- Сделай-ка чаю и давай вместе порассуждаем! За чаем в основном рассуждал майор. Правда, рассуждал он очень вопросительно и все время смотрел в глаза Виктору.
- Во-первых, дело слишком свежее, чтобы готовить его в разряд бесперспективных. Во-вторых - правительственный труп. Тут, по логике вещей, должна быть целая бригада с важняком во главе. А что мы имеем? Дело из СБУ передают в наш район! Формально причина есть - горка, с которой взлетел генерал на дирижабле, находится в нашем районе. Приземлился, правда, он в соседнем. Но это роли не играет. Газеты о деле еще ничего не написали, даже некролога.
Значит, кто-то информацию придушил. Это и нам сигнал - никому из журналистов о деле говорить не стоит. Понятно?
Виктор кивнул.
- Ну а теперь подумай сам: почему приказали дело передать тебе?
- Лично мне? - удивился Виктор.
- Да, позвонили и назвали твою фамилию… У тебя что, связи большие?
Виктор задумался.
- Так ведь в таких делах связи нужно использовать, чтобы подальше от всего этого держаться.
- Может, Дима? - произнес вслух Виктор.
- Что?
- Может, Дима Ракин меня посоветовал? Он ведь после перехода в спецотдел к нам несколько раз заглядывал…
Виктор уставился в глаза майору, словно ожидал сейчас же получить твердый ответ на свое предположение.
- Ты же с ним дружил, - кивнул Леонид Иваныч. - Вот найди его и разузнай.
По крайней мере спроси, как лучше все делать… Ладно, засиделся я у тебя.
Дочитай дело, потом можешь ко мне зайти.
Виктор снова остался один. Майор умело и безжалостно разрушил его фантазии относительно причин и последствий появления у него в производстве дела о "летающем" генерале. Теперь стало грустно. С совсем уже другим чувством открыл Виктор папку. Уткнул взгляд в напечатанный на машинке текст. Читать не хотелось, и Виктор вернулся к фотографиям. Разложил их перед собой на столе.
Откинулся на спинку стула и, повернув голову, бросил взгляд в окно, в квадрат серого городского пейзажа, по которому диагональю проходила трещина стекла.
Раннее золотое утро вернуло Ника на несколько минут в детство - солнечные лучи пробивали насквозь легкую занавесочку на окне спальни и своим теплом гладили кожу на его лице, дотрагивались нежно до век. Еще не раскрыв глаза, он зажмурился и вспомнил, точнее его кожа, лицо вспомнили утреннее пробуждающее тепло солнечных лучей в домике бабушки под Житомиром. Там его кровать стояла прямо под окном - так же, как и здесь.
Он поднял руку, закрывая глаза от проникающего солнечного света. Ощутил на запястье холодный металл - забыл вечером снять часы. Ну что ж, очень кстати.
Было самое время взглянуть на циферблат. Шесть тридцать. Вокруг - санаторная тишина.
Ник поднялся, принял душ, побрился. Заглянул в заботливо заполненный чужими руками холодильник - сыр, колбаса, овощи, в дверце с внутренней стороны - три яйца. Как раз на хорошую яичницу. Подумал о Тане с Володькой. Как они там сейчас? Что едят? Из полученных за квартиру шести тысяч зеленых он оставил им одну тысячу, но просил быть поэкономнее. Деньги им будут нужнее здесь.
Позавтракав, оделся и вышел. Запомнив свой домик, прогулялся по тропинкам и дорожкам, выбрел случайно к воротам, возле которых дремал, сидя на стуле, солдатик без оружия.
То, что солдат был без оружия, как-то особенно порадовало Ника. Мирная страна - Украина. В Таджикистане такого быть не могло. Не зря он сюда приехал.
Полюбовавшись дремавшим солдатиком, он развернулся и направился в противоположную сторону. Вышел к небольшому обрывчику, с которого открылся замечательный вид: извилистая речка, ивы над водой, утки.
Посмотрев по сторонам, он заметил справа ступеньки вниз. Спустился возле маленького понтона, к которому были привязаны несколько лодок. Вдоль берега бежала тропинка. Ник медленно прогуливался по ней, наслаждаясь свежестью утреннего речного воздуха. Вышел к забору из металлической сетки и, к удивлению своему, увидел в нем большущую дырку как раз в том месте, где забор пересекал тропинку. Опять далеким выстрелом память вынесла на поверхность совсем другой забор, из колючей проволоки. Таджикский забор, в котором любая дырка могла привести к очередной смерти.
Нагнувшись, он шагнул в дырку и продолжил свой путь.
Остановился, увидев на берегу рыбака - высокого мужчину в ватнике и спортивных штанах с вытянутыми коленками. Перевел взгляд на речку перед рыбаком. Нашел неподвижный поплавок. Сделал еще несколько шагов вперед.
- Клюет? - спросил негромко.
- Клюет, только лениво, - ответил, обернувшись, рыбак. Нику вдруг захотелось просто поговорить. О чем угодно. О рыбе, о погоде, о жизни.
- Вы местный? - спросил он рыбака.
- Да, тут, наверху живу.
- А я только вчера приехал…
- Отдыхаете?
- Да… Тут рядом, в домике. Вы не знаете, где поблизости магазины?
Рыбак усмехнулся.
- Зачем вам магазины, если вы сюда приехали? Гастроном У вас там на территории есть. Еще пару магазинов - в Конче-Заспе, двадцать минут пешком. Вы что, не из Киева?
- Нет, из Таджикистана. Семья еще в Саратове, а я пока один приехал.
Осмотреться надо, квартиру подобрать. Сколько в Киеве квартиры стоят?
- По-разному. Однокомнатные от десяти тысяч долларов.
- Сколько? - удивился Ник, и на его лице внезапно появилась растерянность.
- Почему так дорого? Я вон свою трехкомнатную в Душанбе за шесть тысяч продал…
Рыбак посмотрел на Ника с сочувствием.
- А вы что, не узнавали, какие здесь цены? Так, наобум приехали?
Ник молчал. Он вдруг понял, что и местных денег у него нет. Только квартирные доллары. Он и спросить у Ивана Львовича не додумался о деньгах, хотя тот еще в Душанбе обещал "подъемные" на обустройство.
- Может, кофе хотите? - неожиданно предложил рыбак. - Клева уже не будет, пойдемте к нам…
Пока рыбак сматывал снасти, Ник думал о квартире. Все его планы на будущее в новой стране были прежде всего связаны с добротным жильем. И вдруг совершенно незнакомый человек разбил его планы вдребезги. Разрушил все до основания, а теперь зовет выпить с ним кофе.
"Но ведь это правда, - думал Ник. - То, что он говорит. Чего ему меня обманывать. Значит, столько квартиры здесь и стоят…"
А ведь он там, в Душанбе, спрашивал у Ивана Львовича о квартирах, о ценах.
"Не беспокойся! - сказал тогда Иван Львович. - Все по карману". По какому карману? По чьему?
- Ну так что, выпьете кофейку? - рыбак повторил свой вопрос, уже держа в руках бидончик с пойманной рыбной мелочью и удочку.
- Спасибо. Выпью.
Они поднялись по тропинке на холм. Вошли в калитку. Прошли мимо старого массивного двухэтажного дома.
- Тут моя теща живет, - кивнул на дом рыбак. - А я себе вон построил.
Метрах в восьмидесяти впереди вырос кирпичный трехэтажный красавец-дом.
Ник сразу исполнился зависти и уважения к этому человеку.
- Что, сами построили? - переспросил.
- В основном сам. Иногда брал в помощь то сына, то мужиков из ближних сел.
- Так вы строитель?
- Я? - рыбак усмехнулся. - Нет, я - писатель. Это писательский поселок, ну как Переделкино под Москвой…
- У меня в роду тоже писатель был. По отцовской линии. Я толком с родством так и не разобрался. Сергеев-Ценский.
- Да ну! Значит, не зря вас сюда занесло! Он же, кажется, в Крыму жил, на Украине!
Зашли в дом. Сразу попали в просторную кухню со старинным кожаным диваном со вспученным пружинным сиденьем и высокой деревянной спинкой, оканчивавшейся зеркалом.
Перед диваном стоял длинный сосновый стол.
- Садитесь! - кивнул рыбак. - Я сейчас.
Ник уселся, провел ладонью по гладкой столешнице.
- Это тоже моя работа, - оглянувшись, сказал рыбак. Он зажег плиту.
Зажужжала кофемолка в его руках. По деревянным ступенькам лестницы спустилась сонная женщина в ночной рубашке. Спустилась, уставилась непонимающе на Ника, потом на хозяина.
- Валя, ты что, не один? Ой! - Она поднялась обратно и минут через пять спустилась уже в халате.
- Это моя жена - Света. Да, а я - Валентин…
- Ник, - представился гость. - Извините, я не хотел вас потревожить…
- Я его на кофе позвал, - объяснил Валентин своей жене. - Из Душанбе приехал…
- Мне тоже свари, - попросила Света.
Красивая женщина, подумал Ник, глядя на жену Валентина. Изящная, высокая, большеглазая. Что-то аристократическое в ней есть.
Вспомнил о своей Тане. Она для него тоже была красивая, но ее красота была приземленная, крестьянская. Это не хуже и не лучше. Это просто две разных красоты…
Потом они сидели за сосновым столом. Света пила кофе и терла глаза.
Зевала.
- Мы вчера легли поздно, - объяснил Валентин. - Друзья из Киева приезжали.
До двух сидели, пили. Я, когда выпью, просыпаюсь в пять - полшестого. И все.
Поэтому - сразу на речку с удочкой.
- Сколько сегодня наловил? - спросила жена.
- Семь красноперок.
Она усмехнулась.
Там же Ник и позавтракал второй раз, после чего почувствовал, что засиделся в хлебосольном доме. Пора и честь знать.
- Вы еще приходите, если скучно будет, - сказал на прощанье Валентин.
На пороге домика Ника встретил взволнованный Иван Львович.
- Я уж думал, что-то случилось, - запричитал он, забыв поздороваться. - Стучу-стучу, а никто не открывает. Думаю, не может же человек так крепко спать…
- А я думал, что вы только через пару дней приедете! - сказал Ник, доставая из кармана ключ.
- Я тоже так думал, но обстоятельства… Иногда они меняются слишком быстро. Главное - успевать реагировать… Я сейчас чайник поставлю, а вы присядьте за стол и попробуйте сосредоточиться. У нас будет очень серьезный разговор…
Ник послушно прошел в гостиную, уселся за стол.
- Кто-то из коллег под меня копает, - Иван Львович уселся напротив. - Я поэтому сегодня без шофера, своим ходом. Дома "жучка" нашел на кухне, за батареей… Вы, я надеюсь, здесь ни с кем не знакомились?
- Нет, - ответил Ник и почувствовал себя "по-офицерски" неловко, сказав не правду.
- И не надо. Видимо, дела сейчас пойдут быстрее. Нам надо спешить…
Короче, отдохнуть после дороги вам не удастся…
Из кухни донеслось шипение вскипевшего чайника. Иван Львович словно спохватился, быстро выбрался из-за стола. Вернулся с чаем.
* * *
Ник заметил, как у полковника дрожат руки. "Старость или нервы", - решил он.
- Так, - Иван Львович перевел дух, снова устроившись на стуле. Глотнул чаю, обжегся, отставил чашку в сторону. - Мы, честно говоря, не собирались сразу вводить вас в курс дел. По крайней мере полностью. Но придется. Дело в том, что наше бывшее КГБ стоит на пороге реформ, которые очень многим не нравятся. Но главное - у нас есть "добро" президента и нескольких важных людей наверху. Реформа первая и самая важная - это создание Федерального Бюро по принципу американского ФБР. Собственно, нам необходимо иметь две службы. вместо одной, чтобы легче было контролировать лояльность и полную подотчетность правительству обеих служб. Парламент зарубил наши официальные попытки создать ФБУ - им это невыгодно. Многие головы просто полетят, ведь у СБУ есть компромат на сотни и тысячи людей, но пока они монополисты - они могут просто использовать компромат в своих интересах, считая, что их интересы и есть интересы государства. Двойной монополии на компромат не бывает, а учитывая, что ФБУ появится как бы изнутри СБУ, эта монополия естественным образом разрушится.
Понимаете? Ник кивнул.
- В чем теперь проблема? - продолжил Иван Львович. - В том, что для создания ФБУ просто нет средств. Очень смешно но, увы, слишком серьезно, чтобы относиться к этому с юмором. Я - гэбист старой школы и мне, поверьте, больно смотреть, как засоряются наши ряды. Приходят люди с улицы без всяких принципов.
В лучшем случае - в надежде на карьеру, в худшем - рассчитывая на использование крыши ГБ в личных целях. Если наши планы осуществятся, то разница между чистотой рядов ФБУ и СБУ будет такая же, как раньше между КГБ и милицией. И соответственно можно будет гарантировать безопасность государственных интересов. Вы думаете, что раньше можно было совершить покушение на премьер-министра и остаться безнаказанным? Или растрелять в аэропорту депутата и спокойно уехать на машине? Нет. Такого раньше быть не могло.
Иван Львович поднес чашку к губам, подул на чай, сделал глоток.
- Все, что я вам сейчас говорю, должно остаться строго между нами. Не только потому, что мы вас уже считаем нашим сотрудником. Владение этой информацией просто опасно - она намного сильнее и вас, и меня. Она может убить мгновенно. Надеюсь, вы понимаете. Государственные интересы - uber alles - превыше всего. Можно сказать, что им все человеческое - чуждо. Для сантиментов и эмоций просто нет места. Здесь служба, творческое, но в то же время механическое исполнение заданий, точнейший расчет, полное презрение к любым сомнениям. Эти правила действуют во всех службах мира, и мы здесь не исключение. Теперь о средствах, которых нет. Вы, наверно, знаете, что случилось с общей советской собственностью за рубежом. Ее забрала Россия. Объявила себя правонаследницей великого и неделимого. Но был еще один великий и неделимый, который обладал еще большим количеством собственности и вложений за рубежом - КГБ. Об этой собственности никто ничего не слышал. Несколько моих коллег из разных бывших республик пытались поднять этот вопрос на официальном уровне, и в результате я даже не смог поехать на их похороны. Мне просто "не посоветовали" ехать. Дело щекотливое, и на государственном уровне никто им заниматься не хочет. Хотя, по самым скромным подсчетам, на долю СБУ, если б эту собственность делили по-честному, а не "по-братски", пришлось бы не меньше миллиарда долларов. Думаю, вам трудно представить количество нулей в этой сумме. Дело в том, что в основном это "живая" собственность: банки, фирмы, заводы, даже гостиницы - по крайней мере одна из них в Швейцарии. Все это создавалось на деньги из оперативного бюджета и потом уже развивалось само собой, принося доход и даже финансируя отдельные операции. Если нам удастся получить хотя бы один процент от этой суммы - мы сможем не только развернуться, но и начать по-настоящему работать. На сегодня я вас больше нагружать не буду. Подумайте об услышанном, проанализируйте. Расслабляться вам уже нет смысла, впереди - работа.
- А какая именно работа будет у меня? - спросил Ник, задумчиво жуя губами.
- Об этом позже. Может, у вас есть другие вопросы, на которые я смогу ответить?
- Да, насчет квартиры и моей семьи. Когда они смогут приехать?
- Думаю, с этим надо повременить. Во-первых, вы же хотите, чтобы у семьи была хорошая квартира, а денег у вас едва ли хватит на одну комнату в коммуналке…
- Но вы же говорили, что квартира будет "по карману"!
- Я же не говорил, что по вашему карману. По карману ФБУ, когда мы начнем работать, то есть когда появятся средства. Пока вы можете жить здесь совершенно бесплатно.
- Но я ведь отправил сюда контейнер с вещами… Он скоро придет.
- Ничего страшного. Никуда он не денется. Полежит на таможенном складе месяц-другой. Мы даже заплатим за хранение… Ну, я вижу, вы утомились.
Полежите, подумайте, а я пойду прогуляюсь. Вернусь часика через три, Ник остался один. Тишина, вернувшаяся в дом после ухода Ивана Львовича, показалась ему неуютной и тревожной. Будущее покрылось туманом.
Обещанная служба не пугала, нет. В предложении полковника он прежде всего почувствовал доверие к себе. Такое доверие льстило. Льстил даже сам тот факт, что выбор полковника пал именно на него и это совпало с его попытками выбраться из желтого Таджикистана. Теперь уже казалось, что та встреча на выходе из Управления погранвойсками не была случайной. Теперь уже не верилось, что случайность может так много изменить в жизни. Огорчала только продлевающаяся разлука с семьей, тревога за них, живущих на даче у родни в Саратове. Как они там? Что едят? Что делают? Вспоминают ли его? Ждут ли от него вестей?
Конечно, ждут. В этом было бы глупо сомневаться. Ник прилег на диван.
Закрыл глаза. Подумал о том, что июле ему исполнится сорок лет. Хорошо бы отпраздновать вместе с семьей. Может, придется слетать ради этого в Саратов?
Ведь ясно, что за полтора месяца вопрос с квартирой не решится.
* * *
С Димой Ракиным Виктор встретился даже раньше, чем собирался. Просто наткнулся на него, выйдя на улицу вдохнуть свежего воздуха.
- Ты это куда в рабочее время? - угрожающе-шутливо спросил Дима вместо приветствия.
- Как раз тебя ищу, - признался Виктор.
- Шутишь! Зачем я тебе нужен?
- Не шучу, - совершенно серьезным тоном произнес Виктор и усмешка на лице приятеля и бывшего коллеги исчезла за сомкнувшимися тонкими губами.
- Ну если не шутишь, пойдем где-нибудь присядем! - предложил Дима.
Молча они дошли до "подвального" бара "Седой кот", спустились по ступенькам. В баре было безлюдно и даже за стойкой никто не стоял в ожидании клиентов. Пришлось Диме достать из кармана брюк монетку и постучать ею по мраморной стойке. На цокающий металлический звук выглянула миловидная девушка с лицом, перегруженным косметикой.
Уселись они за угловой круглый столик с мраморной столешницей. Мрамор был настолько холодным, что, случайно дотронувшись до него, Виктор тотчас отдернул руку. В баре было прохладно, и прохлада эта после светившего на улице жаркого солнца казалась настоящим холодом.
Словно в подтверждение этих ощущений Виктора за стойкой кашлянула молодая барменша.
- Ну, рассказывай, - Дима устремил хитроватый взгляд на Виктора.
- Что рассказывать, ты наверное знаешь. Я дело получил. Убийство…
- Поздравляю! Есть возможность отличиться!
- Не уверен, - задумчиво произнес Виктор.
- Почему? - наигранно удивился Дима. Виктор глотнул кофе.
- Понимаешь, - сказал он. - Похоже, что кто-то хочет меня подставить. У меня же в производстве только мелочи были, а тут - убийство генерала, советника президента. И именно мне!..
Виктор посмотрел на Диму умным вопросительным взглядом.
- Сам допер или Крыса растолковал? - спросил после паузы Дима.
- Сам бы допер, наверно, чуть позже… - признался Виктор. - Но что это меняет?
- Ничего не меняет, - кивнул Дима. - Ставки те же, лошади тоже.
Он достал из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет. Закурил.
- Это я тебя посоветовал, - негромко между двумя затяжками проговорил Дима. - Я тебе все объясню… Нет, пожалуй, не все… Надо быть честным. Я всего и знать не могу…
Дима машинально "втоптал" недокуренную сигарету в стеклянную пепельницу и тут же достализ пачки вторую. Снова закурил.