Удивительно, до чего же плотный туман в этой части города. Вязкий, желтый. Бэрден миновал большие дома и остановился на верхушке невысокого холма. Сквозь тучи пыли (а не дымку, как он теперь понял) инспектор увидел вывеску строительной фирмы. "Догерти. Снос зданий. Что вознеслось, должно рухнуть". В квартале, где прежде было кафе, теперь торчали зазубренные остовы зданий: стены, крыши, полы. Среди развалин великолепно сложенных стен стоял деревянный барак. На его крыльце трое рабочих жевали бутерброды.
Бэрден пожал плечами и повернул назад. Старый город исчезал медленно, но неумолимо. Красота и изящество стали мешать. На месте древних особняков вырастали роскошные новые здания вроде полицейского участка. Новые здания с новой канализацией, новой электропроводкой и новыми дорогами, убивающими старые деревья. Новые магазины заменяли прежние. На смену лучшему ювелирному магазину от Лондона до Брайтона пришли поддельные бриллианты и золоченые божки. Эта мысль напомнила Бэрдену о его цели. Что проку тратить время, оплакивая прошлое? Ладно, если не удалось выпить чаю, то и подавно не стоит откладывать обед. Но сперва надо навести кое-какие справки.
Мистер Скэтчерд напомнил Бэрдену очень старого и очень славного попугая. Его длинный клювообразный нос нависал над маленьким ртом. Ярко-желтый жилет и мешковатые ворсистые штаны смахивали на оперение, усугубляя сходство. В комнатах над магазином запросто можно было бы разместить птичник - так просторны и высоки были они. Под окнами колыхались кроны зазеленевших деревьев.
Бэрдена провели в столовую, по-видимому, не изменившуюся с восьмидесятых голов прошлого века, когда ее обставили мебелью. Но вместо унылого красно-бурого убранства, модного в XIX столетии, здесь царила павлинья пестрота, зеленый, алый и голубой плюш и коричневый бархат в цветочек. С потолка свисала люстра, ярко сверкавшая на солнце, словно россыпь застывших в воздухе алмазов. Большие диванные подушки с золочеными кистями по краям были обшиты переливчатым зеленым шелком.
Тут полно вещей, которыми с огромным удовольствием завладел бы Которн, подумал Бэрден, усаживаясь в парчовое кресло с подголовником.
- В этот час я обычно пропускаю рюмочку мадеры с сухим печеньем. Не окажете ли честь присоединиться ко мне? - спросил мистер Скэтчерд.
- Как это любезно с вашей стороны, - ответил Бэрден. Он так и не перекусил, к тому же, был расстроен сносом зданий, из-за которого остался без чая, а город лишился своей славы. - С удовольствием.
Добрая улыбка хозяина подсказала ему, что он не ошибся, приняв приглашение.
- Только гранатовый оттенок, - сказал ювелир, когда принесли вино на черном лакированном подносе. - Не рубиновый. Мадера цвета рубина - совсем не то. - В его мелодичный голос закрались жесткие и строгие нотки, присущие речи истинного знатока. - Что вы мне принесли?
- Вот это.
Рука, взявшая зажигалку, была похожа на серую лапу с длинными, но ухоженными ногтями.
- Могла ли эта вещь быть приобретена здесь? Или такими торгуют только в Лондоне?
Мистер Скэтчерд не слушал Бэрдена. Он поднес зажигалку к окну и, качая головой, разглядывал ее сквозь увеличительное стекло.
- "Les grappes de ma vigne", - наконец произнес он. Бэрден нетерпеливо приподнялся. - Вы знаете, это название узора. "Виноград с моей лозы". Бодлер, конечно. Возможно, вы не знакомы с его стихами. Прекрасный подарок любимому человеку. - Ювелир довольно улыбнулся и перевернул зажигалку. - Да это и был подарок любимой.
Бэрден понятия не имел, о чем он говорит.
- Эта вещь вам знакома? - спросил он. - Вы видели ее раньше?
- Несколько лет назад. - Люстра сверкнула, отбросив на стену розовые, лиловые и зеленые отблески. - Семь или восемь лет прошло. - Мистер Скэтчерд убрал лупу. Он прямо-таки светился от удовольствия. - Я знаю узор и прекрасно помню гравировку.
- Но ведь она была сделана совсем недавно!
- О, нет. Еще до того, как я отошел от дел и мое место занял Джой. - Он скривил губы в насмешливой, чуть пренебрежительной улыбке, прищурился и добавил: - Мой дорогой инспектор, уж мне ли не знать. Ведь я сам продал эту вещицу.
13
- Кому он ее продал? Кэркпатрику?
Бэрден повесил плащ в кабинете и решил больше не надевать его сегодня. Инспектор бросил взгляд на отчеты из лаборатории, которые изучал Уэксфорд, и сказал:
- Этого я не понял. Старый Скэтчерд ничего не продавал уже семь с лишним лет, а в то время Аниты здесь не было. Наверное, она даже не знала о существовании Кингзмаркхема. Кэркпатрик тут тоже не жил. Его дом был построен около года назад. Кроме того, у Скэтчерда прекрасная память для человека его возраста, но он не помнит покупателя по имени Кэркпатрик.
- Слушайте, Майк, - сказал Уэксфорд, неприязненно поглядывая на отчеты, - мы можем найти покупателя этой проклятой зажигалки?
- Скэтчерд просматривает свои записи. Он говорит, на это уйдет часа два. Но, знаете, сэр, я уже начинаю думать, что Анита просто нашла ее. Подобрала на улице и взяла себе, потому что в надписи было ее имя.
- Нашла! - зарычал Уэксфорд. - Вы думаете, кто-то потерял зажигалку, а Анита нашла ее и тоже потеряла у Руби? Не валяйте дурака. Это не ключ и не старый зонтик. Это ценная вещь, я думаю, в ней разгадка всего дела. Если ее потеряли, почему растяпа не заявил об этом? Нет, вы пойдете обратно, к старому Скэтчерду, и поможете ему. У вас молодые глаза.
Как и рассчитывал Уэксфорд, Бэрден обрадовался этому поручению.
- Никогда не знаешь, что найдешь, - продолжал старший инспектор. - Зажигалку для Аниты мог купить Которн, или сам Марголис, или даже владелец зеленой машины. В конце концов, мы должны помнить, что, как бы странно ни вел себя Кэркпатрик, зеленой машины у него нет и никогда не было.
Бэрден ушел, и Уэксфорд вернулся к изучению лабораторных отчетов. Подавляя негодование, он старался читать очень внимательно. Никогда прежде не видел он такого туманного документа. Следы на ковре отсутствовали, что делало честь производителям столь любимых Руби моющих средств. Отпечатки пальцев в машине Аниты Марголис полностью совпадали с найденными в ее спальне и принадлежали только ей. Оцелотовый полушубок дал еще меньше сведений. В лаборатории предположили, что духи, которыми он благоухал, называются Guerlain's Chant d'Aromes, но хорошо разбиравшийся в парфюмерии Уэксфорд и сам это знал. В кармане лежал скомканный лист талонов. Наверное, она покупала бензин у Которна. Уэксфорд вздохнул. Кто пригнал машину домой тем утром и где она была накануне вечером? Почему убийца - Кэркпатрик или кто-то другой - назвался Джеффом Смитом? Ведь есть немало имен, звучащих куда как достовернее, да и было бы логичнее вовсе не представляться.
Груда старых книг (некоторые очень древние, и все - в темно-зеленых сафьяновых переплетах) лежала у ног мистера Скэтчерда. Бэрден перешагнул через них и сел в обитое парчой кресло.
- Три последних я изучил очень тщательно, - сказал Скэтчерд, не выказывая ни малейших признаков раздражения. - Возвращаемся в одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмой год.
Он нацепил на свой попугайский нос очки в золотой оправе и с дружелюбной улыбкой посмотрел поверх стекол. Бэрден пожал плечами. Он уже мало что понимал. Девять лет назад Аните Марголис было четырнадцать. Неужели мужчины дарили дорогие золотые (да и любые другие) зажигалки четырнадцатилетней девочке? Бэрден к этому не привык. В том мире, куда его теперь занесло, все шиворот-навыворот. Какой-то несуразный кошмар. Зажигалку продали в Кингзмаркхеме, и здесь же жила девушка, которой ее подарили. Здесь же встретила она свою смерть. На первый взгляд все просто, но если принять во внимание возраст, время и многие другие непонятные обстоятельства…
- Я думал, она новая, - сказал Бэрден.
- О, нет. Я знал художника, который делал эту зажигалку. Он уже умер, на в свое время был известнейшим золотых дел мастером. Его звали Бенджамин Маркс, но, когда я называл его Беном, мысли мои обращались к другому мастеру. Наверное, вы догадываетесь, кого я имею в виду.
Бэрден растерянно посмотрел на него.
- Челлини, инспектор, - сказал Скэтчерд почти с благоговением. - Великого Бенвенуто. Мой Бен тоже был натуралистом. Его всегда вдохновляла природа. Я помню обычную розу, украшавшую женскую пудреницу. Были видны даже тычинки каждого крошечного цветка. Он делал и зажигалку, и надпись на ней. А заказчиком был мужчина.
- Но кто он, мистер Скэтчерд? Пока я не узнаю этого, мы будем топтаться на месте.
- Мы выясним. Говоря об этом, мне сподручнее вспоминать, - мистер Скэтчерд переворачивал толстые муаровые страницы, пробегая длинными пальцами вдоль полей. - Уже подходим к концу пятьдесят восьмого года. Знаете, всякий раз, когда я приближаюсь к концу книги, на меня накатывает умиление. Вспоминаю Рождество и одно прекрасное кольцо, которое я тогда продал.
Последняя страница. Бэрден увидел напечатанное поверху слово "декабрь". В голову инспектору пришла дикая мысль: если мистер Скэтчерд не обнаружит запись о продаже в этой или следующей книге, то будет продолжать поиски несколько часов, возможно, несколько дней, пока не дойдет до самой первой записи, сделанной его отцом в 1886 году.
Улыбаясь, ювелир поднял глаза, но, поскольку он улыбался постоянно, Бэрден не расценил его улыбку как знак торжества.
- А, да, вот оно, - пробормотал мистер Скэтчерд. - Кольцо, про которое я говорил. С алмазом и сапфиром, для мистера Роджерса из Помфрета. Без сомнения, подарок жене или их бедной дочери. Она была сумасшедшей, если мне не изменяет память. - Важно кивая, он снова углубился в записи. - Я уверен, это было в другой день. Может, на следующий… Ага, инспектор, кое-что мы нашли.
Надежда вернулась к Бэрдену. Он поднялся, чтобы взять книгу, но мистер Скэтчерд не отдал ее.
- Вот, - сказал он, на этот раз со сдерживаемым ликованием. - "Золотая зажигалка на заказ, "Les grappes de ma vigne", Бенджамин Маркс, надпись: "Энн, огоньку моей жизни". Я боюсь, это не очень-то вам поможет. Такое распространенное имя. Правда, есть еще адрес.
Бэрден почувствовал жгучее любопытство.
- Какое имя? - с волнением спросил он.
- Смит. Продана пятнадцатого декабря пятьдесят восьмого года мистеру Джеффри Смиту.
Дрейтон серьезно отнесся к своим обязанностям, это несомненно, думал Уэксфорд, направляясь в "Карусель" обедать. В дальнем конце зала он заметил куртку с капюшоном, перекинутую через спинку стула, со свесившимся на на толстый лист пластмассового цветка рукавом. Дрейтон сидел спиной к двери. Судя по напряженным плечам, он был сосредоточен и взволнован. Он вдохновенно, если не сказать пылко, беседовал с девушкой, подавшись к ней. Уэксфорд был немало удивлен, увидев, как Дрейтон поднес сложенную чашечкой ладонь к подбородку девушки, и она тускло улыбнулась. Право же, не будет преувеличением сказать, что они смотрят только друг на друга, подумал Уэксфорд.
К нему подсел Бэрден.
- Что вы едите?
- Пастуший пирог, - ответил Уэксфорд. - Уже минут десять, как заказал. Наверное, они все еще ловят пастуха.
Инспектор ухмыльнулся.
- Я нашел его.
Пока Бэрден давал пояснения, живейший интерес Уэксфорда сменился хмурой недоверчивостью.
- Вы же сами говорили, сэр, что кое-кто и впрямь носит фамилию Смит.
- Это смешно, - прорычал Уэксфорд. - Где он живет?
- В Сьюингбери.
Уэксфорду, наконец, принесли пастуший пирог. Бэрден заказал себе то же самое.
- Не понимаю, почему его нет в списке избирателей? Едва ли он несовершеннолетний.
- Если только мы имеем дело не с маленьким мальчиком, покупающим зажигалки для маленьких девочек.
Уэксфорд набил рот пирогом и поморщился.
- Меня так и подмывает отослать эту картошку в нашу лабораторию. Сдается мне, что ее хранили в мешке с тех самых пор, как выкопали. - Он отодвинул на самый край стола тарелку салата из зеленого перца, который в "Карусели" подавали к любому блюду. - Возможно, этот Смит - иностранец, который принял английское имя, но не британское подданство.
Бэрден задумался. Ему казалось, что на полный желудок он соображал бы лучше. Может, пастуший пирог и был подозрителен на вид, но оказался прекрасно пропеченным, хрустящим, душистым и аппетитным.
- До сих пор мы полагали, что Смит - это вымышленное имя, - сказал он с явным облегчением, когда перед ним поставили источающее пар блюдо. - А теперь, похоже, все начинает проясняться. Как вам такая версия, сэр? Смит знал Аниту много лет назад, и, когда она с братом переехала жить сюда, их дружба возобновилась. В субботу Смит снял комнату, приехав к Руби на черной машине, которую он на другой день или в понедельник продал и купил новую, зеленую. Называя Руби свое имя, он не думал, что придется что-либо скрывать. Он не собирался убивать Аниту.
Уэксфорд кивнул, и Бэрден продолжал более доверительным тоном:
- Она не пошла на свидание с Кэркпатриком не из-за его машины, а потому что он ей надоел, и у нее появился Смит. Она с ним где-то встретилась, оставила свою машину и поехала в Стауэртон на его. У Руби в комнате они разругались, скорее всего, из-за Кэркпатрика, и он полоснул Аниту ножом или бритвой. Ему удалось вывести ее из дома и дотащить до машины, но она умерла, и он выбросил ее тело или спрятал где-нибудь в Сьюингбери. Потом, когда прохожих уже не было, он пригнал ее машину на Памп-лейн.
- Кто знает? - Уэксфорд отодвинул пустую тарелку. - Вообще-то, версия неплохая. Кэркпатрик - только соперник, и вся его забота - уберечься от мести жены.
В этот миг Бэрден, уже добравшийся до салата из перца, увидел Дрейтона.
- В таком случае, мы можем пресечь в зародыше эту маленькую интрижку, - сказал он.
- Прежде чем он увлечется? - Уэксфорд поднялся. - Да, пока мы примем версию Кэркпатрика. Ведь Гризуолд не согласится рассматривать Смита как нового подозреваемого.
Дрейтон, казалось, был погружен в транс.
- Не уверен, что мне по нраву видеть моих молодых сотрудников влюбленными в Линду Гровер, да еще в рабочее время.
Он подошел к кассе, заплатил по счету и опустился на колено, чтобы завязать шнурок. Под столиком он увидел длинную обнаженную ногу, прижавшуюся к колену Дрейтона. Заигрывает, подумал Уэксфорд. Приняв решение, он подошел к парочке в углу и тихо кашлянул. Дрейтон поднял голову, и Уэксфорд увидел на его лице выражение восторженной мечтательности.
- Как насчет поездки в Сьюингбери, Дрейтон?
Констебль молча вскочил на ноги, даже не успев напустить на себя невозмутимый вид.
- Отправляюсь, сэр.
- Допейте свой кофе.
Боже, до чего она красива. Той красотой, которую природа дарит лет на пять, а потом иссушает и к тридцати годам превращает в тлен.
Квартира Джеффри Смита находилась на дальней окраине Сьюингбери, в доме на четыре семьи, перестроенном из старого георгианского особняка, ровесника женского монастыря святой Катерины, примыкавшего к дому сзади. Величественные ступени привели их в галерею. В стене когда-то было несколько дверей, но теперь их заколотили досками, и осталось только две, которые вели в квартиры. Номер два была слева. Уэксфорд позвонил.
Великолепие дома плохо вязалось с версией Бэрдена о бритве или ноже, хотя здесь вполне мог обретаться клиент мистера Скэтчерда. И все равно Бэрден не был готов к открывшемуся его глазам зрелищу. За распахнувшейся дверью располагалось удивительно просторное помещение. В первое мгновение инспектор даже не заметил женщину, стоявшую на пороге; он видел только необъятную комнату, а за ней другую, такую же огромную, с двумя широченными окнами. Квартира напоминала, скорее, картинную галерею, чем жилище, хотя в ней были голые стены. Женщина стояла на темной границе между двумя прямоугольниками света на полу.
Посмотрев ей в глаза, Бэрден тотчас понял, что уже видел эту женщину. Именно она пыталась продать украшения Нобби Кларку.
- Миссис Смит? - спросил Уэксфорд.
Бэрден, конечно, не ждал теплого приема, но реакция женщины просто поразила его. В ее глазах мелькнул ужас, и Бэрден подумал, что она держится так, словно ей много лет причиняли боль и теперь, после короткой передышки, снова угрожали истязаниями.
- Что вы имеете в виду? - спросила она, медленно и отчетливо выговаривая слова.
- Я спросил, вы ли миссис Смит. Миссис Джеффри Смит.
Ее утомленное, когда-то красивое лицо окаменело.
- Пожалуйста, уходите, - сухо сказала она.
Уэксфорд окинул ее суровым взглядом и показал свое удостоверение. Нечасто эта бумажка так радовала людей. Женщина криво улыбнулась, потом рассмеялась.
- Входите, - пригласила она, разом превращаясь в добросердечную изысканную даму, которую Бэрден видел в лавчонке Нобби. Инспектор был уверен, что она не узнала его.
- Ума не приложу, чего вы хотите, - сказала женщина. - Но, похоже, вы не опасны. Полагаю, одинокой женщине лучше не впускать в дом незнакомых людей.
Слабая отговорка, если вспомнить, какие ужас и неприязнь выказала эта дама. Солнце припекало, но в квартире было холодно. Зимой здесь, наверное, совсем невыносимо. Они не заметили никаких признаков центрального отопления ни в первой огромной зале, ни во второй, где были высокие окна. Двустворчатые двери цвета слоновой кости, с облупившейся лепниной, закрылись за ними. Мебель была слишком мелкой и новой, но далеко не шикарной. Никто и не пытался привести убранство в соответствие с великолепием интерьера. Хлопчатобумажные занавески напоминали цветастые лоскутки и делали огромные окна похожими на обнищавших светских дам.
- Я хотел бы увидеть мистера Смита. Когда он придет?
- Я тоже хотела бы его увидеть, - ее смуглое лицо подернулось странной гримасой печального изумления. Очки подпрыгнули на коротком носу. Теперь, когда женщина знала, кто перед ней, страх прошел, и она сделалась похожей на хохотушку, привыкшую смеяться главным образом над собой. - Мы разошлись с Джеффри пять лет назад.
- Вы не знаете, где он сейчас, миссис Смит?
- Не миссис Смит, а миссис Энсти. Норин Энсти. Я опять вышла замуж, - она окинула Уэксфорда взглядом человека, умудренного житейским опытом, быть может, не самым приятным. - Полагаю, вы можете сказать мне, зачем он вам нужен.
- Простая формальность, миссис Энсти, - ответил Уэксфорд и, заметив укоризненное выражение ее глаз, подумал: такую не проведешь.
- Должно быть, какой-нибудь пустяк, - проговорила хозяйка и чуть насмешливо улыбнулась, отчего в уголках ее глаз обозначились резкие морщинки. - Джефф - один из честнейших людей, которых я знаю. Разве вам не кажется, что весь его облик свидетельствует о порядочности?
Уэксфорду очень хотелось увидеть фотографию, и, когда хозяйка протянула ему большой, сделанный в ателье портрет, он почти вырвал снимок у нее из рук. Смуглое приятное лицо, черные волосы, во рту - трубка. Старший инспектор был слишком искушен, чтобы на основании одной лишь фотографии выносить суждения о порядочности или непорядочности. Поэтому он просто молча смотрел на снимок, пока Бэрден не спросил женщину:
- Вы когда-нибудь видели эту вещь? - И вручил ей зажигалку.
Они немного удивились, когда хозяйка радостно ахнула и прижала золотой кубик к щеке.
- Это моя!
Они изумленно уставились на нее.