- Джемисон так не считает, - безучастно заметил я.
- Ну и что, какие проблемы-то? - вкрадчиво сказал Джейк. - Мы заплатим этому Джемисону деньги за его часть негатива и выполним условие, которое он поставил Ферреллу. И тогда половина негатива наша.
- Если бы все было так легко, то Сэнфорд давно выкупил бы его для себя, - резонно возразил ему на это Блэр.
- Джемисон наверняка не продаст негатив никому, кроме Феррелла, сказал я. - Хотя лично я сильно сомневаюсь в том, что теперь он возьмет деньги даже у него. У меня сложилось такое впечатление, что Феррелл почему-то его побаивается.
- Мне кажется, Холман просто набивает себе цену, - сказал Сэнфорд. Итак, джентльмены, вернемся к обсуждению более насущных вопросов. Объясните мне ещё раз, как по-вашему можно закончить фильм без самой Айрис Меривейл.
- Вам когда-либо приходилось слышать о Линди Картер? - Тут Блэр свирепо взглянул в мою сторону, как будто провоцируя меня снова похвастаться своей осведомленностью. - Замечательная актриса, просто в последнее время ей не слишком-то везло. Мы можем закончить картину с ней. К тому же у неё великолепное тело. Вот увидите, она справится с ролью. А на экране будет смотреться даже лучше самой Айрис Меривейл. Уж можете не сомневаться.
- В прошлый раз основная трудность состояла в том, что как продюсер и режиссер Феррелл доказал свою полную профессиональную несостоятельность, вежливо заметил Сэнфорд. - Как вы предполагаете решить эту проблему?
- Проблем не будет, - уверенно заявил Блэр. - Посадим у него над душой Джейка, и дело с концом. Если уж Феррелл боится какого-то там Джемисона, то при виде Джейка он и вовсе умрет со страху.
- Позвольте узнать, мистер Блэр, каким бизнесом вы занимаетесь? поинтересовался Сэнфорд.
- Я инвестор, - скромно ответил Блэр.
Сэнфорд медленно расплылся в улыбке.
- Услышав впервые ваше имя, я не поленился навести кое-какие справки, и должен сказать, мистер Блэр, это весьма впечатляет.
- Вы так считаете? - натянуто улыбнулся Блэр.
- Не слишком оригинально, но все равно весьма впечатляюще, - повторил Сэнфорд. - Азартные игры, наркотики и прочие сомнительные источники дохода, позволяющие без особых усилий разжиться деньгами. Да от одного только упоминания вашего имени, мистер Блэр, меня уже с души воротит.
- Слушай, ты… - рявкнул Блэр.
- Нет это ты послушай! - решительно отрезал Сэнфорд. - Единственная причина, по которой я впустил тебя к себе в дом, в том, что сегодня вечером мне просто захотелось поразвлечься. Но теперь шутки в сторону. Все эти твои дурацкие идеи нажиться на последнем и, к сожалению, незаконченном фильме с Айрис оскорбляют её память. Что же касается лично меня, то никаких дел с тобой я не стал бы вести никогда и ни при каких обстоятельствах. А теперь выметайся из моего дома вместе со всоим жирным ублюдком!
Со стороны Сэнфорда это было довольно смелое высказывание. Я бы сказал, даже чересчур смелое. Блэр вскочил со своего кресла, лицо его гневно побагровело, а в уголках губ даже выступила пена.
- Нет, Сэнфорд, ты ещё как будешь делать бизнес вместе со мной и радоваться этому! - процедил он, задыхаясь от охватившей его ярости. - А если нет, то пожалеешь, что вообще родился на свет! Джейк!
Тостяк тяжело встал, и в его злых поросячих глазках вспыхнула искра неподдельного интереса.
- Что? - с готовностью откликнулся он.
- Наглядно продемонстрируй мистеру Сэнфорду, как нехорошо отказываться от сотрудничества с нами, - сказал Блэр. - Но только сделай так, чтобы никто не пострадал. По крайней мере, на данном этапе.
Джейк задумчиво огляделся по сторонам, а затем подошел к тележке с выпивкой, и все молча наблюдали за тем, как он покатил её к балконному ограждению. Это была внушительного вида тележка, сплошь заставленная многочисленными бутылками, фужерами и прочими предметами сервировки. Нагнувшись, Джейк крепко ухватил её обеми руками за края, а затем, поднатужившись, резко выпрямился, перебрасывая через перила балкона тележку вместе со всем её содержимым. При этом оглушительный грохот бьющихся бутылок и посуды был сравним лишь со взрывом бомбы. Затем Джейк обернулся, и взгляд его поросячьих глаз остановился на Пауле.
Я было поспешно шагнул ему наперерез, но тут же застул на месте, чувствуя, как мне в ребра уткнулся ствол пистолета Блэра.
- Не нужно геройства, Холман, - сказал он. - Ты здесь всего лишь зритель.
Паула попятилась назад, но уйти от наступающего на неё Джейка ей все равно не удалось. Он набросился на нее, вцепляясь мертвой хваткой в ворот черного вечернего платья, резким движением разрывая тонкую ткань, и уже в следующий момент она осталась совсем голой, если, конечно, не принимать в расчет оставшиеся на ней крохотные черные трусики. Джейк довольно хмыкнул и протянул к девушке свои огромные ручищи, хватая её за грудь. Она вскрикнула от боли, и он снова довольно хмыкнул.
- Отстань от нее! - Сэнфорд поспешно вскочил со своего кресла. Скоты! Я не позволю…
Джейк выпустил Паулу и оттолкнул её от себя, отчего та опрокинулась навзничь, не удержавшись на ногах. Затем он развернулся и не спеша направился к Сэнфорду. На лице Сэнфорда застыло выражение неподдельного ужаса, и он попятился назад. Но вот он уперся спиной в перила балкона, и больше отступать было некуда. Несколько секунд Джейк просто неподвижно стоял перед ним, а затем его лицо расплылось в самодовольной ухмылке. Он подхватил Сэнфорда под мышки и медленно поднял его, не обращая никакого внимания на кулаки, неистово колитившие его в грудь. Затем он сделал два шага вперед, приподнял Сэнфорда чуть повыше, держа своего беспомощно болтающегося пленника на вытянутых руках уже за перилами балкона над пропастью глубиной в три сотни футов. Сэнфорд истерически взвизгнул и обмяк. Джейк усмехнулся, после чего с легкостью втащил его обратно на балкон и с размаху швырнул бесчувственное тело в кресло-качалку. Бросок был такой силы, что кресло опрокинулось, и Сэнфорд вывалился на пол.
- Что ж, думаю, этого с них будет достаточно, - беззаботно объявил Блэр. - Хватит на первый раз. - Он снова расплылся в улыбке, обнажая свои ослепительно белые зубы и переключая внимание на меня. - Так что заруби себе на носу, Холман. Мне наплевать, кто убил этого говнюка Роулинса. Мне так же плевать, уделали ли его специально или же вместо Лессинджера. И если завтра грохнут самого лоха Лессинджера, то я из-за этого даже не почешусь!
- Очень образно, - заметил я.
- Холман, ты для меня как гвоздь в заднице, - хмыкнул он. - Так что забудь обо всем, что услышал, и не суй свой длинный нос в чужие дела. А не то Джейк о тебе позаботится. - Он хищно усмехнулся. - Ничто не вечно. Может быть и отделаешься переломанными ногами, да рожу придется по кусочкам собирать. Примерно так. Тебе все ясно?
- Ты не поверишь, но когда мне в бок тычут пистолетом, я становлюсь наредкость понятливым, - огрызнулся я.
- Я с самого начала знал, что ты лох, - презрительно проговорил он. Тебе лучше сменить род занятий. Устроиться, к примеру, оформителем витрин. - Взгляд его стал отрешенным. - Попрощайся с дядей, Джейк.
С большим опозданием я понял, что все это время мне следовало бы не выпускать Джейка из поля зрения. Каким-то образом ему удалось незаметно зайти мне за спину, и в следующий момент мне показалось, как будто меня со всего маху ударили кувалдой по почкам. Боль была такой нестерпимой, что в глазах у меня потемнело, ноги подогнулись сами собой, и я рухнул на колени.
- До свидания, Холман, - вежливо сказал Джейк.
Я же ничем не мог ему ответить, так как у меня во рту все ещё продолжала собираться горькая слюна, которую я изо всех сил пытался сглотнуть.
Глава 8
Прошло некоторое время, прежде чем мне удалось снова встать на ноги. Я прислонился к перилам балкона и принялся осторожно растирать правый бок. Паула опустилась на колени рядом с Сэнфордом и иступленно шлепала его по щекам. Я сильно сомневался в том, что это пойдет на пользу Сэнфорду, но, возможно, ей было необходимо хоть чем-то занять себя. Вскоре Сэнфорд оттолкнул её руку и с большим трудом занял сидячее положение.
- Дай выпить, - хрипло сказал он.
- Пойду посмотрю, может удастся найти хоть одну бутылку, - ответила Паула.
- Тогда налей и мне тоже, - с надеждой попросил я.
- Тоже мне, герой! - усмехнулась она. - И как это ты не разревелся, когда тот жирный раздолбай врезал тебе.
Она поспешно направилась к балконной двери - при этом её полные груди свободно покачивались при каждом шаге - и скрылась в гостиной. Пронзительная боль в правом боку начала понемногу утихать, сменившись тупой, ноющей болью, и я почувствовал себя несколько лучше. Сэнфорд с трудом поднялся на ноги, кое-как доковылял до перил и тяжело к ним привалился. Большая выбившаяся прядь черных волос с проседью ниспадала на один глаз, многократно подчеркивая необычайную бледность лица и делая его похожим на восставшего из могилы мертвеца.
- Скоты! - хрипло выдохнул он. - А этот жирный настоящий садист. Я уж думал, что он швырнет меня вниз с балкона.
- Может быть в следующий раз он именно так и сделает, - беззаботно подсказал я.
Паула вернулась на балкон, держа в руках два полных бокала. Один из них она отдала Сэнфорду, а второй протянула мне. Я тут же отпил большой глоток и тихонько застонал. На вкус неразбавленное виски оказалось таким крепким, как будто в нем было не меньше ста градусов, и оно тут же обожгло мне рот и глотку.
- И что ты теперь собираешься делать? - спросила Паула у Сэнфорда. Заявишь в полицию?
- Никакой полиции! - Он энергично замотал головой. - Мне не нужна огласка. Не хочу, чтобы память Айрис была осквернена упоминанием её имени в одном контексте с этими скотами.
- Так вы же собирались заключить с ними сделку, - напомнил я.
- Еще чего! - огрызнулся он.
- Тогда они вернутся, - сказал я, - и в следующий раз вам будет ещё хуже.
- Ничего, уж я позабочусь о том, чтобы они больше никогда сюда не вернулись! - натянуто проговорил он. - У меня тоже есть кое-какие связи. Одно мое слово - и все будет устроено в наилучшем виде.
- Так что же случилось, когда Айрис Меривейл жила здесь? - спросил я у него.
Он медленно повернул голову, и в конце концов его взгляд был устремлен прямо на меня.
- Понятия не имею, о чем вы говорите, Холман.
- Я в том смысле, - осторожно пояснил я, - что, возможно, тогда была очередь Паулы подглядывать за вами с Айрис через зеркало?
Он натужно сглотнул, и его рука, державшая стакан с выпивкой, мелко задрожала.
- Ты редкостный ублюдок, Холман! - зло сказала Паула. - Что ты к нему пристал? По-твоему, ему мало досталось сегодня?
- Мне просто стало интересно, - ответил я. - Если отец ловит кайф, наблюдая, как дочка упражняется с мужиками в постели, то, возможно, и дочка не прочь посмотреть на то, как это получается у папаши.
- Холман, если ты немедленно не уберешься из моего дома, - прошипел Сэнфорд, - я тебя убью!
- Откуда ты знаешь? - устало спросила Паула. - То есть, с чего ты взял, что я его дочь?
- А какая разница? - вопросом на вопрос ответил я.
- Это полупрозрачное зеркало установили здесь несколько лет тому назад, - равнодушно сказала она. - Оно всегда было скрыто за тяжелыми портьерами. Я обнаружила это совершенно случайно, когда мне было всего восемнадцать лет, и чуть не сошла с ума от восторга. И с тех пор уже не упускала возможности лишний раз заглянуть туда. Я подглядывала за тем, как у нас в доме трахались его друзья, и как он сам трахал Айрис. Но потом, в один прекрасный день, он застал меня за этим занятием и ужасно разозлился. Ты даже представить себе не можешь, каким он бывает во гневе. Псих да и только! Сказал, что раз я этим занимаюсь, то и он, пожалуй, не откажется. У нас в то время служил шофер - огромный, грубый верзила. Джерри позвал его в дом и велел ему немедленно овладеть мной, в то время, как сам Джерри смотрел на это через зеркало. - Ее губы скривились в самоуничижительной усмешке. - И знаешь что? Мне понравилось. Мне понравилось, чтобы меня брали силой, а осознание того, что все это происходило на глазах у моего собственного отца, придало ощущениям особую остроту. И если ты это называешь развратом, то значит, такая я и есть - развратница!
- Не говори, что ты развратница, - возразил я. - Иначе не останется слов для обозначения твоего милого старенького папашки!
- Я ответила на твой вопрос, - сказала она. - А теперь уходи.
- У меня есть ещё один вопрос, - продолжал я. - Покинув лечебницу, Айрис Меривейл жила в этом доме. Скажи, ты и тогда продолжала подглядывать через зеркало, или же она была слишком слаба для этого?
Сэнфорд тихонько зарычал и даже выронил стакан от неожиданности. Он начал надвигаться на меня, неистово размахивая руками и норовя вцепиться мне в лицо. Я протянул руку и уперся ему ладонью в грудь, после чего сам двинулся вперед, вынуждая его пятиться назад до тех пор, пока он не дошел до самого кресла-качалки. Тогда я напоследок с силой толкнул его, так, что он с размаху шлепнулся в закачавшееся под его тяжестью кресло.
- Если ты задумал его убить, то почему не возьмешь пистолет? невозмутимо спросила Паула.
- Так они занимались этим? - повторил я свой вопрос.
- Несколько раз, - ответила она. - Айрис была… такой ненасытной…
- А потом она приняла смертельную дозу барбитуратов и умерла, заключил я. - Почему?
- Откуда мне знать? - Она с явным безразличием пожала своими белоснежными плечиками. - А почему вообще люди накладывают на себя руки?
- Возможно, это было нечто большее, чем просто самоубийство, - сказал я. - Не исключено, что Майку Роулинсу удалось выяснить это точно. И может быть именно поэтому его и убили?
- Понятия не имею, к чему весь этот разговор, - устало проговорила она. - Но очень тебя прошу, проваливай отсюда к чертовой матери!
- Сейчас я ухожу, - сказал я, - но я ещё вернусь. Вернется и Блэр со своим жирным амбалом. Так что твоему распрекрасному папашке лучше побыстрее, пока ещё не поздно, сообразиться насчет того, что он собирается делать дальше.
Я протянул руку за перила и разжал пальцы. Бокал полетел в темноту, и через несколько секунд со дна каньона донесся приглушенный звон бьющегося стекла.
- Так что или твой папашка оперативно решает, как ему быть с Блэром, задумчиво проговорил я, - или же тебе лучше срочно научить его летать.
Паула проследовала за мной через гостиную и затем вышла в прихожую. Когда же я открыл дверь, собираясь выйти на улицу, она упреждающе взяла меня за руку.
- Тот последний фильм, - сказала она. - Который так и остался незаконченным. Он так пытался отплатить ей. В том смысле, чтобы дать ей деньги и последнюю возможность.
- Отплатить ей? - переспросил я.
- Он, конечно, не в себе, - уверенно продолжала она. - В свое время я даже всерьез подумывала о том, чтобы засадить его в психушку. - Она передернула плечами. - Но с другой стороны, у меня, наверное, тоже не все дома. Знаешь, Рик, у них были просто чумовые отношения. Они дрались, ругались, швыряли друг в друга всем, что только подвернется под руку, унижали друг друга. И затем, в конце концов, он решил загладить свою вину перед ней. И дал денег на фильм. Но было уже слишком поздно. Ее время давно прошло, и сама она прекрасно об этом знала. Она старалась. Видит Бог, она старалась изо всех сил, Рик, но было уже слишком поздно. Мне кажется, именно поэтому она и решила свести счеты с жизнью. Ей стало невмоготу. Джерри сделал такой широкий жест, а она не могла ничем ему ответить. Поэтому она просто не нашла в себе сил жить.
- Я старательно прислушиваюсь, - сказал я, - но жалостливой музыки почему-то не слышно.
Ее лицо сделалось каменным.
- Что это значит?
- Ужасно сентиментальная история, - сказал я. - Такая сентиментальная, что даже противно. К тому же меня гложут сомнения насчет её правдоподобности. Возможно Джерри так разозлился на неё за то, что она не справилась с ролью, что сам накормил её таблетками барбитурата. А Роулинс каким-то образом прознал об этом, за что и поплатился жизнью.
Я вышел на улицу и слышал, как у меня за спиной тихо закрылась дверь. Ночное небо было по-прежнему усеяно звездами, но только его чернота больше почему-то уже не казалась мне бархатистой. Приехав домой, я припарковал машину во дворе и отправился спать. День выдался долгим и тяжелым, и к тому же у меня все ещё болела ушибленная почка. И странное дело: стоило мне лишь подумать о доме на краю каньона, как во рту у меня появлялся горький привкус.
Я проснулся около десяти часов утра, оделся и сидел в кухне за первой чашкой кофе, когда в дверь позвонили. На крыльце стоял встревоженный Лессинджер. Я провел его в кухню и предложил выпить со мной кофе. От кофе он отказался. Его лицо было изможденным, а взгляд голубых глаз больше не казался дружелюбным. В его глазах был испуг.
- Холман, я вас нанял, чтобы вы обеспечивали мою безопасность, заявил он. - А вы даже близко ко мне не подходите!
- Я же вам уже сказал, - принялся терпеливо объяснять я, - что единственный способ сохранить вам жизнь, это выяснить, кто убил Роулинса и почему.
- У меня вчера в полиции выспрашивали то же самое, - пожаловался он. Особенно один лейтенант, который относился ко мне так, как будто это я сам убил Майка!
- А затем они проверили ваше алиби и отпустили, - сказал я.
- Да уж, похоже, они не слишком-то спешили с этим, - бросил он в сердцах. - Ко мне обращались предвзято, как будто подозревали в том, что я пытаюсь от них что-то утаить.
- И что же вы пытались от них утаить?
Лессинджер уставился в стену над моей головой.
- Ничего! - ответил он. - Ровным счетом ничего. Я рассказал им все, что знал, но этого было крайне мало.
- Но о чем-то вы все-таки предпочли промолчать, - терпеливо настаивал я.
- Нет! - зло бросил он.
- Лессинджер, вы мой клиент, - сказал я. - Но если будете скрывать от меня информацию, то я откажусь заниматься вами.
- Возможно, мне следовало бы им сказать. - У него был встревоженный вид. - Но ведь у меня не было разрешения на эту чертову штуковину!
- Ружье? - я глядел на него в упор.
- Да. - Он утвердительно кивнул. - Полгода назад один мой приятель одолжил мне его. Я тогда оказался втянутым в сомнительную сделку, в которой кроме меня были замешаны ещё два крутых типа, и решил хоть как-то позаботиться о собственной безопасности. Конечно, я никогда не пустил бы его в ход.
- Это был обрез, - уточнил я.
- Да. - Он снова кивнул. - Он лежал в стенном шкафу в коридоре. Но я никогда не стал бы им пользоваться. Думал, что уже одного его вида достаточно, чтобы напугать кого угодно. Во всяком случае, сам я точно испугался бы.
- И теперь он исчез?
- Да, черт возьми, исчез!
- Он был заряжен?
Лессинджер смущенно замялся.
- Ну, в общем-то, да. Получилось так, что он был заряжен.
- Роулинс знал, что в доме есть оружие?
- Конечно, я ему рассказал. Для его же собственного блага. Не хотел, чтобы он случайно наткнулся на него.
- А ещё кто-нибудь знал об этом вашем обрезе?
Он покачал головой.