Она представила меня полковнику Эспинвеллу, пожилому джентльмену, одевавшемуся по-английски и говорившему с ярко выраженным английским акцентом, и его молодой жене, окинувшей меня оценивающим взглядом и не нашедшей, что я являюсь подходящим собеседником. Доктору Яну Инессу, толстому типу с сигарой в зубах, который окинул меня взглядом хирурга, ищущего признаки скрытого заболевания. Миссис Инесс, настолько бледной, напыщенной и нервной, словно она была его пациенткой. Джереми Рейдеру, высокому приятному художнику с вьющимися волосами, видимо, переживающему последнюю запоздалую молодость. Молли Рейдер, точеной брюнетке лет сорока, самой красивой женщине, какая попалась мне на глаза за последние несколько недель. Джеку Пратту, щуплому маленькому человечку в темном обтягивающем костюме, Сэндмену и Джерри Феллоноу, одетым в черные бархатные пиджаки белые плиссированные рубашки и, кажется, составлявшим пару. И наконец, Артуру Плантеру, коллекционеру произведений искусства, настолько знаменитому, что о нем слышал даже я.
- Вы не хотите выпить? - спросила меня Бетти Джо, когда мы закончили наш обход.
- Нет, наверное.
Она внимательно присмотрелась ко мне.
- Вы нормально себя чувствуете? Вид у вас неважный.
"Это я заразился от трупа, недавно найденного мной на Олив-Стрит", - подумал я, но вслух сказал:
- У меня давно не было маковой росинки во рту.
- Да, вы выглядите голодным.
- Потому что таковым и являюсь. У меня был нелегкий день.
Она проводила меня в столовую. Большие открытые окна выходили на море. Стоящие на большом столе высокие свечи слабо освещали окружающее. Обязанности хозяина исполнял стоящий у стола высокий черноволосый мужчина с крючковатым носом, которого я видел во время своего предыдущего визита. Девушка обратилась к нему по имени, благодаря чему я узнал, что его зовут Рико. Он отрезал несколько кусков ветчины и соорудил бутерброд, посоветовав мне запить его вином. Я сообщил, что если для него это не трудно, то я предпочел бы пиво. Он неохотно двинулся в направлении кухни, ворча что-то себе под нос.
- Это слуга?
- Что-то в этом роде, - не вполне однозначно заявила Бетти Джо. Потом она сменила тему: - И чем же вы занимались в этот свой нелегкий день?
- Я частный детектив. Работал...
- Я подумала, что вы, быть может, полицейский. Вы и здесь ведете расследование?
- Что-то в этом роде.
- Это интересно, - она сжала мое плечо. - Это не имеет никакого отношения к картине, украденной у Баймееров?
- Вы весьма хорошо информированы, мисс.
- Стараюсь. Я не намерена до конца своих дней заниматься светской хроникой. Честно говоря, об этом похищении я узнала сегодня утром, в редакции. Кажется, это женский портрет?
- Мне сказали именно так. Я не видел картины. А о чем еще говорили в редакции?
- Что картина наверняка поддельная. Это правда?
- Баймееры так не считают. Но миссис Хантри утверждает, что это именно так.
- Если Франсин говорит, что это подделка, то у нее, несомненно, есть основания. Я думаю, она способна узнать любую картину, написанную ее мужем. Собственно, их не так уж и много - чуть меньше сотни. Его лучший период длился всего семь лет. Потом он исчез. Или что-то в этом роде.
- Что вы имеете в виду, говоря "что-то в этом роде", мисс?
- Некоторые хорошо информированные жители города считают, что он был убит. Но, насколько мне известно, это всего лишь домыслы.
- И кто же его убил?
Она пытливо глянула на меня.
- Франсин Хантри. Но вы же не станете ссылаться на меня, мистер?
- Если бы вы так думали, мисс, вы бы мне об этом не сказали. А почему именно она?
- Он исчез так внезапно. Люди всегда подозревают именно жену, правда? - Порой они оказываются правы, - ответил я. - Вас интересует исчезновение Хантри с профессиональной точки зрения?
- Я собираюсь писать о нем, если вы это имеете в виду.
- Именно это. Мы могли бы сотрудничать.
Она снова глянула на меня пытливо, на сей раз с долей подозрительности, словно решив, что за моим предложением кроется интерес к ней как к женщине.
- Да?
- Я не имел в виду то, что вы подумали, мисс. У меня другие идеи. Я могу дать вам ценные сведения по делу Хантри. А вы расскажете мне, что удалось узнать вам.
- В самом деле ценные?
- Весьма.
Я рассказал ей о человеке, умершем в госпитале. Ее глаза сузились и засверкали. Она выставила губки, словно в ожидании поцелуя, но думала о чем-то совсем ином.
- Это действительно ценные сведения...
Вернулся Рико со стаканом пенистой жидкости в руке.
- Это заняло много времени, - пожаловался он. - Не было холодного пива. Его тут никто больше не пьет. Мне пришлось его охладить.
- Благодарю вас.
Я взял у него стакан и предложил Бетти Джо.
Она с улыбкой отказалась:
- Мне еще работать сегодня ночью. Вы простите меня, если я исчезну?
Я посоветовал ей поговорить с Маккендриком. Она сказала, что непременно сделает это и удалилась через боковую дверь. Мне сразу стало одиноко.
Я съел свой бутерброд с ветчиной, запивая его пивом, а потом вернулся в зал, где раздавались звуки музыки. Женщина, сидящая у фортепиано, теперь играла какую-то джазовую пьеску, неудачно имитируя свободу профессионального пианиста. Миссис Хантри беседовала с Артуром Плантером, но тотчас упорхнула от него, заметив мой взгляд.
- Что случилось с Бетти Джо? Надеюсь, вы не обидели ее?
Она шутила, но ни один из нас не усмехнулся.
- Мисс Сиддон вынуждена была уйти.
В глазах миссис Хантри исчезли всякие следы веселья.
- Она не предупреждала меня, что намерена нас покинуть. Надеюсь, она посвятит моему приему положенное место в газете - мы собираем пожертвования для местного музея.
- Я уверен, что она это сделает.
- А она вам не сказала, куда направляется?
- В клинику. Совершено убийство. Убит Пол Граймс.
Она широко открыла глаза, словно я обвинил ее, потом опустила ресницы, отдав себе отчет в абсурдности такого предположения. Ей удалось остаться спокойной, но было видно, что она с трудом сохраняет на лице нормальное выражение. Она проводила меня в столовую, но застав там Рико, перешла в маленькую гостиную.
Здесь она прикрыла дверь и, стоя перед пустым остывшим камином, глянула прямо мне в глаза.
- Откуда вам известно, что Пол Граймс убит?
- Я нашел его умирающим.
- Где?
- Недалеко от клиники. Возможно, он пытался добраться до нее и получить помощь, но умер, не добравшись. У него были тяжкие повреждения головы и лица.
Она с шумом втянула воздух. Передо мной стояла все такая же красивая, хоть и не молодая уже женщина, но казалось, что жизнь отхлынула от ее лица. Глаза ее расширились и потемнели.
- Это не мог быть несчастный случай, мистер Арчер?
- Нет. Я думаю, его убили. Полиция придерживается того же мнения.
- Вы знаете, кто ведет следствие?
- Капитан Маккендрик.
- Это хорошо, - она слегка склонила голову. - Он знал моего мужа.
- Но почему эту смерть кто-либо должен связывать с вашим мужем, миссис? Не понимаю...
- Этого не удастся избежать. Пол Граймс когда-то дружил с ним. Его смерть вытащит на свет все старые истории.
- Какие истории?
- Сейчас на это нет времени. Может, поздней... - ее ладонь охватила мое запястье, будто ледяной браслет. - Я хочу кое о чем попросить вас, мистер Арчер. О двух вещах. Пожалуйста, не говорите капитану Маккендрику, да и никому другому, то, что я вам сказала сегодня о бедняге Поле. Он был добрым другом Ричарда, да и моим тоже. Я говорила так в раздражении, не должна была делать этого и мне очень жаль...
Она выпустила мое запястье и облокотилась о кресло. Голос ее менял краски и тон, но глаза оставались неподвижными и внимательными, я почти ощущал на лице их прикосновение. Однако, я абсолютно не верил во внезапный всплеск ее симпатии к Полу Граймсу и задумался о том, что произошло между ними в прошлом.
Она внезапно опустилась в кресло, словно это самое прошлое ударило ее со спины.
- Не принесете ли вы мне чего-нибудь выпить, мистер? - проговорила она слабым голосом.
- Воды?
- Да, если можно...
Я принес из столовой полный бокал. Ее руки дрожали. Держа бокал обеими руками, она сделала маленький глоток, потом залпом выпила остальное и поблагодарила меня.
- Собственно, я не знаю, за что вас благодарю. Вы испортили мне прием.
- Мне очень жаль. Но это не моя вина. Ваш прием испортил убийца Пола Граймса. Я лишь посланец, принесший дурные вести...
Она на минуту подняла глаза к моему лицу.
- Вы умный человек.
- Вы не хотели бы поговорить со мной?
- Мне кажется, я этим и занимаюсь.
- Я имел в виду откровенный разговор.
Она покачала головой.
- Но у меня гости...
- Пока хватает выпивки, они разберутся с собой сами.
- Но я в самом деле не могу, - она встала с кресла.
- Пол Граймс должен был присутствовать на вашем сегодняшнем приеме?
- Но с какой стати?
- У него было с собой приглашение. Разве не вы ему его посылали?
Она смотрела на меня, прислонившись к двери.
- Не исключено. Я разослала много приглашений. Некоторые были посланы другими членами моего комитета.
- Но вы должны знать, был ли он в списке гостей.
- Мне кажется, нет...
- Но вы не уверены?
- Нет.
- Он когда-нибудь бывал в вашем доме?
- Нет, насколько мне известно. Я не понимаю, к чему все это?
- Пытаюсь узнать хоть что-то о ваших отношениях с Полом Граймсом.
- Я не поддерживала с ним отношений.
- Ни плохих, ни хороших. Сегодня днем вы, в сущности, обвинили его в подделке баймееровской картины. А вечером пригласили его на прием...
- Приглашения рассылались вначале прошлой недели.
- Значит, вы признаете, что послали его?
- Возможно. Наверное, я сделала это. А то, что я о нем говорила сегодня днем, не предназначалось для всеобщего ведома. Признаться, он действовал мне на нервы!
- Теперь уже не будет...
- Я понимаю. Мне жаль, что его убили, - она склонила свою гордую седую голову. - Я послала ему это приглашение. Я надеялась, что мы сможем поправить отношения. С определенного времени они оставляли желать лучшего. Я надеялась, что, может, он оценит мой жест доброй воли...
Она глянула на меня сквозь упавшие на лоб волосы. Глаза ее были холодны и внимательны. Я не верил ни одному ее слову и, наверное, это было заметно.
- Я ненавижу терять друзей! - продолжала она горячо. - Особенно тех, кто был дружен с моим мужем! Их все меньше. Тех, с кем мы дружили в Аризоне... А Пол был один из них. Он был рядом с нами, когда Ричард достиг первых больших успехов. Знаете, это, собственно, Пол все устроил. Но сам он так и не смог добиться известности.
- Между ними были напряженные отношения?
- Между моим мужем и Полом? Что вы! Пол был одним из учителей Ричарда и очень радовался его успехам!
- А что о нем думал ваш муж?
- Он был благодарен Полу. Они всегда были в самых теплых отношениях, покуда Ричард был среди нас, - она бросила на меня долгий подозрительный взгляд. - Я не понимаю, чего вы хотите?
- Простите, но я тоже.
- Тогда зачем же говорить об этом? Мы тратим впустую мое и ваше время.
- В этом я не уверен. Пожалуйста, миссис, скажите мне, ваш муж жив?
Она покачала головой.
- Я не смогу ответить на этот вопрос. Я не знаю, честное слово, не знаю.
- Когда вы видели его в последний раз?
- Он ушел летом 1950 года. С тех пор я не видела его.
- Не было ли каких-либо обстоятельств, указывающих на то, что с ним что-то случилось?
- Скорее наоборот. Он написал мне прекрасное письмо. Вы хотите его видеть?
- Я его видел. Значит, вы допускаете, что он жив до сих пор?
- Я надеюсь, молюсь об этом и верю, что он жив. - Он не связывался с вами с момента своего исчезновения?
- Никогда.
- Вы не ждали вестей от него?
- Не знаю... - она слегка склонила голову, мышцы на ее шее натянулись. - Этот разговор тяжел для меня.
- Мне очень жаль.
- Так зачем же вы продолжаете его?
- Пытаюсь понять, возможно ли, что убийцей Пола Граймса является ваш муж.
- Это безумная мысль! Безумная и мерзкая!
- Кажется, Граймс так не думал. Перед смертью он произнес фамилию вашего мужа, миссис.
Она не упала в обморок, но, казалось, была к этому близка. Ее лицо под слоем косметики побелело, и она упала бы на пол, если бы я ее не поддержал за плечи. Тело ее было гладким, словно мрамор и почти таким же холодным.
Рико открыл дверь, толкнув ее плечом, и вошел в комнату. Я мгновенно оценил его весьма крепкое телосложение - в маленькой комнатке он помещался с трудом.
- Что происходит?
- Ничего, - ответила миссис Хантри. - Прошу тебя, Рико, выйди.
- Он не обидел вас, госпожа?
- Нет-нет. Но я прошу вас обоих выйти...
- Вы слышали, что было сказано, мистер? - обернулся ко мне Рико.
- Вы также слышали. Я должен поговорить с миссис Хантри об одном деле, - я глянул в ее сторону. - Вы не хотите узнать, что сказал Граймс?
- Наверное, я должна выслушать это. Рико, пожалуйста, оставь нас одних. Все в порядке.
Судя по всему, Рико не был в этом уверен. Он глянул на меня грозно и обиженно, словно маленький мальчик, поставленный в угол. Лакей был очень высок и в глазах женщин, любящих мужчин с весьма яркой внешностью, должен был выглядеть красивым. Невольно я задал себе вопрос, принадлежит ли миссис Хантри к числу таких женщин.
- Прошу тебя, Рико... - она говорила тоном хозяйки дикого сторожевого пса или ревнивого жеребца.
Рико выдвинулся из комнаты, я закрыл за ним дверь.
- Он уже давно работает у меня, - пояснила миссис Хантри, - был очень привязан к моему мужу, а когда Ричард покинул нас, перенес это чувство на меня.
- Это заметно, - сказал я.
Она слегка покраснела, но не поддержала эту тему.
- Вы хотели рассказать мне, что сказал перед смертью Пол Граймс.
- Разумеется. Скорей всего, он принял меня за вашего мужа. Сказал: "Хантри? Оставь меня в покое", а потом: "Я знаю тебя, сукин сын". Естественно, из этого можно сделать вывод, что человек, смертельно избивший его, был ваш муж.
Она опустила ладони, открыв бледное измученное лицо.
- Это невозможно... Ричард не был агрессивен... Пол Граймс был его близким другом...
- Я не похож на вашего мужа?
- Нет. Ричард был значительно моложе... - она вдруг смолкла. - Но ведь теперь он был бы намного старше, да?..
- Мы все стареем. Он был бы старше на двадцать пять лет.
- Да... - она склонила голову, словно внезапно ощутив тяжесть этих лет. - Но Ричард действительно ничуть не походил на вас. Разве что его голос несколько напоминал ваш.
- Но Граймс принял меня за Ричарда Хантри раньше, чем я заговорил. Я не сказал ему ни слова.
- И что же это доказывает? Я прошу вас уйти, мистер. Мне очень тяжело все это. И я должна снова вернуться к ним...
Она вернулась в столовую, через минуту и я отправился за ней следом. Миссис Хантри и Рико стояли, склонившись друг к другу, и о чем-то вполголоса говорили у заставленного свечами стола. Я почувствовал себя соглядатаем и прошел к окну. Вдали лежала пристань, путаница мачт и рей напоминала полный суровой красоты белый зимний лес. Отраженные в стекле огни свечей мигали вокруг далеких мачт, словно огни святого Эльма.
Глава 10
Я вернулся в зал. Артур Плантер, знаток искусства, стоял у одной из стен и всматривался в висящую на ней картину. Когда я обратился к нему, он не повернул головы и не ответил, но вся его худая фигура еще более вытянулась.
Я повторил его имя:
- Мистер Плантер?
Он неохотно отвел глаза от портрета какого-то мужчины.
- Чем могу служить?
- Я частный детектив...
- В самом деле? - ни на его худом лице, ни в выцветших узких глазах я не заметил ни тени интереса.
- Вы знали Пола Граймса?
- Я не могу сказать, что знал его. Мы вместе провели несколько сделок, очень немного, - губы его кривились, словно это воспоминание было горьким на вкус.
- Больше вы не сможете заключать с ним сделки, - произнес я в надежде, что встряска сделает его более общительным. - Сегодня вечером он был убит.
- Я в числе подозреваемых? - спросил он равнодушным усталым тоном.
- Скорей всего, нет. В его машине найдено несколько картин. Вы не хотели бы взглянуть на одну из них?
- С какой целью?
- Возможно, вы смогли бы сказать, кто ее автор...
- Хорошо... - принужденно сказал он. - Хотя я предпочел бы смотреть вот на это, - он указал на висящий на стене портрет мужчины.
- А кто это такой?
- Неужели вы не знаете? Это Ричард Хантри... его единственный автопортрет.
Я внимательней взглянул на картину. Голова мужчины несколько напоминала голову льва, у него были густые прямые темные волосы и густая борода, почти скрывающая скорее женские, тонкого рисунка губы. Глаза были красноватыми и глубоко посаженными. Складывалось впечатление, что весь он излучает силу.
- Вы были с ним знакомы? - спросил я Плантера.
- Более чем. В определенном смысле, я был одним из его первооткрывателей.
- Не думаете ли вы, что он все еще жив?
- Не знаю. Я искренне надеюсь, что это так. Но если он жив и продолжает работать, то не обнародует своих картин.
- Какие у него могли быть причины для такого исчезновения?
- Не знаю, - повторил Плантер. - Мне кажется, что он был человеком, подобно Луне, проходящим различные фазы. Возможно, предыдущая фаза кончилась, - он оглядел переполненный зал, несколько свысока окидывая взглядом остальных гостей. - А картина, которую вы хотите показать мне, - это его вещь?
- Понятия не имею. Возможно, вы мне об этом скажете.
Я провел его к своей машине и при свете прожектора показал ему маленький морской пейзаж, вытащенный мною из машины Пола Граймса. Он взял его из моих рук осторожно, словно демонстрируя мне, как нужно обращаться с картинами.
- К сожалению, это весьма скверная картина, - проговорил он в конце концов. - Наверняка она написана не Хантри, если вы хотели узнать это.
- Вы не могли бы определить, кто ее автор?
С минуту он думал над моим вопросом.
- Это может быть Джейкоб Витмор. Если так, то это очень старый Витмор - абсолютно и непоколебимо реалистичный. К сожалению, бедняга Джейкоб в своем творчестве шел в ногу с мировым искусством, но на поколение отставал от него. Додумался до сюрреализма, а перед самой смертью начал постигать символизм.
- Когда он умер?
- Вчера, - Плантер явственно забавлялся столь шокирующим характером этой информации. - Я слышал, что он отправился поплавать в море неподалеку от Сикамор-Пойнт, и в воде его хватил сердечный приступ, - он задумчиво посмотрел на картину в своих руках. - Интересно, что Граймс намеревался с этим делать? Цены на хорошего художника часто идут в гору после его смерти. Но Джейкоб Витмор не был хорошим художником.