- Дурак! Таня Соколова будет считать за честь показаться тебе на глаза.
- Не нужно мне - за честь… Пусть будет просто моей девушкой, я смогу защитить ее! Я сам смогу, понял? Просто набью морду любому подонку, который посмеет…
Роман открыл глаза - он лежал голый в зарослях тальника под холодным осенним дождем. Резко вскочил на ноги, на сей раз одежда его лежала просто под кустом, и вся промокла. Не было времени заскочить домой, взять пластиковый пакет… Он с трудом натянул влажные джинсы, сунул босые ноги в кроссовки, набросил куртку, носки затолкал в карманы, свитер взял в руки и побежал вверх по склону. На сей раз - по другому, более крутому, несколько раз упал на скользкой глинистой тропинке, но выбежал наверх и стремительно помчался к своему дому.
Запершись в кухне, налил в большую кастрюлю воды, поставил кастрюлю на печку, там еще горел уголь. А вода на кухне текла из крана, благодаря колодцу в огороде и насосу в нем. Когда вода в кастрюле согрелась, Роман, над тазиком, смыл с себя грязь старого карьера, потом в грязной воде помыл кроссовки, почистил джинсы, отворил дверь и выплеснул воду из тазика за порог.
Все, можно ложиться спать. Сегодня он не виделся с Таней, тому виной человек, которого уже нет в живых. Он не человек, а тварь, подлежащая уничтожению. Но больше он никого не будет убивать, хватит. Можно и кулаками поработать, если возникнет необходимость.
Роман лег на кровать, натянул ватное одеяло, укрылся им с головой. И вдруг понял, что не может защищать Таню своими кулаками! Друзья растворились среди жителей поселка, а в нем все большую власть обретают чуждые личности. Он не смог ответить Варвару два дня назад, не сможет ответить и любому другому хаму. Потому, что в драке потеряет контроль над собой и убьет противника на глазах людей. И окажется в тюрьме. Теперь у него только два пути - быть тихим, жалким, которого все пинать станут, но сдерживать зверя в себе, или убивать противников ночью, давая волю кровожадному зверю. В первом случае Таня Соколова бросит его уже через две недели, во втором - он будет уничтожен… тоже через две недели максимум.
Третьего не дано. Хотелось этого третьего, а именно - стать нормальным, чтобы можно было честно подраться с нахалом, набить ему морду, если обидит Таню или кого-то из родных, заставить дружков снова уважать Романа Клейна, и с их помощью решать на улицах Карьера… Но как это сделать? Он не знал.
Потапов долго не мог понять, что от него хотят. Он мычал, махал своими кулачищами - все без толку. Наконец открыл глаза и увидел возле кровати мать, а рядом с ней Дунайцева и Ледовского. Поморгав, Иван сообразил, на какой он планете и какое время года на ней. Дождь шумел за окном, ветер гудел в проводах электролинии, стало быть, осень.
- Ну и что? - спросил он, садясь на диване и машинально приглаживая короткие светлые волосы. - Еще один труп? Надеюсь, это Варвар?
- Зря надеешься, Ваня, одевайся, - сказал Ледовской.
- Это так необходимо? Мужики, вы без меня не можете отправить его в морг?
- Иван, дело более чем серьезное. Нужна твоя помощь.
- Ваня, я тебе приготовила крепкий кофе, быстро вставай и занимайся своими обязанностями, - строго сказала Евдокия Андреевна.
Потапов посмотрел на мать, пожал плечами.
- Мам, если ты приказываешь, я просто не могу… не подчиниться, - пробормотал он.
Он встал с кровати, надел джинсы, толстый свитер на голое тело, потом - носки, кроссовки. Подошел к печке, снял с плиты турку с кофе, налил себе в чашку, посмотрел на гостей, Дунайцев согласно кивнул, Иван и ему плеснул кофе в чашку. Ледовской пил только чай, и у него уже была в руках чашка.
Потапов достал из-под кровати бутылку водки, плеснул добрую порцию в чашку с кофе, Дунайцев помахал ладонью.
- Я лучше отдельно.
Ледовской кивнул. Евдокия Андреевна поставила на стол две рюмки, Иван наполнил их водкой, Дунайцев и Ледовской разом взяли рюмки.
- За все хорошее… Наверное, где-то оно есть, ну, может, и у нас когда-нибудь появится, - сказал Иван, глотая обжигающий кофе.
Гости, похоже, ни во что хорошее уже не верили, выпили молча, залпом.
- Поехали, - сказал Дунайцев. - Опергруппа уже на месте, работают, шеф поставлен в известность.
- Там и стоит? - хмыкнул Иван, допивая кофе.
Евдокия Андреевна шлепнула его по макушке, мол, перестань паясничать. Потапов мать слушался беспрекословно, поставил чашку на стол и шагнул во двор к своему "Уралу", стоявшему под навесом, но Дунайцев остановил его.
- Пешком доберемся, тут близко, Иван, - сказал он.
Через пять минут они были уже на месте преступления. Потапов пришел в себя, вполне уверенно стоял на ногах. Подошел к трупу, приподнял черный пластиковый плед, который никогда и никого не согревает, внимательно посмотрел на труп. Потом повернулся к Дунайцеву.
- Кто это? Не узнаю.
- Павло Молчун, его Разуваев назначил начальником службы безопасности своей фирмы, - сказал Дунайцев. - Сегодня днем, вместо Гуслярова.
- Это - Павло? - изумился Потапов. - Что-то он совсем на себя не похож.
Снова приподнял черный пластиковый плед, глянул на труп и тут же опустил край.
- Да уж… - мрачно сказал Ледовской. - Мы уже выяснили, что Павло отгонял машину Разуваева домой, жена подтвердила. И на нем - куртка Разуваева, жена Варвара ее опознала. Но это не Разуваев, это Молчун.
Потапов сосредоточенно поскреб макушку, сжал кулаки и негромко сказал:
- Значит, он ошибся.
Дунайцев услышал его голос.
- Ты прав, Ваня. И это значит, не только мы, но и Разуваев понимает, с кем столкнулся. Что будем делать? Докладывать шефу всю правду?
- Ты же начальник, Вася, вот и решай.
- А ты хозяин тут и уже имеешь опыт работы с этим зверем. Что делать будем?
- Ничего, Вася. Если ты не дурак - ничего такого шеф не должен знать, - сказал Иван. - Ухайдакаемся доказывать то, что знаем наверняка.
Разом вспомнились слова бабы Лизы - и Катя могла, и Роман… У Кати был мотив, да еще какой, и у Романа был мотив, он же вечером приходил… кажется, говорил, что накажет тех, кто виновен в их ссоре… А Разуваев понял, что ему грозит, и послал мужика в своей куртке отогнать домой машину. Мужик отогнал, пошел по темной улице и… пришел. Спасся Разуваев, вопрос только в том - надолго ли?
- На обычную "бытовуху" это не тянет, - сказал Дунайцев. - Скрыть такое невозможно, третье убийство за последние дни. Шеф сам озвереет, когда узнает. Пригонит роту омоновцев, они все затопчут, а эфэсбэшники нагонят страху на людей… Честно говоря, даже не знаю, что делать. У тебя есть какие-то соображения, Иван?
Иван тяжело вздохнул. Какие уж тут соображения! Дураку понятно - на сей раз оборотень мстил за него, за Ивана Потапова! И был он… кем-то из близких и дорогих ему людей. Но разве можно сказать об этом?
- Есть, Вася, - немного подумав, сказал Иван. - Варвар спасся, подставил своего человечка. Значит, чего-то боится, значит, чего-то знает. Вот его и нужно взять за "жабры" и потрясти как следует. Но я это сделать не могу, сам знаешь. Тебе и карты в руки, Вася. Выясни, чего он опасался, почему свою куртку отдал Молчуну. Мы-то знаем, а что он, козел, скажет?
- Не можем найти его. Дома нет, магазин не работает, Валентин проверил и офисные помещения - тоже нет.
- Ты шефу говори все, что хочешь, только о нем не упоминай, - сказал Ледовской.
- Заткнись, Володя, без тебя тошно, - мрачно пробормотал Дунайцев.
- Чего - заткнись? - разозлился Ледовской. - Два кило наркоты исчезли, теперь уже и не вспоминаем про это! А началось-то все именно с наркоты! Может, наркомафия хочет нас с толку сбить, специально убирает своих, чтобы мы думали про оборотня.
- А это идея, - сказал Потапов.
- Следы - тоже идея? - мрачно хмыкнул Дунайцев. - У тела Гуслярова мы видели их, зафиксировали.
- Здесь - никаких следов, дождь льет. А те могли сфальсифицировать, зная, какие дела были тут в сентябре. Это что, сложно? А результат налицо - мы ищем оборотня, а наркота уже, наверное, уплыла! - выпалил Ледовской.
Дунайцев уставился на него, моргая ресницами, а Потапов хлопнул следователя по плечу и сказал:
- Вот тебе и версия, Вася. Будем ее держаться. И Новоселову она понравится.
- Да пошел ты! - заорал Дунайцев. - Даже наркомафия не способна на такое! Ты посмотри на труп, разве человек может это сделать? Как, чем? Я уж не говорю о ранении в грудной полости, там медэксперты наверняка обнаружат много интересного!
- Может, Вася, может, - спокойно сказал Потапов. - Наркомафия, чтобы замести следы, вывезти наркоту из Карьера, способна и не на такие зверства. Будем искать ее, и не здесь, а в районе. Проверим все гостиницы в Прикубанске, все подозрительные хаты, найдем исполнителей и спросим, зачем они это сделали.
- Ты меня за идиота принимаешь?
- Тебе нужны были соображения? Вот они. Мафия мстит за исчезновение крупной партии наркотиков, - сказал Потапов. - Не забудь упомянуть, что у меня железное алиби - весь вечер пьянствовал дома под присмотром матери, а она - очень уважаемый человек в поселке. И вообще, куртку Варвара я на Павла не напяливал. Ты все понял, Вася?
- А мы? - спросил Дунайцев. - Варвар ни хрена не скажет.
- Но на убитом его куртка. Кроме того, Молчун почему-то отгонял поздно вечером машину Варвара домой. Почему? Сам не мог, что ли? И куда это он свалил на всю ночь? Понимаешь, что это значит?
- Прячется от наркомафии, потому и подставил Молчуна, куртку свою приказал надеть, - сказал Ледовской. - Они и купились на это, кончили Павла.
- Володя все правильно понимает, - кивнул Иван.
- А я, выходит, совсем тупой? - обиделся Дунайцев. - Ладно, будем придерживаться этой версии. Но завтра жду твои соображения, Иван, по поводу зверя. Я в него не верил, но теперь верю. И знаю: ты чего-то темнишь тут. Завтра, понял?
- Так точно, товарищ капитан.
Глава 18
Уже давно рассвело, время близилось к десяти, пора и в магазине появиться, выяснить, что случилось ночью. Или ничего не случилось? По крайней мере, его оборотень не нашел, и это уже хорошо. Но, может, и не искал этой ночью? Молчун звонил, наверное… Разуваев взял с тумбочки свой мобильник, посмотрел на дисплей. Один неотвеченный звонок, от Молчуна. Значит, пригнал машину домой, все с ним нормально. А подробности расскажет сам - наверное, уже торчит в магазине.
Разуваев положил мобильник на тумбочку, сладко потянулся. Он лежал с открытыми глазами на широкой деревянной кровати, слушал сопение спящей рядом Марины и напряженно думал о том, с чем пришлось ему столкнуться.
С кем - почти ясно, он все-таки многое знает и может выстроить события в единую цепь. Мошка привязался к Тане Соколовой, придурок, и - убит. А кто с Танькой ходит? Роман Клейн. Гусляр поговорил с ним, потом с Танькой - и нет Гусляра. Он поссорил мента с женой, и… Молчун в его куртке пригнал машину домой, потом звонил… А живой ли он сейчас? И если нет, значит… Опять-таки здесь замешан Роман Клейн, за сеструху мог отомстить.
Почти ясно, да не совсем. Это или Роман, или его сестра, эта чертова немка, если он ей пожаловался, или сам Потап, если ему парень наплел о своих обидах. Они все трое были в старом карьере, когда убили оборотня. Кто из них сам стал оборотнем? Скорее всего, Роман, однако не исключено, что его сестра, она же встречалась с Егоровым. А если сам мент?
Тогда пощады ждать не следует, нужно рвать когти отсюда, и поскорее. Но это - вряд ли. Потап давно на него зуб точит, да ни хрена подобного не было, пока Мошка не привязался к Таньке. Значит, пацан? С ним можно потолковать, бабки дать, пообещать, что никто его телку и пальцем не тронет, глядишь, и угомонится немчонок.
Марина повернулась к нему, открыла глаза, сонно пробормотала:
- Чего не спишь, Лева? Мы ведь уснули часа в три… Ой, так все было классно!
- Пора на работу, Маринка, - сказал Разуваев.
- Ты так редко ко мне заходишь… - капризно сказала девушка. - Все свою корову ублажаешь, да?
Разуваев внимательно посмотрел на нее - симпатичная шатенка двадцати пяти лет, карие глаза с поволокой, мягкие черты лица, чувственные губы. Но не жена. Ирина дороже ему только потому, что слишком много сил и средств затратил, чтобы сделать капризную красавицу своей женой.
- О чем ты базаришь, Маринка? Не видишь, что творится вокруг меня?
- А что творится, Лева?
- Убивают моих людей, одного за другим! Ты что, на другой планете обитаешь?
- Я тебя жду, телик смотрю… Слушай, Лева, хочу такую же антенну, "тарелку", как у тебя дома. И телик другой, с широкоэкранным экраном.
- Грамотейка! - мрачно хмыкнул Разуваев. - Как я тебе "тарелку" поставлю? Народ подумает, а на какие шиши продавщица ларька такие вещи приобретает? Весь Карьер станет талдычить про это, Ирка узнает, проблемы возникнут. А у меня и так их до хрена!
- Ой, Лева… - томно протянула Марина. - Говорят, можно на чердаке поставить "тарелку", никто и не узнает. А уж про телик - точно. Тебе жалко, да?
- Ладно, подумаю. Разгребу это дерьмо, сделаем.
- Ты обалденный мужик, Лева, - промурлыкала Марина еще крепче обнимая его. - Хочешь?
- Нет, извини, мне пора. Да и тебе тоже, дорогая.
- Ох, нет, я еще часок посплю, в двенадцать откроюсь, хорошо, Лева? Да все равно утром почти нет покупателей.
- Разорюсь, на хрен, с такими продавщицами, - пробурчал Разуваев, вылезая из-под одеяла. - Но чтобы в двенадцать была на месте.
- Конечно, Лева. Если хочешь есть, там, в холодильнике, колбаса, сделай себе бутерброд.
Разуваев хотел сказать все, что думает о такой хозяйке, но Марина уже закрыла глаза и засопела. Он только рукой махнул, никакая она хозяйка, это давно было ясно, зато в постели - огонь, а не баба.
Надел черное демисезонное пальто, минут пять наблюдал за пустынным переулком поверх занавески на окне. Убедившись, что народу в переулке нет, быстро выскочил из хаты, со двора и стремительно зашагал по направлению к своему магазину, надеясь, что никто из соседей Марины не узнал его.
Весной поселок Карьер казался райским уголком - повсюду цвели фруктовые деревья, их ароматом были наполнены дворы, улицы и переулки, деловитые пчелы жужжали над белыми и розовыми цветами, над белыми гроздьями цветущей акации - сказка, да и только. Летом Карьер выглядел как рог фруктового изобилия, особенно для внуков, приехавших к дедушкам и бабушкам из дальних и ближних городов, - весь в зелени, на улицах зреет алыча и сладкая тютина, сливы и жерделы, которые можно срывать, не опасаясь хозяев - это же уличные деревья. А вот осенью поселок напоминал облезлую кошку. Листья опали с деревьев и кустов, и за ними стали видны покосившиеся заборы, хаты с обшарпанными стенами, и все это на фоне серого неба - тоска, да и только.
Разуваев подошел к своему магазину, у служебного входа заметил Краснова, который стоял, прислонившись к стене, и с мрачным видом двигал челюстями, жуя жвачку.
- Какие новости? - спросил Разуваев.
- Хреновые, Лева, - мрачно сказал Краснов. - Ты где прятался всю ночь?
- Тебе какое дело?! - сорвался на крик Разуваев. - Что-то случилось?! Толкуй и не задавай тупых вопросов!
- Случилось. Менты тебя разыскивали, весь магазин прошерстили, мою хату тоже…
- Зачем?
- Молчуна ночью кончили.
Разуваев стиснул пальцы в кулаки, болезненно поморщился.
- Как?
- Меня таскали на опознание менты. Кошмар. Вместо морды - череп в крови, на груди, где сердце, - сплошное кровавое месиво. На нем была твоя куртка, Лева. Ты специально его подставил, да?
- Никого я не подставлял. Просто хотел убедиться, охотится эта тварь за мной или нет.
- Значит, подставил. Да я не в претензии, такие дела творятся… А он, выходит, не сообразил, кто перед ним… Дождь был сильный, лукнулся на куртец твой… Чистая везуха. Но ведь второй раз не промахнутся, а?
- Заткнись! Может, нам таким образом намекают, что товар обещанный надо бы доставить, как договаривались?
- Лева, какие, на хрен, намеки? Он же тебя рвал на части, думал, что тебя, ты сгоняй в район, посмотри на труп Молчуна, сам все поймешь. Я видел…
- Да? Кто он?
- Понятия не имею. Но он не остановится, пока не кончит и тебя, и меня тоже. Я на ночь ставни запираю, Билла отвязываю, чтоб хоть знать дал, если припрется… Косу поставил в хате - пулей его хрен возьмешь, а если косой, так можно башку снести, а там и смыться успеешь…
- Да, дела-а… - тяжело вздохнул Разуваев. - Выходит, двое нас осталось… Все остальные - пешки. Будешь начальником охраны, Краснуха. Проследи, чтобы народ ночью дежурил, как положено.
- Народ не очень-то хочет дежурить ночью. Боятся.
- Ну так проведи разъяснительную работу! Кто не хочет - увольняй без разговоров! Других найдем!
- Не знаю, найдем или нет…
- Краснуха! Ты теперь второй человек в фирме, понял, придурок?! Да, ситуация сложная, выпутаемся - ты будешь король в Карьере! А не хочешь проблему решать - вали на хрен! Других найду, их тут до хрена и больше, кто желает работать на меня. Ты все понял?!
- Да, Лева, какие дела… Я понял.
- Ну так веди себя как начальник, о хате своей на время забудь. Я возьму на себя вопросы снабжения, ты - вопросы охраны. Что не понятно?
Краснов шмурыгнул носом, взмахнул громадным кулачищем и решительно сказал:
- Все понятно.
- Работай!
Разуваев поднялся по железной лестнице в свой кабинет, первым делом плеснул в стакан граммов сто виски, выпил. Теперь уже его не успокаивало то, что зверь не нашел его, лукнулся на его куртку и кончил Молчуна. После этого вряд ли найдется в поселке человек, который наденет его куртку или пальто, а зверь уже понял, что ошибся. И значит, будет охотиться теперь за ним. Как спастись? Уехать в Ростов, затаиться на время? Ашот должен помочь. Весь бизнес, на хрен, рухнет, Краснуха не справится, конкуренты задавят его. Почувствуют силу - и сожгут оба ларька, а может, и магазин. Поквитаются. Да и Ашот вряд ли приютит его после пропажи партии товара, которую он ждал.
Да кто ж он есть, падла, чего привязался?!
Звонок мобильника отвлек его от тяжелых раздумий.
- Лева, что у тебя творится, дорогой? - услышал он в трубке знакомый голос.
- Ашот, кошмар! Люди гибнут как мухи, один за другим! - крикнул в трубку Разуваев. - Я этой ночью едва уцелел! Бизнес на грани разорения!
- Я еду к тебе, Лева. Где меня встретишь? Буду часа через три-четыре.
- Я под "колпаком" у ментов, давай на хату к Краснухе. Куйбышева, пятьдесят шесть. Там тебя встретят.
- Все понял, дорогой. Жду и тебя там, нужно потолковать о многих наших делах.
- Как приедешь, сразу подскочу.
- Хорошо, дорогой, до встречи.
Разуваев выключил мобильник и позвонил вниз, где в складских помещениях торчал, по привычке, Краснуха. Сегодня его главная задача - встретить Ашота как полагается. А все остальное - потом.