Мои слова как бы повисли в воздухе. Парень замер с рукой над сердцем и не двигался. Он не убрал руку, но и не выхватил оружие. Он был у меня на мушке, и я был готов в случае необходимости нажать на спусковой крючок. Но мне вовсе не хотелось стрелять. Я еще не знал, в кого и почему стрелять. Человек за столом медленно передвигал свою правую руку, полностью на виду и без очевидной угрозы. Глядя на меня, он сделал отмашку рукой двум другим. Высокий худой парень несколько расслабился и убрал руку от револьвера. Оба они держали руки перед собой - там, где я мог их видеть.
До сих пор никто, кроме меня, не произнес ни слова. Интересная получилась картинка: трое мужчин не шевелились, а Айрис пялилась на меня. В этот момент я молил Бога, чтобы все наконец прояснилось. За все время работы частным сыщиком в Лос-Анджелесе мне ни разу не приходилось столько бегать и подвергаться такому риску, не зная даже, в чем дело или кто от него выигрывал. А тут я пытался давить на Марти Сэйдера, спокойно сидящего за своим большим белым столом, двух других парней, которых я никогда прежде не видел, и прелестную девушку, сказавшую мне едва ли два десятка поспешных слов.
Не окажется ли это ловушкой, подумал я.
И тут во второй раз за этот безумный день Айрис обрушила на меня поток слов. Похоже, она не могла видеть меня без дрожи.
- Шелл! Шелл! Шелл! - произнесла она на одном дыхании. - О-Шелл! Как-я-рада!
Я подумал, что она скажет: "Рада! Рада! Рада!", но она этого не сделала. Она смолкла и уставилась на меня, как будто я был ее мамой.
Сэйдер держал руки на столе. Глядя на меня, он произнес с отвращением:
- Ну! - и добавил вульгарное словцо, которым я никогда не пользуюсь.
Я захлопнул ногой дверь, прислонился к ней и сказал:
- Привет, Марти.
Он наклонил голову:
- Мистер Скотт.
Это его резкий голос я слышал за дверью. Никакой нервозности в нем. Спокойный, почти приятный. Ничто его не заботило, будто он был на светском рауте.
Марти не выглядел очень уж сильным, если не считать его мощного квадратного подбородка и полной невозмутимости. Сидя за большим столом, он казался даже ниже своего роста. Его черные волосы начали уже редеть, и он их тщательно зачесывал на розовую лысину. Искры седины виднелись в волосах, особенно на коротко постриженных висках. Его карие глаза уставились на меня сквозь очки без оправы. Я бы сказал, что ему около пятидесяти. Прекрасно выбритый, загорелый, в отличной форме. Обнаженные в полуулыбке белые зубы ослепляли. На нем были черный костюм, белая рубашка и черный вязаный галстук. В целом он неплохо гляделся на белом фоне стола.
Он продолжал полуулыбаться:
- Что я могу сделать для вас, мистер Скотт?
Я еле сдержал улыбку. Он вел себя, как если бы я был клиентом, а не держал его на мушке. Я сказал:
- Хватит того, чтобы никто не двигался.
Мне было трудно наблюдать за тремя одновременно. Я повернул голову в сторону высокого худого типа, прислонившегося к стене.
- Ты, - сказал я, - двумя пальцами левой руки медленно достань свой ствол.
Вместо того чтобы подчиниться, он взглянул на Марти Сэйдера, и тот еле заметно кивнул ему. Черт возьми! Разве не я тут командовал?
Худой парень медленно протянул левую руку и двумя пальцами достал свою пушку.
- На пол! - показал я.
Он уронил пистолет.
- Теперь ты, - сказал я другому, - то же самое, и не изображай из себя левшу.
Он так и не двинулся с места с момента моего появления. Может быть, даже не дышал. Я не ожидал каких-либо фокусов от него, и он без всякого выполнил мое приказание.
- Прекрасно! Теперь подтолкните их ногой ко мне. Затем спустите оба пиджаки с плеч, оставив руки по локоть в рукавах.
Худой парень попытался сказать что-то, но сдержался, лишь пожал плечами. Оба они сделали, как я сказал. Это было лучшее, чего я мог добиться в этот момент, и они не могли мне ничего сделать своими стесненными руками.
Я взглянул на Сэйдера:
- Ваша очередь.
Он продолжал улыбаться:
- Интересно, мистер Скотт. Ловко у вас получается. Но я не ношу оружия.
Он осторожно раздвинул лацканы своего черного пиджака. Во всяком случае, под мышкой кобуры не было.
- Отодвиньтесь от стола, - сказал я ему.
Он повиновался.
- Теперь встаньте и сделайте то же самое.
Он поднялся и вновь распахнул пиджак.
- Повернитесь.
- Пожалуйста, - повиновался он с легкостью. Оружия на нем не было видно, но я сказал:
- Теперь, Сэйдер, выверните карманы.
Он тряхнул головой.
- Одно могу уверенно сказать о вас, мистер Скотт, вы все делаете тщательно. - На его лице вновь появилась приятная белозубая улыбка. - Может быть, поэтому вы и живы до сих пор.
Пока я пытался понять, что скрывалось за его словами, он сунул правую руку в правый карман пиджака.
- Левой рукой, - сказал я.
- Неудобно же, - проворчал он, но все же потянулся через живот сначала левой, а потом правой рукой и вывернул карманы. Стало очевидно, что оружия у него нет. - Этого достаточно, мистер Скотт? Не очень-то приятно это проделывать, к тому же в присутствии дамы.
Интересно было бы узнать, что могло вывести его из себя. Я кивнул ему и подошел к Айрис. Она зашептала что-то, но не было смысла делать это - шепот был таким громким, что стены отозвались эхом.
- Слава-Богу-что-вы-пришли. Они-собираются-убить-нас. Они-бы-уже-убили-меня. Шелл-уведите-меня-от-сюда.
Мне не понравилось, что она снова упомянула о намерении Марти убить нас. Мысль об этом не покидала меня, хотя я и не видел в ней никакого смысла. Ну что ж, я хотел попасть сюда и попал. Теперь я жаждал быть как можно дальше отсюда.
Руки Айрис были замотаны пластырем. Я протянул руку, нашел кончик пластыря и дернул. Она вздрогнула, но через несколько секунд уже растирала руки.
Потом она встала и прильнула ко мне (хорошо, что слева!).
Выбрала же время для этого! Но я не оттолкнул ее - я всего лишь слабый человек. Сердце у нее билось как у кролика.
Она прошептала:
- Я очень сожалею!
Тут заговорил Сэйдер:
- Ничего не получится, Скотт.
- Чего не получится?
- Вам не выбраться отсюда. Даже если вам это удастся, далеко вам не уйти. Вам понадобится ровно минута, чтобы подняться в лифте. - Он смолк и нахмурился: - Как вы... - Он сжал зубы и заиграл желваками, переведя взгляд на потолок над противоположной стеной, которая отделяла его кабинет от зала. Я проследил за его взглядом и увидел небольшую незажженную лампочку над дверью, ведущей в клуб. Переведя взгляд на меня, он сказал:
- Конечно же вы не воспользовались лифтом. Такой дурак, как я, заслужил это.
Затем он уставился на Айрис. До него наконец дошло, каким образом я попал сюда, а ранее Айрис сбежала отсюда. Он обратился к ней:
- Я таки запер тебя. Меня радует, что я не был столь беспечным. - Он пожал плечами и добавил, обращаясь скорее к себе самому, чем к нам: - Однако я был недостаточно осторожным.
Айрис прошептала:
- Давайте уйдем. Давайте уберемся отсюда.
Замечательно! Прекрасно! Что она имела в виду? Раствориться в воздухе? Я не мог вообразить себе, как бы мы втиснулись в подъемник для блюд. Забавно было б попробовать это с ней, но невозможно. Да и наши три приятеля не сидели бы сложа руки. Сэйдер обратился ко мне:
- Сложно, не правда ли, мистер Скотт?
Пустые слова! Я мог бы отправить Айрис в лифте, оставшись здесь, как истинный рыцарь. Но, черт побери, я не собирался снова упускать ее из виду до тех пор, пока она не объяснит, в чем, собственно, дело. К тому же должен же быть другой выход, кроме механического подавальщика и заторможенного лифта.
- Сэйдер, разве здесь нет другого выхода?
Он взглянул на меня и медленно покачал головой.
- Мне не хотелось бы огорчать вас, Сэйдер, но мы уходим.
Он ничего не ответил.
Я почувствовал замешательство. Я мог бы перестрелять их всех. Но подобные мысли могли только привести меня к смирительной рубашке на манер миссис Сэйдер. Я мог бы просто оглушить их одного за другим, но не был уверен, что при этом не буду оглушен сам.
Я сказал:
- Послушайте, Сэйдер, у вас нет никакого шанса. Мне будет нетрудно заставить проговориться одного из вас.
Он открыл было рот, но ничего не сказал. Он снова смотрел на точку над моей головой. Обернувшись, чтобы взглянуть, куда он смотрел, я увидел, что упомянутая лампочка ярко горела.
- Что это значит? - спросил я его.
Он насупился:
- Кто-то направляется сюда. Лампочка зажигается, когда начинает спускаться лифт. Своего рода мера предосторожности.
И тут я вспомнил "плимут", промелькнувший мимо меня, когда я остановился у кафе Я связал концы с концами и сказал:
- Это напомнило мне одну вещь. Перед тем как проникнуть сюда, я видел в переулке одного из ребят Брида. Он, казалось, ждал чего-то.
- Брид? - Впервые он потерял свое спокойствие, но не надолго. Трудно было даже вообразить, чтобы он его мог потерять надолго. Он быстро произнес: - Я, пожалуй, был не прав, мистер Скотт. Есть другой выход - прямо из этой комнаты, там в углу. - Он кивнул в правый от себя угол. - Если вы приглядитесь, увидите его даже оттуда, где стоите.
Не обращая внимания на наставленный на него револьвер, он полез в брючный карман, достал связку ключей, отцепил один из них и оставил на столе.
- Этим ключом можно открыть дверь, ведущую наверх в переулок. Вы можете уйти.
Какого черта? Я оцепенел посреди комнаты, ощущая тепло прижавшейся ко мне Айрис, а секунды текли.
Сэйдер добавил:
- Лифт спустится за минуту. Эта лампочка, - кивнул он в ее сторону, - погаснет, когда лифт остановится. Осталось двадцать - тридцать секунд.
До чего осталось? Почему от меня так стремился избавиться этот тип, который лишь минуту назад не хотел меня выпустить? Мозг мой заколебался, как потревоженное желе, не вызывая ничего, кроме головной боли. Я совершенно не доверял Сэйдеру и не мог понять, в чем дело. Вниз могли спускаться Брид со своими подручными или приятели самого Сэйдера. Или - откуда мне было знать - настоящая горилла. Кто бы это ни был, мне не понравилась неожиданная перемена в поведении Сэйдера.
Он быстро спросил:
- Вы идете, мистер Скотт?
Он был слишком встревожен и слишком торопил меня. Я сказал:
- Любопытно знать, о чем речь, Сэйдер?
Он облизал губы, и мне показалось, что его загар побледнел. Он медленно протянул руку и забрал ключ, говоря:
- Тогда ухожу я. Вы должны позволить мне уйти, Скотт. - Голбс его напрягся, и он опять облизал губы. Он решительно выбрался из-за стола, направился в угол комнаты и вставил ключ в замок. Я уставился на него. Я не думал, что за время нашего краткого знакомства он узнал меня достаточно, чтобы быть уверенным в том, что я не выстрелю. Он рисковал получить пулю в спину. Наблюдая, как он распахивает дверь, я думал о лифте, о том, что, возможно, сюда направлялись парни Брида. Тут я представил себе Брида, который рычал. "Если этот осел Скотт еще хоть раз сунет нос в мои дела, это будет покойный Шелл Скотт".
Сэйдер сделал шаг в темноту за дверью. При желании я мог еще прострелить ему затылок. И такое желание было. За ним поспешили стоявшие у стены парни, с пиджаками, все еще спущенными на локти.
Я позволил им уйти. Единственное, чего я хотел в тот момент, - это оказаться вместе с Айрис в безопасном месте, если еще можно было найти такое для меня в Лос-Анджелесе. Я боялся, однако, последовать за Сэйдером в открытую дверь, ожидая ловушки. На моих глазах дверь захлопнулась и тем самым решила за меня этот вопрос. Даже если бы мне не пришлось отстреливать защелкнувшийся замок, меня отнюдь не тянуло в темноту за этой дверью.
Я резко обратился к Айрис:
- Детка, я достаточно долго уже нахожусь в тумане. В чем дело, черт побери?
- Сэйдер убьет нас, - ответила она. - Он хочет убить нас.
Девица не могла отделаться от этой фразы.
- Ты уже говорила об этом и убедила меня. Но почему?
- Он убил Лобо, о котором писали, газеты.
Я открыл было рот, чтобы спросить ее, какое отношение это имело к нам, но тут заметил, что лампочка над дверью погасла.
Глава 7
- Быстро! - Я схватил Айрис за руку и выбежал с ней в дверь, через которую перед этим вошел. Я бесшумно притворил ее, и мы оказались в темноте. На секунду я оставил ее, шагнул к подъемнику и раскрыл дверцы - по крайней мере Айрис могла выбраться.
Как бы не так, разве что через неделю! Моя рука повисла в пустоте. Повар или хозяин уже вернули себе свою собственность.
Прошло пять-десять секунд, как погасла лампочка. Я вернулся к Айрис и взял ее под руку. Ситуация начинала проясняться. Кем бы ни были визитеры, я не думал, что они были бы в восторге от нас. Если я правильно помнил расположение клуба, сейчас мы находились почти в противоположной стороне от лифта, и зал был перед нами, скрытый за драпировкой.
- Айрис, - прошептал я, - как попасть отсюда в зал?
Вместо ответа, она потянула меня за левую руку. Я надеялся, что она знала, что делала, ибо мне не хотелось бы задеть в темноте какой-нибудь гонг.
Она остановилась. Протянув руку, я нащупал драпировку, о которой помнил. Я потянул ткань и выглянул в образовавшуюся щель. Справа в темном зале виднелась полуоткрытая дверь лифта, слабая лампочка которого освещала часть зала. Мы не могли оставаться там, где стояли. Я потянул Айрис за руку, и через занавес мы проникли в зал, как раз когда из лифта посыпались парни.
Не было нужды призывать Айрис к тишине. Мы оба видели справа от себя парней в свете из лифта, но они пока еще не видели нас. Из лифта вышли четверо, и у каждого в руке была пушка.
Единственное, чего мне хотелось и о чем можно было только мечтать, - это пробраться в дальний от нас конец зала слева от лифта в то время, как четверо парней продвигались справа от него. Приблизив губы к уху Айрис, я прошептал еле слышно:
- Двигаем к дальней стене. Ты сможешь провести нас без шума?
Она сжала мне руку и двинулась впереди, ведя меня за собой. Слабый свет из лифта не доходил сюда, и я мог бы сбить стол или стул, так и не увидев их. Я понадеялся, что Айрис сможет провести нас без проблем. Под нашими ногами чувствовался ковер, так что мы могли двигаться бесшумно, лишь бы не наткнуться на что-нибудь. И все будет в порядке, если никто не включит общий свет.
Я рассчитал, что, если мы проберемся к лифту, пока четверо... Черт! Их было пятеро!
Пятый вышел из лифта, шагнул влево и остановился на границе светового пятна, на фоне которого обрисовалась его фигура. Я не увидел оружия в его руках, но не трудно было вообразить его.
Айрис замедлила шаг, пожав мне руку. Я резко обернулся в сторону ее еле различимой фигуры. Она осторожно двинулась влево, и я последовал за ней. Выставив вперед руку, я нащупал покрытый скатертью стол. Она ускорила шаг, и мы быстро достигли дальней стены клуба.
Я снова приблизил губы к ее уху и прошептал:
- Теперь прямо, золотце. Вперед. Эти парни не задержатся надолго в кабинете Сэйдера.
Впереди не было никаких препятствий, и в пять секунд мы пересекли зал и оказались шагах в пяти от лифта. Оставшийся парень стоял с другой стороны лифта, прислонившись к стене. Я едва его различал, несмотря на его близость к свету. Нас же он пока не мог видеть. Но если мы хотели выбраться отсюда, я должен был подобраться поближе к нему. Я выступил вперед, оставив Айрис позади, пригнулся и двинулся дальше.
Я был уже шагах в трех, когда он шевельнулся. Я опустился на корточки и на всякий случай наставил револьвер на его живот. Ничего не случилось. Левой рукой я пошарил в кармане в поисках монетки. Я различал лишь его фигуру недалеко от меня, но не лицо. Я бросил монету ярдов на пять в сторону от него, подтянув ноги и приготовясь к прыжку.
Монета упала с глухим звуком на покрытый ковром пол. Но парень услышал и с возгласом удивления резко повернулся от меня в сторону звука. Не успел он остановиться, как я прыгнул и ткнул стволом в его спину.
Он выдавил из себя "ух", а я прошипел:
- Ни звука, приятель, ни малейшего звука.
Он застыл на месте. Я прошептал:
- Айрис, быстрее.
Произнеся это, я пожалел, что назвал ее по имени, но уже было поздно. Я не слышал ее шагов, но был уверен, что она повиновалась. Парень передо мной начал поворачивать голову.
Я отступил на шаг и оттянул револьвер. Когда чувствуешь дуло и знаешь точно, где оно, имеешь равный шанс отбить его в сторону прежде, чем оно выстрелит.
Но он и не делал такой попытки. Он просто повернул голову, достаточно, чтобы увидеть, что происходит. Мне самому было любопытно знать, кто он такой. До смешного крошечные черные глазки смотрели с худощавого и плоского лица, которое я видел раньше, но не помнил где. Тем не менее он откуда-то знал меня.
- Скотт, - тихо произнес он, - ты, что же, теперь в банде Сэйдера?
Айрис притронулась сзади к моему плечу. Я был так напряжен, что чуть не нажал на спусковой крючок. Я так подточил курок и шептало, что хватило бы однофунтового усилия, чтобы сделать дырку в парне. Но я удержался и велел ему:
- Повернись.
Он повиновался. Я поднял револьвер, обхватив пальцем дужку спускового крючка, и врезал ему по основанию черепа.
Падая, он не издал ни звука. Это был единственный способ заставить его замолчать на какое-то время, и я постарался оглушить его как можно нежнее. Но он мне не обрадуется при новой встрече, если она состоится. На самом деле невозможно оглушить нежно.
Войдя в лифт, я прикрикнул на Айрис:
- Запусти-ка эту дьявольскую штуку.
Нам предстоял долгий подъем, целая вечность. Она ткнула длинным красным ногтем в кнопку в стенке, и дверь лифта двинулась как черепаха с похмелья. Когда она уже закрывалась, слабый свет слева привлек мой взгляд, и я посмотрел в сторону занавесей, через которые мы прошли. Теперь за ними горел свет, так что кто-то нашел выключатели. И в последний момент перед закрытием двери свет залил весь зал клуба.
Но дверь уже закрылась, мы были в лифте, хотя, казалось, движения вроде никакого не было. Шептаться уже не было нужды, и я спросил Айрис:
- Эта штука двигается?
Она кивнула и ответила не своим голосом:
- Он же медленный.
Айрис все еще была одета в полусвитер и темно-синие брюки. Свитер все так же стоял торчком в надлежащих местах, и брюки подчеркивали ее пышные формы. С такого близкого расстояния все это стоило рассмотреть, чтобы потом вспоминать. Но я не мог сосредоточиться на этом, как следовало бы. Мне еще предстояло многое узнать. В нашем распоряжении оставалось секунд пятьдесят, и, если уж суждено было умереть наверху, я хотел знать, ради чего.
- Детка, - поторопил я Айрис, пристально глядя на нее, - давай-ка рассказывай. Сначала главное, детали потом. Быстро!
Она глубоко вздохнула и заговорила, как ни странно, спокойным голосом:
- Сэйдер убил Лобо.
Я это помнил.
- А при чем тут ты? Или я?
- Я узнала об этом и...
- Как? Забудь об этом, продолжай.
- И Сэйдер понял, что я знаю. Он решил убить меня - я знаю это. Он почти так и сказал, он назвал меня покойницей! Я, Шелл, я...
- Тьфу ты! Продолжай. Что сделано, то сделано.