- Нет, достаточно. Лучше напиши мне список людей, которые были у вас в доме, идет?
Она помолчала, и вдруг я с ужасом увидел, как вновь изменилось ее лицо. Зеленые, как у кошки, глаза хищно сузились, и розовый острый язычок нервно облизнул припухшие губы.
- По-моему, мне скоро придется убрать руку, - пожаловалась она куда-то в сторону. - А вы, Марк, так и продолжаете делать вид, словно ничего не замечаете!
Я и сам не ожидал, что мой голос прозвучит так грубо:
- Я все отлично замечаю.
К моему удивлению, она довольно улыбнулась, и ее теплая ладошка вдруг доверчиво скользнула по моему плечу. Я заметил, как она подтянула к себе сумочку и вытащила оттуда маленький блокнот и ручку. Во рту у меня все вдруг пересохло, словно я перед этим долго и с удовольствием жевал шерстяной носок., Но прежде чем приступить к составлению списка гостей, эта плутовка метнула на меня из-за густого частокола ресниц многообещающий взгляд и проворковала:
- Угу, надеюсь, вы понимаете, что делаете. - Затем как ни в чем не бывало деловито забормотала:
- Как бы кого не забыть. Во-первых, были мы с Глэдис, и папа, и этот идиот в кальсонах до щиколоток - как его? - ага, Артур! Потом, разумеется, мистер Ганнибал - папин адвокат. Он у нас что-то вроде друга семьи. Он пришел вместе с мисс Стюарт. Кто же еще? А, ну да, конечно - Питер Солт и Айла Вейчек. Он художник, а Айла его натурщица и по совместительству муза. Боюсь, она бы вам понравилась.
Все это время, пока на меня сыпалась словно из рога изобилия эта информация, я слышал, как перо с легким шорохом быстро бегает по бумаге.
- С чего бы это?
- Она душечка. Вы любите таких женщин?
- В общем, конечно… хотя…
- Я тоже, конечно, душечка. Только мне кажется, она больше в вашем вкусе. Я уверена, вы сочли бы ее сексапильной. Она такая чувственная, сладострастная, ну в общем почти как я! - Энн немного помолчала и вдруг выпалила:
- Только глуповата, этого у нее не отнимешь!
- Вот теперь я почти не сомневаюсь, что она бы мне понравилась. Впрочем, не уверен, что это чувство оказалось бы взаимным.
Энн вырвала из блокнота листок и перебросила мне его через стол:
- Не переживайте Если вы ей не понравитесь, вы тут же об этом узнаете, - она ухмыльнулась, - и если понравитесь - тоже. Меня в Айле смущает только одно. Уж очень она, как бы это сказать, - полногруда. - Она бросила на меня лукавый взгляд и снова затарахтела, словно пытаясь заставить заработать мое мужское воображение:
- Впрочем, не знаю. Может, если бы вы увидели ее без лифчика, глядишь, вам бы и понравилось. Кто вас разберет…
Тут у меня просто язык отнялся. А она продолжала как ни в чем не бывало:
- Вы ведь никогда ее не видели в натуре. Наверное, даже представить себе не можете, на что она похожа в голом виде. - Она запнулась и уже другим, мягким голосом произнесла:
- А вот меня вы можете представить нагишом, ведь так, Марк?
Беда в том, чертыхнулся я про себя, что я и так уже пару минут пытался утихомирить свое и без того распаленное воображение.
- Не стесняйтесь, Марк, - промурлыкала она. - Просто взгляните на меня и попытайтесь это представить. - Чуть отодвинувшись от меня, Энн раскинулась на кожаном диванчике в позе одалиски. - Ну давайте же, Марк.
А я просто глаз не мог отвести от женственных изгибов и мягких выпуклостей стройного тела, пуловер из мягкой дорогой шерсти облегал его, словно вторая кожа. Только вдруг перед глазами всплыло лицо Джея, а за ним - и Глэдис. Я постарался как можно непринужденнее отвести от нее глаза и с некоторой натугой прохрипел:
- Христа ради, Энн, ты не даешь мне ни единого шанса! Ну перестань молоть чепуху, детка, пощади мои нервы! И почему, скажи на милость, ты так уверена, что мне еще предстоит увидеть эту самую Айлу? Или кого ты там имела в виду?
Она терпеливо вздохнула, передернула плечами и снова уселась на своем диванчике.
- Очень просто, - сказала она на редкость скучным голосом. - Вы засыпали Глэдис вопросами о папе и этой самой вечеринке. Потом проделали то же самое со мной. Потом этот попугай у папы на плече. Таким образом, я не сомневаюсь, что вы возьметесь расспрашивать одного за другим всех, кто был у нас в тот самый вечер, - а вдруг я солгала, или Глэдис, или еще кто? Что, разве не так? Вы ведь детектив!
- Ну…
- Конечно, я угадала! Хотите, скажу что-то смешное?
- Ну… - опять промычал я.
- Когда доберетесь до Питера Солта, скажите, что вы тоже художник. Может, тогда он снизойдет до того, чтобы показать вам свои картины. - Она ткнула пальчиком в исписанный листок:
- Вот, получайте! Имена и адреса всех, кто у нас был.
- Эти картины, - осторожно спросил я, - они что, очень хороши?
- Неподражаемы! - кивнула Энн. - Видите ли, Питер любит нагую натуру.
- Нагую натуру?! - Я повеселел. - Какое совпадение, я тоже, - с энтузиазмом согласился я. - Видишь ли, в свободное время я тоже балуюсь тем, что малюю холсты.
- И еще кое-что. - Она прикончила свой бокал.
- Да-да, понимаю. Мне надо увидеть этого гипнотизера.
- Конечно, Марк. - Вдруг она склонилась ко мне с самым серьезным видом и прошептала:
- И закажите мне еще что-нибудь. Я не хочу, чтобы вы ушли. Ну, пожалуйста! - В голосе ее звучали умоляющие нотки.
- В чем дело, крошка? Ты же знаешь, у меня дел по горло. Да и не сидеть же нам в этом баре до утра, в самом деле? - Я состроил забавную гримасу и улыбнулся ей. - По крайней мере, не здесь. Славное местечко! Никогда не думал, что попаду сюда.
Но Энн даже не улыбнулась в ответ. Вместо этого она с грустью произнесла:
- А по-моему, здесь просто сказочно. Мне тут так хорошо - как дома!
- Тебе?! Но ведь ты не…
- Нет-нет, - торопливо перебила она. Потом, поколебавшись, придвинулась ко мне поближе. Ее горячее бедро скользнуло по моей ноге. Я заметил, как ее ладошки снова сжались в кулачки, и она без улыбки взглянула мне в глаза. Еще до того, как Энн открыла рот, я мгновенно догадался, что услышу сейчас что-то о ней самой, причем именно то, что меньше всего хотел бы услышать.
Но вместо этого Энн опять с какой-то жадной настойчивостью уставилась на мои губы и забормотала:
- Меня от них тошнит. Поэтому-то я и убегаю сюда. Видите того человека в кабинке напротив?
Оглядываться не было нужды. Я и без того уже приметил, что официант трижды просеменил к его столику с новыми порциями выпивки, пока мы с Энн выпили лишь по одной. Я молча кивнул.
- Он гомик, Марк, и ему это не по, душе. - Энн склонилась ко мне:
- Может быть, чувство вины, не знаю. Да и кроме всего прочего, он страшно пьет. Типичный алкоголик. Пока не выпьет первую рюмку, все еще ничего. А потом - пошло-поехало. Остановиться он не может. Точь-в-точь - я. Мы с ним похожи, Марк.
Я покосился на нее, все еще не веря собственным ушам. Слабым движением руки Энн дала мне понять, что она имела в виду, говоря это. Когда она вновь прильнула ко мне, я окончательно прозрел. Трепетание ее тела сказало мне о многом.
- Только я теряю голову не от вина, Марк. Это все вы виноваты.
Мне в который раз пришлось напомнить себе, что передо мной - совсем юная девушка. Но была в ее голосе какая-то странная безысходность, от которой меня просто пот прошиб. К тому же горячее юное тело, вплотную прижатое ко мне, будило во, мне ответный отклик, который скорее был бы под стать молодому оленю по весне, а не частному детективу и, так сказать, другу семьи. Она была прелестна, молода, чувственна, и я поймал себя на том, что вижу в ней скорее соблазнительную женщину, нежели маленькую, дочурку моего лучшего друга.
Я проклинал себя. Похоже, я влип, запутался в чарах женщин этой семейки. Впрочем, Энн с каждой минутой нравилась мне все больше и больше. При этом я отлично понимал, что связываться с ней мне нельзя.
Тряхнув головой, я сказал тоном доброго дядюшки:
- Ну, раз мы поговорили, Энн, давай-ка, девочка, я отвезу тебя домой.
Она пыталась было протестовать и ворчала, протискиваясь вслед за мной к выходу из кабинки. Когда мы поравнялись с дверью, истощенный юнец за роялем опустил на клавиши тонкие белые пальцы и, закатив, глаза, что-то жалобно выдохнул в микрофон.
Энн сиротливым комочком съежилась на переднем сиденье машины: глаза закрыты, руки скрещены на груди. Так она и просидела всю дорогу, пока я вез ее домой. Я искоса бросил на нее взгляд - медленная чувственная дрожь пробежала по ее телу. Глаза девушки были плотно закрыты, казалось, погрузившись в себя, она позабыла о моем существовании.
Но стоило мне припарковаться возле ее дома на Сент-Эндрюс-Плейс, она моментально придвинулась ко мне почти вплотную.
- Марк?
- Да, Энн?
- А я надеялась, что вы отвезете меня куда-нибудь еще. Я хочу сказать - не домой.
- Так ведь я же говорил, что подброшу тебя домой.
- Знаю. Но я подумала… Впрочем, ладно, какая разница… Посмотрите на меня, Марк!
Я вздрогнул, когда она почти упала на меня. Лицо ее было так близко, что у меня перед глазами оказалась тоненькая шелковистая бровь, один сверкающий кошачьей зеленью глаз, губы, изогнутые, как лук Амура. На лице застыла странная напряженная гримаса, зубы влажно блестели.
- Поцелуйте меня, Марк.
Ее рука кольцом обвилась вокруг моей шеи. Она притянула к себе мою голову, еще мгновение - и ее губы прижались к моим. Поцелуй был неожиданно нежным и невинным, и я едва не потерял голову, такими сладкими и волнующими оказались губы этой непостижимой девушки. Но вдруг все изменилось. Нас охватил жар, мы пожирали друга друга голодными, жадными поцелуями. Я прижал ее к себе и смял мягкие губы своими, пока ее язык отплясывал у меня во рту сумасшедший чувственный танец.
Наконец в голове у меня немного прояснилось, и, схватив ее за плечи, я осторожно отодвинул ее от себя.
- Погоди минуту, Энн. Так не годится.
- Ну, пожалуйста, Марк.
Я заметил, как она стиснула все еще дрожащие руки и прикусила губу. Почему-то мне бросилось в глаза, как трепетно билась на изящной шее тоненькая синяя жилка.
- Энн, мне пора. Мы не можем… Пойми, я должен увидеться с Борденом.
- Марк, скажите, неужто я совсем вам не нравлюсь? Похоже, вы даже не считаете меня хорошенькой!
Не мог же я сказать ей, что в эту минуту наслаждаюсь мягкостью ее плеч под моими ладонями. То и дело ее тело пронизывала конвульсивная дрожь, после чего словно электрический разряд пробегал по моим пальцам, отдаваясь во всем теле.
- Ну что ты говоришь?! - возразил я. - Ты прелестна, ты просто замечательная… - И тут я остановился.
Господи, ну где найти слова, чтобы эта девочка поняла наконец, что она делает со мной?!
- Тогда не будь так жесток со мной, - простонала она. - Я ведь сказала тебе, помнишь - в баре? - что я испытываю! Помоги же мне, Марк!
Ее руки сомкнулись у меня на шее, и она снова прильнула ко мне. Горячие губы прижались к моим губам, и вдруг я почувствовал ее пальцы у себя на щеке. Ладонь ее скользнула вниз и легла мне на грудь. Даже сквозь плотную ткань рубашки я ощущал острые ноготки, царапающие тело. Сердце бешено колотилось, едва не разрывая ребра.
Нежное гибкое тело извивалось у меня в руках. Вдруг она резко дернула вверх тонкий шерстяной свитер и, взяв мою руку, потянула ее к себе. Я скорее почувствовал, чем увидел, как ее пальцы теребят пуговицы моей рубашки, пробираясь внутрь. Затаив дыхание, я погладил шелковистую кожу и обхватил ладонью восхитительную чашу ее груди. Она легла мне в руку, и я чуть не задохнулся от наслаждения. Господи, какая горячая! Ее плоть жгла мне ладони. В ушах шумело, я чувствовал, как она все плотнее и плотнее вжимается в меня. Мне не хватало рук, чтобы ласкать ее грудь и в то же время чувствовать шелковистую гладкость обнаженных бедер. Наше дыхание смешалось;
От нее чуть-чуть пахло коньяком.
- Марк, - тихо прошептала она, - люби меня, люби меня, люби меня…
Мне словно сунули за шиворот пригоршню снега.
В голове вдруг прояснилось, и я отчетливо услышал голос Глэдис - она произносила те же самые слова. Ее признания сливались в одну тяжелую, липкую, горячую фразу, которая словно стекала по мне, как сейчас слова Энн. Мне почудилось, что пальцы Глэдис царапают мою рубашку, стараясь проскользнуть внутрь. Глэдис. Миссис Уэзер.
Собравшись с духом, я грубо оттолкнул от себя Энн.
- Марк! - сдавленно пискнула она.
- Отправляйся в дом.
Мой голос показался мне незнакомым. Раньше я не замечал в нем этой почти уродливой хрипотцы.
- В чем дело?! Ничего не понимаю!
- Пожалуйста, Энн, уходи!
- Ты серьезно?
- Абсолютно!
Я не знаю, как долго она смотрела на меня, пытаясь что-то прочесть в моих глазах. Потом ее рот сурово сжался. Низко опустив голову, Энн глухо спросила:
- Но почему, Марк?
- Забудь об этом. Я и сам не знаю.
- Это из-за меня?
- Нет.
- Тогда почему?
- Не могу тебе объяснить. Сам толком не понимаю. Все в голове перемешалось, черт!.. Слушай, Энн… просто постарайся забыть об этом. Так будет лучше.
Она будто оцепенела, потом я услышал приглушенный вздох.
- Хорошо, Марк, я пойду в дом, если ты хочешь, поднимусь по лестнице и отправлюсь в свою комнату. Но я буду думать о тебе. Ты бы этого хотел?
- Не спрашивай.
- Я буду раздеваться и думать о тебе. Потом, когда на мне не останется ничего, я обнаженная лягу в постель - и буду думать о тебе. Буду долго лежать без сна. И думать, думать о тебе.
Она замолчала. Я тоже тупо молчал.
Больше Энн не сказала ни слова. Секунда, и она, выскользнув из машины, бесшумно прикрыла за собой дверь. Я слышал легкое цоканье ее каблучков, когда она бежала по дорожке к дому. Хлопнула дверь.
Я еще немного посидел, потом со вздохом завел машину, развернулся и поехал в город.
Глава 7
Джозеф Борден почти сразу ответил на мой звонок. Без обиняков я сообщил, что я частный детектив, но о цели своего звонка до конца так и не сказал. Лишь договорился о встрече у него дома.
На вид это был кроткий человек среднего роста, с волнистыми каштановыми волосами и безмятежным взглядом голубых глаз. Крошечные усики тонкой линией змеились под длинным, похожим на клюв, носом. На нем был хорошего покроя коричневый костюм, тонкая золотая цепочка пряталась в жилетном кармане. Он сам распахнул передо мной дверь и приветливо кивнул:
- Вы мистер Логан?
- Совершенно верно, мистер Борден.
- Прошу вас, входите.
Он вежливо посторонился, пропуская меня в дом. Потом указал рукой на нечто, похожее на бред модерниста и лишь отдаленно напоминающее стул. Тем не менее это и в самом деле оказался стул, причем неожиданно удобный, что я отметил с некоторым удивлением. Оглядевшись по сторонам, я заметил, что гостиная представляет собой какую-то мешанину из кривых линий и углов самой разнообразной формы. Как ни странно, в целом все было довольно приятно для глаз. Половину стены занимали книжные полки, которые гнулись под тяжестью пухлых томиков в мятых разноцветных обложках.
Борден удобно устроился напротив меня в таком же невероятном сооружении, похожем на китайскую головоломку, и добродушно поинтересовался:
- Чем могу помочь, мистер Логан?
- Если не ошибаюсь, вы профессиональный гипнотизер, не так ли?
- Да, это в самом деле так. - Он молча ждал продолжения.
- Не откажите мне в любезности описать в общих чертах, чем вы занимаетесь, мистер Борден.
- Да ради Бога! В основном я читаю лекции и устраиваю нечто вроде публичных, а иногда и частных показов возможностей гипноза.
- Именно поэтому я и пришел к вам. Если не ошибаюсь, в прошлую субботу вы устраивали нечто подобное в доме мистера и миссис Уэзер, не так ли?
- Совершенно верно. И могу признаться, с полным успехом. - На губах его заиграла довольная улыбка.
- Скажите, когда вы погрузили в транс самого мистера Уэзера, не приходило ли вам в голову включить в постгипнотическое внушение зрительную галлюцинацию?
Кроткие до того голубые глаза Бордена от возмущения чуть не вылезли из орбит.
- С чего вы это взяли, интересно?! Зрительные галлюцинации вообще не моя область, если хотите знать! Единственное, что я проделал с мистером Уэзером, - это ненадолго внушил ему, что он Гитлер, и заставил произнести соответствующую речь. Потом я в течение всего вечера сделал всего одно внушение. Когда я щелкал пальцами, он должен был крикнуть: "Где мой ночной колпак?!" - Борден вдруг улыбнулся неожиданно мягкой улыбкой. - Не правда ли, любопытный способ наглядно продемонстрировать возможности гипноза?
Я кивнул:
- А потом что?
- Мистер Уэзер смешал виски с содовой, мы с ним выпили, и я отправился домой. Кстати сказать, перед сеансом я никогда не пью. - Помолчав немного, он добавил:
- Конечно, до того как уехать, я проследил, чтобы все очнулись и все внушения были сняты. Так что на этот счет можете быть совершенно спокойны.
- Кто-нибудь поднимался наверх с мистером Уэзером, когда он отправился приготовить напитки?
- Он был так любезен, что пригласил меня взглянуть на его домашний бар, кстати сказать, все остальные его уже видели. Мне показалось, что он невероятно им гордится.
- Во-во! Ну а теперь я готов объяснить, мистер Борден, почему я задаю вам все эти вопросы. Дело в том, что с того самого дня мистер Уэзер страдает зрительными галлюцинациями, которые повторяются регулярно в одно и то же время. Ему чудится, что на плече у него попугай. И все это чертовски похоже на постгипнотическое внушение.
- Что-что?! - Похоже, такого он не ожидал. Я объяснил все поподробнее и взглянул на него выжидающе. Борден потер лоб:
- Это и в самом деле чертовски похоже на гипноз. Но, уверяю вас, мистер Логан, это не имеет ничего общего с моим сеансом в прошлую субботу. В тот день я и не упоминал о попугае. Да если бы и упоминал, поверьте, я слишком опытный гипнотизер и просто не мог не позаботиться о том, чтобы в мозгу испытуемых не осталось и следа от гипнотического внушения. - В голосе его чувствовалось раздражение.
- Понятно. Тогда еще один вопрос, мистер Борден. Расскажите в двух словах, что включал в себя ваш сеанс? Он послушно кивнул:
- С удовольствием, если это вам поможет. Вначале я прочел всем собравшимся, а было их, если не ошибаюсь, восемь человек, небольшую лекцию. Так сказать, в качестве общего ознакомления с предметом. Туда входили и указания, которые они должны были выполнить прежде, чем я погружу их в транс. Затем я продемонстрировал им два-три удачных случая гипноза и перешел к демонстрации группового внушения.
Я перебил его:
- То есть вы хотите сказать, что попытались одновременно подвергнуть гипнозу восемь человек? - Он кивнул, и я продолжал:
- А что, если бы они, все восемь, погрузились в транс одновременно?