Мы с Хенри последовали за ним через скудно освещенный коридор, в конце которого была еще одна дверь. Он распахнул ее перед нами, и я вошел первым. Когда же мимо Гандеси проходил Хенри, у толстяка в руках появилась вдруг тяжелая, обтянутая кожей дубинка, и он со всей силы опустил ее на голову моему другу. Хенри повалился вперед, опустившись на четыре точки. С проворством, которого трудно было ожидать при его комплекции, Гандеси захлопнул дверь и встал, привалившись к ней спиной. При этом так же внезапно в его левой руке оказался револьвер с коротким стволом.
- Смешные вы, ребята, - повторил Гандеси, усмехнувшись.
Что произошло сразу после этого, я как следует не успел даже разглядеть. В первый момент Хенри все еще был на полу спиной к Гандеси, а в следующий - что-то мелькнуло в воздухе, как плавник резвящейся акулы, и толстяк крякнул. Затем я увидел, что белобрысая голова Хенри уперлась в пухлый живот Гандеси, а руки крепко стиснули его волосатые запястья. Затем Хенри выпрямился во весь рост, и Гандеси, пробалансировав беспомощно у него на макушке, с грохотом рухнул на пол. Он лежал, судорожно хватая ртом воздух. Хенри, не теряя времени даром, запер дверь на ключ, переложил револьвер и дубинку с одну руку, а другой озабоченно охлопал себя по карманам, проверяя, не пострадало ли в схватке драгоценное виски. Все это произошло так стремительно, что я вынужден был сам опереться о стену, потому что у меня голова пошла кругом от этого мельтешения.
- Вот гнус! - сказал Хенри, свирепо вращая глазами. - Я сейчас этого придурка просто выпорю, - добавил он, театральным жестом хватаясь за ремень.
Гандеси перекатился по полу и с трудом поднялся на ноги. Его слегка шатало. Одежда покрылась пылью.
- Смотри, он ударил меня этой дубинкой, - сказал Хенри и протянул дубинку мне. - Попробуй, какая тяжелая.
- Так что вам, парни, от меня нужно? - спросил Гандеси, причем от его итальянского акцента не осталось и следа.
- Тебе уже сказали, что нам нужно, кретин!
- Я только не припомню, где и на какой почве мы с вами, ребята, встречались? - Гандеси опустился в кресло, стоявшее около ободранного письменного стола. Тыльной стороной ладони он утер пот с лица и ощупал себя - все ли кости целы.
- Ты нас не понял, приятель. У одной леди, которая живет в районе Каронделет-парка, пропал жемчуг. Если точнее, ожерелье из сорока девяти розовых жемчужин. Он застрахован в нашей фирме… Между прочим, сотню-то верни.
Он шагнул к Гандеси. Тот поспешно достал сложенную банкноту и протянул ему. Хенри передал деньги мне, а я снова уложил их в свой бумажник.
- Мне ничего об этом не известно, - сказал Гандеси, с опаской поглядывая по очереди на каждого из нас.
- Слушай, ты ударил меня дубинкой…
- Я не якшаюсь с грабителями! - поспешно перебил его Гандеси. - И скупщиков краденого не знаю. Вы меня не за того приняли.
- Ты мог что-нибудь слышать, - настаивал Хенри, поигрывая дубинкой прямо у него перед носом. Шляпа все еще как влитая сидела у него на макушке, хотя и потеряла первоначальную форму.
- Хенри, - сказал я, - сегодня вся работа достается тебе. Как ты думаешь, это справедливо?
- Давай, включайся, - милостиво согласился Хенри, - хотя с этой тушей я и один справлюсь.
К этому моменту Гандеси пришел, наконец, в себя окончательно. Взгляд его снова обрел утраченную было твердость.
- Так вы, ребята, из страховой компании будете? - спросил он с сомнением.
- В самую точку.
- Мелакрино знаете?
- Ты, паскуда, перестань морочить нам головы, - не выдержал Хенри, но я остановил его:
- Постой-ка, Хенри, может, он дело говорит. Что такое Мелакрино? Человек?
Глаза Гандеси округлились от удивления.
- Ну ты даешь! Конечно, человек. Так, стало быть, вы его не знаете?
Он бросил на меня еще более подозрительный взгляд.
- Позвони ему, - сказал Хенри, указывая на аппарат, стоявший на столе.
- Нет, звонить - это плохо, - возразил Гандеси, поразмыслив.
- А получить дубинкой по голове хорошо? - спросил Хенри с присущей ему тонкой иронией.
Гандеси тяжело вздохнул, повернулся в кресле всем телом и притянул к себе телефон. Грязным ногтем он набрал номер. Через минуту ему ответили.
- Джо?.. Это Лу. Тут два парня из страхового агентства интересуются ограблением на Кэрондолет-парк… Да… Нет, жемчуг… Так ты ничего не слышал об этом, старина?.. Ладно, тогда пока.
Гандеси положил трубку и снова повернулся к нам.
- Дохлый номер… А если не секрет, на какую компанию вы работаете?
- Дай ему свою визитку, - посоветовал Хенри.
Я снова достал бумажник и извлек из него одну из моих визитных карточек. Ничего, кроме имени, на ней не было. Я достал ручку и приписал внизу адрес и номер телефона.
Гандеси изучил карточку, поглаживая небритый подбородок. Его лицо вдруг просветлело.
- Лучше всего вам будет обратиться к Джеку Лоулеру, - сказал он.
Хенри пристально посмотрел на него. Гандеси выдержал этот взгляд совершенно спокойно. Его глаза сияли теперь чистотой и невинностью.
- Кто это такой? - спросил Хенри.
- Хозяин клуба "Пингвин" на бульваре Сансет. Если вам вообще кто-нибудь сможет помочь, так это он.
- Спасибо, - вежливо сказал Хенри и посмотрел на меня:
- Ты ему веришь?
- По-моему, - ответил я, - этот тип соврет - недорого возьмет.
- Ну ты, дятел! - попытался вспылить Гандеси, но у него ничего не вышло.
- Заткнись, - оборвал его Хенри. - Такие слова сегодня здесь могу произносить только я, договорились? Вот и умница. А теперь расскажи, что это за Джек Лоулер.
- Джек - это фигура. Ему известно все, что касается высшего общества. Но добиться встречи с ним нелегко.
- А вот это уже не твоя забота. Спасибо за совет, Гандеси.
С этими словами Хенри зашвырнул дубинку в дальний захламленный угол комнаты и открыл барабан револьвера. Достав патроны, он наклонился и пустил револьвер скользить по полу, пока тот не оказался где-то под столом. Поиграв небрежно патронами в руке, Хенри разжал ладонь и дал им высыпаться на пол.
- Бывай, Гандеси, - сказал Хенри. - И постарайся впредь не слишком задирать свой нос, чтобы тебе и его не пришлось когда-нибудь искать под столом.
Он открыл дверь, и мы поспешно покинули "Голубую лагуну". Впрочем, никто не пытался встать у нас на пути.
5
Моя машина были припаркована неподалеку. Когда мы забрались в нее, Хенри положил руки на руль и посмотрел задумчиво сквозь ветровое стекло.
- Ну, и что ты об этом думаешь, Уолтер? - спросил он после продолжительной паузы.
- Если хочешь знать мое мнение, Хенри, то я думаю, что мистер Гандеси наговорил нам чепухи, только бы от нас избавиться. Более того, я сильно сомневаюсь, чтобы он действительно принял нас за страховых агентов.
- Верно, - поддержал меня Хенри. - И вот еще что: как я догадываюсь, ни Мелакрино, ни Джека Лоулера в природе не существует. Этот подонок набрал первый попавшийся номер и разыграл перед нами дурацкий спектакль. Хочешь, я вернусь туда и оторву ему его поганую башку?
- Нет, Хенри. У нас с тобой была превосходная идея, и мы сделали все, чтобы как можно лучше реализовать ее. Я предлагаю теперь вернуться ко мне и обдумать, что делать дальше.
- И напиться, - добавил Хенри, трогая машину с места.
- Что ж, Хенри, я не вижу, почему бы нам не позволить себе немного выпить.
- Да уж. А то я вернусь туда и разнесу эту забегаловку к чертовой матери.
Он остановился у перекрестка, хотя горел зеленый свет, и поднес бутылку к губам. Но не успел сделать и пары глотков, как сзади заскрежетали тормоза и какая-то машина ткнула нас в задний бампер. Столкновение не было сильным, но толчка оказалось достаточно, чтобы Хенри пролил немного виски себе на брюки.
- Дьявол! Что за треклятый город! - заорал он. - Честный гражданин глотка не может сделать, чтобы его не толкнули под руку.
Поскольку наша машина все еще не тронулась с места, сзади принялись настойчиво сигналить. Хенри резким толчком распахнул дверь, выбрался наружу и пошел к остановившейся сзади машине. Мне были слышны очень громкие голоса, и самый громкий принадлежал моему приятелю. Вскоре он вернулся, сел за руль и мы наконец поехали.
- Убить идиота мало. Сам не знаю, почему пощадил его, - заметил он.
Остальную часть пути до Голливуда он проделал очень быстро. Мы поднялись ко мне в квартиру и уселись в кресла с большими стаканами в руках.
- Выпивки у нас с тобой литра полтора, - заметил Хенри, разглядывая оценивающе две бутылки виски, которые он поместил на столе рядом с теми, что мы успели опорожнить раньше. - Я думаю, этого достаточно, чтобы в наши головы пришла подходящая идейка?
- Если этого окажется недостаточно, Хенри, чтобы в твою светлую голову начали приходить мудрые мысли, мы будем вынуждены совершить набег на ближайший магазин, чтобы пополнить запасы, - сказал я и залпом осушил свой стакан.
- А ты парень что надо, - заметил Хенри, благодушно улыбаясь. - Только говоришь очень странно.
- Что ж, это и неудивительно. Мне уже трудно изменить свою манеру речи. Мои родители, видишь ли, были строгими пуристами в лучших традициях Новой Англии, и потому искусство сквернословия никогда мне легко не давалось. Даже когда я был студентом колледжа.
По лицу Хенри было видно, что он мучительно пытается переварить мою фразу, но это ему никак не удается.
Мы поговорили о Гандеси, его сомнительном совете и стоит ли ему следовать, и так пролетело примерно полчаса. Потом совершенно внезапно зазвонил белый телефон на моем письменном столе. Я вскочил и поспешно снял трубку, полагая, что это Эллен Макинтош, у которой прошел припадок дурного расположения духа. Однако голос был мужской, мне совершенно не знакомый и неприятный - скрипучий какой-то:
- Это Уолтер Гейдж?
- Да, вы говорите с мистером Уолтером Гейджем.
- Отлично, мистер Гейдж, насколько я понимаю, ты наводишь справки о неких драгоценностях?
Я крепко сжал трубку и, повернувшись, сделал Хенри страшную гримасу. Тот, однако, ничего не заметил, преспокойно наливая себе очередную порцию "Старой плантации".
- Да, это так, - сказал я в трубку, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, хотя волнение охватило все мое существо. - Надеюсь, под словом драгоценности вы имеете в виду жемчуг?
- Вот именно. Сорок девять жемчужин, и все как одна. Моя цена - пять штук.
Я задохнулся от возмущения.
- Но это же полный абсурд! Пять тысяч долларов за эти…
Голос грубо оборвал меня:
- Пять штук, и ни цента меньше. Если ты плохо соображаешь, что такое пять штук, сосчитай их на пальцах. А теперь, привет. Обдумай мое предложение. Позже я позвоню тебе.
В трубке раздались гудки, и я положил ее нетвердой рукой. Меня слегка трясло. Я добрел до своего кресла, опустился в него и вытер лоб носовым платком.
- Наша затея сработала, Хенри, но очень странным образом, - сказал я.
Хенри поставил пустой стакан на пол. Я впервые видел, чтобы он отставил стакан, не наполнив его сразу же снова. Он уставился на меня немигающим взором зеленых глаз.
- Не понял, что сработало, малыш? - спросил он и облизал губы кончиком языка.
- То, что мы проделали у Гандеси. Мне только что позвонил какой-то тип и спросил, не я ли разыскиваю жемчуг.
- Ух ты, - только и вымолвил Хенри и присвистнул, округлив губы. - Значит, этот вонючий итальяшка все-таки что-то знал…
- Да, но просят за жемчуг ни много ни мало - пять тысяч. Вот это уже за пределами моего разумения.
- Что, что? - казалось, что у Хенри глаза из орбит повыскакивают. - Пять штук за эти дурацкие побрякушки. У парня явно не все дома. Ты ведь сказал, что им две сотни - красная цена. Нет, это рехнуться можно! Пять штук? Да за эти деньги слона можно покрыть липовым жемчугом.
Видно было, что Хенри искренне потрясен. Он наполнил стаканы, мы их подняли и посмотрели друг на друга.
- И что ты теперь будешь делать? - спросил Хенри после длительной паузы.
- А что мне остаться? - ответил я вопросом на вопрос. - Эллен Макинтош просила меня хранить дело в тайне. Тем более что миссис Пенраддок не давала ей разрешения доверить секрет жемчуга мне. Эллен сейчас злится на меня и не хочет со мной разговаривать, потому что, по ее мнению, я пью слишком много виски, хотя мой ум при этом остается острым и ясным, не так ли, Хенри? Конечно, дело приняло странный оборот, но, несмотря ни на что, мне кажется, первым делом нужно проконсультироваться с близким другом семьи миссис Пенраддок. Лучше, если это будет человек, искушенный в делах и знающий толк в драгоценностях. Такой человек у меня на примете есть, Хенри, и завтра я с ним свяжусь.
- Бог ты мой, - сказал Хенри, - неужели трудно было сказать все это в двух словах? Что это за тип, с которым ты хочешь связаться?
- Его зовут Лэнсинг Гэллемор. Он - президент ювелирной компании и старинный приятель миссис Пенраддок. Он-то и заказал для нее копию ожерелья. По крайней мере, так мне говорила Эллен.
- Но ведь он сразу же позовет фараонов, - заметил Хенри.
- Не думаю. Он вряд ли предпримет что-либо, что может поставить миссис Пенраддок в неловкое положение.
Хенри пожал плечами.
- Липа и есть липа, - сказал он глубокомысленно. - С этим ничего не сможет поделать даже президент ювелирной фирмы.
- И тем не менее должна же быть какая-то причина требовать столь крупную сумму. Шантаж - это единственное, что мне приходит сейчас в голову, а в таком случае, честно говоря, я чувствую, что одному мне не справиться. Я слишком мало знаком с историей семьи миссис Пенраддок.
- О’кей, - сказал Хенри и тяжело вздохнул, - если ты так считаешь, то действуй. Я тогда отправлюсь пока восвояси и постараюсь хорошенько проспаться, чтобы быть в форме на случай, если у тебя возникнет нужда в паре крепких рук.
- А может, проведешь ночь здесь, у меня?
- Спасибо, старик, но мне вполне подойдет и койка в отеле. Я только прихвачу с собой бутылочку вот этого снотворного. Вдруг меня замучает бессонница? К тому же утром мне могут позвонить из агентства, и нужно будет туда наведаться. Да и переодеться во что-нибудь не помешает. В этом наряде в тех краях я всех переполошу.
С этими словами он скрылся в ванной и вскоре вышел оттуда в собственном синем костюме. Я пытался заставить его воспользоваться моей машиной, но он возразил, что в его квартале это небезопасно. Он согласился, однако оставить пока на себе легкий плащ, и, запихивая в свой карман непочатую бутылку виски, сердечно пожал мне руку.
- Постой-ка, Хенри, - сказал я, достал свой бумажник и протянул ему двадцать долларов.
- Это за какие услуги? - спросил он.
- Ты временно нигде не работаешь, но сегодня вечером потрудился на славу. Не твоя вина, что результат оказался не совсем таким, какого мы ждали. Словом, ты заслужил небольшое вознаграждение, а для меня это - пустяк.
- Ну что ж, спасибо, Уолтер, - сказал Хенри, и по голосу чувствовалось, что мой поступок взволновал его. - Будем считать, что ты дал мне взаймы. Мне звякнуть тебе утром?
- Непременно. И вот еще что пришло мне в голову. Не лучше ли тебе поменять гостиницу. Представь, что полиции станет каким-то непостижимым образом известно о пропаже ожерелья. Они ведь наверняка заподозрят тебя, верно?
- К черту! Сколько бы они меня ни мурыжили, у них все равно ничего не выйдет. Дудки!
- Ну, смотри сам.
- Ага. Спокойной ночи, Уолтер. Приятных тебе сновидений.
Он ушел, и я внезапно почувствовал себя подавленным и одиноким. Его общество действовало на меня вдохновляюще, хотя был он в общем-то недалеким малым. Что ж, не слишком умен и образован, но зато - настоящий мужчина. Я плеснул себе изрядную порцию виски из открытой бутылки и выпил его одним махом. Однако настроение не улучшилось.
Мне вдруг смертельно захотелось поговорить с Эллен Макинтош. Я взял телефонный аппарат и набрал ее номер. После долгого ожидания мне ответил заспанный голос горничной. Когда Эллен сообщили, кто звонит, она отказалась подходить к телефону. Это только усилило мою тоску, и я сам не заметил, как прикончил остатки виски. Потом я грохнулся на кровать и забылся тяжелым сном.
6
Телефон заливался так долго, что я наконец проснулся и увидел, что комната утопает в ослепительном солнечном свете. Было девять часов утра, но свет у меня все еще горел. Пробуждение не доставило мне удовольствия. Я почувствовал себя еще более отвратительно, обнаружив, что завалился спать прямо в смокинге. И все же человек я здоровый, у меня крепкие нервы и потому самочувствие мое было все же не настолько плохим, как можно было бы ожидать. Я подошел к телефону и снял трубку.
- Ты жив, Уолтер? - услышал я голос Хенри. - У меня башка трещит, как у дюжины похмельных шведов.
- Со мной все в порядке, Хенри.
- Мне звонили из агентства. Предлагают какую-то работенку. Так что я туда смотаюсь, а? Мне прийти к тебе попозже?
- Обязательно. Часам к одиннадцати я уже вернусь домой после беседы с тем человеком, о котором я говорил тебе вечером.
- А звонков больше не было?
- Пока нет.
- Ладно. Пароль - Абиссиния, - и он повесил трубку.
Я принял холодный душ, побрился и сменил костюм, остановив свой выбор на светло-коричневой "тройке", которая идеально подходила для делового визита. Из кафе внизу мне прислали чашку крепкого кофе. Того же официанта я попросил убрать из квартиры пустые бутылки и заплатил ему за труды доллар. Кофе окончательно восстановил мои силы - я снова почувствовал себя полноценной личностью. Через несколько минут я уже подъезжал к роскошному магазину фирмы "Гэллемор джуилри" на Седьмой Западной улице.
Денек выдался настолько погожий, что, казалось, все проблемы должны уладиться сами собой.
Пробиться на прием к мистеру Лэнсингу Гэллемору оказалось не так-то просто. Поэтому мне пришлось сказать секретарше, что дело касается миссис Пенраддок и носит сугубо конфиденциальный характер. Как только это сообщение было передано, меня незамедлительно допустили пред его светлые очи. У мистера Гэллемора был необъятных размеров кабинет, в дальнем конце которого за массивным письменным столом располагался он сам. Навстречу мне он протянул худенькую розовую ладошку.
- Мистер Гейдж? Мне кажется, я не имел чести с вами встречаться прежде?
- Нет, мистер Гэллемор, это наша первая встреча. Я - жених… Или, по крайней мере до вчерашнего вечера, считался женихом мисс Эллен Макинтош, которая, как вы, я уверен, знаете, работает у миссис Пенраддок сиделкой. Я пришел к вам по весьма деликатному вопросу, и потому, прежде чем приступить к сути, мне необходимо знать, могу ли я рассчитывать на ваше доверие?
Ему было на вид лет около семидесяти пяти. Худощавый, высокий, со сдержанными, благородными манерами. Голубые глаза оставались холодны, но улыбка лучилась теплом. В петлицу его серого вельветового пиджака была продета гвоздика.