- Это развязало бы мне руки. Теперь уж меня ничто не заставит отказаться от этого дела, я закончу его в любом случае. Мне кажется, что так будет честнее. Каково было бы вам, если бы я держал вас в полном неведении, и вы бы не подозревали, что я приготовил для вас нож?
- Вы считаете себя хирургом? Может, мне лучше называть вас доктором?
- Вам пора уразуметь, что есть все основания вас подозревать. Вы знали Симпсона, это был ваш ледоруб, его зарыли на вашем старом дворе. Я не допустил к вам полицию, не назвал им вашу теперешнюю фамилию и место жительства, но завтра…
- Вы это сделали ради меня?
- В конце концов, вы моя клиентка. Я хотел дать вам шанс подготовиться.
- Понятно. Чего ради я убила Симпсона и похоронила его на своем дворе?
- Самосохранение. Он мог что-то знать.
- Но зачем было зарывать его в таком месте? Это уже совсем бессмысленно.
- Вы могли договориться с ним встретиться там. Зная, что дом пустует, вы его там и убили.
- Очаровательная картина! Зачем мне было назначать встречу с таким человеком, как Симпсон?
- Потому что он знал что-то про вас. Например, нечто связанное со смертью Долли.
- Вы обвиняете меня в ее смерти?
- Я спрашиваю вас.
- Какой у меня был мотив?
- Я спрашиваю вас.
- Я уже рассказала все, что знала.
- Сообщу вам об одном странном происшествии. Когда убийца задушил Долли, он или она заметили, что в комнате находится ребеночек. Возможно, он проснулся и расплакался. Обычный преступник поспешил бы удрать поскорее, а этот, подвергаясь определенному риску, забрал малыша, перенес его к дому соседей и положил в стоящую там машину.
- Я ничего этого не знала. Я даже не знала, где произошло убийство.
- Близ Луна Бэй.
- Ни разу там не бывала.
- Травелерс-мотель, там вы бывали?
- Никогда.
- Вернемся назад, к ночи убийства Долли. Любая женщина могла бы подумать о безопасности ребенка в такой момент. А также отец малыша. Вполне резонно подумать о Кэмпионе. Не хотите ли поразмышлять со мной о возможном отце ребенка?
- Мне нечего сказать.
- Зато я могу это сделать, миссис Блэквелл. У нас есть улики, говорящие о том, что на убийце была надета куртка, о которой я упоминал. Малыш вцепился в нее, когда его несли к машине. Соседка обнаружила у него в кулачке коричневую кожаную пуговицу… Теперь вы понимаете, почему так важно опознать эту куртку?
- Где она сейчас?
- В полиции. Они завтра вам ее предъявят. Вы уверены, что никогда такой не видели, что ваш муж не покупал такую в магазине в Торонто?
Ее глаза теперь изменились, они были широко раскрыты и смотрели куда-то далеко, мимо меня. С трудом поднявшись, она выбежала из комнаты, покачиваясь на высоких каблуках.
Я пошел следом за ней. Угроза насилия, убийства или самоубийства уже много дней накапливалась в доме. Миссис Блэквелл пробежала вдоль всего коридора, через спальню мужа в ванную комнату. Я слышал, что ее тошнит.
В спальне горел свет. Я открыл один из стенных шкафов и увидел верхнюю одежду Марка Блэквелла.
Я вывернул правый рукав одного из пиджаков. На подкладке несмываемыми чернилами была нанесена та же метка химчистки: БХ-1207.
Глава 27
В дверях появилась горничная. Она была одета в форменное платье, даже на голове была кокетливая наколка.
- Что теперь?
- Миссис Блэквелл нездорова. Вам лучше ею заняться.
Горничная прошла в ванную, слегка волоча ноги. Я подождал, пока не услышал голоса обеих женщин, после чего отправился на поиски телефона.
Газета с описанием гибели Симпсона на первой полосе лежала нетронутой на письменном столе Изобел Блэквелл. "Если бы она была виновата, - подумал я с радостью, - она бы давно уничтожила газету".
Арни Волтерс ворчливо произнес в трубку;
- Алло?
- Это Арчер. Вы видели Блэквелла?
Он не обратил внимания на мой вопрос.
- Вам давно пора сюда заявиться. Лью. Я слышал, что вчера вы взяли Кэмпиона…
- Я хочу знать, видели ли вы Марка Блэквелла, отца Харриет?
- Нет. А я должен был его увидеть?
- Он отправился ранним утром в четверг в Тахое, во всяком случае, так он заявил… Будьте добры, проверьте, там ли он. И позвоните мне. Я в доме Блэквеллов. Номер вы знаете.
- Он тоже в списке пропавших?
- Возможно, добровольно пропавших.
- Очень плохо, что вы не в состоянии уследить за своими клиентами… Перестаньте морочить мне голову. Вы разбудили меня среди ночи и даже не соизволили сообщить, что говорит Кэмпион.
- Он все отрицает. Я склонен поверить ему.
- Он не может отрицать наличие крови на шляпке. Это кровь той же группы, что у Харриет, а последний раз ее видели вместе с ним. Не может он отрицать и убийство своей жены.
- Версия не подтвердилась.
- Вы это точно знаете?
- Скажем так: почти. Кэмпион не пай-мальчик, но похоже на то, что кто-то сделал из него козла отпущения.
- Кто?
- Я работаю над этим.
- Тогда какова ваша теория относительно Харриет? Она бесследно исчезла.
- С ней могло случиться что-то уже после того, как она рассталась с Кэмпионом. У нее с собой были деньги, ехала она на новой машине. Надо постараться найти автомобиль. Я бы начал поиски с осмотра стоянок в аэропорту в Рено и Сан-Франциско.
- Вы полагаете, что она куда-то улетела?
- Возможно. Займитесь этим, хорошо? Но прежде всего перезвоните мне по поводу Блэквелла. Мне необходимо знать, видел ли его кто-нибудь из администрации Тахое.
Когда я положил трубку на место, у меня за спиной заговорила Изобел:
- Вы сомневаетесь во всех и во всем?
Она вымыла лицо и не стала подкрашиваться. Виски у нее остались мокрыми.
- Практически во всем, - ответил я, - и почти во всех. Этому меня выучили мои клиенты.
- Только не я. Мне чуждо недоверие.
- Значит, пора взять его на вооружение… Вы намеренно отворачивались от фактов, уподобляясь страусу, который прячет голову себе под крыло в минуту опасности.
- Хорошо уже то, что вы верите в мою невиновность… Как вы считаете, что я за женщина?
- Думаю, мы оба в конце концов выясним это.
- Я уже знаю. И скажу вам. Я несчастная женщина. Узнала я об этом уже много лет назад, когда любимый мною человек сказал, что он диабетик и не может или же не должен иметь детей. После его смерти я решила больше ни за кого не выходить замуж, чтобы не подвергать себя лишним страданиям. Но прошлым летом явился ко мне Марк и объявил, что я ему очень нужна. Он попал в беду. И я не устояла, почувствовав необходимость снова быть кому-то полезной…
Я всегда к нему хорошо относилась. Короче, я вышла за него, и вот, пожалуйста…
Она повернулась ко мне и взглянула мне в глаза. Непонятное чувство к ней шевельнулось у меня в груди. Нечто большее, чем жалость.
- Если бы и вы были несчастливым, - продолжала она, - вы бы тоже боялись пошевелиться от страха, что может обрушиться весь дом.
- Он сейчас лежит в развалинах вокруг вас, миссис Блэквелл.
- Вы можете мне этого не говорить.
- Прошлым летом неприятности у Марка случились из-за девушки?
- Да. Он подцепил ее в Торонто, и она от него забеременела. Она требовала с него деньги, естественно. Деньги его не волновали, но он опасался, что она потребует чего-то более страшного. Женитьбы, возможно, или подаст в суд. И он погибнет в глазах общества. То, что о нем думают люди, крайне важно для него. Полагаю, он считал, что женитьба на мне защитит его и заставит ее замолчать.
Она упорно не называла ее имени.
- Неужели все это он выложил вам?
- Не совсем. Его намерения обычно совершенно ясны. Он выдает себя с головой, в особенности, когда боится. А он был безумно напуган, когда приехал ко мне в Санта Барбару. Девушка или кто-то из ее друзей пригрозили подать в суд. Очевидно, Марк переправил девицу через границу.
- Вы знали, что это была Долли Стоун?
- Нет! Я бы ни за что не вышла замуж за Марка…
- Почему же вы вышли за него?
- Я хотела почувствовать себя кому-то нужной, как уже объяснила. А он определенно нуждался во мне. И Харриет. Марк боялся, что сойдет с ума, начнет набрасываться на грудных младенцев на улице. Он уверял, что я одна способна его спасти, и я поверила ему.
- Вы не спасли его от убийства Долли. Думаю, теперь вы уже это знаете.
- Я этого боялась.
- Вы давно его подозреваете?
- Я все поняла только сегодня, когда вы заговорили о куртке. Меня сразу замутило. Я до сих пор чувствую себя отвратительно.
Лицо у нее действительно казалось зеленым. Совершенно машинально я прикоснулся ладонью к ее мокрым волосам на виске. Она склонила голову мне на руку.
- Я крайне сожалею, что причиняю вам боль, но вы, наверное, и сами понимаете, что мы должны добраться до конца.
- Очевидно. Я солгала вам по поводу куртки, конечно. Он купил ее, когда мы совершали свадебное путешествие. В Торонто неожиданно стало очень холодно. К тому же он решил, что такая куртка ему пригодится, когда мы приедем весной в Тахое. По-видимому, Ральф Симпсон нашел ее там и принес Марку, потребовав объяснений… А Марк схватил этот серебряный ледоруб, который подарили нам Стоуны… Все перемешалось после нашей свадьбы.
Она уткнулась мне в грудь и расплакалась. Я осторожно обнял ее и принялся гладить по голове. Как только она справилась с собой, она отодвинулась от меня.
- Я очень сожалею. Я не думала, что не смогу совладать со своими нервами.
Я осторожно стер слезы с ее щеки, но она отвернулась от меня.
- Извините. Большое спасибо, но, прошу вас, не надо меня жалеть. Сейчас я думаю только о моем долге перед Марком. Это моя прямая обязанность, независимо от того, что он сделал…
После некоторого колебания Изобел спросила:
- Надеюсь, меня не заставят свидетельствовать в суде о таких вещах, как ледоруб, куртка и Долли?
- Жену никто не может заставить свидетельствовать против мужа.
- Верно, это же все знают. Я все еще в шоковом состоянии. Я чувствую себя так, словно меня раздели донага, а теперь должны провести по улицам.
- Огласка будет широкая. Именно по этой причине я хотел узнать все факты от вас сегодня. Я попытался уберечь вас от неприятностей, насколько возможно.
- Вы очень внимательны, но что вы можете сделать?
- В известной степени могу говорить за вас в полиции.
Она нахмурилась.
- Правильно ли я поняла из вашего разговора по телефону, что вы просили полицию в Тахое арестовать Марка?
- Я поручил своему приятелю-детективу, услугами которого я пользовался, выяснить, находится ли ваш муж там. Детектив должен позвонить мне.
- Что будет потом?
- Вашего мужа арестуют, если он в Тахое. Но он может находиться сейчас где угодно.
- Уверена, что он там. Он так волновался за Харриет.
- Или за самого себя.
Изобел в негодовании посмотрела на меня.
- Нужно смотреть правде в глаза, - объяснил я. - Весьма возможно, что ваш муж ушел отсюда с намерением никогда больше не возвращаться. Когда это произошло, кстати?
- Очень рано. Я еще не вставала… Он оставил мне записку.
- Она у вас?
Она открыла верхний ящик своего письменного стола и достала оттуда листок бумаги, сложенный пополам. Почерк был удивительно неразборчивым:
"Изобел!
Я уезжаю в Тахое. Слишком тяжело сидеть и ждать новостей от Харриет. Я должен что-то делать. Тебе лучше оставаться дома. Увидимся, когда все закончится. Пожалуйста, думай обо мне с любовью, как я о тебе.
Марк".
- Это может быть прощальной запиской, - заметил я.
- Нет, я уверена, что он поехал в Тахое. Вот увидите.
Я не стал настаивать, дожидаясь звонка Арни. Время шло медленно. Я сидел возле французского окна. Темное небо постепенно бледнело.
Изобел сидела, опустив голову на руки. Можно было подумать, что она уснула, но по ее дыханию было ясно, что она не спит.
- Мне бы хотелось внести ясность в один вопрос, - заговорил я. - Возможно ли, что Марк убил Рональда Джеймета?
- Невозможно! Они были близкими друзьями. Марк ценой огромных усилий доставил Рональда вниз. Он чуть не умер от изнеможения, пока добрался до Бишопа, ему самому требовалась врачебная помощь. Вы бы видели, как он переживал случившееся.
- Это могло быть следствием совершенного им первого убийства. Был ли Марк влюблен в вас четыре года назад, когда Рональд умер?
- Определенно нет!
- Откуда такая уверенность?
- Он тогда потерял голову… из-за девушки.
- Долли Стоун?
Изобел медленно кивнула.
- В то время это было не то, что вы предполагаете. Скорее это была игра в "дочки-папеньки", что-то вроде тех отношений, которые у него сложились с Харриет, когда она была моложе. Он привозил Долли подарки, навешал нас, брал ее на загородные прогулки. Она называла его дядей.
- Что происходило во время пикников?
- Ничего. Марк бы так низко не пал, не с молоденькой же девушкой.
- Вы сами употребили выражение "потерял голову".
- Неверно. По сути дела это было выражением Рональда. Он смотрел на это куда более неодобрительно, чем я.
- Рональд был в курсе дела?
- Да. Именно он положил этому конец.
- Каким образом?
- Он поговорил с Марком. Я не присутствовала при этом, но знаю, что Марку это показалось неприятным. Однако их дружба выжила.
- А Рональд нет.
Она рассердилась.
- У вас подлое воображение и злой язык.
- Возможно. Мы ведь не говорим о воображаемых вещах. Этот разговор о Долли произошел незадолго до смерти Рональда?
- Я отказываюсь дальше говорить на эту тему!
И тут зазвонил телефон. Изобел вздрогнула. Я обошел вокруг стола и взял трубку.
- Это Арни, Лью. Блэквелл не появлялся на озере, где идет прочесывание дна. Шолто пробыл там весь день и уверяет, что того не было в домике с середины мая. Все ясно?
- Да.
- Дальше. Машина Харриет обнаружена. Она была брошена на шоссе севернее Малибу. Как вы на это смотрите?
- Я выезжаю туда и взгляну на нее.
- В отношении Блэквелла. Что нам делать, если он появится?
- Не появится. Но если такое случится, не спускайте с него глаз.
Арни с обидой произнес:
- Было бы легче, если бы я знал, в чем заключается проблема.
- Блэквелл подозревается в двух известных убийствах и еще в двух возможных. Те, о которых я точно знаю, это Долли Стоун и Ральф Симпсон. Возможно, он вооружен и очень опасен.
Изобел ударила меня кулаком по спине и крикнула:
- Нет!
- Ты здоров. Лью? - голос Арни изменился, стал ласковым, почти нежным: - Ты не просидел всю ночь с бутылкой?
- Нет, я трезвее трезвого. Сегодня днем ты получишь официальное подтверждение.
Я положил трубку до того, как Арни успел что-то сказать. Изобел Блэквелл смотрела на меня с таким выражением, будто бы только сейчас до конца осознала всю трагичность ситуации.
- Нашли машину моего мужа?
- Нет, Харриет. Я вылетаю в Малибу.
- Означает ли это, что она жива?
- Я не знаю.
- Вы подозреваете Марка в том, что он убил также и Харриет?
- Лучше не станем говорить о том, что я подозреваю. Если ваш муж вернется домой, не сообщайте ему того, что тут было сказано.
- Он имеет право знать…
- Но только не от вас, миссис Блэквелл… Кто может предугадать, как он себя поведет?
- Марк никогда не поднимет на меня руку!
Но это было сказано без особой уверенности.
Глава 28
Я отправился в Малибу по холмистой низменности. Полосатый катафалк все еще стоял у дороги к Зуне. Я взглянул на него без всякого интереса.
Дежурный в управлении транспортной полиции сидел, уткнувшись носом в какую-то бумагу. Ему было не до моих распросов. "Бьюик" Харриет был доставлен в местный гараж. Его можно будет осмотреть в восемь часов, когда откроют гараж.
- Когда нашли машину?
- Вчера вечером, до того как я заступил на дежурство.
- Вы сменяетесь в полночь?
- Совершенно верно.
Его глаза были упорно устремлены на бумагу.
- Можете ли вы мне сказать, где нашли машину?
Он посмотрел в свои записи:
- На боковой дороге, отходящей от шоссе примерно в шести милях к северу отсюда. По словам офицера, женщина в столовой пояснила, что она там находилась весь день. Когда хозяйка закрывала на ночь свое заведение, она сообщила об этом в полицию.
- Что это за столовая?
- Дешевая забегаловка. Если поедете на север, вывеска будет с правой стороны.
Он решительно взял в руки свои бумаги, демонстрируя, что аудиенция закончена. Под бумагами лежала книжонка, на обложке которой скакал всадник на лошади в каком-то многоцветном одеянии.
"Столовой" неразговорчивый дежурный обозвал то самое кафе, в котором я сидел и пил кофе давным-давно, в самом начале расследования. Машина Харриет была брошена в нескольких сотнях ярдов от охотничьего домика ее отца.
Я поехал налево, где располагалась стоянка машин, и припарковался рядом с черным "кадиллаком". Прилив был высоким, океан напоминал блестящую ртуть, тяжело перекатывающуюся с места на место. Вдалеке плавало несколько пеликанов, они казались мне просто малюсенькими на фоне огромного неба.
По номеру я убедился, что "кадиллак" принадлежит Блэквеллу. Я прошел по деревянному настилу к его пляжному домику, прислушиваясь решительно ко всем звукам; моим шагам, шуму прибоя, отдаленному крику чаек. Потом было слышно только то, что я стучу в дверь.
В конце концов я вошел в дом, воспользовавшись сохранившимся у меня ключом. В высокой комнате ничего не изменилось, если не считать того, что картина Кэмпиона была изрезана в клочья. Лучи солнца проходили через дыры в картине, образуя на полу затейливый узор.
Я подошел к подножию лестницы и крикнул:
- Блэквелл, вы здесь?
Никакого ответа.
Я позвал Харриет. Мой голос гулко разнесся по дому. Я почувствовал себя настоящим медиумом, вызывающим духов умерших. Наконец я неохотно пересек большую переднюю комнату и направился в ванную, инстинктивно чувствуя что-то неладное.
Я включил там свет. В раковине лежало полотенце, пропитанное запекшейся кровью. Приподняв его за кончик, я снова бросил его обратно. Брызги крови проступили и на полу. Перешагнув через них, я открыл дверь и прошел в маленькую спальню.
Блэквелл в рубашке с короткими рукавами сидел на краешке голого матраса. Лицо у него было бледным, на нем резко выделялась черная щетина. Он посмотрел на меня.
- Доброе утро, - сказал он. - Значит, это вы?
- Недоброе, - ответил я. - Кого вы убили сегодня утром?
- Никого.
- Ванная походит на бойню. Чья это кровь?
- Моя. Я порезался, когда брился.
Он с рассеянным видом дотронулся до подбородка. Я чувствовал, что он не вдумывается в то, что говорит.
- Вы не брились по меньшей мере сутки.
- Я и порезался вчера. Это старая кровь. Сегодня никто не умер.
- А кто умер вчера?
- Я…
- Да нет, вам не повезло… Встаньте.