Нику особенно говорить было не о чем. Что он в Киеве видел? Домик на двадцать шестом километре какого-то шоссе, набережную Днепра и вечерние улицы, по которым его возили на шикарной машине.
Сахно неожиданно оказался разговорчивым и рассказывал Возняку о новых магазинах, ресторанах. Показал он ему и новую украинскую валюту - Возник с интересом рассмотрел несколько купюр, потом вернул их.
Бармен принес бигус - свинину с капустой.
Когда поели, продолжая ничего не значащий разговор, Возняк взял еще по пиву. Потом предложил Сахно польской водки. Сергей обрадовался.
Возняк сам подошел к стойке бара, взял стаканчик водки и блюдце с нарезанным соленым огурчиком и поставил на столик в противоположном углу кафе.
- Извини, Сережа, - он показал взглядом на тот столик. - Нам надо с Ником переговорить, а ты пока там посиди!
Сахно без всякой обиды поднялся и пошел к столику с водкой. А Александр Возняк, проводив его взглядом, достал из кармана два синих паспорта. Молча протянул их Нику.
- Спрячь, потом посмотришь, - сказал он. - Вы теперь граждане новой Югославии. Ты, должно быть, югославский еврей. Нико Ценский. Этот, - он кивнул с некоторым пренебрежением в сторону Сергея, - Иво Сахнич. С такими паспортами вам будет полегче. У вас уже стоят немецкие визы. Вот по три тысячи марок, - Возняк положил на стол два узких коричневых конверта. - Через час электричка в Германию. Немецкий ты знаешь?
- Учил, - кивнул Ник.
- Доедете до Берлина, там пересадка на электричку до Кобленца.
Разберешься. В паспортах ваши билеты. В Кобленце недалеко от вокзала гостиница "Мауэр". Недорогая и вполне приличная. Поселитесь там и будете спокойно отдыхать от дальней дороги, пока вас не найдут.
- Пока кто не найдет?
- Не беспокойся, это будет наш человек. Как тебе напарник? - Возняк снова кивнул в сторону Сахно, сидевшего уже с пустым стаканом и тупо рассматривавшего висевшую на стене над его столиком картинку.
Ник только вздохнул. Возняк улыбнулся.
- Удачи! - произнес он. - Собственно, я не знаю, какой удачи вам нужно. Я только передал вам то, что меня просили передать… Поехали на вокзал!
Сахно, когда его позвали, вставал из-за стола устало и без энтузиазма.
Снова "мерседес" ехал широкими, но безликими улицами Познани. Ник пытался на ходу расшифровывать польские вывески магазинов. Сахно о чем-то думал, уставившись в макушку водителя, выглядывавшую впереди над спинкой сиденья.
* * *
"Неудачные" похороны нарушили планы Виктора. Если бы не неожиданное выяснение времени пребывания Максима Ивина в Киеве, день можно было бы считать потерянным. Но всякая неудача приносит с собой какой-то неожиданный успех, если только заметить его. Это как побочное действие от лекарства, только наоборот.
Побочное действие неудачи. И теперь прямая или косвенная причастность Ивина к смерти Броницкого казалась Виктору почти доказанной. Прогулявшись по городу, он через пару часов снова вернулся к гостинице "Москва", где раньше оставил машину.
Зашел в фойе. За стойкой регистратуры сидела уже другая женщина, брюнетка лет сорока пяти с блестящими, покрытыми лаком волосами, вознесшимися над головой в форме небольшого аэростата. Прическа из прошлого.
Что-то не отпускало Виктора от этого места. Немногочисленные постояльцы и посетители ресторана прохаживались туда-сюда, входили и выходили.
Виктор присел в кресло, следя за движением людей. Ощутил усталость.
Захотел выпить кофе. Порыскал глазами в поисках какого-нибудь бара, но увидел только киоски и небольшие магазины, расположившиеся в фойе.
Подошел к даме с "возвышенной" прической. Спросил, где в гостинице или возле нее можно выпить кофе.
- В ресторане, - ответила дама. - Но там знаете, какой кофе? - Она сочувственно улыбнулась. - Поднимитесь лучше на пятый этаж в буфет, там хоть кофеварка нормалуая…
Виктор, поднимаясь в лифте, задумался об Ивине. Ему было интересно: где он обедал, пока жил в гостинице. В ресторане или в буфете?
Буфет оказался довольно уютным, с низкими диванами и пуфиками за такими же низкими столиками. Обедать здесь было бы неудобно, а пить кофе или вино - идеально. Присев на угловой диванчик, Виктор мгновенно расслабился. Надо было подойти к стойке, тем более что очереди пока не было. Вообще никого перед стойкой не было хотя в буфете сидели с пивом мужчина и женщина. Сидели у окошка, пили пиво из стаканов и негромко разговаривали.
С трудом поднявшись, Виктор заказал себе кофе.
- Садитесь, я принесу, - учтиво произнес молодой бармен в белой рубашке с черной бабочкой.
Виктор вернулся, уселся там же, на угловом диванчике.
Еще раз окинул взглядом уютный буфет и обратил внимание на стоящее в конце стойки меню. Многочисленный перечень непрочитываемых с этого расстояния напитков и закусок вызвал у Виктора интерес, но снова подниматься на ноги не хотелось. Тело протестовало.
Бармен принес чашечку кофе на блюдце и маленькую шоколадку. Поставил на столик сахарницу.
Виктор полез в карман пиджака за мелочью.
- Сколько с меня? - спросил он.
- Гривня десять, будете уходить - расплатитесь! - сказал бармен и вернулся за стойку.
Место это показалось Виктору немного нереальным, а то, что здесь не брали денег вперед, вообще переносило это место по ощущению куда-то за границу.
Заедая горький крепкий кофе шоколадкой, Виктор думал, что хоть его обычный мир как бы проще и грубее, но и этот мир с мягкими диванами, низенькими приземленными столиками с черными стекляными столешницами, с вежливыми барменами, этот мир тоже ему нравится. Пускай он здесь редкий гость, но ничто ему не запрещает превратиться в более частого гостя. Может, он когда-нибудь придет сюда с Ириной и дочкой. Жизнь, какой бы она ни была порой трудной и серой, все равно улучшается. Может, когда-нибудь они будут даже обедать по воскресеньям в ресторане всей семьей? Хотя зачем? Можно и дома вкусно приготовить…
Мысли его стали входить в противоречие друг с другом. Это усталость, понял Виктор.
Попросил у бармена еще чашечку кофе. Пересел к окну, из которого открывался красивый вид на Крещатик, на фонтаны площади Независимости.
Бармен нашел его глазами и вторую чашечку с шоколадкой поставил перед Виктором уже в другом месте.
Виктор кивнул. Как-то очень легко он привык, что кто-то может учтиво приносить ему кофе.
Взгляд его упал на рекламный дирижабль, болтавшийся в воздухе на канате на холме слева. Дирижабль рекламировал "Адидас".
"Это же то самое место, откуда взлетел Броницкий!" - понял Виктор.
Нет, он с самого начала знал, что именно оттуда взлетел дирижабль с высокопоставленным трупом. Он просто до этого момента не имел возможности так хорошо рассмотреть это место.
Взгляд его ушел дальше, на площадь перед Главпочтамтом. Он заметил будку ГАИ и сидящего в ней милиционера.
Глотнул горького кофе, провел между будкой и дирижаблем невидимую прямую линию. Расстояние между ними было небольшое и, наверно, со стороны будки дирижабль тоже был хорошо виден.
Решив потом посмотреть на дирижабль снизу, Виктор допил кофе, подошел к стойке, расплатился. Прежде чем выйти, остановился перед стоявшим в виде раскрытой книжки меню. Пробежал его глазами и замер, удивленный. В меню буфета значились не только конфеты, пиво, кофе и прочие напитки. Там же предлагались отбивные, жареный картофель, курица и блины с красной икрой.
Озадаченный, он подошел к бармену.
- Еще что-нибудь? - опередил его вопросом молодой человек с бабочкой, - Извините, - Виктор вдруг запнулся. Ему не хотелось выдавать себя. Он испугался, что как только начнет задавать вопросы - все уважение, вся учтивость бармена испарятся. Ведь автоматически Виктор перейдет из разряда клиента в разряд следователя.
- У вас есть блины с икрой? - спросил после заминки Виктор.
- Есть, - кивнул бармен. - Надо только минут пять-десять подождать - горячее мне поднимают из ресторана. Позвонить?
- Нет-нет, спасибо. Мало времени. - Виктор вздохнул с облегчением. - В другой раз.
- Приходите еще, - улыбнулся бармен.
- Приду, - пообещал Виктор.
Вниз он спустился пешком. Снова ноги повели его прочь от автостоянки. Он спускался, по ступенькам лестницы ведущей к фонтанам. Поравнялся с дирижаблем, подошел к нему.
Площадка, над которой парил дирижабль, была обнесена красными дорожными барьерчиками. Нижний конец каната был привязан к большому газовому баллону.
Рядом на земле лежали еще два таких баллона, стянутых вместе в двух местах брезентовыми ремнями. Рядом никого не было.
Потоптавшись под дирижаблем, Виктор спустился к фонтанам, перешел на другую сторону площади. Оглянулся на дирижабль. С этой стороны он особенно сильно бросался в глаза.
Прогуливаясь, остановился рядом со стеклянной будочкой ГАИ. Отсюда тоже был отличный вид.
Из будки вышел сержант, строго посмотрел на Виктора.
- Вам что здесь надо? - спросил он недовольным голосом.
- Ничего, просто прогуливаюсь…
Виктору снова не захотелось раскрываться и задавать гаишнику уже возникшие в голове вопросы. Это можно будет сделать и попозже. Зачем сейчас себе настроение портить.
Вернувшись к спуску в подземный переход, он еще разок посмотрел на дирижабль.
"Нет, - решил Виктор, - может, и хорошо, что пришлось сюда приехать…"
Как-то мысли сами вернули его к Максиму Ивину.
"Надо ехать в Москву и как можно быстрее, - подумал он. - Если неожиданно припереть его к стенке, он, может, и расскажет все…"
Ночью, сидя на кухне, Виктор позвонил Георгию. Голос у того, к удивлению Виктора, оказался бодрый. Мысль о поездке в Москву он после недолгой паузы одобрил.
- Хорошо, - сказал Георгий. - Завтра поедешь на два дня. Билеты привезут утром в райотдел. Только запомни мой совет: если почувствуешь, что он замазан, договорись о следующей встрече и немедленно возвращайся в Киев.
Ожидая билеты, Виктор не тратил времени даром. Он вызвал своего стажера.
Отправил его в ГАИ выяснить, кто дежурил в будке на площади Независимости в ночь с двадцатого на двадцать, первое мая. Найти его и допросить. Узнать: видел тот гаишник что-нибудь или нет.
Когда окрыленный новым заданием стажер Занозин почти бегом выскочил из кабинета, Виктор расслабился. Сунул в стакан с водой кипятильник. Достал баночку из-под майонеза с молотым кофе, две ложечки. Подготовил и второй стакан с водой, после чего позвонил майору Крысько.
- Товарищ майор, зайдите ко мне на кофе! - проговорил Виктор в трубку наигранно-сухим голосом.
- Ну ты охамел! - рассмеялся в ответ майор. - У тебя хоть сахар есть?
- Так точно!
- Хорошо, иду.
Пока майор шел по коридору, Виктор затолкал свою дорожную сумку с вещами под стол - Крысько еще не знал, что лейтенант этим вечером едет в Москву.
* * *
Ник сам удивился живучести своего немецкого. Вроде и учил давно, а на вокзале Берлин-Зоопарк сумел не только спросить в "Информации", когда и откуда уходит поезд на Коб-ленц, но даже понял ответ долговязого парня в скучно синей униформе с биркой на груди, на которой значились его имя и фамилия.
- Ну че? - спросил Сергей Сахно, стоявший с двумя чемоданами в трех метрах от справочной будки.
- Вторая платформа, третий путь. Поезд через полчаса. Мимо прокатил свою желтую тележку уборщик вокзального мусора, одетый в свободный комбинезон и тоже с биркой на груди.
Ник проводил его взглядом. Его посетило ощущение легкой отмороженности - словно был он водолазом, опущенным в подводное царство, где и мир был другим, и рыбы - невиданными. Вот-вот те, что сверху, дернут за шланг, по которому воздух идет, и вытащат его обратно, наверх…
Нет, сразу не вытащат, подумал в ответ на свои ощущения Ник. В лучшем случае через месяц-два. А за эти месяц-два еще неизвестно, что произойдет…
- Ну че, поперли? - спросил Сахно, уставившись с ухмылкой на Ника. - Ты что, первый раз за бугром? Неужто в ответственные загранкомандировки раньше не посылали?
- В Африке был, - проговорился Ник и тут же внутренне собрался, напрягся, прогоняя ощущения водолаза. - Пошли, - обернулся он к Сахно.
Поезд до Кобленца был сидячим. Обычная электричка. Только очень чистая и сиденья, как диваны.
Через каждые полчаса мимо по проходу проезжала тележка с чаем-кофе и разными закусками.
Когда она проехала в очередной раз, Сахно повернулся к Нику и пристально посмотрел ему в глаза.
- Знаешь, я хоть и люблю выпить, но не слепой же! Ты от своего дружка в Польше не только паспорта получил. Он тебе еще два конверта дал. Наверно, с деньгами? - Сахно улыбнулся.
- Наверно.
- А два потому, что один - для меня? Да?
- В Кобленце дам, - сухо пообещал Ник, представив, как Сахно начнет тратить свои дойчмарки.
- Да мне раньше и не надо. - удовлетворенно проговорил он, вытащил из нагрудного кармана джинсовой куртки три паспорта - два красных и один синий, движением картежника развеерил их и снова хитро посмотрел на Ника.
- Так мы с тобой теперь братья-югославы? Сербы, значит… Он развернул синий паспорт и прочитал вслух:
- Иво Сахнич, родился 12 июля 1959 года. Слушай, откуда у твоих друзей мое фото? И дата рождения правильная… Вот только с местом рождения… - и он покачал головой. - Что я, мудак, чтобы в Сараево родиться? А тебя как по паспорту?
- Нико Ценский…
- Че это за фамилия? Таких югославов не бывает!
- Это моя настоящая фамилия.
- По блату оставили? Чего ж ты за меня словечко не замолвил? А все-таки, что это у тебя за фамилия? Еврейская?
- В Югославии - еврейская, а я - русский.
- Фамилия - еврейская, а он - русский. - Сахно усмехнулся и отвернулся.
Проводил взглядом высокую молодую немку, толкавшую по проходу очередную тележку с едой и напитками.
- Слушай, у нас же еще две зубровки и вино, - задумчиво произнес он.
- Потом, в Кобленце…
- А колбасу мы доели?
- Нет, в купе оставили…
- Но на немецкую колбасу у нас денег хватит?
- Хватит.
Через три часа; когда поезд подходил к Кобленцу, Ник уже был вне себя от беспрерывных вопросов и подколок Сахно.
"Уж лучше бы дал ему выпить. Может, хоть проспал бы он всю дорогу?" - думал Ник, первый раз долго пообщавшись с трезвым напарником.
- Wo ist hier hotel "Mauer"? - спросил Виктор у служащей бюро справок кобленцкого вокзала.
Пока девушка с короткой мальчишеской стрижкой нажимала клавиши на своем компьютере, Ник прочитал ее нагрудную бирку. Немку звали Хайди.
Она объяснила, как дойти до гостиницы, а Ник сказал:
"Vilen dank, Heidi" и поймал в ответ ее удивленную улыбку.
- Ну, заклеил? - спросил Сахно, наблюдавший за диалогом со стороны.
- Пошли, гостиница рядом.
Гостиница "Мауэр", располагавшаяся в длинном трехэтажном здании, оказалась полна негров. Даже перед стойкой регистрации стояло несколько. Остальные уже сидели за кофейными столиками фойе и чего-то ждали. Один пожилой негр с седыми волосами действительно пил кофе - он, по крайней мере, выглядел респектабельно.
- Слушай, может пойдем в другую гостиницу? - спросил Сахно.
- А ты что - расист?
Сахно промолчал. Потом скривил губы в усмешке.
- А, я забыл! Ты же специалист по Африке… Номер им дали на третьем этаже с окном на улицу. Две аккуратно застеленные кровати, телевизор, укрепленный на кронштейне на стенке, письменный стол со стулом и два небольших кресла.
- Я на этой! - Сахно бросил свой чемодан на левую кровать.
"Оттуда телевизор смотреть удобнее", - понял Ник и молча подошел ко второй кровати.
- Так, где тут ванная с туалетом? - сам себя спросил Сахно и вышел в коридорчик номера.
Ник подошел к окну. Улица перед гостиницей была безликой и серой. Два офисных здания напротив, ни одного дерева.
Из ванной донесся шум душа. Сахно что-то негромко пел. Прислушавшись, Ник вроде уловил мелодию знакомой с детства революционной песни.
Минут через пять песня закончилась, и Сергей с мокрой головой вернулся в комнату. Голый, на бедрах завязано белое полотенце, в руках - два стакана.
- Ну что? Вино или водка? - спросил он.
- Вино, - сказал Ник, вздохнув. Сахно полез в чемодан, достал бутылку портвейна, открыл. Налил по полному стакану.
- За благополучное прибытие! - он приподнял свой стакан и кивнул Нику.
Потом он "скачал" с Ника коричневый конверт с деньгами. Заглянул внутрь.
- Ничего, на первые дни хватит! - прокомментировал он увиденную сумму. - А там, наверно, еще принесут? - и он посмотрел на Ника с хитрой ухмылочкой.
Выпив два стакана, он снова оделся в Джинсовый костюм, сунул в нагрудный карман сложенную вдвое пачку дойчмарок. Теперь его оба нагрудных кармана оттопыривались так, что казалось вот-вот прорвутся.
- Ты бы хоть паспорта вытащил, - посоветовал ему Ник. - Не украдут.
- Ни хрена! Все свое ношу с собой! - сказал на это Сахно. - Так, я пойду прогуляюсь. Может, где-нибудь колбасу не? вечер найду. А ты делай, что хочешь!
- Подожди, - остановил его удивленный Ник. - К нам могут прийти…
- Не к нам, а к тебе. Вот ты и дежурь по номеру. Пока! Хлопнула дверь, и Ник остался один. Чувствовал он себя полным идиотом. Настроением снова командовала усталость. Он допил портвейн, включил телевизор и прилег на кровать Сахно - все-таки оттуда смотреть телевизор было удобнее.
Он и заснул под какую-то дурацкую немецкую песенку в исполнении толстоногой немки, одетой в короткое салатное платьице в красный горошек.