Инна Николаевна вскочила, бросила на меня полный изумления и сострадания взгляд и обняла Герку, пытаясь утешить его. Тут уж парнишка разревелся в полный голос.
Несколько минут мы сидели практически молча:
Герка плакал, избавляясь от напряжения последних часов, Инна Николаевна его утешала, а я обдумывал все происходящее.
Все, ну абсолютно все укладывалось в одну схему: Галя и ее соратники начинают копать под Вересова, собирая информацию на него одного, - очевидно, считая, что, если его посадят, родителям остальных придется отказаться от деятельности, известие о которой так потрясло их детей. План начинает действовать в тот момент, когда отец Герки получает при содействии сына пакет с документами, полностью раскрывающими Вересова лично, - но в этот момент кто-то УЖЕ ЗНАЕТ О ТОМ, ЧТО ПРОИСХОДИТ, он похищает всех четверых детей, затем нанимает двоих нерадивых убийц, которые пытаются убить меня вчерашним утром, потом заставляет кого-то, несравненно более профессионального, убить прокурора, а затем выследить и убить меня, прикончив заодно на той же стройке и двоих неудачников…
Вот они, события последних трех дней, выстроенные в единую непрерывную и понятную цепь!
Мне бы радоваться, но я вдруг вспомнил единственное событие, которое не укладывалось в общую схему совсем: этот странный, непонятный и неожиданный звонок в такси, третий звонок на мой сотовый за сегодняшний вечер.
- Черт! - вслух сказал я.
Инна и Герка подняли головы, оба шмыгая мокрыми носами, и уставились на меня.
- Откровенно говоря, - сказал я, - попали мы с вами в историю… Меня ведь, как ни странно, час назад тоже пытались убить…
Глава 5
- ..Так что когда я понял, кто такая Галя и зачем я ей был нужен, документы уже были посланы папе, и я уже положил в его тайник то письмо, в котором Галя просила обратить особенное внимание на пакет, когда он придет в прокуратуру, взять дело под личный контроль… - Он вздохнул, отпил из стакана с соком и продолжил, рассеянно глядя в ночное окно:
- Когда я узнал, что они встречаются и обсуждают свои планы в малом спортзале комплекса "Дельфин", потому что Галя точно так же соблазнила сына начальника охраны, я пробрался туда за полчаса до того, как они обычно приходили, спрятался за матами и подслушал их разговор, - рассказывал вымытый и накормленный Герка; я жевал бутерброд, делая пометки в блокноте, где вырисовывалась вся схема произошедшего, расписанная практически по часам.
Инна Николаевна задумчиво слушала нас обоих, также, видимо, размышляя, как в начавшейся заварухе нам троим остаться в живых.
- Ну и о чем же они говорили? - поинтересовался я.
- Я, в общем-то, подслушивал еще четыре раза и понял практически все, только не знаю, за что она так своего отца ненавидит, - он вопросительно посмотрел на меня.
- Сначала дело давай закончим, а потом я тебе все расскажу. Если смогу… - ответил я.
Герка вздохнул, пожал плечами и, глотнув сока, стал рассказывать дальше. Складно у него получалось:
- В общем, они собирали на Вересова материалы. План у них был очень продуманный, большинство документов брали из родительских деловых бумаг, они ведь, - он усмехнулся, - имели высший доступ… Копировали, складывали в одном месте, подшивали. Несколько раз переписывали текст второго и третьего писем в прокуратуру, милицию, даже к губернатору области и так далее.
Но кроме этого они еще и о другом подумали: как опросить всех тех, кто был жертвами конкретных дел Вересова за последние несколько лет. Галя, оказывается, залезла в домашний компьютер папаши и нашла там много интересного, а потому они вместе решили снять э-э-э.., свидетельские показания с потерпевших.
- Что ты имеешь в виду? - заинтересовался я.
- Например, в первом разговоре речь шла в основном о деле одного бывшего военного из Чечни, который занимался распространением наркотиков.
Вересов его в чем-то заподозрил и приказал убрать, несмотря на то что у него была инвалидка-мать, которая без него жить не могла. Она бы умерла, на что Вересов, кажется, и рассчитывал, если бы не подружка его сердобольная.
"Судя по речи, мальчик явно читал Достоевского и других классиков", - подумал я, а вслух спросил:
- Ну и что с ней?
- Понимаете, у каждого из них, этих четверых, был свой талант и свое назначение в группе, - объяснил Герка. - Галина вот занималась эротикой, - сказал он с незлой насмешкой, - соблазняла полезных для дела парней. Инна, наоборот, была как сестра милосердия. Она, я так понял, всем всегда помогала, да и вообще, кажется, добрая девчонка.
("Да, Инночка у нас такая!" - подтвердила Инна Николаевна, явно гордясь тезкой.) Ну так вот, - продолжил Гера, кивая учительнице, - она и Андрей говорили с теми, кто от Вересова пострадал, представляя каждую беседу как журналистское расследование, а самих себя как практикантов. Вот в случае с той бабушкой записали ее показания, в которых, кажется, кто-то из работников Вересова фигурировал, да и его фамилия тоже… Валерий Борисович, а это может быть действительным показанием в суде?
- В суде - нет, - ответил я. - Но как косвенные материалы для следствия вполне пойдет. То есть по этим бабушкиным словам, я думаю, можно многое установить, с чего легко начать раскручивать дело.
- Ну, вот таких разговоров у них было записано около десятка.
- Что же делал Разин? - неожиданно спросила Инна Николаевна.
- Саша? Так его зовут? - уточнил я, записывая в блокнот.
- Саша, - кивнул Герка, - у них был вроде хакера. Он разбирается в компьютерах, всю собранную информацию переводил в электронный вид, и, как я понял, они собирались отправить материалы по нескольким адресам в Интернет, даже к Москву, чтобы там к фирме Вересова привлечь внимание.
- Ну надо же, как они умудрились! - изумилась учительница. - Ничего себе Проект!..
- Дурни они, - отрезал я.
- Почему? - с интересом спросили оба.
- Во-первых, потому что через Сеть они, скорее всего, и засветились. То есть тот, кто их похитил, а потом подписал, извини, Гера, контракты на твоего отца и на меня, имеет непосредственный доступ к Сети, хотя это малоотличительный признак.
- А во-вторых?
- Во-вторых, они по своей детской глупости не сообразили, что одного Вересова посадить не могут.
Если прокуратура начнет копать, выкопают всех.
Это еще большая глупость с их стороны: они ведь хотели, чтобы их родители перестали заниматься наркотиками…
- Это Галя, - убежденно объяснил Герка. - Это она их убедила. Они ее слушали, как маленькие, когда она им вдалбливала про то, какой ее отец негодяй и как она хочет наказать его, а их родителям помочь.
Он вдруг слабо улыбнулся:
- А Инна в тот раз после ее речи плакала и даже предлагала Гале, после того как ее отца посадят, жить с ее семьей вместе.
- Странно, - вдруг заметила до того момента тактично молчавшая Инна Николаевна. - А почему ты не поверил Гале, когда услышал все, что она им говорила?
Герка слегка поморщился, пожал плечами, скорее по привычке, и ответил:
- Потому что она меня уже обманула. Она ведь несколько раз говорила, что любит… Почти вслух.
Я не стал уточнять, что именно парень имел в виду, так как понимал его вполне.
- Теперь тебе осталось рассказать про самое главное, - предложил я, - про покушение. Давай: когда и как случилось то, чему ты стал свидетелем?
Герка, видимо, сознающий всю ответственность за свои будущие, еще не сказанные слова, допил сок и, аккуратно поставив тонкий граненый стакан на место, откинувшись на спинку стула, начал:
- Это было два дня назад. Галя в последний раз сходила в школу (Инна Николаевна согласно кивнула), потом должна была встретиться со мной и узнать, получил отец посылку или нет. Почта у нас сами знаете какая, поэтому он ее к тому времени не получил. Я ждал Галю на проспекте Кирова, около поющего фонтана.
Она пришла одна, но еще пока она была в толпе, я заметил, что за ней идет мужчина, который ни на что другое внимания не обращает. Я его почти не запомнил, но мне сейчас кажется, что сегодня вечером.., что это был он.
- У него был "хвостик"?! - быстро спросил я, не переставая чертить в своем блокнотике неопределенную замкнутую кривую.
- Был, - также быстро, не глядя на меня, ответил Герка. - Был.
Мы оба молчали несколько секунд. Я пытался вспомнить голос убийцы, сравнить его с механическим, измененным какой-то техникой голосом третьего сегодняшнего звонка. Никакого сходства между ними не было. Да и зачем ему звонить, если он считал меня трупом.
- Кошмар! - тем временем громко прошептала Инна Николаевна. И замолчала, думая о своем.
- Ну и?.. - наконец спросил я.
- Я подумал, что они с их четверкой наконец-то попались. И еще подумал о том, что мне нельзя…
"светиться". Только…
- Только?..
- Только я же не мог ее не предупредить.
- И что ты сделал?
- Я прошел мимо нее, как будто бы я с ней не знаком, и шагов за пять на нее очень, хм.., серьезно посмотрел. А когда подходил, толкнул ее и, как будто извинялся, прошептал ей: "За тобой следят.
Мужчина сзади". И пошел дальше.
- Ясно. Ты молодец, Герка.
- Я знаю. Только какое теперь дело…
- Посмотрим. Ты не знаешь, что было дальше?
- Конечно, знаю, - чуть не возмутился он. - Иначе как я мог утверждать, что их всех четверых похитили!.. Я отошел метров на двадцать и обернулся.
Галя покупала мороженое и будто бы с интересом разглядывала книжные лотки перед консерваторией. А ЭТОТ стоял от нее в пяти шагах и покупал какую-то пластинку на лотке возле "Мелодии".
Меня они оба не замечали. Она, мне кажется, увидела его, даже смотрела на него несколько секунд, а он глянул на нее…
- А потом?
- А потом она пожала плечами, потому что так и не поняла, кто за ней следит, кажется, рассердилась на меня и пошла вперед, а ЭТОТ опять за ней следом. Я пошел за ними. Видел, как они вошли в "Липки", и быстро зашел следом.
- Там были трое остальных заговорщиков? - спросил я, только для проверки своих мыслительных способностей.
- Да, - кивнул Герка. - Ребята ее ждали; они, наверное, договорились, что после встречи со мной вчетвером отправятся к себе в спортзал. Она им что-то сказала, наверное, про меня, а потом про мужика, потому что они стали оглядываться. ЭТОТ сел на скамеечку, и они его так и не увидели. Зато он оглядывался и, кажется, увидел меня. Краем глаза, потому что я тут же спрятался за деревом… - Он потер лоб и замолчал, видимо, вспоминая.
Я представил себе расположение "Липок" и понял, что брать детей тепленькими лучше всего было у одного из трех выходов, рядом с каждым из которых проходила асфальтированная дорога: подвозишь какой-нибудь пикап и втроем-вчетвером втаскиваешь их без особого сопротивления, просто на сюрпризе.
- Ну?.. А дальше что, Георгий?! - не выдержала тем временем Инна Николаевна.
- Дальше они отправились к выходу из "Липок", который ведет на Бабушкин Взвоз, к Волге, - голос у Герки стал глухой, из чего я заключил, что именно там все и произошло.
- А там к самому выходу подъехала машина такая.., крытая, как фургон…
- "Рафик"? Пикап? - подсказал я.
- Не знаю, - отозвался Гера, - я в них вообще не разбираюсь.
- На маршрутное такси похоже?
- Да, - ответил мальчик. - Оно и есть, по цвету серое такое… Там были двое, они выскочили и затащили в машину троих, очень быстро, а хвостатый Гале что-то такое сказал, что она сама туда зашла очень испуганная, практически прыгнула.
Они тоже туда попрыгали и тут же уехали.
- Погоди! Ты не запомнил этих двоих, которые из машины выскочили?
- Ну, - Герка наморщил лоб. - Один такой здоровый, накачанный, бритый… А другой, наоборот, лысый, толстый, невысокий.
Я мысленно кивнул самому себе. Осталось определить машину и попробовать поискать по ее следам.
- Если как маршрутка, значит, "рафик", - констатировал я и с надеждой спросил:
- А номера не запомнил?
- Запомнил, - ответил Герка, вытаскивая из кармана небольшой клочок бумаги с записанными номерами похитителей.
Потом добавил:
- Я еще позвонил Вересову домой и в милицию, анонимно, и сказал, что их похитили. Сергей Леонидович, по-моему, меня не узнал. А в милиции, кажется, подумали, что я обычный приколист…
- Молодец, - похвалил я, невольно улыбаясь: значит, пока я тут изгалялся с речами про инфаркт Вересова, если он случайно узнает о похищении дочки, пацан все более убеждался, что я подосланный Вересовым убийца и что его время сочтено. - Ты действительно молодец, Георгий. Ты действовал как настоящий мужчина.
Кажется, ему полегчало. Вот и хорошо, потому что теперь начнется самое тяжелое…
- Гера, мне все это не очень нравится, но я должен узнать, как именно все произошло.., у тебя дома. И как ты остался в живых.
Мальчик опустил голову, медленно кивнул:
- Папа получил посылку. Вскрыл и все прочитал. Я подсматривал, потому что никак не мог решить, что мне делать - снова звонить в милицию или все ему рассказать… Я уже решил, что все расскажу, когда папа стал звонить кому-то. Дозвонился и о чем-то с ним быстро переговорил. Я не слышал, о чем. Не знаю, кому он звонил. Но…
- Но?..
- За два дня до этого к нам приходила какая-то женщина в очках. Папа очень удивился, когда ее увидел, даже побледнел. Она на меня странно так посмотрела, потом они долго говорили с папой в кабинете. Папа ей дал какую-то бумагу, и она ушла.
Я у папы спросил, кто она такая, и он сказал, что это его старая знакомая и что он думал, что она умерла… Может, это ей он позвонил?..
- Не знаю, Гера. А что было потом?
- Потом, всего минут через пять, даже меньше, к нам позвонили, папа оставил дома обоих охранников и сам спустился вниз, - Герка помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями и силами, потом закончил:
- ЭТОТ выстрелил в него три раза, не выходя из машины. Потом убил обоих охранников, которые выскочили из дома, и бегом поднялся на второй этаж: мы в особняке.., жили.
Я спрятался под кровать, он прошел мимо, собрал все документы и ушел…
Инна снова утешающе погладила Герку по темной, уже не такой растрепанной голове. Он шмыгнул носом. И сказать-то было совершенно нечего: весьма банальная история, любой боевик полон подобных сцен… А отца и прежней жизни у мальчика теперь не было.
- Гера, - ласково спросила Инна Николаевна, - ты извини меня, но.., что с твоей мамой?
- А, мама, - тускло отозвался он. - Она у меня уже давно умерла. Папа об этом не любил говорить, но один из охранников, дядя Степа, мне как-то по пьянке рассказал, что она была большая.., вы извините, Инна Николаевна, большая шалава. И умерла от наркотиков.