Но с другой стороны, если Джант так уж ценит свое время, то я предпочитаю, чтобы выбор момента был за мной, а не за ним. Вот поэтому и я поехал вниз по бульвару Голливуд, в ресторан "Апач".
Глава 7
Аль Джант сидел за своим обычным столом в углу задней комнаты, с одной стороны от него восседал Лупоглазый, а с другой - человек, которого я не узнал. Джант ел с большой тарелки что-то тягучее, похожее на резину и разговаривал со своими людьми. Разумеется, с набитым ртом.
Я остановился у края бара и наблюдал за ним минуту или две. На его столе стоял отводной телефон, и, пока я смотрел на него, ему звонили дважды, и он сердито отвечал. Хозяин ресторана выглядел так, будто кто-то испортил ему день, и вовсе не замечал меня. После того как он положил трубку во второй раз, я двинулся к его столику.
Джант как раз поддел на вилку и собирался отправить в рот большой кусок чего-то вкусного, когда увидел меня. Уставившись на меня, он застыл с открытым ртом. Кусок еды побалансировал немного на его вилке и плюхнулся обратно в тарелку. Но его губы и челюсть двигались. То ли он думал, что засунул еду в рот, то ли беззвучно проклинал меня.
Когда я приблизился к его столику, то понял, что Аль делал и то и другое одновременно. Он и проклинал, и готов был сжевать меня.
- Аль, - сказал я ему, - ты не должен принимать пищу, когда находишься в состоянии эмоционального расстройства. В соответствии с наукой о диете…
- К дьяволу всю эту чушь! - зарычал он. - Как ты набрался наглости прийти сюда?
- Ну, когда я увидел твоих злодеев возле дома Финли, - спокойно сказал я, - то подумал, может, пришло время потолковать еще разок. - Я посмотрел на Лупоглазого: - Ну что, ты с Джи-Би нашел тогда девочек?
Неповоротливый тип промолчал, а Джант переспросил:
- Финли?
- Финли Пайк, - повторил я.
- Кто он такой? - спросил Аль Джант.
- Парень, которого убили ночью. А ты не знал? - пояснил я.
- А откуда мне знать? Я даже не знаю, кто этот сопляк, - пожал плечами хозяин ресторана.
- Ну, может быть, я не прав, - миролюбиво проговорил я.
- День, когда ты будешь прав, будет особенным днем, - пробурчал Аль.
- Странно слышать от тебя такое, Аль, - четко произнес я.
Бандит весь скривился, вспоминая день, когда я одержал над ним верх. Телефон на столе зазвонил, и Аль Джант, все еще с перекошенной физиономией, поднял трубку.
- Да, это Джант, - ответил он.
Пока он слушал, его лицо прояснялось, и наконец на нем отразилась такая радость, на которую он был только способен. Аль даже показал свои крупные квадратные серые зубы в подобии некоторой улыбки.
- Хорошо, - ответил хозяин ресторана, - хорошо, просто прекрасно. А теперь надо позаботиться о…
Он замолчал. Глянув на меня, Джант прекратил разговор, встал из-за стола и отошел, а телефонный шнур потянулся за ним. Остановившись на расстоянии, где его не было слышно, от говорил минуту или другую, а потом вернулся к столу.
Когда Аль садился на место, то вид у него был очень довольный. Его день теперь не рушился, даже от моего прихода. Несмотря на то что у него явно улучшилось настроение, он ничего мне не сказал.
Он не знал Финли Пайка, не знал Гордона Уэверли, у него нет ни малейшего представления о том, где был Джи-Би Кестер. Он не знал, который теперь час, а если бы и знал, то все равно мне ничего бы не сказал. То есть все было именно так, как я ожидал.
Поэтому я собрался уходить и сказал ему, что мы еще повидаемся.
- Вот на это можешь рассчитывать, Скотт.
По тому, как он это сказал, я ему поверил.
Телефон Наташи Антуанетт не был внесен в книгу абонентов, но я его и так знал. Я позвонил, но мне не ответили.
Странная скрытность Гордона Уэверли насчет разговора Наташи по телефону заинтриговала меня. Я надеялся, что слово или два самой девушки помогут мне все узнать. Или, по крайней мере, позволят понять, о чем был этот первый телефонный звонок. Если, конечно, эта женщина у телефона на самом деле была Наташа Антуанетт.
Ну ладно, попробую позвонить ей попозже. А пока мне надо было заняться своей обычной работой. Я общался с мужчинами и женщинами по моему "списку" частично по телефону, но в основном в зловонных барах, многоквартирных домах и третьеразрядных отелях. Это все были дармоеды и мелкая рыбешка, редко когда крупная. Люди, крутящиеся возле рэкета, держащие палец на пульсе криминального мира и хорошо знающие все события в так называемом подземном мире города. Но все они - источники информации, поставлявшие мне все новости и слухи, без которых любой сыщик - просто пустое место.
Я все пытался найти связь между Алем Джантом и издателем "Инсайда" Уэверли или Финли Пайком, его вице-президентом. Или узнать, существовали ли какие-то трения или холодок в отношениях между Уэверли и Пайком. Но большинство людей, с которыми я говорил, даже не слышали об этих людях. Хотя, конечно, знали, кто такой Аль Джант. И не хотели иметь никаких неприятностей с ним.
И все-таки кое-какие новости просочились. Некоторые люди в моем списке считали, что выказывают мне уважение, другие хотели, чтобы я просто был у них в долгу, третьи брали деньги за свою информацию. Двое из них вообще были у меня на жалованье, я давал им время от времени денег, а взамен они поставляли мне сведения, в которых я нуждался или мог нуждаться. Один из них, например грабитель с многолетним стажем по имени Джим Грэй, год назад подслушал пьяный разговор. Бывший мошенник, имени которого я так и не узнал, грозился разорвать меня пополам с помощью дробовика. Предупрежден - значит вооружен, и я не расставался со своим кольтом 38-го калибра специальной модели, когда посещал разные сомнительные места. Когда же информация Джима подтвердилась, я сделал первый выстрел и третий. А второй выстрел произвел тот самый бывший мошенник, имени которого я так и не узнал. Уже умирая, он просто конвульсивно нажал на спусковой крючок своего ружья. Таким образом, благодаря Джиму Грэю я стал на целый год старше. А он сделался моим агентом на всю жизнь и поэтому был заинтересован, чтобы я прожил подольше.
В этот вечер я разыскал его по телефону, и он оказался единственным из моих информантов, который смог сделать полезные комментарии.
- Гордон Уэверли? - спросил он. - А кто это?
- Очень большой человек. Издатель "Инсайда".
- Хм. Да. Я слыхал о нем. Газета для чокнутых голливудцев, да?
- Что-то вроде этого. Журнал, выходит раз в неделю, - пояснил я. - Этот Финли Пайк был один из вице-президентов. Его убили вчера вечером.
- Серьезное дело. А кто это сделал? - поинтересовался бывший мошенник.
- Полиция считает, что Уэверли, - ответил я. - А может быть, и нет. А мне надо знать наверняка.
- Да. Хм. Джант… Что-то я слышал такое про старика Джанта. - Джим немного подождал. - Что-то трепались тут, но это, может быть, еще одна брехня, Скотт. Я поразнюхаю кругом и дам вам знать, Может быть, завтра.
- Чем скорее, тем лучше.
- Ну хорошо, завтра, - пообещал Грэй. - Посмотрим, достану я что-нибудь или нет. Да, я тут видел одну штуку, - добавил он, - радиоприемник и телевизор в одном ящике, шкалы с обеих сторон, его можно носить с собой.
- И где ты видел это, Джим?
Он вспомнил где. Он также вспомнил фирму, цену, цвет и размер налога с продажи. Я сказал ему:
- Звучит так, вроде ты хочешь его заполучить.
- Да, а почему бы нет? Поговорим завтра, Скотт.
Мы повесили трубки, и я сделал себе заметку, чтобы не забыть послать ему такой маленький телевизор и радио, в одном корпусе.
* * *
Придя к себе домой в "Спартан" и сняв ботинки, я сделал слабый коктейль из бурбона с водой на кофейном столике со следами сигарет и позвонил в управление по расследованию убийств. Лейтенант Роулинс был уже в дежурной комнате и подошел к телефону.
- Привет, - отозвался он. - Надеюсь, ты слышал, какая суматоха поднялась вокруг Пайка?
- Слышал? Я же был там, вспомни!
- Нет, я имею в виду то, что произошло после, - пояснил Билл. - Около часа назад.
- Для меня это новость. Ну-ка, расскажи мне.
- Сержант Кен и его напарник были все еще там. И прихватили парня в гараже, что рядом с домом. Помнишь?
- Да. Ну и что? - нетерпеливо спросил я.
- Он попытался удрать и сделал ошибку: прокладывал себе путь стрельбой.
- Кен в порядке? - с испугом воскликнул я.
- Ранен. Кость не задета, ничего серьезного, - успокоил меня лейтенант. - А вот Кестер убит.
- Кестер? Джи-Би Кестер?
- Угу. Мне казалось, что тебе это будет интересно.
- Чертовски интересно, - подтвердил я. - Это как-то связывает их вместе, как думаешь?
- Связывает, но неизвестно как, - ответил Билл.
- Кестер сидел рядом с Лупоглазым, когда они чуть не протаранили меня, - напомнил я. - А это означает десять к одному, что они ехали к дому Пайка.
- Похоже, - проговорил лейтенант. - Но даже если так, то Кестер больше не сможет сказать нам, зачем он ехал.
- Забавно. Ведь он ехал туда в то время, когда полиция еще была на месте преступления. А что он делал в гараже?
- Не знаю. Кен сказал, что они все там обошли.
Я рассказал Роулинсу о моем коротком разговоре с Алем Джантом и добавил:
- Лупоглазый был с ним. Кестер, естественно, отсутствовал.
Я чуть подумал и спросил:
- А когда же все это случилось? Как давно?
- Что-нибудь около часу, - уточнил лейтенант.
Это примерно было то самое время, когда я разговаривал с Джантом за его столом в "Апаче". Как раз в тот момент, когда ему позвонили и у него так сразу улучшилось настроение. Едва ли это бы произошло, если бы он услышал о гибели одного из его ближайших людей. По крайней мере, на это было не похоже.
Я рассказал Роулинсу о том звонке и реакции Джанта, но это не произвело на него такого впечатления, как на меня. Роулинс сказал, что в управлении полиции ни на Уэверли, ни на Пайка нет никаких материалов и что они ждут из Сакраменто работников ФБР, чтобы они разобрались с отпечатками пальцев. Уэверли, после того как закончились формальности, пошел спокойно спать в свою камеру, без жалоб и шума, без всяких разговоров. Мой клиент начал озадачивать меня.
Мы повесили трубки, я прикончил бурбон и отправился в кровать. Всего три часа назад я готовился поджечь жаровню, выпить мартини и начать вечер, который с высокой степенью вероятности мог быть прекрасным.
А вместо этого я разглядывал выбитые мозги того парня, приобрел клиента, который сидел теперь в доме, где много дверей, и напомнил Алю Джанту, что он должен убить меня.
Я никак не мог отделаться от мысли, что где-то я все-таки сделал небольшую ошибку.
Глава 8
Утром, как обычно, в голове была просто каша, но чашечка черного кофе чуть прочистила мозги и позволила продрать глаза. Я позвонил Наташе, но она не ответила. Еще бы, черт побери, солнце было уже высоко, а ведь она - звезда. Скорее всего, ей пришлось уехать на работу.
Сидя за овсянкой, я просматривал утренний выпуск "Геральд стандарт". Имя Уэверли в крупных заголовках не упоминалось:
"ИЗДАТЕЛЬ ЗАДЕРЖАН ПО ОБВИНЕНИЮ В УБИЙСТВЕ".
Довольно мягко. А имя значилось в подзаголовке:
"Гордон Уэверли, издатель "Инсайда", обвиняется в убийстве Финли Пайка".
Статья излагала факты ясно - и без излишних эмоций. Но все это было очень тщательно продумано. И выглядело не очень-то хорошо для Уэверли. О стрельбе и смерти Джи-Би Кестера было сказано вскользь, потому что в этом деле оставалось много неясного, но было уделено место его криминальной истории. Мое имя упоминалось в связи с тем, что я работаю на подозреваемого. И не было никаких упоминаний об Але Джанте, Лупоглазом и других людях, которые тогда сидели в том самом "империале".
В самом низу первой полосы были приведены данные о Финли Пайке, совсем не в скандальном аспекте. Сказано, что он был газетчиком, работал несколько лет в качестве пресс-агента, издавал рекламный журнал о телевидении, а потом перешел на работу к Уэверли.
А потом шло замечание, которое вызвало у меня небольшой шок:
"Мистер Пайк, помимо других обязанностей и авторства в популярной рубрике "Инсайда" - "Смесь", также лично писал рубрику "Строчки для страждущих" под псевдонимом - пожалуйста, откройте колонку 4 секции А".
Я нахожу колонку 4 секции А и вижу: "Аманда Дюбонне".
Это было что-то новое, и я призадумался. Так вот оно что, ты, маленький урод. Так это, выходит, ты сочинял сентиментальные сопливые советы, как, например, этот, адресованный всеми позабытой сироте:
"…так вот, дорогое дитя, не встречайся с ним больше, он тебе не нужен! Вырви его из своего кровоточащего сердца! И если снова захочешь покоя и симпатии, напиши мне. Я буду всегда здесь. Думай обо мне, дорогая, как о своей матери.
Твоя Аманда".
Какая нежная мать этот Финли. Но его уже нет здесь, в этом он был не прав.
Надо же, подумал я. Скажу вам правду. Я никогда не мог понять странный образ мышления людей, которые обращаются к Аманде Дюбонне за советами по поводу их физических, умственных, духовных, психологических, патологических, онтологических, астрологических и других самых невероятных проблем. Но конечно, если бы они писали даже в энциклопедию, заслуживали бы чего-то большего, чем писанина Финли Пайка.
Я прочитал статью до конца и не нашел ничего такого, что взволновало бы меня больше, чем этот факт. Да, взволновало. Потому что, может быть, в этой самой Аманде и крылся ключ к разгадке. Может, эта самая обиженная сирота или кто-то из ее братьев или сестер и убили Финли-Аманду. Если так, то это возможно признать убийством со смягчающими обстоятельствами. А я подумал, что это Гордон Уэверли мог устроить убийство Финли, что непростительно.
С такими невеселыми мыслями я и отправился на работу.
Я не пошел прямо к Уэверли. При таких обстоятельствах, прежде чем поговорить с клиентом, мне надо было узнать немного больше о том, что предшествовало известным событиям. Я хотел быть более уверенным в том, что он может оставаться моим клиентом.
Наташа Антуанетт снималась в фильме "Возвращение призрака липкой Мрази", и я обманным путем выведал, где сегодня состоятся съемки. Это должно было происходить в какой-то дыре, за десять миль отсюда. Я сел в "кадиллак" и отправился туда.
От автострады в сторону отходила какая-то грязная дорога. Проехав по ней некоторое расстояние, я заметил большое оживление справа от себя. Утреннее солнце блистало на хроме и никеле припаркованных машин, а за ними виднелись кинокамеры, стрелы для микрофонов, прожектора и рефлекторы. Туда и сюда сновали люди в ярких костюмах, многие из которых были цвета свежего мяса.
Клубы пыли от моего "кадиллака" сигнализировали им о моем прибытии, и мне не удалось бы подкрасться к этому месту незаметно, даже если бы я поставил себе такую задачу. В результате, когда я припарковал машину рядом с другими, меня уже поджидал низенький толстый парень с выражением раздражения на круглом лице.
- Мы здесь снимаем картину, вы же видите, - несколько чопорно заявил он.
- Я вижу, - любезно ответил я. - Вот поэтому-то я здесь. Я бы хотел поговорить с…
- Вы ни с кем не можете поговорить, приятель, - бесцеремонно перебил он меня. - Все люди заняты на площадке как раз…
- Я знаю, - ответил я уже менее любезно. - Но я не с какой-то мелочью. Хочу сказать пару слов самой Наташе Антуанетт, когда она будет бездельничать в перерыве между съемками. - Я вылез из "кадиллака" и посмотрел на него сверху вниз. - Идет?
- Ну, это от меня не зависит, приятель. Но… - замялся толстяк.
- Я обещаю не крутиться перед камерой, - добавил я.
- Послушай, приятель…
- Кончай называть меня "приятель"! Будь добр, - строго сказал я.
Он сделал шаг назад:
- Может быть… мы лучше спросим кого-нибудь. Слэйда или еще кого-то.
- Прекрасная мысль.
Он повернулся и пошел туда, где стояли люди и было сгруппировано оборудование. Я последовал за ним. Как оказалось, не все участники съемок в этот момент были в центре площадки. Я узнал Джереми Слэйда, который, стоя ко мне спиной, разговаривал с сидевшим на парусиновом стуле директором картины. В нескольких шагах справа от них стояла группа артистов в сорок или пятьдесят человек, одни в обличье монстров, другие - почти голые, но, надо признаться, неплохо сложенные. Это были самые симпатичные начинающие звезды, которые всегда фигурировали в фильмах Слэйда. Мне показалось, что цвет костюмов был выбран с учетом цвета тела молоденьких артисток.