Нечаев отрицательно помотал головой из стороны в сторону и хотел было что-то сказать, но его опередил чей-то требовательный голос:
- Вы и есть его адвокат?
- Да, - обернулся Владимир Александрович.
Молодой человек в измятой за ночь форме с прокурорскими серебряными погонами тяжело вздохнул и потер глаза:
- И ордер имеется?
- Конечно! - С этой стороны у Виноградова все было обставлено безупречно.
- Позвольте полюбопытствовать?
- Пожалуйста.
Сначала "крысенок" наблюдал за диалогом со стороны - и в глазах его читалась смесь болезненного самолюбия и черной безадресной зависти. Потом не выдержал - встал, подошел к прокурору, взял у него адвокатский ордер, зачем-то посмотрел на просвет и брезгливо вернул обратно:
- Ну-ну!
- Что случилось? - повторил вопрос Виноградов, когда с формальностями было покончено.
- Владимир Александрович, я…
- Подожди-ка, Денис! - на полуслове оборвал он подзащитного. - Сначала хотелось бы этих господ послушать.
Не спрашивая разрешения, Виноградов снял куртку и положил ее прямо на свободный стол. Уселся, щелкнул замками дипломата:
- В чем подозревают моего клиента?
- Видите ли, этот молодой человек попал в очень неприятную историю…
А теперь с той перенасыщенной событиями ночи прошло уже больше двух суток. Установленный законом срок задержания гражданина Нечаева по подозрению в совершении преступления в порядке сто двадцать второй статьи Уголовно-процессуального кодекса неумолимо подходил к концу.
- По-прежнему один сидишь? - нарушил молчание Владимир Александрович, наблюдая, как Денис автоматически забирает с шелестящей фольги последнюю дольку шоколада.
- Один.
- Больше не трогают? - Виноградов показал глазами на почти незаметную уже полосу на щеке собеседника.
- Нет. Вообще только раз за все время и вызвали,
- Прокурор?
- Нет. Оперативники.
- Яс-сно. - Владимир Александрович поймал себя на мысли, что просто оттягивает время, не решаясь перейти к главному.
- Они меня все-таки арестуют?
- Не исключено. Если предъявят обвинение…
- Но ведь это же - липа! Полная. Разве так можно?
Виноградов хотел было сказать, что при нашей правоохранительной системе еще и не так можно, но прикусил язык - сейчас следовало обойтись с пареньком помягче.
- Нельзя. Но - сплошь и рядом!
Собеседник по-детски хлюпнул носом:
- Зачем они так, а?
- Значит, кому-то надо!
Провокация - штука древняя и в умелых руках бьет без промаха. Раньше, чтобы посадить человека, особо не церемонились: кому-то анаши в карман засунут, кому-то пару патронов при обыске положат за холодильник… Случайная потасовка на улице с "пьяной" компанией, разорванная блузка несовершеннолетней соседки по купе - да мало ли способов!
Теперь работают тоньше, особенно, когда надо убрать с дороги милицейского оперативника. Впрочем, судя по истории с Нечаевым, все новое - лишь хорошо забытое старое.
- Владимир Александрович, ведь ни какой же суд не…
- Конечно!
Меньше всего сейчас Виноградову хотелось углубляться в детали шитой белыми нитками провокации, которая привела его подзащитного в камеру. Какая разница, что за статья Уголовного кодекса будет значиться в обвинении? Аргументы, доказывающие абсолютную невиновность Дениса, лежали на поверхности и уже тысячу раз приводились Виноградовым письменно и устно во всех инстанциях.
- Ты этого не делал?
- Нет!
- Вот именно… Может, оно еще до суда развалится.
- С-свол-лочи!
- Прокуратура, блин… Сами сажают, сами же и за соблюдением законности следят. Так что месяцев десять-одиннадцать они тебя в "Крестах" продержат запросто.
- Но зачем? - повторил Нечаев.
- В том-то и дело! - Виноградов припомнил плакатно-суровое выражение лица помощника прокурора при их последней встрече. Почти два часа - обтекаемые формулировки, ни к чему не обязывающие рассуждения, пока, наконец, череда намеков и недомолвок не оформилась в определенное деловое предложение, которое следовало довести до сведения клиента.
- Денис… Ты хочешь отсюда вы браться?
- Шутите? - полыхнули надеждой глаза собеседника.
- Нет. Нам с тобой предложена сделка.
- Какая? - Чувствовалось, что еще не зная, о чем пойдет речь, оперативник наполовину согласен.
- Все до смешного просто! После чего приключилась вся эта ерундовина? - адвокат обвел собирательным жестом убогую обстановку изолятора временного содержания.
- Ну, остановили при выходе из РУВД, попросили проследовать за ними…
- Нет, не как тебя забирали, а после чего, понял?
- А, в этом смысле! Я же уже вам говорил - меня задержали почти сразу же после визита в прокуратуру.
- Подробнее.
- После первого раза, еще когда я насчет Татьяны из гостиницы выяснил, помощник прокурора попросил все по этой версии и дальше лично ему докладывать.
- Через голову милицейского начальства?
- Да. Говорит, дескать, разработка перспективная, но необходимо предотвратить утечку сведений в прессу, и вообще… Я тогда решил, что он просто хочет примазаться.
- Любой бы так подумал.
- Да наплевать! После того как мы с вами на лестнице "Первопечатника" встретились, я в отдел кадров прошел. Девушкам-красавицам наплел с три короба, пошарил аккуратненько по архиву, но потом кто-то Службу безопасности высвистал - и началось! Понабежали, устроили шум-гам, чуть ли не в драку… Думал, выкинут меня из окошка вместе с милицейской "ксивой".
- Да, ребята там горячие, - кивнул Виноградов, непроизвольно дотрагиваясь до отметины над бровью. Больше видимых следов ночного нападения ни на лице, ни на теле уже не осталось, но и этого было достаточно. - Значит, все же что-то успел накопать?
- Успел!
- Молодец, - отвел глаза от довольной физиономии подзащитного Владимир Александрович. А про себя подумал, что лучше бы наоборот - тогда не пришлось бы им с парнем сейчас сидеть друг напротив друга на привинченных к полу стульях.
Но тот уже упивался своим недавним успехом:
- Раздобыл! Полный список уволенных из фирмы за последние годы! Представляете?
Виноградов представлял - более того, после сегодняшнего визита к помощнику прокурора он даже догадывался, чью фамилию помимо разыскиваемой обнаружил на листке "удачливый" оперативник.
- Лукашенко? Олеся Ивановна?..
- А вы откуда знаете? - опешил Денис.
- Верно? - не ответил адвокат.
- Верно! Она проработала в транспортно-экспедиционном отделе "Первопечатника" почти год. И уволилась одновременно с Татьяной, своей подружкой. Та через кого-то устроилась в гостиницу, а Олеся, видимо, подалась до дому…
- И ты об этом, конечно, сразу же сообщил своему приятелю-прокурору?
- Приятелю! - Нечаев прошипел сквозь зубы какое-то нецензурное ругательство. Потом кивнул:
- Да, сообщил. Как договаривались…
- А он?
- Попросил срочно приехать к нему со списком и другими рабочими записями. Подробно так выслушал, сволочь, забрал бумаги и велел никому до времени не докладывать.
- Потом что было?
- Ничего. Меня с утра вызвали в РУВД, а там забрали.
- Значит, бумаги у него… Боюсь, что отопрется!
- Ерунда! Я все равно почти наизусть помню - и эту выписку из отдела кадров, и прочее по делу Лукашенко.
- Придется забыть.
- В каком смысле - "забыть"?
- На всю оставшуюся жизнь, если, конечно, собираешься провести ее на свободе.
Виноградов убедился, что собеседник внимательно следит за каждым его жестом и приложил к губам указательный палец. Потом покосился на вентиляционную отдушину под самым потолком следственного кабинета - микрофон мог располагаться или в ней, или в электророзетке.
- Ты меня понимаешь, Денис?
Тот проследил за взглядом адвоката, сглотнул слюну и медленно опустил веки:
- Кажется, да…
Владимир Александрович продолжил:
- Ничего особенного! Просто тебе надо раз и навсегда забыть о той давней истории с Олесей Лукашенко. Умерла, так умерла… С кем не бывает?
- Хорошо, - кивнул Денис.
- И про папашу ее - тоже забудь!
- Как это, Владимир Александрович? Подождите, я же ведь в оперативно-следственной группе?
- Ну, сейчас ты, допустим, в камере! - вполне резонно поправил Нечаева адвокат. - Не беспокойся.
Денис вслед за Виноградовым посмотрел в сторону отдушины под потолком:
- Я согласен!
- Вот и правильно! - похвалил Виноградов. - Поверь, Денис, плетью обуха не перешибешь…
- Что я должен сделать?
- Ничего! Завтра утром тебя выпустят - даже без предъявления обвинения. Походишь некоторое время подозреваемым, а потом через месяц-полтора уголовное дело прекратят за недоказанностью.
- А дальше?
- Служи. Уволить тебя не имеют права, если что - восстановим по суду.
Собеседник криво усмехнулся:
- А если я…
Тут уже забеспокоился Виноградов:
- Не советую, Денис. Сделать из тебя в любой момент обвиняемого - это для нашей прокуратуры даже не вопрос. Изберут мерой пресечения содержание под стражей… и привет! При таком раскладе ни один адвокат из "ментовской" камеры не вытащит.
- Даже вы?
- Тем более я! - рявкнул Владимир Александрович, но сразу сбавил тон: - Послушай, парень… Не корчи из себя рыцаря на белом коне, ладно? Это же с каждым могло случиться. Сунулся по молодости куда не положено, получил по носу - так делай выводы! Считай, что еще повезло.
- Повезло?
- Конечно! Могли без объяснений законопатить лет на пять в Нижний Тагил… Или того хуже.
И в этот момент Нечаев сорвался в истерику:
- Да согласен я! Согласен! Господи, ну за что? Буду молчать, забуду про все… Зачем мне это надо? Господи!
Наверное, он даже чуть-чуть переигрывал, но в целом получилось вполне естественно.
- Успокойся, Денис… Успокойся! - бросился к своему подзащитному Владимир Александрович. - Немного осталось…
И только когда убедился, что молодой оперативник понемногу приходит в себя, нажал на кнопку вызова дежурного по изолятору.
* * *
- Ну, и что вы на это скажете? - Палец Андрея Марковича по-хозяйски лег на сенсорный переключатель магнитофона. - Дальше ничего интересного…
Он прослушивал запись не в первый раз и прекрасно помнил, когда диалог сменится равномерным шипением пленки.
- Какая разница. Вы же все равно поступите по-своему?
- Разумеется. И все-таки?
- Нельзя его было выпускать! - Без формы с серебряными погонами помощник прокурора выглядел не привычно-суровым представителем власти, а просто хорошо одетым молодым человеком из состоятельной семьи.
- Почему?
- Потому что я не верю ни единому слову! Ладно, этот сопляк, но насчет адвоката…
- Допустим. Что предлагаете?
- Пусть сидит! По крайней мере подприсмотром.
- До каких пор?
- Сколько понадобится! - пожал плечами помощник прокурора.
- А потом? - поинтересовался Андрей Маркович. - Он же ведь рано или поздно выйдет.
- Ну, во-первых, скорее поздно, чем рано. А во-вторых, можно же сделать так, чтобы…
Господин Удальцов покачал головой:
- Вы очень удивитесь, но "сделать так" с арестованным сотрудником милиции вовсе не просто. Любая тюрьма имеет уши и глаза - и это только кажется, что за решеткой человек отрезан от окружающего мира. Наоборот! Там он еще больше на виду, а с появлением господина Виноградова…
- Очень неприятный тип. Вредный! Скажите, неужели ничего нельзя предпринять?
Генеральный директор "Первопечатника" поморщился, как от зубной боли:
- Мы попробовали… Теперь нужно кое в чем разобраться.
Собеседник молчал, ожидая продолжения.
И после короткой паузы оно последовало:
- С этим адвокатом все не так просто. Знаете? Он ведь у нас поперек дороги уже не в первый раз оказался.
- Слышал. А что, если…
Но Андрея Марковича рекомендации "ручного" сопляка-прокурора интересовали мало:
- Я не верю в совпадения. Кто-то за ним стоит, но вот кто? И почему? Ладно, это разговор отдельный!
Господин Удальцов обошел кресло и привычно потеребил краешек оконной шторы. Прислушался к доносящемуся с улицы городскому шуму и почтительному молчанию собеседника за спиной.
Обернулся:
- Любую проблему надо решать быстро! Сразу же и до конца. Чтобы больше к ней никогда не возвращаться…
Молодой человек слушал внимательно и даже попытался встать вслед за хозяином кабинета, но Андрей Маркович неожиданно сильной ладонью надавил ему на плечо:
- Сиди! Думаешь, я поверил, что Виноградов и этот его придурок-подзащитный будут выполнять наши условия? А даже если и будут… Все равно рискованно. Поэтому поступишь так, как я сказал.
- Понял. Сделаю!
- Конечно, сделаешь… Завтра прямо с утра выпускай этого не в меру любознательного опера из каталажки.
- А потом?
- Потом сиди, жди вестей.
Помощник прокурора задумался:
- Значит, по уголовному делу…
- Особо не напрягайся, - изобразил нечто похожее на улыбку Андрей Маркович. - Все равно дело будет прекращено. В связи со скоропостижной смертью гражданина Нечаева.
- Самоубийство?
- Ну уж и не знаю! - развел руками генеральный директор "Первопечатника". Потом задумался и покачал головой: - Вряд ли, слишком хлопотно. Может быть, дорожно-транспортное происшествие? Пищевое отравление…
- Многие от дешевой водки помирают.
- Да, бедняги! Или несчастный случай на рыбалке?
- Сейчас не сезон.
- Верно! А, ерунда… Не будем забивать себе голову - в конце концов есть люди, которые за это деньги получают.
- Кстати, о деньгах…
И собеседники привычно перешли к обсуждению финансовой стороны их давнего и взаимовыгодного сотрудничества.
Глава вторая
Отель располагался на самом выезде из Таллинна и, судя по всему, претендовал на европейский уровень.
Надо признаться, определенные основания для этого имелись. Опрятные, светлые и однообразные до скуки интерьеры немногочисленных номеров, необходимый уровень комфорта, улыбчивый персонал - словом, все как везде теперь на Балтийском побережье.
Впрочем, наличествовал и некоторый местный колорит.
Из ниш и полутемных уголков то и дело оскаливались на проходящих по коридорам людей огромные бурые волки, сверкали искусственными глазами рыси и топорщили шерсть на загривках прочие хищники помельче… Поначалу некоторые постояльцы даже вздрагивали в испуге - настолько естественно выглядели чучела добытого некогда в окрестных лесах зверья.
Охотничьи трофеи красовались даже в сауне: со стен нависали клыкастые кабаньи морды, а посередине "комнаты отдыха", прямо над стилизованным под старину камином, раскинула ветви рогов голова лося.
Имелся и небольшой ресторан, выдержанный в общем стиле гостиницы: с хорошей мясной кухней, негромкой музыкой, пьяными финнами-посетителями и положенным для заведений подобного рода ассортиментом проституток.
Для того, чтобы их вычислить, большого ума не требовалось: "девочки" заказывали только дешевые соки и сидели почему-то непременно контрастными парами - брюнетка с блондинкой и наоборот… Кроме того, ни у одной из них не было ни спичек, ни зажигалки.
В ожидании шницеля Владимир Александрович прихлебывал недурное местное пиво и с ленивым интересом наблюдал, как профессионалки обрабатывают и без того настроенных на сексуальные подвиги туристов из страны Суоми.
Нехитрые приемы, которыми пользовались эстонские проститутки, были вполне интернациональны и не отличались разнообразием: перехваченный будто случайно взгляд, просьба дать прикурить, какой-нибудь невинный вопрос, многообещающая улыбка…
Компания за столиком становилась смешанной, появлялось шампанское, под веселое женское щебетание клиент заказывал еще и еще… В конце концов накачанный дешевым алкоголем до осоловения финн оплачивал счет и удалялся из ресторана в сопровождении полюбившейся дамы - на некоторое время или до утра.
По идее, одинокий и явно не слишком стесненный в средствах посетитель должен был бы представлять для девиц вполне конкретный прикладной интерес, но, к удивлению Виноградова, именно на него они вовсе не обращали внимания! Вокруг заезжего адвоката образовалось некоторое подобие полосы отчуждения, невидимый барьер, заставлявший даже находящихся в явном "простое" соседок смотреть сквозь одинокого мужчину из России куда-то в розовую даль.
Не то, чтобы Владимир Александрович испытывал острую нужду в профессиональной женской ласке, но было все-таки непонятно и немного даже обидно… "Может, - подумал он, - вирус антирусского национализма проник и в деликатную сферу продажной любви? Какой кошмар!"
Впрочем, все оказалось куда прозаичнее.
К столику, за которым в одиночестве потреблял свой "холостяцкий" ужин Владимир Александрович, официальной походкой приблизился молодцеватый крепыш средних лет. Двубортный, стального цвета пиджак на нем больше походил на форменный китель.
Поздоровался:
- Добрый вечер! Не помешаю вам?
- Присаживайтесь.
Боковым зрением адвокат ощутил, что оба они сейчас находятся в центре внимания определенной части посетителей ресторана - по залу тихо прошелестело опасливое оживление.
- Спасибо. Меня зовут Йак Смуул. Я начальник Службы безопасности этого отеля.
- Очень приятно!
Господин Смуул говорил по-русски с таким заразительным акцентом, что на редкость восприимчивому к любой языковой среде Владимиру Александровичу нестерпимо захотелось вслед за ним ра-астя-кивать слова и смякчать сокласные…
- Вы - господин Виноградов?
- Да, - почти уже не удивился адвокат.
- Это вы звонили сегодня в Экономическую полицию?
- Допустим, - отрицать имевший место факт не было никакого смысла.
- Меня предупредили там… - начальник Службы безопасности показал рукой в сторону, где за ресторанной стенкой находилась стойка портье. - Не нужно ли чем-то помочь?
- Нет, благодарю вас! - Владимир Александрович с трудом удержался оттого, чтобы хмыкнуть. Наконец-то все встало на свои места…
Он покосился на деланно-равнодушные физиономии проституток за ближними столиками - слава Богу, с пролетарским интернационализмом на фронте продажной любви все по-прежнему было в порядке.
И проблема заключалась не в каких-то даже его, Виноградова, особо отвратительных внешних данных. Нет!
Просто гостиничный персонал в любой точке земного шара живет по единому, почти неменяющемуся в зависимости от климата и политического режима своду законов, главным из которых является стремление угодить и нашим, и вашим… И если портье дисциплинированно доложила о странных звонках постояльца господину Смуулу, то с не меньшим энтузиазмом она предупредила об этом и "девочек" - чтобы сдуру не напоролись на неприятности.
- В таком случае - не смею отвлекать.
Начальник Службы безопасности посчитал свою миссию вежливости выполненной и положил на скатерть перед Виноградовым глянцевый прямоугольник визитной карточки:
- Если что-то понадобится - всегда к вашим услугам. Персоналу даны соответствующие распоряжения.