Частный детектив Шелл Скотт, отчаянный малый, искатель приключений. Местодействия - роскошный и непредсказуемый Голливуд, где Скотту не грозит остаться без работы. Его клиенты - кинозвезды, воротилы кинобизнеса и прочие "сливки общества".
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 2
-
Глава 3 4
-
Глава 4 5
-
Глава 5 6
-
Глава 6 8
-
Глава 7 9
-
Глава 8 10
-
Глава 9 12
-
Глава 10 14
-
Глава 11 15
-
Глава 12 15
-
Глава 13 17
-
Глава 14 18
-
Глава 15 19
-
Глава 16 20
-
Глава 17 22
-
Глава 18 24
-
Глава 19 25
-
Глава 20 26
-
Глава 21 27
-
Глава 22 28
-
Глава 23 29
-
Глава 24 30
-
Глава 25 30
-
Примечания 31
Ричард С. Пратер
Тела в Бедламе
Глава 1
Это были бедлам, вавилонское столпотворение, тысяча и одна ночь, слитые воедино, и посредине - обнаженная леди Годива, правда без лошади.
Объединенные Нации Голливуда, украшенные масками, туниками, шальварами, обтягивающими трусиками с поясами, веселились под девизом: "За лучшие отношения со служащими", столпившись на приеме студии "Магна" по случаю выпуска эпохальной картины, которую все скоро смогут посмотреть в своем кинотеатре.
Камеры перестали снимать сегодня после полудня последний супербоевик "Магны" под названием "Плачь, плачь", и сейчас это событие отмечалось грандиозным кутежом.
Что делал я? Я наблюдал за леди Годивой.
Вполне естественно. Почти все здесь были одеты в какие-нибудь костюмы, кроме этой леди, которая совсем не была леди. Я не мог бы вам сказать, кто она. Она была в маске, закрывавшей все лицо, а я не знал ее настолько хорошо.
Я тоже был в маске, но она не помешала многим узнать меня. Во мне шесть футов два дюйма роста и двести четыре или двести пять фунтов, так что я возвышаюсь над большинством парней в толпе. Да и ни одна маска тут не помогла бы. Из-под нее высовывался мой перебитый нос, а над ней виднелись белые брови домиком - до середины они вздергивались вверх, а потом, словно в припадке, валились вниз; их кончики были похожи на согнутые из булавок рыболовные крючки. Мои блондинистые, почти белые волосы, которые я всегда подстригаю коротко, оставляя не больше дюйма, торчали из-под надетой набекрень шляпы под стать моему костюму и выдавали меня любому мало-мальски знакомому. А тут, судя по всему, меня знали многие, хотя я и не мог узнать их в маскарадных нарядах.
Я родился в Лос-Анджелесе тридцать лет назад и провел здесь и в Голливуде большую часть жизни, за исключением четырех лет службы в морской пехоте во время недавней войны. Я вырос как бы рядом с киноиндустрией и близко познакомился со многими парнями и девицами Голливуда, начиная с людей посторонних для кино и кончая самим Гарри Фелдспеном, главой студии "Магна". Это объясняло, почему частный детектив присутствовал на киношном балу.
Я открыл свое агентство - "Шелдон Скотт. Расследования" - в центре Лос-Анджелеса сразу после того, как счастливо распрощался с морской пехотой США. После нескольких унылых месяцев дела пошли в гору, и я стал зарабатывать достаточно, чтобы платить налоги. Около года назад я выполнил одно поручение Фелдспена, поэтому он вспомнил обо мне и пригласил. Он сам позвонил мне и сделал "неофициальное" предложение посетить вечеринку.
Вместо того чтобы устроить прием на съемочной площадке или в здании студии, "Магна" организовала костюмированный бал в огромном особняке Фелдспена в Лос-Анджелесе. С его благословения, естественно. И сейчас я стоял у бара, втиснутый между монтажером Полом Кларком и гримером Ирвом Сили.
В Поле Кларке около пяти футов десяти дюймов, он крепко сложен, у него почти квадратное лицо и нос Боба Хоупа. На загорелом лице выделяются настороженные карие глаза. Кларк - мой приятель, с которым я изредка общался последний год, когда бывал на студии. С Ирвом Сили я знаком уже четыре или пять лет. Он невысокий - около пяти футов шести дюймов, но недостаток роста с лихвой восполняется животом. Сам я Ирва не спрашивал, но держу пари, что он шьет брюки на заказ и они едва ли не одинаковой ширины и длины. Однако выглядит он всегда весьма опрятно и улыбается очень сердечно.
У бара я заметил, как мне показалось, четверых-пятерых знакомых: двоих из техперсонала, одного режиссера, одного или двух операторов и кинозвезду-"ковбоя". Последний, как и леди, был без лошади, но никто не обращал на это внимания - детишки уже спали в своих кроватках.
Леди Годива приближалась к состоянию полной раскованности. Почти все стоявшие у бара, кроме меня, пропустили это зрелище.
- Ирв, - проговорил я, - и ты, Кларк, не оглядывайтесь, но…
Ясно, они оглянулись. Кларк присвистнул сквозь зубы:
- Фью! Она, видать, перебрала. Ее заберут, а жаль.
Ирв сказал:
- Чем-то она мне знакома, Шелл.
Не глядя на него, я ухмыльнулся:
- Кончай хвастаться.
- Кто хвастается? Она и ведет себя знакомо. Любопытно, кто бы это мог быть?
Я покачал головой и залпом осушил стакан. Она могла быть кем угодно. Все присутствующие в огромном особняке - а нас насчитывалось здесь на вечеринке около трехсот - были в масках, которые не разрешалось снимать до полуночи. Это правило, видимо, не распространялось на костюмы.
Поскольку я был приглашен на маскарад, я отказался от своей обычной униформы частного сыщика - двубортного синего габардинового костюма - и напялил на себя то, что парень в пункте проката назвал точной копией парадного мундира Канадской королевской конной полиции. И хоть на мне была маска, чувствовал я себя чертовски глупо. Когда я подошел к бару, Ирв и Пол, выпивавшие вместе, узнали меня без труда, но ради шутки представились мне. Когда я объяснил, что нахожусь тут по личному приглашению Фелдспена, пришел развлекаться, а не нарушать их рэкет, мы по-дружески пропустили по стаканчику. Однако сейчас наблюдать за леди Годивой было гораздо забавнее, чем просто пить.
Наконец пара счастливчиков перехватила ее со словами "Детка, сядь на своего коня" и поспешно вывела из бального зала, в котором собралось большинство из нас. Мне так и не удалось узнать, куда ее увели.
Кларк повернулся к нам, сделав весьма своевременное предложение:
- До дна! - И добавил: - Я праздную.
- И что же ты празднуешь? - спросил я.
- Меня повысили - теперь я старший монтажер. Два дня. Черт, только благодаря этому я здесь - иначе мне пришлось бы работать. Все остальные заняты монтажом новой картины.
Он имел в виду, что они режут и клеят последние кадры фильма "Плачь, плачь". Мне это не кажется особо интересной работой, но я ведь не специалист. Я только знаю, что они убирают кусок тут, добавляют там, состыковывают и сращивают кадры, монтируют все картину и отправляют ее на рекламный показ.
Во всяком случае, годился любой повод для выпивки. Не то чтобы мы нуждались в поводах. Или даже в выпивке. Мы и так поглощали без всякого ограничения бесплатные и высококачественные напитки. Поэтому мы трое осушили еще по большому стакану, повернувшись спиной к бару и разглядывая публику.
Я многозначительно, но пока безответно поглядывал на одну девицу. Она была в серебряной маске, которая закрывала все ее лицо от лба до губ. И очень хорошо, что она оставляла открытым ее рот - было бы преступлением прятать такие губы. Полные, роскошной формы, они выпячивались так соблазнительно, словно жарко шептали: "Поцелуйте меня". И меня все больше разбирало любопытство: каковы ее глаза, скулы, нос?..
В остальном она была восхитительной и чуть загадочной. Загадочная часть скрывалась под плотной развевающейся юбкой голубого цвета на широких обручах, которые напрочь отбивали охоту танцевать с ней. Восхитительной была блузка с вырезом, достаточно низким, чтобы, напротив, возбуждать охоту.
Она была одета южной красавицей. Интересно, если на юге встречаются подобные красотки, почему я еще не переселился в Атланту? Я уже решил было подойти и спросить ее про это, когда Ирв Сили ткнул меня локтем в бок.
- Посмотри-ка вон на того типа, - прогрохотал он. А грохотал он потому, что голос его, казалось, исходил прямо из огромного живота, в котором места хватало не только для грохота, но и для эха. Он кивнул в сторону крупного парня, приблизившегося к бару в нескольких футах от нас.
Я назвал его крупным не потому, что сам недостаточно крупный, просто парень был на пару дюймов выше и на тридцать фунтов тяжелее меня. И крепкого сложения.
- Чего на него смотреть? - спросил я Ирва.
- Это Брэйн. Роджер Брэйн. Неужели ты не знаешь этого подонка?
- Смутно, только по имени. Никогда с ним не сталкивался. У него что-то вроде мастерской на Стрипе?
- Верно. Художник. Очень художественный художник. И самая паршивая вонючка, которую я когда-либо встречал.
Я поморщился. Ирв говорил довольно громко, а Брэйн стоял всего в нескольких шагах от нас.
Пол Кларк повернулся к нам, затеребил пальцами свой длинный заостренный нос и громко сказал:
- Ирв, ты ошибаешься: Брэйн ублюдок. Знаешь, почему? Потому что он, - Пол заговорил еще громче, - самый большой сукин сын в Голливуде! А уж где-где, а тут хватает сукиных сынов!
Брэйн медленно обернулся. Его маска была сдвинута на лоб. Он не желал играть по правилам, как все остальные, он хотел отличаться от других. Поэтому - и, конечно, по его габаритам - его сразу узнали мои собутыльники. Одет он был итальянским аристократом эпохи Возрождения и походил на цветную пленку "Техноколор". На нем были голубой жакет с буфами на рукавах, трико винного цвета, обтягивающее его длинные ноги, и черный плащ на серой подкладке. Плащ был закреплен на шее и плечах и свисал до пола. Украшенная драгоценными камнями рукоятка длинного кинжала торчала из ножен на левом боку.
Нелепо смотрелась болтавшаяся на кожаном ремешке, переброшенном через плечо, современная дорогая тридцатипятимиллиметровая миниатюрная "лейка" в открытом кожаном футляре.
Положив свою лапищу на рукоятку кинжала, он направился к нам вальяжной походкой. Именно так, вальяжной, словно он был под большим впечатлением от самого себя.
Он остановился перед нами и рассматривал нас троих, слегка кривя свои полные губы, словно разглядывал грязь. У него были вьющиеся каштановые волосы, а брови того же цвета вздернулись вверх.
Закончив осмотр, он отчетливо и с нарочитым презрением произнес:
- Деревня.
Взгляд его опустился на наши ноги, задержался на них и снова переместился на наши лица.
- Сапоги! - спокойно изрек он. - Бог мой! - Внимательно осмотрел наши лица, обнажив в улыбке красивые зубы, потом сморщил губы и выплюнул: - Несомненно, кретины. Отвратительно. Но интересно… для антрополога.
Ничего оригинального в его словах не было, но как он их произнес! Он мог бы сказать: "О, детка", и вам бы показалось, что вы никогда такого не слышали. Он как бы растворял каждое слово в кислоте, прежде чем выплюнуть его остатки из красивого рта.
Роджер Брэйн был верховным существом с Марса или богом с Олимпа, а мы - простыми смертными.
Он продолжал вещать. Приятно улыбаясь, проговорил своим хорошо поставленным протяжным голосом:
- Вы очаровательные штучки. Вы… штучки. - Его улыбка стала еще шире. - Может, выйдем? Ну, кто из вас? Из вас… штучек?
Этот парень как бы гладил меня против шерсти, не мое дело, но все-таки.
- Мистер Брэйн, - вмешался я, - кончайте перебранку. Я не имею ничего против вас. - Тут я улыбнулся. - Так что оставьте меня в покое. Оставьте нас всех. Забудьте. Мы извиняемся.
Брэйн сконцентрировался на мне так, словно готовился совершить первое в своей жизни вскрытие, но не знал точно, с чего начать.
- Что вы такое? - спросил он. - Кто вы такой?
- Скотт. Шелл Скотт.
- Любопытно, - медленно проговорил он с утрированной выразительностью. - Однако у вас безобразный нос. Или вы не находите его безобразным?
Это он так отозвался о моем носе, сломанном в смертельном бою с японцами. Его так и не выправили как следует. Он чуть искривлен, но вовсе не безобразен.
Я сказал как можно вежливее:
- Я притерпелся. Прощайте.
Но он только-только разогревался. И еще больше сосредоточился на мне, игнорируя Кларка и Сили, стоявших по бокам от меня. А ведь это они его завели. Как вообще я оказался замешанным в это?
- Парень, мне нравится, как вы тут болтаете. А, парень? - Брэйн изобразил недоумение, потом снова нарисовал на своем лице широкую белозубую улыбку.
Я начинал понимать, почему Пол и Ирв недолюбливают этого типа, но промолчал. Он покуражился. Может, теперь уберется. По мне, так ему лучше было слинять.
Но он не убрался.
И разглагольствовал как ни в чем не бывало:
- Видите ли, Скотт, вы говорите на редкость вразумительно. Все познается в сравнении. Интересно, смогли бы вы пожертвовать свой мозг… о! Извините, я не хотел вас смущать.
Я почувствовал, как горит мое лицо. Поставив стакан на стойку, я сделал шаг, приблизил свое лицо вплотную к нему и отчеканил:
- Послушайте, приятель. Идите-ка отсюда и играйте в свои игры где-нибудь еще. Я уже говорил вам, что мне нет дела до вас. Но я могу и передумать.
Он опустил подбородок и уставился на меня, качая головой, как если бы я был гадким мальчишкой.
Я сжал кулаки, но тут же расслабился и попытался взять себя в руки:
- Знаете, Брэйн, мои друзья сболтнули лишнее. Ладно, им не следовало это делать. Теперь забудьте и убирайтесь.
- Но они правы, - бодро кивнул он. - Абсолютно правы. Я действительно ублюдок, незаконнорожденный. В прямом смысле слова.
- И кому какое дело? - бросил я.
Этот чертов дуралей Кларк выбрал момент, чтобы снова вклиниться:
- Я имел в виду совершенно другое, Брэйн. Я выражался фигурально.
Черт бы побрал старину Кларка! Я готов был разбить ему башку. Брэйн продолжал улыбаться, но его полные губы искривились, обнажив зубы. Он сделал шаг к Полу Кларку и прорычал:
- Вот как? Как тебе понравится, если я зашвырну тебя аж в Канзас-Сити, штат Миссури?
Он поднял свою огромную правую ручищу с растопыренной пятерней, положил ее на лицо Кларка и толкнул.
Голова Кларка дернулась назад, и он врезался спиной в стойку бара. Я вздохнул, ожидая, что он размахнется в ответ и его разберут на части, но он просто стоял и изображал ненависть.
Однако от его ненависти Брэйну вовсе не было больно.
Краем глаза я заметил, что несколько человек наблюдают за нами. На такой грандиозной вечеринке люди мало обращают внимания на происходящее вокруг, но здесь-то происходило кое-что необычное. Среди них я вроде углядел ту девушку с пышной грудью и с обручами в юбке и подумал: вот с кем поразвлечься бы.
И тут я чуть не проглотил собственный язык.
Брэйн сделал шаг ко мне, и я внезапно услышал, как он весело говорит:
- Теперь твоя очередь.
Я не мог в это поверить, пока не увидел, что он действительно поднял руку, собираясь проделать то же самое со мной.
Этот проклятый идиот надумал дотронуться до моего лица!
Все его шуточки я пропустил мимо ушей и вроде сумел охладить свой пыл, но тут злость вдруг вскипела, взыграла, приведя в движение мою левую руку и кисть и сжав ее в кулак, врезала им в его солнечное сплетение.
Брэйн не упал и удивил меня этим. Его громадная лапища ткнула меня в лицо. Однако сам он согнулся, как человек, которого принимают в святое братство, и дыхание едва вырывалось сквозь его открытый рот. Потом он схватился за живот.
Теперь его рукам было не до моего лица.
Он что-то пробормотал, все в том же согнутом положении, вытаращившись на меня и не двигаясь.
Я повернулся к стойке бара и взял свой стакан.
Мне не следовало этого делать.
Он не был полностью выведен из строя, просто выжидал. И когда я отвернулся и взял стакан, он выпрямился и левым кулаком нанес мне удар по правому уху.
Я упал. Не пошатнулся, просто упал. Парень ударил как астероид. Я приземлился на руки и колени и испачкал свой чудесный полицейский наряд, в голове у меня все пошло кругом. Я потряс головой, и в ней вроде немного прояснилось. Но почему-то перед глазами была красная пелена. Безумного ярко-красного цвета. Мои челюсти, казалось, вжались друг в друга.
Я повернул голову, взглянул на него с пола. И с безудержной яростью бросил:
- Прощай, приятель.
Я стал подниматься: или ему придется убить меня, или я сломаю каждую проклятую косточку в его проклятом теле.
Когда я ударил его в живот, вокруг уже начала собираться толпа. Это было интереснее любого, самого убойного вестерна. Теперь между нами оказалась куча народу, и множество рук охватили Брэйна и меня. Кажется, я сломал чей-то палец - во всяком случае, кто-то завопил, и одна рука убралась с меня, но ее тут же заменили еще две, неизвестно откуда взявшиеся.
В туманной пелене передо мной возникло лицо Сили, который прошипел:
- Успокойся. Не болтай лишнего.
- Убирайся! - проревел я. - Отпусти меня к чертовой матери! Я убью этого самодовольного осла голыми руками!
Какое-то время все происходило как в тумане, но в конце концов я оказался свободен от сдерживающих меня рук. Я был в порядке. Но Брэйн уже исчез.
Однако, Бог свидетель, я его найду.
Глава 2
Я стоял у бара, вонзив ногти в свои собственные ладони и дыша, как пугливый новобрачный, когда у меня над ухом раздался мягкий, теплый голос:
- Спасибо, мистер Скотт.
- За что? - Резко повернув голову, я увидел серебряную маску и губы "поцелуй меня".
Рассмотрел я гораздо больше, но не буду вас баловать.
- За то, что наподдали подонку, - ответила она.
Я заморгал.
Она улыбнулась и продолжила:
- "Этому" Роджеру Брэйну. Так его все называют - "Этот" с большой буквы.
- О! Другим он тоже не нравится?
- Есть даже клуб, члены которого - большинство из зарегистрированных в телефонном справочнике Лос-Анджелеса.
- Но он не может не нравиться им так, как мне.
- Ошибаетесь, Шелл.
- Неужели?
- Вы ведь Шелл Скотт, не правда ли? Частный сыщик?
- Ага. Откуда вы знаете? - Глупый вопрос, но я не мог не задать его.
- Потому что вы видный мужчина и все такое… - Она скользнула прохладными пальчиками по моим бровям и волосам.