Глава 5
Утром я отправилась на работу, оставив Герту записку на столе и завтрак на плите. Вероятно, когда я вернусь, и духу его не будет в квартире. Так он, по крайней мере, всегда поступал раньше, а с течением времени привычки рокеров мало меняются. Впрочем, как знать… Правда, сообщением о Карчинском он меня заинтересовал. Надо будет залезть в Интернет и узнать о художнике побольше. И все-таки с каких это пор Герт стал поклонником живописи и другом художников? Хотя он давно от меня отдалился, поэтому всякое может быть.
- А ты хорошо выглядишь, мать, - заявила Лилька, как только я появилась на своем рабочем месте. - С чего это ты вдруг так похорошела за одну ночь? Неужели нашелся тот, кто согрел твою одинокую постель?
- Ну, зачем же, - я попыталась остаться равнодушной, чтобы слишком проницательная коллега ничего не заметила. - Просто хорошо выспалась, к тому же никто не мешал. А на сон грядущий прочитала захватывающую статью о корейской культуре.
- Ну, ты даешь! Врешь, наверное? Неужели правда? - На холеном Лилькином лице отразилась целая гамма чувств от недоумения до полного неверия.
- Конечно, правда, - я спокойно достала из сумочки косметичку. - Американские ученые еще десять лет назад доказали, что, если смотреть на красивые картины, скульптуры или читать что-то об искусстве на ночь, то сон будет крепким и здоровым, а общее состояние организма заметно улучшится. Если же прибегать к этому постоянно, то можно даже избавиться от разных болезней.
- Не может быть! - Лилька с сомнением потрясла головой. - Это ты сейчас сама все придумала, да еще и американцев сюда приплела. - Она уперла руки в крутые бедра, обтянутые модным трикотажем в мелкую черно-серую клетку, и вызывающе поглядела на меня.
- Нет, не придумала, а просто вспомнила статью из-какого-то журнала, кажется, "World" или "Scientific circle". - Я старалась говорить предельно серьезно и не встречаться с Лилькой взглядом. - Как видишь, все оказалось правдой. Стоило мне вчера потратить немного времени на искусство (знала бы она, на что я его действительно потратила и каким древним искусством занималась!), так сегодня чувствую себя просто превосходно.
Вокруг Лильки и меня уже собирались сотрудники. Выслушав мою тираду, кое-кто хмыкнул, кое-кто покачал головой, а кто-то даже поддержал меня, заявив, что это вполне здравая мысль. А Яша Лембаум, почесав макушку, даже сказал, что и сам то ли слышал что-то подобное, то ли читал. Мимо прошмыгнул Пошехонцев, какой-то весь невероятно мятый с утра, словно ночевал, не снимая одежды, где-нибудь в переходе на Петроградской. Потирая физиономию, буркнул всем приветствие и проскрипел несмазанным, ржавым голосом:
- Вот вы-то мне и нужны. Зайдите, Леда.
Я весьма обрадовалась возможности отвязаться от назойливых коллег, а прежде всего от не в меру проницательной Лильки.
- Слушаю вас, Илья Геннадьевич, - сказала я, даже не присаживаясь, так как не собиралась надолго задерживаться у него в кабинете.
- Как продвигаются наши дела с моделью? - Пошехонцев поморщился и попытался расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки.
- Прекрасно, - нагло соврала я. - Сейчас подбираю нужный материал, составляю вопросы для наших читателей. Первая статья будет готова уже к понедельнику.
- Лучше бы к выходным. - Главный наконец-то оставил пуговицу в покое.
- Можно и к выходным. - спокойно согласилась я. - Собственно, почему бы и нет. Материала много, и он интересный.
- Серьезно? - Илья с подозрением посмотрел на меня, не слишком доверяя моей покладистости. - Это было бы слишком хорошо. Но я ведь давно тебя знаю, Леда, обязательно какую-нибудь гадость напоследок преподнесешь. Давай выкладывай сейчас.
- Какую гадость, Илья Геннадьевич? - Я обиженно захлопала ресницами, изобразив оскорбленную невинность. - Напротив, меня очень заинтересовала предложенная вами тема. Мир моды весьма разнообразен и изменчив, писать о нем можно бесконечно.
- Что-то эта тема не вызвала у тебя энтузиазма в прошлый раз, - ехидно заметил главный, безуспешно пытаясь открыть дверцу своего стола.
- Энтузиазма у меня не вызвала предстоящая беседа с моделью, - напомнила я, - но вы пообещали, что за это примете у меня материал на вольную тему. Разве не так?
- Так. - Пошехонцев раздраженно хлопнул дверцей. - Так я и знал. И ты уже знаешь, о чем будет материал?
- Конечно, - я охотно кивнула. - О художнике Карчинском, чья выставка сейчас проходит в "Галерее искусств".
- И все? - недоверчиво посмотрел на меня несчастный главный редактор. - Только статья об этом художнике - и все?
- Все, - радостно улыбнулась я ему. - Живопись у него интересная, человек он занимательный. Поэтому все. А что, надо еще что-нибудь?
- Нет, - Илюшу передернуло, - этого вполне достаточно. В общем, я согласен, как только пройдет материал о модели, можешь нести своего художника.
- Чудесно, Илья Геннадьевич. Так мне можно приступать к работе?
- Да-да, - Илья энергично замотал головой. - И хорошо бы успеть до выходных. Постарайся, Леда, будь другом.
Я кивнула и отправилась в нашу комнату.
Что это главный такой вздрюченный? Вот ведь дались ему эти статьи о моде… Нет, пожалуй, тут дело совсем не в моде, а в моделях. Вернее, всего в одной - Диане. Интересно, что Герт мог про нее слышать? Если бы только он удосужился вспомнить…
* * *
Как ни странно, но Герт из моей квартиры, как ожидалось, не убрался. Напротив, до моего прихода он успел найти запасные ключи, смотаться в магазин и даже купить цветы и шампанское.
- С чего это вдруг? - удивилась я, зная, что мой дружок-рокер никогда изысканными манерами не отличался.
- Сюрприз, - пояснил он, нисколько не смутившись. - Хотелось сделать тебе, приятное, тем более что столько лет друг друга знаем.
- Вот именно. - Я прошла на кухню. - Поэтому можно было обойтись и без эффектных сцен, которые так обожают в латиноамериканских сериалах.
- Ты в своем репертуаре, - хмыкнул Герт. - А я думал, что тебе понравится.
- Мне нравится, я только не ожидала от тебя ничего подобного. Зачем, Герт?
- Знаешь, - он остановился за моей спиной и обнял меня за плечи, - возраст, что ли? Начинаешь ценить такие вещи, которые раньше были пустым местом. Семью, например, близкого человека рядом, заботу, внимание.
- Герт, - я все еще не могла опомниться, - ты о чем? С каких это пор ты стал мечтать о семье?
- Представь, давно. Но все никак не мог встретить подходящую женщину.
- А теперь, значит, встретил. - Я повернулась к нему и уставилась на физиономию человека, которого знала уже двадцать лет.
- Встретил. - Герт не ухмылялся как обычно, а улыбался даже как-то застенчиво. - Понимаешь, все эти годы меня тянуло к тебе, а вчера я понял, что не хочу тебя терять. Нам нужно быть вместе.
- А меня ты спросил? - Я растерялась, но потом начала злиться. - Мне не нужен неизвестно где мотающийся мужик, у которого в каждом городе доступные поклонницы. И я не забыла, как ты однажды бросил меня ради одной из них.
- He простила. - Голос Герта странно дрогнул. - Ты веришь, Леда, что в одну реку нельзя войти дважды?
- Верю. Потому что это так и есть.
- А мы не будем входить в эту реку. - Голос его оставался немного глуховатым и напряженным. - Начнем все сначала. Сейчас мы хотим приостановиться с гастролями, осесть в Питере, отдохнуть, записать новый альбом.
- А дальше? Все начнется по новой? - Я не переставала злиться.
- Там видно будет. - Герт привлек меня к себе и стал осторожно целовать. - У нас все получится, малышка. Только верь мне.
- А если я не могу верить?.. - Я уже почти не сопротивлялась.
- Не верь. Я буду делать это за нас обоих. - Его губы стали настойчивее. - Не хочу, чтобы все хорошее так и прошло мимо меня, пора наконец устроить свою жизнь.
- А меня ты спросил? - упрямо повторила я. - Мне этого хочется?
- Я не буду пока спрашивать. Подождем, а там видно будет. Иногда на гастролях я сидел в какой-нибудь гостинице ночью и вспоминал тебя. Молчи, - он приложил палец к моим губам. - Мне так повезло, Леда, что я встретил тебя.
Я смотрела на Герта. Знала его давно и разным, привыкла ко всем его выходкам, но таким взволнованным, пожалуй, видела впервые. А Герт смотрел на меня и ждал ответа.
- Не понимаю. - Я слегка отстранилас. - Вчера ты был таким, как обычно, таким, к какому я привыкла давным-давно, но сейчас я бы сказала, что ты удивительно переменился за неполные сутки.
- Я всегда был таким, Леда. - Он прижался губами к моему виску. - Просто ты видела худшую мою сторону, а теперь я решил открыть для тебя лучшую. Давай все-таки попробуем, я верю, что у нас может получиться.
- Да, - сказала я, опуская голову на его грудь. - Там видно будет.
* * *
Герт посоветовал пойти на выставку часа за два до закрытия.
И посмотреть все можно, и с художником пообщаться. Я прикидывала, как бы это лучше устроить, но он разрешил все мои сомнения, пообещав подъехать за мной на работу и отвезти в галерею. Подумав, я приняла его предложение. В конце концов, не в театр же я собираюсь и не в Дом моделей, вполне сойдет строгий костюмчик в черно-белых тонах нашего местного модельера Ольги Белоуховой, моей давней знакомой еще по университету. И хорошо, что я вспомнила о ней. Неплохо было бы встретиться, пообщаться, она мне и материал подкинет о моде в целом и о моделях в частности. Нет, не все так плохо, как я себе вообразила. Напротив, жизнь очень даже неплохая штука.
Мое радужное настроение не прошло незамеченным для коллег. Посыпались шуточки и различные предположения, но я просто не обращала на них внимания, пока без десяти пять не появился Герт, чисто выбритый, благоухающий дорогим одеколоном и с роскошным букетом в руке. Мужская половина мгновенно бросила работу и воззрилась на это явление, а женщины, которые приводили себя в порядок, стремясь в самом приглядном виде покинуть рабочие места, примолкли и вытаращились на моего гостя.
- Добрый день! - Герт был сама вежливость и изысканность. - Позвольте похитить вашу коллегу. - Он протянул мне букет:
- Это тебе, дорогая.
- Спасибо. - Я постаралась подыграть ему и держалась скромно и невинно.
- Кто бы мог подумать, что у тебя объявится такой кавалер, - не удержалась Лилька, пришедшая в себя гораздо раньше остальных. - Прими мои поздравления.
- Не с чем, - я вызывающе улыбнулась ей. - Это мой давний друг.
- Скажите, а вы не снимались в сериале "Дни осени"? - встрял Яша Лембаум и тут же, сконфузившись, спрятался за верные спины коллег.
- Я музыкант. - Герт олицетворял саму скромность.
- Конечно же, - Ирочка Кривцова оттеснила коллег и вышла на передний план. - Рок-музыкант, - уточнила она. - "Серебряный век".
- Вы совершенно правы, леди, - Герт слегка поклонился, превратившись в мистера Совершенство. - Мы идем, дорогая?
- Разумеется. - Я подхватила со стола сумочку и взяла Герта под руку. - До завтра, - кивнула коллегам.
- Всего хорошего, Леда, - ответила за всех Кривцова.
Мы прошествовали до нашей обшарпанной редакционной двери под звуки неслышимых фанфар и исчезли, оставив коллег переваривать новость.
* * *
Многие из них хотя и привыкли постоянно писать о знаменитостях, но, встретившись с ними лицом к лицу в такой вот неформальной обстановке, начинают чаще всего нести несусветную чушь или, напротив, становятся хамовато-развязными. Как все-таки действует на рядового обывателя ореол популярности, который окружает всякого, появившегося на экране телевизора. И каждый непременно норовит вспомнить, что это за человек такой. Знаменитостям тоже нередко нелегко приходится из-за повальной всенародной любви. Сколько курьезных случаев бывает, а сколько ходит анекдотов по этому поводу…
Но поразмыслить толком над этим я не успела, мы уже подошли к машине, которая просто сверкала отмытыми боками и стеклами так, что не смог бы придраться и самый въедливый инспектор ГАИ.
- Зачем ты это сделал, Герт? - спросила я, когда машина вырулила на залитый огнями проспект.
- Разве не прикольно получилось? - Он искоса посмотрел на меня. - По-моему, твои журналисты до сих пор приходят в себя.
- Они люди закаленные и к знаменитостям привыкли, - не удержавшись, кольнула я его. - И все-таки зачем?
- Просто хотелось сделать тебе приятное, - наконец сдался он, - и немножко подразнить твоих собратьев-писак. Думаешь, зря я туда приперся?
Герт был не похож сам на себя. Откуда эта скромность у вечного разгильдяя-рокера? Поприкалываться он ведь мог и по-другому, к примеру, ввалившись пьяным в стельку с гитарой наперевес и устроив настоящий погром. Одно время такие шуточки были в моде у рокерской тусовки. Теперь все как-то остепенились, даже молодые команды не позволяют себе подобных выходок, а пьяные дебоши устраивают больше звезды-однодневки из попсовой среды.
А Герт между тем уверенно вел машину и что-то мурлыкал себе под нос. Спокоен и невозмутим до безобразия, словно и не он каких-то десять минут назад явился причиной сумятицы в мыслях журналюг из "Вечерних новостей". Я не пыталась завязать разговор, разглядывая проносящиеся за окном витрины магазинов. Припарковавшись, Герт помог мне выбраться и повел к возвышающемуся зданию с плавно перетекающими линиями и золотыми буквами по фасаду: "Галерея искусств".
В новой галерее я еще не была, поэтому с удовольствием оглядывалась по сторонам. Старая постройка пришла в негодность еще в пору моей юности, но только год назад объявился богатый спонсор, который помог деятелям культуры со строительством нового здания. Так как за дело взялся состоятельный джентльмен с толстым кошельком, то он нанял невозмутимых скандинавов, привыкших соблюдать контракт и укладываться в срок, поэтому вся работа выполнялась быстро, качественно и в самое короткое время. Новая галерея впечатляла. Здание, построенное в стиле модерн, отлично вписывалось в архитектурный план проспекта. Соседние массивные здания из серого камня, постройки позапрошлого века, только подчеркивали изысканные формы и отделку своего соседа.
В вестибюле я ненадолго задержалась. Во-первых, чтобы поправить прическу и оглядеть себя с ног до головы в огромном трехметровом зеркале в затейливо-асимметричной раме. А во-вторых, я не смогла пройти мимо всяких проспектов, рекламирующих выставки, проходящие в галерее, и брошюр, рассказывающих о творчестве художников. Что-то о Карчинском попалось мне сразу же, и я вцепилась в тоненькую книжечку.
Если при первой моей задержке возле зеркала Герт только усмехнулся и пожал плечами: "Ты отлично выглядишь", то по поводу второй фыркнул, как рассерженный кот: "А это-то тебе, подруга, зачем?" Но я решила не поддаваться, промурлыкала что-то о необходимости иметь приятную мелочь на память о посещении выставки, подхватила своего кавалера под локоток, и мы стали подниматься на второй этаж.
Как и предполагал Герт, основной поток посетителей уже схлынул, но по залам еще независимо прохаживались студенты, наблюдая за своими торопливыми подругами, записывающими что-то в малюсенькие блокнотики, солидные деятели искусства, рассуждающие о живописи и лениво перебрасывающиеся друг с другом малопонятными терминами, усталые провинциалы, которые будут потом дома делиться впечатлениями. В придачу к ним бродили несколько гранд-дам с застывшей скукой на лицах, сопровождаемые гиппопотамоподобными супругами, парочка высохших старых дев в бархатных платьях, отделанных бисером, в одинаковых черных шляпках с вуалетками, да еще несколько совершенно непримечательных личностей, неизвестно зачем забредших сюда.
В углу шло какое-то обсуждение, оттуда доносился мягкий бархатистый баритон, обладателю которого почтительно внимали окружающие.
- Отлично, - Герт потер руки. - Он здесь.
- Кто?
- Как "кто"? - притворно удивился мой неисправимый друг. - Карчинский, конечно же, или ты забыла, мать, к кому мы сюда приехали? Пойдем, я тебя представлю.
- Подожди, - я вцепилась в него не на шутку. - Я не могу так сразу. Мне нужно походить, осмотреться, а там видно будет.
- Ну, смотри, - Герт примирительно похлопал меня по руке. - А я пока тоже кое с кем пообщаюсь.
Я кивнула и направилась к картинам. Ну как я могла забыть или перепутать с кем-то Карчинского? Пожалуй, в нашем городе не было другого столь оригинального художника. В искусство он пришел своей собственной дорогой и никогда не изменял своим пристрастиям.
А рисовал он, исключительно подражая манере средневековых корейских мастеров. У него были картины по известным мотивам корейской живописи, но на выставке представлялись и оригинальные работы мастера. Я завороженно ходила от полотна к полотну, разглядывая тонко прорисованные веточки бамбука, дрожащие на ветру цветы орхидей, ветки цветущей сливы, роняющей свои лепестки на белый снег, величественные хризантемы, держащие свои головы, подобно императорам.
Я не могла понять, как художнику несколькими штрихами удается передать напряжение крадущегося в зарослях бамбука тигра, поющего фазана, трясогузку, гордо вышагивающую по дорожке, зайца, замершего под кустом, дракона, гордо лежащего на склоне горы. Его дракон был мифическим существом и в то же время удивительно реальным каждым изгибом своего тела, каждой чешуйкой, не говоря уже о мудрых глазах под тяжелыми морщинистыми веками.
- Нравится? - услышала я голос за спиной.
- Конечно. - Я быстро обернулась.
- Вы здесь впервые и не можете оторваться, - сказал, улыбаясь, мужчина лет сорока пяти в аккуратном сером костюме.
- Да, - я улыбнулась в ответ. - По мне, наверное, сразу видно.
- Угу, - мужчина кивнул головой. - Вы хотите посмотреть все сразу, а те, кто уже здесь бывал, подходят к картинам, которые им больше всего нравятся. Это правильно, - добавил он. - Если вы придете сюда еще раз, то обязательно поступите именно так.
- А вы здесь уже бывали? - не удержалась я.
- Конечно, - мужчина кивнул. - Я давно знаю Володю, Владимира Карчинского, - пояснил он.
- А вы чем занимаетесь? - снова не удержалась я. Сработал рефлекс - от профессиональных навыков никуда не уйти.
- Я тоже художник.
- Художник? - Мне даже не надо было разыгрывать удивление, все получилось само собой.
- Не похож? - Он снова приятно улыбнулся. - По-вашему, все художники немытые, неухоженные, с засаленными волосами и в грязной одежде?
- Что-то в этом роде, - созналась я, - а также в берете и с бородой.