- И я требую, чтобы вы прекратили надоедать ей, - продолжал он, искоса поглядывая на жену: хорошо ли ей слышно.
- Договорились, - согласился я.
"Да уж, - подумал я. - Откуда мне было знать, что она его жена. Наверное, молодожены. О'кей, он выиграл сражение".
Но он никак не мог угомониться.
- Я настоятельно требую, - гневно провозгласил он, - чтобы вы больше не докучали ей своими приставаниями.
- Не беспокойтесь об этом. Я скорее пройдусь босиком по разбитому стеклу.
- По-моему, мне не нравится ваше к ней отношение, - заявил он.
Этот парень начинал меня раздражать.
- По-вашему, да? - огрызнулся я. - А точнее вы не знаете?
Он буквально закипал на глазах. Сначала я думал, что он просто поднимает пыль, но теперь его всего колотило. Я не сумасшедший. Черт, я только хотел, чтобы эти неземные существа оставили меня в покое.
- Ну, ты, хвастливая обезьяна! - крикнул он. - Ты…
- Уймись, дружище. Давай не будем обзывать друг друга. Все и так уже выглядит достаточно смешно.
- Смеш…
- Смешно и глупо. - Я и сам уже начал заводиться. - Раз уж я должен оправдываться, то скажу: я всего лишь попытался поднести огня твоей жене, но она повела себя так, словно я поджег ее трусики. Если тебе нужна правда, я думаю, она просто злобная…
- Все. Вон! - он протянул руку и схватил меня за локоть. Мое терпение лопнуло.
У меня есть один пунктик: я очень не люблю, когда меня хватают и пытаются выбросить за дверь или втолкнуть внутрь или просто пихают куда-нибудь. Я почувствовал, как во мне закипает ярость, и безуспешно попытался ее обуздать. А он тем временем толкал меня, обнаружив, вероятно, что это не так уж легко.
Я сбросил его лапу со своей руки и произнес с большим пылом, чем следовало бы:
- Ладно, раз ты ужасно жаждешь правды, получай ее. Случилось вот что: я увидел, что ее грудь растеклась по стойке, и начал подбирать ее, решив, что это ангельский пирог, приготовленный из восьми дюжины яиц. Она сказала: "Будьте добры…"
Он не дал мне закончить. Он снова протянул свою клешню и попытался схватить меня, но я выбросил вперед руку и задержал его.
- Не делай этого.
Может, он уловил угрозу в моем голосе или еще что-нибудь, но, к счастью, не схватил меня. Моя рука была повернута к нему тыльной стороной и находилась всего в шести дюймах от его физиономии, поэтому он хорошо ее рассмотрел. Она вся в шрамах, а костяшки немного распухшие - от битья физиономий, - и он весьма заинтересованно разглядывал ее.
- Есть одна маленькая деталь, - сказал я. - Я слышал, как твоя жена назвала тебя Джерри. Прежде чем я уделаю тебя, хотел бы узнать, твоя фамилия, случайно, не Вэйл? Надеюсь, что не так.
- Вэйл? Конечно, Вэйл. Откуда вы знаете? Как… Вы и моя жена…
- О, кончай, Джерри Вэйл. Замечательно. Я - Шелл Скотт, - вздохнул я облегченно, - и мы станем хорошими друзьями.
- Вы - Скотт? - Он вдруг расплылся в улыбке. - О, черт, Орманд предупредил, что вы приедете. Мне только что сказали, что вы здесь, Скотт. - Он снова протянул руку - на этот раз для того, чтобы пожать мою. Потом, сияя, обернулся к жене: - Все в порядке, Нейра. Это - мистер Скотт. Шелл Скотт.
Интересно, подумал я, почему это сейчас все в порядке. И что именно в порядке? Нейре, похоже, все было до лампочки. Для нее все оставалось по-прежнему. Ей невозможно было угодить. Она передернула плечами - при этом ее цыганская блузка едва не соскользнула вниз - и равнодушно протянула:
- Ну и?..
"Все-таки она злобная", - решил я. Джерри Вэйл понизил голос и прошептал:
- Я очень рад, что вы здесь, Скотт. Девушка - ну, вы знаете?.. - так и не появилась. Вы понимаете, о чем я говорю? Орманд посвятил вас в детали?
- Да. А теперь позвольте посвятить вас. Девушка и не появится. А вам придется оседлать коня…
- Не появится?
Я огляделся вокруг. Два места за Нейрой оставались свободными, а молодой петушок, сидящий слева, склонился к малышке в платье восточной красавицы и то ли говорил с ней, то ли собирался ее съесть, так что никто не мог нас подслушать.
Я тоже понизил голос:
- Самое важное сейчас - это то, что ваш босс в каталажке. Закон…
- В каталажке?
- Да, в тюряге в Индио. В тюрьме. Может, его и не посадили, а только допрашивают, но ему это не нравится. Я бы рискнул…
- О господи, какого черта Орманд делает в тюрьме?
- Думаю, пытается выбраться оттуда. Что, кстати, вы должны были организовать уже десять минут назад.
- А что случилось? Почему он…
- Девушка, Джин, не появится, потому что ее убили. Кто-то застрелил ее.
У Вэйла перехватило дыхание, и он начал было что-то лопотать мне, но я его не слушал.
- Не знаю, как полицейские собираются связать его со смертью девушки, - я был там, когда это произошло, - но они хотят серьезно поговорить с ним о каком-то типе по имени Сардис.
- О ком?
- О Сардисе. Эфриме Сардисе. Похоже, его прикончили, и ребята шерифа интересуются…
- Убили? Кто-то убил Эфрима Сардиса?
Его челюсть отвисла, глаза выкатились из орбит.
Я медленно продолжал:
- Да. Похоже, так. Я не знаю подробностей… Мне так и не удалось закончить.
Нейра издала какой-то свистящий звук, сползла со стула, как раненая птица, выпрямилась и пронзительно завизжала. Ее глаза закатились, она тут же потеряла сознание и свалилась на пол.
Глава 7
Вэйл не успел подхватить ее. Я тоже.
В "Серале" стало очень тихо. Все смотрели на нас.
Вэйл опустился перед женой на колени и взял ее за руки. Потом оглянулся на меня с перекошенным лицом.
- Идиот, - прошипел он. - Мою жену зовут… звали… Нейра Сардис. Она - дочь Эфрима.
Я открыл рот и тут же закрыл. Что я мог сказать? Будь миссис Вэйл немного пообщительнее, она могла бы избежать такого внезапного потрясения. Я вспомнил, как Орманд Монако сказал, что я могу получить всю информацию о Сардисе от Джерри Вэйла и его жены. Я должен был догадаться… но не догадался. Да теперь уже и не было смысла сожалеть и сокрушаться.
Через две-три минуты Нейра пришла в себя и заморгала затуманенными глазами. Мы с Вэйлом вывели ее из "Сераля", миновали вестибюль и вошли в просторный кабинет Джерри, отделанный красным деревом. Он сел рядом с ней на красный кожаный диван, тут же вскочил, достал бутылку бренди из потайного бара, удачно вмонтированного в стол, щедро плеснул в стакан и протянул жене. Она сделала глоток, глядя перед собой застывшими от шока глазами.
Вэйл тихо поговорил с ней, потом встал и подошел ко мне.
- Мне нужно отвезти Нейру домой.
- Конечно.
- Ужасно. - Его состояние мало отличалось от ее. Он нервно добавил: - Все это ужасно, но… она беременна.
Теперь мне стало понятно, почему его так трясет. Для большинства мужчин производство детей не только загадка, но и жуткий кошмар - по крайней мере, так они уверяют.
- Уже четыре месяца, - продолжал Вэйл. - Надеюсь, это… надеюсь, это не…
Он замолчал, нервно ломая пальцы.
- С ней все будет хорошо, - уверенно сказал я, как будто считал себя знатоком по этой части. Я зажег сигарету и продолжал: - Послушайте, мистер Вэйл, мне не хочется вас задерживать, но я должен сказать еще несколько слов. Вам нужно позвонить адвокатам в Калифорнии, если Монако все-таки возьмут под стражу. И никто не должен знать о нашем разговоре. Мистер Монако особо подчеркнул, чтобы я не говорил ни с кем, кроме вас.
Он кивнул, потом, моргая, посмотрел на меня:
- Что произошло? Как это случилось?
Я рассказал ему то немногое, что знал об убийствах.
Когда я закончил, он выдохнул:
- Убит. Господи, кто мог застрелить его?
- Именно об этом я и хотел поговорить с вами, мистер Вэйл. Вы никого не подозреваете? Кого-нибудь, у кого был мотив для убийства?
- Даже не представляю. Он почти не выходил из дому, а если выходил, то только по делу. Он… редко бывал на людях.
- Его дом находится на Окотилло-Лейн?
- Да. Это большое поместье, он живет в главном здании, а мы с Нейрой занимаем один из коттеджей.
- О! Вы были дома сегодня днем?
- Я был здесь, в отеле. Готовился к приему - тут тоже пока полная неразбериха. - Он прикусил губу, подумал и продолжил: - Нейра весь день ходила по магазинам в Спрингс, а потом приехала прямо сюда. В "Хане" у нас тоже есть коттедж. Я должен был встретиться с ней в "Серале" - ну, это вы знаете.
- Еще одно. Как вы думаете, есть какая-нибудь связь между убийством мистера Сардиса и смертью девушки?
- Девушки? Ах да, мисс Джакс. Нет… вряд ли. Никакой связи не вижу. Да и быть не может.
- Полагаю, вы достаточно хорошо знали мистера Сардиса.
- Да, разумеется. - Он помолчал. - Ну, на самом деле только после того, как мы с Нейрой поженились в начале этого года. Я познакомился с Эфримом где-то за месяц до нашей свадьбы. Клянусь, не имею ни малейшего представления, кто мог желать его смерти. Просто ума не приложу, - повторил он. - Мне пора. - Он подошел к жене и помог ей подняться.
- Вам помочь? - предложил я.
- Нет, мы справимся. Я вернусь, как только смогу, Скотт. Мы должны еще с вами о многом поговорить. Давайте встретимся… Вам, наверное, нужно приготовиться к вечеру. К приему.
- Да, мне бы хотелось умыться и переодеться.
- Что, если мы встретимся в "Серале"? Скажем, где-то через полчаса?
- Отлично. Буду ждать вас там.
Я вышел из кабинета и направился к стойке администратора. Пора заняться делом, например выяснить номер моей комнаты. Я все еще стоял у стойки, когда Джерри Вэйл и его жена появились в дверях кабинета и направились к выходу. Нейра шла на своих шпильках немного неуверенно, но она справится.
* * *
Двадцать минут спустя я стоял в своей комнате - вернее, в двух комнатах, - и любовался собой в зеркале.
Бог мой, я выглядел великолепно. Я принял душ, побрился и облачился в изумительный костюм, который взял напрокат в Голливуде, - длинный, ниже бедер, ярко-красный пиджак, застегнутый до самой шеи, сидел на мне как влитой, серебряные пуговицы спереди вставлялись в петли из блестящего серебряного шнура. Дополняли суперпиджак белые брюки с красными полосками по бокам и роскошный белый тюрбан.
Мой наряд - за исключением тюрбана - напоминал костюм Али-хана. Правда, на моем пиджаке позвякивала куча медалей. Я их получил за пару лишних баксов и теперь выглядел как человек, который в одиночку спас целую страну.
Мне казалось, что с тюрбаном на голове я очень похож на настоящего магараджу. Вот только лицо в тюрбан не вписывалось. Но тут я уж ничего не мог поделать. Мой кольт слишком выпирал из-под пиджака, поэтому я оставил кобуру в шкафу, а пистолет сунул в карман брюк, где он был почти незаметен. Итак, я готов.
И я снова бодро направился в "Сераль".
* * *
Миновало двадцать минут после условленного срока, а Вэйла все еще не было; я потягивал уже третий "Поцелуй кобры" за этот вечер. Да, похоже, кобры здесь гигантские. Я решил на время воздержаться от принятия змеиного яда. К тому же я ничего не ел, кроме наспех перехваченного бутерброда после телефонного звонка Монако.
Тем не менее, я чувствовал себя превосходно и среди всей этой многообразной красоты ожидание нисколько меня не тяготило, хотя я больше никому не говорил "привет". Между тем я поймал несколько зовущих взглядов и обращенных ко мне улыбок, что несколько смягчило удар, который Нейра нанесла моему самолюбию. И все же теперь я решил вести себя поосторожнее.
Пока что меня преследовали сплошные неудачи. Сначала мне не удалось встретиться с Монако - или ему со мной; потом зверски убили Джин. И даже Мисти, с которой я провел несколько восхитительных, многообещающих минут, была недоступна для меня в данный момент, а может, я вообще больше ее не увижу. Не говоря уж о Нейре, встреча с которой была сродни стихийному бедствию. Совершено два убийства. Все, хватит. Теперь я буду умнее.
Только…
Только каждый раз, когда принимаю такое решение, я умудряюсь наделать гору глупостей.
Иногда ты составляешь превосходные планы и принимаешь умные решения, но события идут своим чередом, полностью игнорируя красивые планы и убедительные решения, как будто у них своя собственная строптивая воля и плевать им на твои намерения.
Почему-то у меня по спине поползли мурашки.
Иногда со мной такое бывает, я начинаю чувствовать легкое покалывание в позвоночнике, и это не предвещает ничего хорошего. Кто знает? Вероятно, бывают дни и ночи, когда, па-ра-ба-пам, что бы ты ни делал, как бы ни предостерегался, с тобой обязательно произойдет что-нибудь непредвиденно-плохое. И это покалывание в позвоночнике служит предупреждением - если ты в состоянии услышать шепот летучих мышей: "На улице дождь, брат, - выйдешь за дверь и промокнешь".
Не знаю; может, на свете существуют зонты.
Во всяком случае, у меня был план и было решение. Я собирался быть хорошим мальчиком и избегать неприятностей. Но…
Но кое-что меня беспокоило. Беспокоило и волновало. Что-то изменилось. Естественно, в такую ночь в "Кублай-хане" это "что-то" было связано с женщиной.
Такого аппетитного маленького "персика" я не видел целую вечность. Черные, коротко остриженные волосы с легкой, воздушной челкой, в художественном беспорядке спадающей на лоб; большие круглые глаза, смотрящие на мир с постоянным удивлением; глаза темные и сладкие, как шоколадный пудинг; и нежный рот, который должен привлекать внимание пчел. Не говоря о том, что ее фигура, как и у большинства присутствующих здесь девушек, соответствовала новейшим стандартам.
Она в одиночестве сидела за столиком прямо позади меня. Я поглядывал на нее в зеркало, висевшее над стойкой бара, и заметил странное обстоятельство. Она пила и не курила, но над ее головой периодически возникало облако дыма. Я видел, как она время от времени морщит нос - но не так, как Нейра, а словно испытывая глубокое отвращение к дыму.
Ничего удивительного. Дым-то был от сигар.
Рядом с ней за другим столиком сидело двое мужчин, и один из них, здоровенный бык лет сорока, курил сигару. У этого типа были широченные плечи и мощный торс, а живот - как пивная бочка. Он выставил вперед одну ногу, и штанина брюк так обтянула бедро, что оно выглядело как лошадиная шея.
Толстяк набрал полный рот дыма, сложил губы буквой "О" и выпустил облако в малышку.
Сделано это не случайно. Он намеренно обкуривал ее. Может, он считал, что имеет на это право, - девушка была цветной. Я начал было закипать, но вспомнил о своем намерении быть пай-мальчиком и решил охладить свой пыл очередной порцией выпивки. В конце концов, это не мое дело.
Поэтому, попросив бармена наполнить мой бокал, я решил переброситься с ним парой слов, хотя наш предыдущий разговор не представлял никакого интереса и я вряд ли стал бы описывать его в своем письме к матери - думаю, я даже не упомянул бы о нем в постскриптуме. И все же я решил поболтать с ним, чтобы отвлечься. И вот что из этого вышло.
- Весело здесь сегодня, - начал я. - И вообще очень красиво.
Я подумал, что говорить о девушках не имеет смысла.
- О да, - откликнулся он. - Потрясающе, правда?
- Да уж. Куда ни кинешь взгляд, всюду красотища.
С этим парнем мне никак не удавалось принять сдержанный тон. А может, просто день был такой нервозный.
- Уверен, мне здесь понравится. - В его голосе звучала такая искренность, что мне захотелось взять назад некоторые из своих мыслей о нем. Впрочем, уже было поздно. - Я приступил к работе вчера вечером, - с восторгом продолжал он, - проверил запасы, посуду и все такое. А после смены отправился погулять и осмотреть окрестности. Невероятно, такое впечатление, будто находишься в настоящих джунглях.
- Действительно, похоже на джунгли. Им бы еще несколько воющих зверей да парочку слонов…
- О, вы любите домашних животных?
Люблю ли я домашних животных? Шутит он, что ли?
- Ну, - ответил я, - только не слонов. А домашних животных разумного размера. Например, собак, кошек, рыб… кстати, насчет рыб…
- У меня есть кошки дома, много кошек.
- Рыбки, они бывают такие маленькие, симпатичные…
- Сиамские, персидские, беспородные, любые. Старые и совсем маленькие…
- Вам не нужно приучать их ходить в туалет или…
- Я их просто обожаю.
- Кого?
- Моих кошек.
- Мне казалось, мы говорили о рыбах.
- Нет, я рассказывал вам о своих кошках и котятах.
- Хорошо. Хорошо. У вас их много, да?
- О да. У меня… - Он задумался, тряхнул чубчиком, потом глупо ухмыльнулся: - у меня целая орава кошек. - И расхохотался.
Все. Я уже достаточно отвлекся.
Я просто уставился мимо него, брезгливо оттопырив нижнюю губу. И в этот момент увидел в зеркале, как девушка с шоколадными глазами и сладкими губами яростно замахала рукой перед своим лицом, а потом повернулась к здоровяку.
Я услышал ее вежливую просьбу:
- Прошу прощения. Вы не могли бы не делать этого? Я скоро…
Он сидел, все так же развалившись на стуле и выставив вперед жирную ногу. Зажженную сигару он держал между большим и указательным пальцами. С ухмылкой посмотрев на нее, он небрежно бросил:
- Тебе это мешает, детка? Ну что ж, если тебе не нравится, можешь уйти. Мы живем в свободной стране.
"Наверное, один из этих умников", - подумал я. И напомнил себе - сиди тихо, ни во что не влезай, не строй из себя идиота. Я застыл на своем месте, но мое лицо против моей воли запылало, и на верхней губе выступили капельки пота. Вне всяких сомнений, мои железы начали усиленно работать из-за контраста между тем, что сказал этот жирный буйвол, и как он это сказал. И частично из-за только что завершившегося нелепого разговора с барменом.
Может, парнишка за стойкой и не походил на Геркулеса или Казанову, он даже показался мне слегка туповатым, но был приятным малым и никому не желал зла. Чего не скажешь о другом "парнишке". Ему явно не терпелось причинить зло.
Уф, в конце концов, я здесь по долгу службы. Я не могу разобрать это заведение по кирпичику. И мой белый боевой конь давно пошел на мясо. Так я внушал себе.
Девушка отвернулась, придвинулась поближе к столу - и, бог мой, ее лицо пылало.
Вместо карнавального костюма на ней было бледно-голубое вечернее платье с глубоким вырезом, открывающим высокую грудь с обольстительной темной ложбинкой. Когда она взволнованно, глубоко дышала, ее грудь ритмично поднималась и опускалась, и было в этой полуобнаженности что-то необычайно чувственное. Казалось, у нее внутри тихо напевает труба и дюжина альтовых саксофонов. Пальцами одной руки она нервно барабанила по столу.
Потом она начала оглядываться по сторонам.
Я не мог понять, что или кого она ищет. Наконец догадался. Она высматривала официантку - они все были одеты в прозрачные желтые шаровары и серебристые бюстгальтеры с золотыми змейками вокруг чашечки, которые, вероятно, символизировали смерть Клеопатры, - а когда официантка подошла к ее столику, маленькая красотка заказала еще один коктейль.